Глава 13
Маркус будит меня среди ночи сладостными поцелуями и предлагает принять ванную. Я, не открывая глаз, обнимаю его за шею. Он подхватывает меня на руки и относит в ванну. Приоткрываю глаза и провожу ладошкой по его мускулистой груди. Он целует меня в макушку и затягивает на себя. Нам тесно в одной ванне, один Маркус занимает все пространство. Но я не хочу вставать, особенно когда его руки игриво блуждают по всему телу. Я смущенно прячу лицо у него в шее и мурлычу от удовольствия, когда его пальцы возбуждают меня.
– Энрика, ты мне очень, очень нравишься. Скажи мне честно, ты меня обманываешь?
Я поднимаю голову и заглядываю в его глаза.
– Я не знаю, какой была, но сейчас у меня нет причин тебя обманывать.
– Ты так невинно хороша, – проводит он пальцем по моим губам. – Я буду ужасно огорчен, если узнаю, что ты мне лгала все это время, – он грубо притягивает меня к груди и крепко целует. Через минуту мы уже занимаемся жарким и жадным сексом. Одной сильно рукой он удерживает мою нижнюю часть тела на весу и двигается, мощно, глубоко, энергично. Я цепляюсь в спинку кровати у себя над головой, подтягиваю колени к груди и не сдерживаю стонов наслаждения. Мы сменяем позу за позой, достигаем кульминации и начинаем заново. Спустя три часа мы останавливаемся только потому, что устали, но все так же голодны друг другом.
В восемь часов утра я встаю с постели и одеваюсь. Маркус на кухне жарит яичницу. В ванной умываюсь и привожу себя в порядок. Я уже без страха и озадаченности гляжу на себя в зеркало. Думаю, лучшим и утешительным решением будет воспринимать себя такой, какая есть. Со временем я привыкну видеть себя, а не подругу, главное, избавиться от всех проблем и принять новое тело как данность. Все равно наступит день, когда и это тело умрет. Все это лишь временно.
Меня охватило необычное ощущение, точно все проблемы стали без важными, приходящими и уходящими. А с осознанием этих мыслей, я поняла в мгновение ока, что зря все это время страдаю, ищу виновника всех бед... Зачем? Ведь это все временно. Даже мысль о тюрьме уже не внушает мне праведный ужас. Все пройдет, все забудется и когда-нибудь обязательно придет конец. Может, обмен телами это вовсе не ошибка Бога и не злая шутка Дьявола, а некий закон всего сущего. Это просто случайность, что я вошла и осталась в этом теле, хоть и звучит это бредово. Исправить это невозможно, а значит доживать век, мне придется в этом теле.
Я прихожу на кухню и обнимаю сзади Маркуса.
– Доброе утро, ты хоть немного поспал?
– Да, а ты?
– Также. Мы сейчас поедем в университет?
– После обеда. А сейчас завтрак, – он поворачивается, и мы целуемся. – Как себя чувствуешь?
– Заново рожденной.
– Какой замечательный ответ.
Я помогаю ему накрыть на стол. Мы завтракаем, тесно прижавшись друг к другу.
– Гм, жалко...
– Кого?
– Ноутбук, он сломался, я не все просмотрела и нужно узнать, что на флеш карте.
– У меня есть ноутбук.
– Хорошо. Но все же, как думаешь можно починить ноутбук или есть способ выцарапать все файлы с дисков?
– Нужно посоветоваться с тем, кто разбирается с компьютерами.
– Кстати, можно отнести туда, где мне парень снял пароль. Он так быстро справился, даже денег не взял с меня.
– Не торопись, сначала съездим в университет.
Я киваю, он протягивает мне на вилке кусочек жареной сосиски.
– М-м-м, какие вкусные, а можно мне еще.
Маркус чмокает меня в плечо.
– Кушай, – он гладит ладонью по бедру и запускает руку между ног. Я возмущенно мычу и ерзаю на стуле. Маркус отводит назад волосы и обхватывает рукой талию. – Ты сводишь меня с ума.
Я напрягаюсь.
– Тебе нравится моя внешность?
– Не только. Та какой ты была, вызывало у меня чувство жалости. Сейчас же передо мной сидит совершенно другой человек, настоящая желанная девушка, с которой мне хорошо.
– А если я была коротышкой, с нулевым размером груди, толстой задницей и веснушками на лице?
– Ты мне нравишься такой, какая есть сейчас..., – Маркус прерывается и отвлекается на телефонный звонок.
