Сатурн

25.11.63, 19:24

Коронер закончил осмотр тела и направился в сторону кареты скорой помощи. Улучив момент, Япет подошёл к трупу и сел на корточки около головы, из-под которой растеклась лужа крови. Начал накрапывать дождь.

— Так скучал, что не смог дальше жить без неё? — он сделал небольшую паузу, словно давал мертвецу возможность ответить. — А сам даже на её похороны не пришёл, лицемер.

На земле появилась едва различимая из-за пасмурного неба круглая тень, и капли дождя забарабанили по плотной ткани.

— Кажется, разговор не клеится, — с ухмылкой заметил подошедший.

— Похоже на то, — Япет встал.

— Уже опросил свидетелей?

— Да, два прохожих видели, как он открыл окно и шагнул в него, а тот лавочник, — он указал на торговца цветами, от которого два полицейских отгоняли репортёров, — говорит, что он что-то бормотал себе под нос.

Коронер, стоявший поодаль и оформлявший бумаги, бросил на опоздавшего Зильвера злобный взгляд. Япет заметил это и поинтересовался, что задержало детектива.

— Робертс устроил переполох в участке, всех на уши поднял! Разбушевался из-за какого-то рядового дела...

— Как будто ему нужен особый повод, чтобы начать орать.

— И то верно.

Формально Япет и Руд Зильвер занимали одинаковые должности детективов, но на деле последний и опытом, и авторитетом в разы превосходил молодого следователя.

Послышались шаги. Два фельдшера, один из которых нёс в руках мешок для трупов, подошли к телу и принялись перекладывать его. Детективы отошли в сторону, чтобы не мешать им. Серое небо, сырость и гнетущая атмосфера места нагоняли на всех присутствующих необоснованно сильную усталость, вызывая желание поскорее убраться назад в участок. И лишь журналисты, словно саранча, без устали носились вокруг жёлто-чёрной оградительно ленты со своими блокнотами, пытаясь выудить информацию из кого только можно.

К бледно-жёлтым стенам клиники «Аэдон» подъехал чёрный седан, открылась водительская дверь, и из неё вышел человек в костюме. Он раскрыл зонт, в спешке обошёл машину и, сделав шаг в сторону и вытянув зонт, открыл заднюю дверь. Оттуда медленно выбрался низкий, примерно одетый мужчина преклонного возраста в круглых платиновых очках и, держась трясущимися руками за рамку стекла, некоторое время рассматривал совершенно потерянным взглядом всё происходящее. Он сделал несколько шатких шагов вперёд и тяжело вздохнул, закрыв рот двумя руками. Заметив человека, явно имевшего отношение к погибшему, журналисты было рванулись к нему, но стоявшие у лавки с цветами офицеры быстро обогнули толпу и, словно пастухи, не дали этому стаду разбежаться. Япет и Руд направились к нему.

— Доктор ван дер Гофф, верно? Прошу, пройдёмте внутрь здания, нам нужно задать вам пару вопросов.

Водитель вернулся в машину, а трое зашли в клинику. Дождь усилился.

— Меня зовут детектив Зильвер, а это мой коллега — детектив Фенон. Вам ведь уже сообщили, что случилось?

— Сообщили, — растерянно проговорил доктор, — и всю дорогу сюда я отказывался в это верить...

— Примите наши соболезнования.

— Да... Да, я... признателен.

— Я бы хотел осмотреть палату погибшего...

— Винке, — перебил старшего детектива доктор. — Его звали Генрих Винке.

— Конечно, палату гера Винке, а мой коллега пока побеседует с Вами.

Ван дер Гофф подозвал медсестру и попросил её проводить Зильвера в палату. Придя в кабинет, доктор ещё некоторое время молча смотрел в одну точку, но потом постепенно начал приходить в себя. Обычно Япета отправляли на допросы с не самыми сговорчивыми людьми, но сейчас ему не пришлось ничего вытягивать, доктор не собирался ничего утаивать и прямо отвечал на все вопросы, касающиеся погибшего, такие как причины поступления или его поведение накануне происшествия. Детектив слушал и заносил показания в свою записную книжку.

— Бедный Генрих, — тихо произнёс ван дер Гофф, глядя на лежащий рядом анатомический череп, — а ведь судя по послужному списку, который мы запрашивали для выявления потенциального ПТСР, он был потрясающим врачом...

«Потрясающий врач не смог спасти ни свою невесту, ни себя».

— И его игра на скрипке, Господи. Всякий раз проходя мимо его палаты я невольно останавливался, чтобы послушать её.

Каждая хвалебная фраза, адресованная Винке, действовала на нервы Япету.

— Он же был волонтёром во время эпидемии азиатского гриппа пять лет назад, поистине храбрый человек...

