Взаперти

Пролетела бессонная ночь. Как я не старалась, уснуть не получалось. Видимо это из-за того, что я поспала днем, но в любом случае, я не сомкнула глаз. Не было безмолвного провала пустоты, были только я и мысли. А точнее воспоминания. Лишь ощущала, что живу, но в душе я была мертва.

Такое чувство, что я перепутала день с ночью, и дни недели с другими. Недаром я не смогла уснуть? Совершенно забылись все пытки, долгие и больные, дурнота и обмороки. Я жила в своих воспоминаниях. Разговаривала с собственным Богом, которого я же и создала.

В мыслях я находилась в поле. Один из лучших дней в моей жизни. Тогда я казалась себе молодой, а сейчас точно постарела на несколько десятков лет. Я протянула руку, чтобы дотронуться до цветка, но она уперлась в крышку. И потревоженные пальцы взвыли от боли. И тот час, я вернулась в реальность. И опять совершенно забылось все то, что моя память упорно восстанавливала.

Несколько мгновений я соображала, где я и что со мной. Думаю, я уже умираю. Все больше абстрагируюсь от реальности. Я лежу неподвижно, и не припомню, когда последний раз двигалась.

Воздуха не хватало. Полной грудью вдохнула. Начало мутить, но при этом я снова могла дышать свободно.

Через несколько часов ко мне заявились Каннибал и Горгона. К тому времени я была на грани обморока. В туалет последний раз ходила вчера утром, потому что в желудке не было еды, а воды не хватало даже для того, чтобы сглотнуть слюну. Мои глаза закатились. Я еще не умерла, что чувствовала, скоро она придет. И я позволю этому случиться. Даже обрадуюсь, что скоро все закончится.

Господи, сделай так, чтобы без меня у родителей все было хорошо. Пусть друзья не скучают. Я не хочу, чтобы они беспокоились за меня. И умоляю, сделай так, чтобы Каннибал и Горгона получили по заслугам! Они заслуживают справедливого наказания.

Я принимаю смерть. Умираю мученицей.

Впала в минутный обморок. А когда очнулась, услышала скрип двери. Все-таки, умирать я не хочу. Принимаю смерть как должное, но не хочу, чтобы это свершилось.

Они включили свет в подвале и спустя две минуты крышка открылась. Я смотрела на них, полным удивления одним свои целым глазом. В их руках не было ни стакана воды, ни тарелки еды, ни прибора для пыток. Потом они сказали, что никакая работа не может считаться выполненной на приличном уровне, пока не будет полностью завершена.

Они приказали вылезти мне из ящика. Но я продолжала лежать, силы были, но я не хотела их находить, не хотела идти за ними. Фраза, про неполностью завершенную работу пугала меня.

Хотели ли они меня успокоить, или это была одна из их уловок? Мол – выведут меня на улицу, чтоб я смогла подышать свежим воздухом, как того и хотела.

Протянула им дрожащую руку, и они помогли мне подняться. Как только поднялась, указала на пластырь на рту. Хочу попросить их посмотреться в зеркало. Вот такое у меня желание. Я себя не видела столько дней.

Согласились. Я не узнавала свой голос. Почему он такой тихий, такой сиплый? Сама себя кое-как поняла. Но они кивнули и повели меня в коридор.

Я шла очень медленно. Один раз Каннибал и не выдержал, и подтолкнул меня. Не сильно, однако я качнулась и чуть не грохнулась головой вперед. Я не видела одним глазом, но казалось, что я ослепла совсем. Одновременно любопытно и страшно увидеть свое отражение. Особенно лицо. Что стало с зубами, с глазом?

Они подвели меня к шкафу в гостиной. Открыли дверь и на ее обратной стороне висело маленькое, запыленное зеркало. Другим сложно вообразить, какой ужас я испытала. Аж на грани обморока, настолько я плохо выглядела. Пластыря у меня больше не было, но рвоту я сдержала. Не из уважения к Каннибалу и Горгоне, а в силу привычки. Искаженное мукой лицо, чернота на месте выколотого глаза, сведенные судорогой мышцы лица говорили о нечеловеческой силе воли, но кроме одного единственного короткого вскрика, больше ничего не сорвалось с моих поблекших, потрескавшихся губ. Выпученный от ужаса глаз на белом, как мел лице смотрел на отражение с нескрываемым изумлением и омерзением. Не верилось, что эта худая девушка со впавшими щеками, лысой головой и пятью зубами действительно я. Ах, какой ужас! Как это тело может еще жить? Как оно может самостоятельно передвигаться?