Я допиваю кофе и убираю со стола, мою посуду и прохожу в спальню, где на полу оставила сумку. Достаю флеш карту и задумчиво гляжу на нее. А стоит ли ее открывать прямо здесь и сейчас? Что может быть на ней?
Подхожу к Маркусу и отдаю ему карту. Он, не открывая телефон от уха, проходит в третью комнату, что представляет кабинет и садится за стол.
– Ладно, я тебе перезвоню.
Я встаю рядом с креслом и наблюдаю, как Маркус вставляет флешку в разъем.
– Здесь видеофайлы.
Он открывает первый и мы оба замираем от увиденного. На видео откровенная групповуху с тремя мужчинами, а между ними зажата девушка.
– Проклятие, Энрика что это такое?
– Я не знаю.
Маркус переключает на десять минут вперед и мы видим на экране лицо Энрике. Она у кого-то берет в рот член и по виду наслаждается этим занятием. Меня бросает в холодный пот, к горлу подступает завтрак.
– О господи, – я отшатываюсь в сторону и закрываю рот ладошкой. – Выключи это ради Бога, – взмаливаюсь со слезами на глазах.
Маркус захлопывает крышку ноутбука и отворачивает голову к окну. Я выбегаю в коридор, а оттуда в ванную. Едва сдерживаю тошноту. Ополаскиваю лицо холодной водой и глубоко дышу. Я чувствовала, что на флешке, какая-то гадость, но не настолько же. Боже, Энрика, да кто ты такая?
Маркус подпирает плечом дверной косяк и пристально смотрит на меня.
– Я слышал, что модели увлекаются наркотиками и ходят по рукам, но не думал, что ты одна из них.
Я смеюсь со слезами на глазах.
– Я тоже так думала.
Маркус с недоверием косится на меня.
– Это флешка останется у меня до тех пор, пока я не расследую убийство Марины. А сейчас поехали в университет, – произносит он холодно и отчужденно.
Мы спускаемся к машине. Мне нечего сказать в свое оправдание. Я уже ему сотню раз сказала, что потеряла память и это тоже неправда. Но для меня, как и для него увиденное вызывает не меньшее отвращение. Мне даже стало противно находиться в этом грязном теле. И там не одно такое видео. И как после этого не возненавидеть жизнь? Конечно, что может быть хорошего в жизни, если отдаешься сразу трем и не раз. А кому? Кто эти мужчины? Я не успела рассмотреть или их умышленно не показывали...
Украдкой поглядываю на Маркуса. Вид у него мрачный. Еще бы, это видео прямо противоречит всему тому, что я говорила и какой представляюсь сейчас. Если бы он только знал правду.
– Что-нибудь вспомнилось? – спрашивает он насмешливо.
Сжимаю кулаки и опускаю глаза.
– Зачем... к чему я хранила эту флешку?
– Не знаю, может, ты их временами пересматриваешь, вспоминаешь былые времена и ласкаешь себя?
– Нет, – с криком закрываю лицо ладонями.
– Ладно, забудь, что я сказал, это твоя прошлая жизнь, может, ты была под кайфом, когда трахалась с ними, – произносит он зло. – Черт.
– Ты считаешь, что я продолжаю тебе лгать? Думаешь, что я умышленно соблазнила тебя? Что я убийца, с которой ты переспал? Но если так, то зачем я дала тебе эту флешку?
Маркус молчит. Я утираю слезы.
– Плевать уже, покончим с этим как можно скорее, – он тормозит напротив университета и выходит из машины. Я на ватных ногах выползаю из джипа и спешу догнать Маркуса. В университете мы находим широкий коридор с кучей шкафчиков вдоль стен и останавливаемся у тридцать восьмого ящика.
– Жди здесь, я сейчас приведу декана, – требует Маркус голосом настоящего полицейского и уходит дальше по коридору. Я провожаю его взглядом провинившегося ребенка и приваливаюсь плечом к шкафчику. В этом университете училась Энрика? Почему она решила спрятать улики именно сюда? И что такого она могла спрятать? А если здесь нет, ничего ценного? Телефон в сумочке оживает входящим вызовом. Гордон.
– Алло.
– Энрика ты где? Что случилось? Прости, ты звонила, я был сильно занят.
– Здравствуйте, со мной все в порядке. Да случилось. На меня покушались.
– Кто? Когда?
– Вчера вечером. Но все обошлось. Я сейчас с детективом в университете.
– В Университете?! И что вы там делаете?