«Но, видимо, недостаточно храбрый, чтобы попрощаться с любимой».

— Был.

— Прошу прощения? — слово вывело ван дер Гоффа из трясины воспоминаний.

— Он был храбрым человеком, — Япет выдержал небольшую паузу. — По вашему мнению.

Ван дер Гофф пришёл в небольшое замешательство.

— Вы работаете с людьми, у которых явные душевные проблемы, и при этом оставляете их без присмотра в палате, где окна открываются изнутри настежь. Это как-то глупо, не думаете?

— Это не психиатрическая лечебница, гер Фенон, а частная клиника. От решёток на окнах наши пациенты точно не будут чувствовать себя спокойнее. Они вольны отказаться от лечения в любое время, и удерживать их мы не имеем права. Мы не работаем с психически неуравновешенными, а лишь помогаем тем, кто оказался в ментальной яме. Более того, — с грустью вздохнул доктор, — Генрих, по результатам всех проверок, шёл на поправку... — было видно, как ван дер Гоффу непросто говорить о Винке.

— Нормальным людям — нормальная дурка, понимаю, — проговорил Япет ровным голосом. — И какие же Вы проводили проверки, что по их результатам Винке шёл на поправку, а вышел в итоге в окно?

Глаза Гоффа стали круглыми от наглости и безнравственности Япета. Он понимал, что детектив хочет вывести его из себя, но даже так повёлся на провокацию. Он вскочил и ударил руками по столу так, что череп подлетел и клацнул челюстями.

— Да как Вы смеете?!

Япет тоже встал. Чтобы поймать его взгляд, доктору пришлось сильно запрокинуть голову. Они ещё стояли какое-то время, молча смотря друг на друга, а затем Фенон убрал записную книжку в карман и покинул кабинет, оставив сдерживающего слёзы от злости и обиды за умершего друга доктора наедине с шумом бившихся о стекло капель.

У дверей его уже ждал Зильвер. Япет на ходу замотался в свой длинный красный шарф и поспешил покинуть «Аэдон». Дождь всё усиливался и размывал кровь Генриха по тротуару, создавая алые ручейки перед клиникой. Вдвоём они сели в машину старшего детектива и направились в участок, где им предстояло отчитаться перед лейтенантом Робертсом. Пока они ехали, Руд время от времени поглядывал на охмуревшее лицо своего товарища и понимал, что его что-то гложет, ведь за время поездки он даже не поинтересовался, как прошёл осмотр палаты, а лишь бесцельно рассматривал виды лысых холмов, прислонившись головой к стеклу.

— В палате не было ничего необычного, — попытался разрядить обстановку Зильвер, — сама по себе выглядит вполне опрятной и чистой, никаких следов борьбы. Только около кровати стояла тележка с нетронутым ужином и таблетками, а на подоконнике лежало несколько давно засохших жёлтых лепестков. Врач сказал что-нибудь полезное?

— Да, он... — Япет отпрянул от окна и проморгался, — он рассказал, что Винке страдал от дереализации, а его чувства и эмоции были в значительной степени подавлены.

— А какой поставили диагноз? Глубокая депрессия?

— Резистентная: прогресс лечения был, но шёл чертовски медленно. Гофф несколько раз менял курс лечения, и в эти моменты появлялись какие-то подвижки. Видимо, именно поэтому он ещё питал какие-то надежды на реабилитацию.

— Я успел опросить дежурного врача и повара, которые пришли к нему во время ужина; оба сказали, что в палате кроме него никого не было, так что здесь, без сомнений, самоубийство.

— Меньше мороки с делом, — устало добавил Фенон.

Оставшиеся полчаса езды из пригорода, где находилась клиника, в полицейский участок прошли в тишине. По прибытии детективы направились прямиком к Робертсу. Грузный мужчина средних лет стоял в нетерпении возле кофемашины, нервно стуча ногой и почёсывая свои залысины, пока заполнялась пластиковая чашка. Увидев Япета, он схватил недолитую чашку, несколько брызг из которой попали на его пожелтевшую белую рубашку и заставили выругаться, и быстро направился к своему кабинету, махами зазывая его с собой. Руд поспешил за ними. Втроём они минули какую-то школьницу, сидевшую у двери, и зашли внутрь.

— Насчёт погибшего в «Аэдоне», — Япета удивила спешка капитана, — это был суицид, никаких следов насилия нет, а по словам доктора, его состояние могло стать причиной...

— Отлично! — перебил его Робертс. — Для тебя есть кое-что поважнее. Садись-садись! Детектив Зильвер, подождите снаружи.

Последний не без чувства облегчения поспешил удалиться.

