Forbidden object

Я заснула на диване, свернувшись калачиком, как зверёк, прячущийся от хищника. Вчера ночью, после того сообщения, я не могла просто лечь в кровать и притвориться, что всё нормально. Сердце колотилось, как будто хотело вырваться из груди. Я пошла на кухню, схватила бутылку виски, которую держу для таких вот моментов, и плеснула себе щедрую порцию в стакан. Огненная жидкость обожгла горло, но это было лучше, чем липкий страх, который цеплялся за меня, как паутина. Вернувшись к дивану, я откинулась назад, уставившись в потолок. Спустя пару минут веки стали тяжёлыми, и я провалилась в сон, даже не заметив, как это случилось.

───···───

Утро ворвалось в мою квартиру солнечными лучами, которые били прямо в глаза, как будто кто-то решил меня допросить светом. Я открыла глаза, щурясь от яркости, и повернулась к окну. За стеклом уже шумел Нью-Йорк — гудки, голоса, далёкий рёв сирен. Солнце слепило, заставляя меня морщиться, как от пощёчины.

Я приподнялась на локте, убирая пряди чёрных волос, упавшие на лицо, за уши. Взгляд скользнул по дивану — папка лежала рядом, закрытая, как спящий зверь. Телефон, который я вчера бросила на стол, всё ещё был там, рядом с настольной лампой, которая горела всю ночь. Я потянулась к столу, выключила лампу и взяла телефон. Экран показал 6:20 утра. Чёрт, я даже не переставила будильник.

Я снова посмотрела на папку. Несколько секунд я разглядывала её, словно пытаясь принять решение.

А вдруг начальство узнает, что эта папка пропала? Хотя, да кому это надо... Эти старухи в архиве вряд ли когда-нибудь полезут в те пыльные коробки. Но всё равно что-то внутри сжалось, как будто я держала в руках бомбу. Я положила папку обратно на диван, встала и побрела в ванную.

Душ был спасением. Горячая вода хлестала по коже, смывая остатки сна и вчерашней тревоги. Я стояла под струями, позволяя пару окутывать меня, как туман. Намыливала волосы, втирая шампунь с такой силой, будто могла выдавить из головы все мысли о Каулитце и его проклятой папке. Но они не уходили. Его лицо, его глаза, то видео, где он одним ударом в висок отправил парня на тот свет... Это не выходило из головы.

Я вышла из ванной, обмотанная полотенцем, вторым подсушивая волосы, наклонив голову. Мокрые пряди падали на лицо, и я раздражённо отбрасывала их назад. В кухне я кинула полотенце на стул и включила кофемашину. Её гудение было единственным звуком, который не раздражал. Холодильник, как всегда, почти пустой — пара яиц, йогурт, авокадо.

Я решила повторить вчерашний завтрак: тост с авокадо и кофе. Резала авокадо, намазала на поджаренный хлеб и посыпала солью. Кофе был горьким, обжигающим. Я ела быстро, стоя у столешницы, глядя на город за окном. Нью-Йорк не спал, и я тоже не собиралась.

После завтрака я вымыла посуду. Схватила полотенце со стула, вытерла руки и взглянула на часы. 6:50. До семи осталось десять минут. Чёрт, я даже волосы феном не высушила, дура. Быстрыми шагами я направилась в спальню, к комоду, вытащила фен и включила его.

Горячий воздух бил по мокрым прядям, и я торопливо сушила их, злясь на себя за то, что опять всё делаю в последний момент. Закончив, я собрала волосы в небрежный пучок на макушке. Несколько тонких прядей выпустила у лица, чтобы они мягко обрамляли его — так я выгляжу чуть менее стервозно.

Подошла к гардеробу, открыла дверцы и начала рыться в вещах. Сегодня я выбрала серые широкие брюки, асимметричный топ с тонкой бретелькой, который подчёркивал мою фигуру, и чёрные босоножки на каблуке. Затем, пшикнула духи на шею. Я схватила белую сумку, закинула туда всё необходимое: ноутбук, ключи, телефон и, конечно, перцовый баллончик. Без него теперь никуда.

Я вышла в прихожую, поправила сумку на плече и замерла. Точно. Папка. Быстрыми шагами вернулась к дивану в гостиной, схватила её и засунула в сумку. Она лежала там, как тайна, которую я не должна была знать, но уже не могла игнорировать. Я заперла дверь квартиры, проверив замок дважды, и вышла на улицу.

Погода была хорошей — редкость для Нью-Йорка в это время года. Солнце светило ярко, ветер был мягким. Я направилась к метро. Вокруг бурлила жизнь: люди спешили, кто-то говорил по телефону, кто-то пил кофе на ходу, а уличные музыканты на углу играли что-то бодрое, пытаясь перекричать шум города.

───···───

В архиве всё было как обычно. Пыльный воздух, запах старой бумаги, бесконечные полки, заставленные коробками. Я прошла мимо пустых столов — похоже, я пришла раньше всех.