– Нашли ящик, в котором, как мы думаем, лежат улики.
– Энрика... я же твой адвокат и не полицейский должен быть сейчас с тобой, а я. Что если там лежат вещи, которые прямо докажут твою виновность? Я ничего тогда не смогу сделать. Я сейчас же приеду, не позволяй ему забирать улики, ты меня слышишь?
– Постараюсь.
Он сбрывает связь. А ведь он прав. Я уже обожглась с флешкой. Нельзя, чтобы Маркус трогал те вещи, что Энрика спрятала в ящике, до приезда Гордона.
Но вот подходит Маркус с женщиной и еще одним мужчиной в форме некого строителя.
– Открывай, – велит Маркус.
– Нет, постойте, – закрываю собой ящик. – Пусть приедет мой адвокат.
Маркус прищуривается.
– Отойди, – произносит он, сверкая глазами. – Или я посчитаю твои действия сокрытием важных улик. Возвращаемся к тому, с чего начали? – он вонзает пальцы в руку и оттаскивает меня от шкафчика. Я с ужасом наблюдаю, как мужчина быстро расправляется с замком и открывает створку. Внутри лежит кожаный рюкзак. – Доставай, – толкает меня Маркус к сумке. Я дрожащей рукой берусь за ремешок и достаю совершенно легкую сумку, мне думается, внутри ничего нет. Расстегиваю замок и запускаю руку, нащупываю мягкую ткань и вытягиваю окровавленный шифоновый платок. Перед глазами все плывет, едва стою на ногах.
– Боже, – произносит декан.
– Что там еще? – Маркус надевает резиновые перчатки, достает пакетик из кармана пиджака и отправляет в него платок. Я в это время достаю ключ с брелоком. Маркус открывает второй пакетик и бросает в него ключ. – По всей видимости, он от машины. Это все?
Я вынимаю ежедневник в черной кожаной обложке. Неужели это ее дневник? Я бросаю сумку на пол и быстро пролистываю страницы. Большинство из них исписаны.
– Можно я возьму его себе... на время? – умоляюще смотрю на Маркуса.
– Чтобы вырвать страницы? Или потерять, как это произошло с ключом?
– Нет, – мотаю головой и прижимаю дневник к груди. – Пожалуйста, Маркус, я хочу сама узнать правду, и если узнается, что я убийца, то не буду сопротивляться аресту и сбегать из города. Обещаю. Пожалуйста, поверь мне последний раз.
– Хорошо, но предупреждаю за домом, где ты живешь, следят полицейские.
Я отправляю дневник назад в сумку.
– Я вспомнила тебя, – подает голос декан. – Энрика Эштон. Ты была хорошей способной студенткой, но дикой и грубой. На первом курсе тебя заприметила девушка, фотограф, которая и сделала тебя знаменитой. Это была Марина Санд.
– И вы считаете, я могла убить подругу?
Женщина жмет плечами.
– Но вы были неразлучны, всегда вместе, как сестры.
Хоть что-то хорошее. Мы возвращаемся с Маркусом к машине, и уже у двери меня перехватывает Гордон.
– Детектив, – кивает он Маркусу.
– Мистер Браун.
– Что было обнаружено?
– Ничего существенного, – отмахивается Маркус и садится за руль автомобиля. Гордон уводит меня к мерседесу.
– Что нашли?
Я смотрю через плечо Гордона на то, как уезжает Маркус. Сердце больно колит.
– Окровавленный платок и ключи от машины.
– И все?
Я киваю. Гордон открывает дверь, я сажусь в машину.
– Почему ты ничего мне не говоришь? Я же пытаюсь помочь. Кто как не я, будет тебя защищать на суде? Кто вчера на тебя покушался?
– Я не знаю, – в двух фразах пытаюсь вместить вчерашнее происшествие. Мне сейчас не до разговоров, вопросов и ответов. Мне так стыдно перед Маркусом. После сказочной ночи, ужасное видео в одно мгновение все испортило и поставило меня в разряд грязных шлюх. О чем он сейчас думает? Что зря связался со мной... Что я испорченная, лживая тварь, которая предпочитает групповуху? И как мне все исправить?
Гордон что-то без умолку болтает, я почти его не слушаю. Сейчас мне хочется принять душ, нет, душ не спасет, не лучше ли сожрать горсть снотворного и покончить с этим раз и навсегда.
Даже я, верующий оптимист, всегда готовая прийти на помощь не в силах разгрести ту кучу проблем, что Энрика накопила за семь лет.