СТРАНА ОСЕНИ

Спустя полчаса Влад уже неторопливо одевался, в перерывах между натягиванием на себя той или иной вещи, отхлёбывая чуть-чуть, сваренного наскоро, чёрного кофе или затягиваясь, подхваченной двумя пальцами с уголка стола, крепкой сигаретой без фильтра. Вероника проводила его до порога. В голове у парня кипела каша из мыслей — смесь лёгкой тревоги, неловкости и той сладкой опустошённости, которая бывает только после секса или завершения какого-нибудь рассказа. Он думал в первую очередь о двух вещах: вернётся ли он сюда и о Стефани. Стефани была обычной девушкой-подростком — неслишком умной или красивой, но вполне симпатичной и приятной, хоть её чрезмерная пессимистичность и назойливость и усложняли общение с ней в значительной степени... Влад познакомился с ней в «Книжном клубе им. Х. К. Андерсена» и тотчас же позвал на свидание. Он быстро завоевал внимание девушки, навешав ей лапшу на уши, после чего соблазнил на четвёртой или пятой встрече. Парень подумал о том, как легко забраться школьнице под юбку и чуть ухмыльнулся, скривив губы. По-детски наивная Стефани сразу же влюбилась в него и, кажется, по самые уши. На протяжении последних дней она звонила ему беспрерывно. Влад собирался перезвонить ей по дороге домой: наконец-то отшить её, объяснить, что им не по пути. Сделать он это, конечно, планировал не по-хамски, а с холодной тактичностью. Всё-таки он использовал её, за что теперь испытывал стыд. Да и девушкой та была неплохой. Просто чересчур доверчивой и мечтательной, а он не только воспользовался этим, но ещё и подыгрывал ей, давая все эти клятвы... Стефани была для него лишь временным увлечением, способом отвлечься, развеяться, а он наобещал ей звёзд и вечной любви! Впрочем, она не значила для него ничего с самого начала и сейчас ему было точно так же плевать на неё, как тогда... Или нет? Ведь в определённый момент он и сам начал верить во всё, что говорил ей. Парень сделал глоток кофе и поправил воротник пальто. Он обманывал себя. Если бы не внезапное знакомство с Вероникой, он бы, скорее всего, лежал сейчас, уткнувшись лицом в грудь Стефани и слушал бы, как она громко потягивает энергетик из трубочки. Парень слегка покачал головой, отгоняя эту мысль... Вероника, чёрт бы её побрал! Кажется, он сам влюбился в неё точно так же, как Стефани в него — по самые уши! Неожиданно возникшее ощущение того, что он жалок смешалось с горьким послевкусием кофе и обожгло горло горечью... Что для него значит Вероника?.. А что он для неё? У них же буквально был секс на одну ночь, хук-ап, который эта девушка уже и не вспомнит через неделю! Страсть вспыхнула между ними, но сейчас, утром, они снова были чужими и ни о каких чувствах не могло быть и речи... Только Влад знал, что какая-то связь, помимо эротической, между ними всё-таки образовалась, он ощущал это, чуял нутром.

— Я дам тебе свой номер, — голос Вероники вернул парня в реальность, — позвони мне.

Она нацарапала пару цифр на листочке, но потом смяла его и убрала в карман халата.

— Хотя нет, я сама напишу тебе. А теперь пока.

Девушка открыла дверь и Влад, допив кофе прямо на пороге, оставил пустую кружку на пуфике, после чего наклонился к Веронике, чтобы поцеловать её, но та отвернулась и его губы чмокнули её в щёку.

— Пока, — чуть смущённо пробормотал он и вышел в холодный подъезд, чувствуя, как бесконтрольно и окончательно улетучивается то ощущение сказки, что окружало его сахарным облаком со вчерашнего вечера.

Парень прикрыл глаза, пытаясь задержать это самое чувство — столь прекрасное и лёгкое. На мгновение он снова очутился в кровати. Было пол четвёртого. Вероника положила голову ему на грудь. Её сбивчивое дыхание обжигало его влажную от пота кожу. Он обводил кончиками пальцев татуировку у неё под грудью. Они разговаривали. Тихо-тихо. Так, будто в квартире был ещё кто-то, кого они могли бы разбудить. Вероника действительно оказалась из СССР. Тут слух и умение опознавать акценты Влада не подвели. Девушка родилась в Томске, но обсуждать Родину почему-то не хотела, хотя вежливо выслушала, с ностальгией вспоминающего своё детство в России, парня. Потом они оба закурили и вспомнили, какие сигареты покупали в юности. Поговорили о поэзии, лете, поездах и уснули на рассвете, крепко-крепко держась за руки, думая каждый о чём-то своём.