Только Элизабет, моя подруга, блондинка с длинными волосами и голубыми глазами, уже была здесь. Ей двадцать, она работает помощником архивариуса, сортируя входящие документы. Элизабет — одна из немногих, с кем я могу говорить без желания закатить глаза.

— Привет, Сильвия, — она улыбнулась, поправляя стопку бумаг на своём столе. — Ты сегодня рано.

— Не выспалась, — буркнула я. — Что у нас по делам? Опять завал?

— Как всегда, — она пожала плечами. — Принесли новые коробки из отдела убийств. Я уже начала их разбирать, но там такой бардак, что без тебя не справлюсь.

— Ладно, кинь мне список, я посмотрю, — я кивнула, присаживаясь на край её стола. Мы поболтали пару минут о работе, о том, как начальство опять требует отчёты раньше срока. Элизабет была из тех, кто не лезет в душу, и я это ценила.

Когда мы попрощались, я направилась к своему рабочему месту, но меня остановил голос.

— Сильвия, подожди-ка. — Брайан. Я повернулась, и он подошёл ближе, его тёмные волосы слегка растрепаны, а ухмылка на симпатичном лице кричала о самоуверенности. Он был грубоват, но знал, как это скрывать за обаятельной, раздражающе меня, улыбкой.

— Что тебе, Брайан? — я скрестила руки, глядя на него с лёгким вызовом.

— Да ладно, не злись, — он поднял руки, будто сдаваясь, но глаза его блестели, как у кота, который загнал мышь в угол. — Просто подумал, может, сходим после работы в кафе? Поболтаем, кофе попьём. Ничего такого.

Я прищурилась. Кафе? Это звучало как дешёвая версия свидания. Брайан был хитёр — знал, что я бы отказалась от ресторана, но кафе звучит невинно. Только я не покупалась на эту игру.

— Серьёзно? Кафе? — я усмехнулась, качая головой. — Ты что, Брайан, решил, что я из тех, кто любит тратить время на болтовню?

— Ой, да брось, Сильвия, — он шагнул ближе, понизив голос. — Просто кофе. Я заплачу. Или ты боишься, что я тебя уведу в закат?

Я закатила глаза, но уголки губ предательски дрогнули. Он был невыносим, но в его наглости было что-то... не раздражающее, как его улыбка, а скорее забавное.

— Ладно, — я вздохнула, понимая, что проще согласиться, чем спорить.
— После работы. Но без закатов, ясно?

— Договорились, — он подмигнул, явно довольный собой. — Я отвезу тебя на своей машине. Будет весело.

Мы обменялись ещё парой слов, и он ушёл к своему столу, а я направилась к своему. Поставила сумку на стол, вытащила ноутбук и начала разбирать дела.

Рутина затягивала, как всегда, но мысли всё время возвращались к папке, которая лежала в сумке, как мина замедленного действия.

Спустя полтора часа я услышала шорох. Подняв глаза, я увидела, как Мардж и Белинда, две старушки-архивариусы, копаются в коробках в дальнем углу. Им было где-то от 58 до 62, и они всегда выглядели так, будто знали все тайны мира, но предпочитали держать их при себе.

Я продолжала работать, но краем глаза следила за ними. Они что-то искали, перебирая папки с такой тщательностью, будто от этого зависела их жизнь. Мардж выпрямилась, пробормотала что-то Белинде, и я уловила обрывок разговора.

— ...Ты же сама говорила, что папка с D.231 где-то здесь, — Белинда выругалась, раздражённо всплеснув руками.

Я замерла, пальцы зависли над клавиатурой. D.231. Папка Тома Каулитца. Чёрт. Они ищут её.

— Я видела её только вчера, — ответила Мардж, её голос был тихим, но напряжённым. — Когда пришла утром и проверяла коробки. Она была в одной из них, точно.

— Тогда где она, Мардж? — Белинда повернулась к ней, её тон стал резче. — Надо спросить других. Может, кто-то видел, как кто-то сюда заходил.

— Здесь никого не было, — отрезала Мардж, бросив взгляд в мою сторону.
— Кроме Сильвии. Она вчера весь день тут копалась.

Моё дыхание затаилось. Я уставилась в экран, притворяясь, что работаю, но сердце колотилось так, будто хотело пробить рёбра. Я бросила взгляд на сумку, где лежала та самая папка. Почему они её ищут? Зачем она им нужна? Я пыталась казаться невозмутимой, но внутри всё сжалось.

Они направились ко мне. Конечно. Как и ожидалось. Я продолжала печатать, делая вид, что не замечаю их. Белинда остановилась рядом, скрестив руки, её хмурый взгляд буравил меня.

— Сильвия, — её голос был резким.
— Может ты уже посмотришь на нас?

Я медленно подняла взгляд, посмотрела на неё, потом на Мардж. Их лица были напряжёнными, как будто они поймали меня с поличным. Я вернула взгляд к Белинде.

— Что такое? — спросила я, стараясь звучать равнодушно.

— Ты не видела, кто сюда заходил?
— Белинда прищурилась, её тон был обвиняющим. — Может, кто-то брал что-то из коробок?