— Ты будешь расследовать дело о пропаже человека.

— Один?

— Размечтался! Мы достали тебе помощника, — он перевёл взгляд с Фенона на дверь и рявкнул, — Арания!

В кабинет тихонько зашла та девочка, мимо которой они прошли пару минут назад, аккуратно убрала руки за спину и потупила взгляд в пол.

— Лучшая выпускница Полицейской академии Амстердама этого года! Соображает получше половины нашего отдела вместе взятой, настоящий талант для своих лет, прям как ты! Она и будет тебе, так сказать, ассистировать. Заодно и опыта мальца поднаберётся! — Робертс по-идиотски расхохотался, но тут же вновь сделался серьёзным. — А теперь к сути: я бы может и отправил кого-то другого, но есть один нюанс: пропажа произошла на Дастенис-ван-де-Стеррен и из-за неё встали морские перевозки.

Упоминание дома заставило Япета вздрогнуть. Слова лейтенанта о его таланте не были пустым звуком. За три года, проведённых в отделе, Япет пробыл рядовым не более шести месяцев. На его родном острове не было школы, поэтому за учёбу детей отвечал деревенский староста. Для поступления такой подготовки бы ни за что не хватило, и мальчику приходилось упрашивать отплывающих с острова торговцев древесиной и целлюлозой (лесная промышленность на Дастенис-ван-де-Стеррен была работой для большей части населения) заходить, будучи в городах, в библиотеки и брать там справочники, конспекты и руководства по криминалистике, за чтением которых он впоследствии проводил почти всё своё свободное время. Его оценки были выше, чем у многих детей с Большой земли, даже при том, что учился он далеко не прилежно и не во всю силу. В семнадцать он без труда смог выдержать итоговые экзамены, обучаясь дома. Однако первую попытку сдать вступительные испытания Полицейской академии Япет провалил, хотя в работе не было ни одного вопроса, который бы вызвал у него трудности. Тогда же в Европе разбушевалась эпидемия азиатского гриппа, поэтому пересдать экзамен и отплыть в Амстердам он смог лишь ещё через год. Такие успехи в учёбе обуславливались не жаждой познания или стремлением к самосовершенствованию, а ненавистью: к дому, отцу и старшему брату, — желанием сбежать от них и забыть ту жизнь как страшный сон.

— Неужели никто не пропадал в столице? Я бы весь Де-Валлетьес обшарил, чтобы найти какого-нибудь загулявшего сенатора.

— Ты тут не ёрничай! Разберёшься с делом на острове — и шатайся по борделям сколько влезет, а пока сосредоточься!

Робертс, не вставая со стула, потянулся за тонкой папкой с информацией по делу, нелепо закряхтел и передал её Япету.

— Паром отходит в четыре утра от выделенной под нужды полиции верфи, к острову прибудете часам к девяти. Где поселиться сам разберёшься: места родные как-никак. Девчонку под твою ответственность! Пока не найдёшь пропавшего — или хотя бы то, что от него осталось — сюда даже заявляться не думай! — Робертс по-родительски погрозил Фенону пальцем.

Япет с лицом мученика поднял папку, встал и покинул кабинет. В отделе он поймал на себе сочувствующий взгляд Зильвера и кивком предложил ему выйти на улицу. Стоя у входа в участок, Фенон, выкуривая сигарету и выдыхая дым в холодную мглу, рассказал Руду о деле с родным островом, а тому оставалось лишь одобряюще похлопать коллегу по плечу. Он не стал докуривать сигарету, попрощался с Япетом, пробормотав что-то про письмо, и спешно удалился, оставив детектива в одиночестве разглядывать рассыпанные по ночному небу звёзды. Наставник часто занимал мысли Япета. Многие бы назвали его странным или даже чудаковатым, но Фенон относился к нему, как к какой-то замысловатой загадке, которую никто из окружающих даже не пытается разгадать. Ему было сорок девять, семьи или близких друзей не имел, но провести субботний вечер в баре с парой знакомых не с работы он не отказывался. По сравнении с остальными детективами, хмурыми, пытавшимися забыться в расследованиях, бездумном чтении прогнозов погоды недельной давности или алкоголе; у которых из ценностей лишь послевоенные воспоминания, заставляющие их просыпаться среди ночи, Руд Зильвер выделялся своим извечно приподнятым настроением и беззаботной улыбкой. Порой, она придавала ему немного пугающий вид, когда он появлялся с ней на месте преступления. И тем не менее, никто бы и не подумал оспорить его профессиональные навыки, ведь лишь он не уступил Япету в негласной рабочей гонке. Но Руд отдавал ему должное, ведь, имея опыт работы в десять раз меньшего его, Япет уже дышал ему в спину.