Подул ветер. Влад протёр лицо ладонями и понял, что абсолютно не запомнил то, как именно они с Вероникой сюда добирались. Сейчас весь прошлый вечер казался одним из тех самых снов, после которых хочется полежать с закрытыми глазами, будто надеясь, что удастся задремать снова и вернуться в то видение, что смотрел перед пробуждением. Пройдя до ближайшей автобусной остановки, Влад остановился, помялся на месте и, чуть поразмыслив, достал из кармана свой телефон. Он хотел, нет, скорее должен был позвонить Стефани, но зарядка гаджета была на нуле. «Придётся заехать к ней», — сказал про себя парень. Он чувствовал необходимость закончить со всем этим сегодня же. Стефани была, возможно, хорошим человеком и милой девушкой, но, по ощущениям, Влад как будто бы знал её в прошлой жизни, а не в этой. И даже если он к ней что-либо испытывал, это всё уже превратилось в воспоминание.

Дорога заняла от силы минут сорок, однако, доехав до пункта назначения, Влад успел утомиться. Ему хотелось сесть где-нибудь, нацепить большие серые наушники, доставшиеся ему, кстати, абсолютно случайным образом на какой-то ярмарке, где он их выиграл, поразив мишень в тире выстрелом из семнадцатого «Glock-а», и включить себе Элвиса Пресли. Но вот парень подошёл к повороту, за которым находился подъезд Стефани. Тот самый подъезд, в котором девушка однажды так страстно целовала Влада в то время, как он запустил ей руки под свитер и трогал за грудь. Тот подъезд, что был скрыт за тяжёлой дверью, покрытой выцарапанными ножами надписями, одной из которых была, сделанная самим Владом по просьбе Стефани надпись «В+С». Но сейчас... Сейчас напротив этой самой входной двери стояла скорая и толпились люди. Слышался женский плач, шёпот зевак и холодные указания какого-то фельдшера. Весь этот шум больно врезался Владу в мозг. Два человека в халатах тащили кого-то на носилках. И этот «кто-то» был с головой накрыт белой простынёй. Влад с трудом проглотил ком, собравшийся в горле. По спине пробежала дрожь и откуда-то в его голове появилась уверенность: это — была Стефани. Мёртвая, голая, накрытая лишь тонким слоем ткани, напоминающей иней. Один из санитаров неожиданно споткнулся и качнулся в бок, пытаясь сохранить равновесие и удержать носилки. С них из-под простыни свесилась бледная, точнее даже голубовато-белая, рука... И Влад с ужасом узнал маникюр. Он подавил крик, закрывая рот ладонью, и плотно прижался к стене спиной. Парня переполняли чувства. Чувства, которые сложно было бы представить человеку, который никогда не бывал в подобной ситуации: ужас, боль, непередаваемые желания кричать, рыдать и при этом скрючиться на асфальте, закрыться от мира руками и воротником пальто. Влад шёл сюда с одной единственной целью: распрощаться со Стефани навсегда, но сейчас осознание того, что её больше нет потрясло его. Он уже испытывал нечто похожее раз в жизни, хотя, впрочем, в тот раз было даже хуже, что, в целом, не приносило ему никакого облегчения в данный момент. Тогда это было вызвано смертью матери. В воспалённом сознании парня вспыхнули и лихорадочно взвились десятки, а может сотни омерзительных воспоминаний и миллионы тревожных мыслей, постепенно собирающихся, словно пазл, в некое принятие всего происходящего и произошедшего.

Парень пришёл в себя от первого шока, и теперь в его голове сформировалось понимание теперешнего положения дел и это самое «понимание» вызвало новую волну боли, которая хлынула в него, будто холодная морская вода в открытую рану, и Влада внезапно вырвало. Согнувшись вдвое и прижимая одну руку к животу, он заблевал свою обувь чёрной жижей. Спустя некоторое время парень выпрямился и закурил, хотя курить ему совсем не хотелось и после тошноты сигаретный дым, казалось, обжигал горло, будто сдирая с него кожу. Санитары к тому времени успели загрузить труп в машину. Завёлся двигатель и скорая уехала. Влад проводил автомобиль взглядом. «Неужели суицид!?», — с трудом, хриплым шёпотом, спросил он сам у себя. Ему не хотелось знать. Ему не хотелось больше думать об этом. Он поплёлся вдоль улицы и, добравшись до какого-то супермаркета, купил чекушку финской водки и, осушив её в несколько больших глотков и запив банкой пива, погрузился в состояние полусна, сев прямо на тротуар и уронив голову на грудь.