Я пожала плечами, откидываясь на спинку стула.

— Никого не видела. Я тут одна копалась, как обычно. А что случилось?

Мардж кашлянула, переглянувшись с Белиндой.

— Председатель велел проверить, на месте ли папка с D.231, — сказала она, её голос был тише, но в нём чувствовалась тревога. — Мы искали её. Её нет. Кто-то её взял.

Я приподняла бровь, изображая удивление.

— Это та, что про дело Тома Каулитца? — спросила я, будто впервые слышу об этом.

Они обе кивнули. Белинда шагнула ближе, её глаза сузились.

— Если председатель узнает, что папка пропала, он с нас шкуру спустит, — сказала она, понизив голос. — Ты не понимаешь, Сильвия, какие проблемы могут быть.

Я скрестила руки, глядя на неё с лёгкой насмешкой.

— Почему вы так паникуете? Это всего лишь папка с очередным делом, которое никто не собирается расследовать.

Я специально задала этот вопрос. Мне нужно было понять, почему они так взволнованы. Почему это дело до сих пор под запретом? И что за херня с этим предупреждением: "ОПАСНО. НЕ ОТКРЫВАТЬ БЕЗ ДОПУСКА."

Они обе раздражённо рассмеялись, будто я ребёнок, который сморозил глупость. Мардж подошла ближе, её лицо стало серьёзным, почти пугающим.

— Были... люди, которые хотели возобновить это дело, — прошептала она, её голос дрожал. — Посмотреть, что там на самом деле. Но председатель не дал им этого сделать.

— Почему? — я наклонилась чуть ближе, не отводя взгляда.

Мардж замолчала, повернулась к Белинде, будто ища у неё поддержки. Белинда покачала головой, её взгляд был жёстким, как будто она говорила: "Не продолжай". Мардж снова посмотрела на меня.

— Если узнаешь что-то о папке, если найдёшь её — скажи нам, — сказала она, её голос стал твёрже. — Председатель не должен знать, что она пропала.

Они попрощались, их шаги затихли в глубине архива. Я осталась сидеть, глядя на свою сумку. Папка была там, и её вес, казалось, тянул меня ко дну. Почему председатель так печётся об этом деле? С чего Мардж и Белинда так перепугались? И кто эти "люди", которые пытались копнуть глубже?

К обеду я уже не могла сидеть на месте. Папка Каулитца жгла мне руки, но я знала, что копаться в ней здесь, в архиве, — самоубийство. Вместо этого я решила проверить электронную копию дела в базе данных.

Все дела имеют цифровые версии, это стандартная практика. Если бумажная папка пропала, в базе должно быть что-то. Я открыла ноутбук, подключилась к системе через VPN и вбила в поиск: D.231, Том Каулитц. Поиск крутился несколько секунд, а потом выдал пустую страницу. "Файл не найден. Доступ ограничен или удалён."

Я нахмурилась, обновила страницу. Ничего. Пусто. Я попробовала другой запрос, просто по имени — Том Каулитц. Несколько старых записей о подпольных боях, но ничего конкретного. Никаких упоминаний о деле D.231. Я вбила номер дела ещё раз, проверила другие базы, даже те, к которым у меня был только частичный доступ.

Ничего. Кто-то тщательно подчистил всё. Всё, кроме бумажной копии, которая сейчас лежала в моей сумке. У всех дел есть электронные копии — это правило.

Почему же это дело стёрли? Это что, специально для меня? Ловушка? Или кто-то знал, что я возьму папку, и хотел, чтобы у меня была только она — единственная ниточка к правде?

Я откинулась на спинку стула, чувствуя, как кровь стучит в висках. Это было больше, чем я ожидала. Это не просто дело. Это чёртова кроличья нора, и я уже падаю в неё. Я закрыла ноутбук, стараясь дышать ровно. Нужно было копать глубже, но не здесь. Не в архиве, где Мардж и Белинда могут вернуться в любой момент.

Ближе к концу рабочего дня я собрала вещи, готовясь к встрече с Брайаном. Кафе. Чёрт, я уже жалела, что согласилась. Но, может, это отвлечёт меня от мыслей о папке. О том, что кто-то знает, что я её взяла.

Я вышла из архива, чувствуя, как холодный воздух бьёт по лицу. Брайан ждал меня у выхода, прислонившись к своей машине — чёрному Tesla Model S, который выглядел так, будто он потратил на него всю зарплату за год. Он ухмыльнулся, увидев меня.

— Готова, принцесса? — его тон был насмешливым, но в глазах мелькнула искренняя радость.

— Не называй меня так, — я закатила глаза, но села в машину. — И если кофе будет дерьмовым, ты мне должен.

Он рассмеялся, заводя двигатель. Машина рванула с места, и я откинулась на сиденье, глядя на город, который проносился за окном.

Но даже гул мотора и болтовня Брайана не могли заглушить чувство, что за мной следят. Что кто-то знает, что я сделала. И что игра, о которой говорил тот неизвестный, уже началась.