Справа от Япета послышался лёгкий кашель. В свете фонаря стояла Арания, переминаясь с ноги на ногу, сжимая и разжимая в руках свою почтальонку. На ней был дафлкот мятного цвета, из-под которого торчал высокий бежевый воротник. Её светло-русые волосы всё время падали ей на лицо и заслоняли её бледно-голубые глаза, а она безуспешно и нелепо пыталась их сдуть. По одному виду в ней можно было распознать отличницу-тихоню, которая боялась лишний раз заговорить с посторонним. Подобные ей люди в окружении Япета отсутствовали, но негатива при взаимодействии не вызывали, а даже наоборот: они казались ему в чём-то милыми, словно новорождённые зверята, которые не особо понимают, что вокруг них происходит.

— Долго там стоять собираешься?

Арания почувствовала себя тупой и подошла ближе.

— Мы теперь будем вместе работать, и я подумала, что нужно... ну...

— Прямо сейчас начинать собираешься? — Япет взглянул на часы на столбе. — До отплытия ещё часов шесть.

— Да нет, я просто... — она нервно улыбнулась. — Меня зовут Арания Джилмен! — она протянула Япету свою тонкую руку. — Япет Фенон, — пожал он её. — Встретимся на верфи, — он бросил бычок под ноги и затоптал, — поспи пару часов, они не будут лишними.

Он направился прочь от участка, оставив Аранию в задумчивом расположении духа.

К парому Япет прибыл раньше неё. Капитан парома, карикатурный бородатый мужлан, с долей брезгливости посмотрел на него, когда увидел, что Фенон, и так будучи при параде, взял с собой целый чемодан вещей всего на несколько дней. А когда появилась Арания, к почтальонке которой добавился лишь увесистый рюкзак, картина стала ещё более комичной. И тем не менее, к назначенному часу паром отплыл к Дастенис-ван-де-Стеррен. Япет удобно расположился на лавке, закинув сапоги на бортик-перила, и прикрыл глаза, хотя даже не надеялся уснуть, держа в голове место своего назначения. Спустя полтора часа копошения в самых болезненных и жутких воспоминаниях он всё же решил попытаться насладиться видами пролива, но в полутьме и окутывавшем всё вокруг тумане смотреть было особо не на что. Сидевшая под рядом висевшим светильником Арания держала в руках раскрытую книгу.

— Про что читаешь? — от нечего делать обратился к ней Япет.

— Ой! я думала Вы спите. Это геоисторический справочник голландских островов, думала смогу найти что-нибудь про то место, куда мы направляемся.

— Первое, о чём должно быть там написано, — это способы оттуда поскорее убраться.

— Неужели Вы так не любите свой дом?

— Поверь мне, причин хватает.

На мгновение она захотела расспросить детектива поподробнее, но потом осеклась.

— А Вы любите читать?

— Не сказал бы, в основном это что-то профессиональное или газеты, а их, к слову, последние три дня толком и не полистать: все только и пишут про то, как застрелили американского президента, и вряд ли перестанут в ближайшее время.

— Тема ведь важная, не удивительно, что так много пишут.

— Верно, но изобилие новостей по такиv темам порядком надоедает, и со временем они начинают изрядно тебя бесить. В этом году такое уже было, когда ООН объявили, что кокаин — это, видите ли, наркотик, и внесли его в список запрещённых веществ. Небезосновательно, конечно, но новость всё равно была пренеприятной. После прочтения статей о его влиянии на сердце, сосуды и прочие органические трубки, я себя ощущал так, будто меня предал старый друг, понимаешь?

— Ну... наверно... А детективные истории? Вы пробовали читать их?

— Как будто мне их в жизни не хватает...

Диалог вновь сошёл на нет. Япет принялся рассматривать лежащую на коленях Арании сумку. Она была очень старой, но по количеству швов и заплаток было видно, что относились к ней бережно. На клапане была масса значков разных форм, цветов и размеров, но внимание Фенона привлёк тот, что казался довольно мрачноватым для своей владелицы.

— Что это у тебя? Паук? — он указал на чёрный деревянный значок. — Что он означает?

— Мне его отец сделал, сказал, что это символ терпения и мудрости, так как для того, чтобы сплести паутину, пауку требуется время и аккуратность.

— Хороший у тебя отец... — Япет вспомнил своего, и руки невольно напряглись.

Детектив встал и немного прошёлся по палубе. Облокотившись на перила на носу парома, он настороженно глядел вперёд, пока его сердце с каждой минутой начинало колотиться всё быстрее. Япет закрыл глаза и тяжело вздохнул, когда в предрассветной мгле, подобно копьям, из тумана начали проступать очертания скал и сосен острова.