В дрёме он видел ужасающий кошмар. В нём он возвращался домой настолько уставший, что каждый шаг отзывался болью в спине. Парень шёл и тут его телефон зазвонил. Влад ответил и услышал голос Вероники. Он был холодным и говорил неприятные вещи. Со временем девушка перешла на крик и стала утверждать, что Влад — мерзкий убийца! Что смерть Стефани — его и только его вина! «Откуда она вообще знает про Стеф!?», — возникла у парня первая мысль. Вторая же была о том, что это всё — противнейшая несправедливость: Стефани сама была виновата! Он и пальцем её не тронул!

— Не тронул!? — прогремел голос Вероники из динамика телефона.

Она будто прочитала его мысли и теперь была вне себя от ярости!

— А кто обещал ей съехаться, мать твою!? Кто клялся ей в любви, трахая бедняжку в мотеле, а потом не отвечал на её звонки, потому что спал со мной!?

Злоба вскипела во Владе! Зайдя в какой-то парк, он сбросил трубку, не дослушивая собеседницу. А вокруг темнело и когда последние лучи солнца окончательно погасли, парень как раз вышел через сквер к какому-то незнакомому вокзалу. Там гнездились голуби, доедая, разбросанные и смешавшиеся с птичьим помётом, крошки хлеба и раздавленные кусочки протеиновых батончиков, оставшихся в брошенных на асфальт упаковках. Среди всего этого на земле сидела бездомная женщина. Её, пропитанная потом и вонью, одежда была так сильно порвана, что в некоторых местах через дыры виднелась её кожа — вся в синяках, ссадинах и засохшей грязи. Влад удивился этому зрелищу — в Дании бомжа увидишь нечасто, так что реакцию у людей они вызывали такую же, какую может вызвать диковинная, экзотическая зверушка, вроде обезьянки или ящерицы.

— Мелочи не будет? — жалобно спросила она.

«Оно ещё и говорит!», — с насмешкой подметил про себя парень. Голос женщины был прокуренным и скрипел, как дверь заброшенного дома, петли которой не смазывали маслом по крайней мере со времён Первой мировой. На Родине, в Питере, Владу довольно часто встречались подобные личности. Ностальгии эти воспоминания, однако, не вызвали и парень лишь презрительно посмотрел на бабу и хотел было послать её куда подальше, но его взгляд упал на, стоящий рядом с ней полупустой пакет портвейна. И неожиданно для себя самого он спросил.

— А выпивкой угостишь?

Женщина ответила недоверчивым бормотанием. Влад же произнёс, чтоб развеять у той все сомнения.

— А давай-ка так: я отвезу тебя к себе и накормлю. А ты сможешь помыться и даже переночевать. Завтра же уйдёшь. Всё, что мне нужно взамен, это твоя компания и, — он выдержал паузу, которую в шутку назвал про себя театральной, отчего криво ухмыльнулся и закончил фразу, — твой портвейн.

— О-о-о! — восторженно проскрипела бездомная, вставая.

— А когда будешь уходить, я дам тебе целых 100 крон на ланч. — добавил Влад.

— А может, даже 200? — мечтательно протянула та, и, перейдя на шёпот, проскрипела, — за 200 крон и ужин я сделаю тебе такой минет, парень, что ты даже представить себе не можешь!

Влад вообразил, как эта бездомная встаёт перед ним на колени, стягивает с него джинсы и начинает отсасывать ему своим сухим вонючим ртом. Он испытал невероятное омерзение — такое, что едва сдержал тошноту, но кроме него ещё и неожиданное, однако невероятно сильное и назойливое желание толчком плеча сбить женщину с ног, а затем залезть на неё сверху и бить, бить, бить её кулаком в лицо! Бить до тех пор, пока рука не начнёт отваливаться, а мерзкая морда бабы не превратится в кровавое месиво!