Каннибал сказал, что я мало представляю собой остальных жертв. Они обычно умирали на третий – пятой пытке, кто-то от болевого шока, кто-то от самоубийства. Добавил, что я первая, кто додержался до конца.

Я залилась слезами. Появилась надежда, что они меня и вправду отпустят. Я прошла четырнадцать, или около-того пыток, постепенно усложняющихся. Я пробилась сквозь нескончаемый мрак, чувство потери всего. Я улыбалась, впервые за недели три. Мне казалось, что я снова ощущаю на себе все стадии, от вырывания ногтей, до прокалывания глаза. Но нет. Просто воспоминания бывают живые, если у человека хорошее воображение.

Я посмотрела на Каннибала и Горгону, рискнула спросить, что будет теперь. Говорят, что всегда сдерживают свои обещания, и там, в шкафу лежит мой чемоданчик, с которым я путешествовала. В нем нетронутыми остались все мои вещи, и я могу его забрать.

Далеко ли отсюда больница? Нет ответа.

Я мягко дотронулась до чемодана. Затем потянула замок и внутри оказались действительно мои вещи. По большей части одежда. В каком-то из внутренних карманов должна быть аптечка. Исход был таким хорошим, что казался неправдой. Словно мне удалось уснуть, и все хорошее, что происходило сейчас – через какое-то время утонет в моей памяти. Был ли в происходившем подвох? Определенно, но какой?

Я достала теплые штаны и кофту, и обернулась на Каннибала и Горгону. Дескать, я могу идти? Вот так, просто идти? Кивнули.

Оделась в самую теплую одежду, что нашла (после проколов, я не переставала ощущать порывы ветра, терзающие мою плоть) и они сопроводили меня до выхода.

Я вышла на улицу. Впервые за долгое время. Холодно, но при этом я с чувством облегчения, что все подошло к концу, вдыхала запах осени. Дом Каннибала и Горгоны оказался одним из немногочисленных домов, в этой деревне. Но все остальные выглядели слишком старыми, это навевало на мысль, что те заброшены. А мои похитители, сумасшедшие люди, жили одни здесь, и не удивительно, что полиция не смогла найти меня.

Спросила, не отвезут ли они меня в город? Глупо. Затем поинтересовалась, в какой стороне город и далеко ли он. В ответ они лишь только улыбнулись.

Стоя за забором и прежде, чем уйти, мне оставалось лишь обернуться и посмотреть на них единственным глазом, но до того он будет полон ненависти. Слез больше не было.

Я повернулась к ним спиной и неторопливо пошла, сгибаясь от внутреннего ветра, хромая, морщась при каждом шаге.

На всякий случай пробежалась глазом по всем домам в этой деревне. Мало ли, вдруг где-то горит свет, и я смогу попросить о помощи? В этом мне не повезло, дома разрушились под действием времени, и жить там никто не мог. Придется идти к дороге и попытаться поймать машину.

В будущем, я буду носить перчатки, чтобы скрывать отсутствие ногтей, повязку на глаз и мешковатую одежду, чтобы никто не видел то, чего я лишилась или приобрела под покровительством Каннибала и Горгоны. Поврежденный язык будет шептать приемным врачам в больнице, что произошло со мной и просить вызвать полицию. Но никто не поймет то, что я пытаюсь сказать. Я тихо, на выдохе добавлю еще одно слово: «Боже».

Глупцы. Как бы сразу не понять, что я молчать не буду. Вот уже и уже становится расстояние между мной и дорогой. Хочется побежать, но тогда я скорее всего упаду. Мои щеки все больше заливает багрянец. Я ловлю ртом воздух. В левой груди начало что-то колоть, стало больно дышать.

Так вот что затеяли мои мучители! Безжалостные! О! Адские отродья!

И все же в первый миг разум мой отказывался принять безумный смысл происходящего. Но страшная правда силой вторглась в душу, овладела ею, опалила противящийся разум. Только не сейчас! Когда я так близка к свободе! Чудовищно! Я с воплем упала на землю и умерла.

Конец

9 сентября 2022 – 22 октября 2022