Холодно усмехнувшись, обнажая при этом жёлтые от беспрерывного курения зубы, парень спокойно и как ни в чём не бывало проговорил.

— Пошли! — и повёл незнакомку к себе в квартиру, представляя по пути, как проламывает ей череп тяжёлыми ударами.

Когда они оказались у Влада дома, бездомная пошла в душ. Парень в это время разогрел в микроволновке большую порцию, купленной в магазине за углом, готовой лазаньи и равномерно разлил по двум стаканам тёплой Кока-Колы. И тут на пороге появилась женщина. С её мокрых волос, пряди которых прилипали к чистой коже, капала вода. Стекала она и с остального тела, собираясь на полу лужицей. Владу привиделось, что лужа эта — кроваво-красная и он лихорадочно сглотнул. Представления, бегущей по женщине струйками, крови возбудило его гораздо сильнее того факта, что сама она стояла перед ним полностью голая, ничем не прикрытая. После душа бездомная больше не казалась уродливой и старой. Помывшись, она стала выглядеть много лучше — лет на сорок и, да, её покрывали многочисленные болячки, синяки и, уже затянувшиеся, раны, быть может, от побоев, но бёдра её были пышными, а груди ещё сохраняли упругость. На лобке женщины был клочок волос и два таких же подмышками, но Влада это не отталкивало. Он, в этом плане, не был брезгливым и никогда не являлся одним из тех мужчин, что требуют у девушек, чтобы они выбривали все волосы на теле. Его они напротив заводили своеобразной первобытностью.

— Ты забыл дать полотенце. — без какого-либо смущения проговорила женщина.

Она медленно приблизилась к Владу почти вплотную.

— Хорошо выглядишь. — тоже абсолютно невозмутимо ответил тот, хотя сама фраза и казалась неимоверно тупой и неуместной.

Женщина улыбнулась.

— Да? — спросила она.

Её рука опустилась вниз, нащупала член парня через штаны и принялась поглаживать его через ткань.

— Повернись, — попросил её Влад, — Хочу посмотреть на тебя сзади.

— Только посмотреть? — хмыкнула та, но послушалась и сделала, как ей было приказано.

Парень же, одной рукой спуская штаны, другой притянул женщину к себе и, заставив её прогнуться в пояснице, грубо вошёл в неё... Делал он это неритмично и резко, а она принялась громко всхлипывать, в то время как Влад закрыл глаза и подключил воображение, представляя, что делает это перед толпой людей, что отчего-то его заводило. Те переговаривались и восклицали.

— Только посмотрите, как извивается! Грёбаная шлюха!

Зрители в голове у Влада громко смеялись, а он шумно втягивал воздух через нос и ускорял движения. Совокупление продолжалось мучительно долго, так что ноги его начали подкашиваться и когда парень наконец ощутил, что оргазм близок, рука его скользнула по кухонному столу и как по щелчку пальцев в ладони оказался нож. Влад с силой вонзил его женщине в шею и принялся интенсивно резать её плоть, продолжая при этом грубо в неё входить ровно до тех пор, пока лезвие не застряло в кости, после чего парень, хрипло завопив, кончил! Труп бабы упал на пол. Струя липкой алой жидкости била из её раны, расползаясь по полу лужей и смешиваясь с водой и спермой. Произошедшее не вызывало у Влада никакого ужаса. Он ощущал лишь необъяснимый драйв и чувство это, как и, совершённое им только что, убийство казалось полностью естественным! Ужас не появился и во время последующей уборки. Парень долго оттирал пятна крови, после чего расчленил тело жертвы и упаковал его в несколько мусорных мешков. Он вывез их на свалку и по его возвращению домой уже светало. Влад отпер дверь в квартиру с одним единственным планом: завалиться в постель, но то, что он увидел заставило его содрогнуться. На тех самых местах пола, с которых он не так давно смывал кровь, виднелись бурые следы босых ног, а над ними, прямо напротив самого парня возвышалась та женщина-бродяга, которую он зарезал и от кусков которой только что избавлялся! Она придерживала свою голову, чтобы та не отвалилась от кости и лишь приглядевшись Влад понял: лицо её было другим... Это — была Вероника!

Встрепенувшись и будто стряхивая с себя остатки кошмара ленивым мотанием головы, парень вырвался из сна. Теперь он ощущал Его — теперь он ощущал Ужас...