Глава 4
В церкви я ставлю две свечки, успеваю перехватить священника и отвести его в сторону для разговора. Я пытаюсь найти подходящие слова.
– Позвольте спросить, может быть такое, что души людей меняются телами?
– Нет. Душа человека привязана к человеку до конца его дней. А почему вы спрашиваете?
– А..., моя подруга... она утверждает, что живет в чужом теле.
– Хм, да я слышал подобные речи от душевнобольных людей. Увы, церковь помочь таким людям уже ничем не может. Желаю вашей подруге здоровья. Извините, – он притворно доброжелательно улыбается и уходит, оставив меня без четкого ответа. Это что теперь получается? Я душевнобольная? Не припоминаю такой холодности от священника, я его хорошо знаю и он всегда был со мной дружелюбен. Может он сегодня не в настроении? Я оглядываюсь и ловлю на себе презрительные взгляды и без слов видно, что они думают обо мне. Черт.
Я выхожу из церкви и сажусь в машину к Гордону.
– Все? Теперь мы можем ехать?
Я молча смотрю в окно. А куда сейчас? Кто, например, заполучил мою квартиру? Наверное, отец приехал. А хочу ли я его видеть после стольких лет? Нет, он нас бросил с мамой, пусть теперь подавится квартирой. Жаль, там столько памятных вещей осталось и книг..., а как же моя учеба... Проклятие. Мне пора забыть о своей жизни и продолжать жить. Прежнюю жизнь, я уже никогда не верну. Теперь мне нужно принять нынешнюю и попытаться навести в ней порядок. Не знаю, что за проблемы вынудили Энрику покончить жизнь самоубийством, но я все исправлю. А что потом? Время покажет.
Я перевожу взгляд на Гордона. Если он ее дядя значит, он все знает про Энрику и сможет мне рассказать.
– Да. Я еще не вспомнила, но вы мне поможете?
– Конечно.
Он трогает машину в путь, через час мы оказываемся в аэропорту.
– Куда мы?
– В Нью-Йорк.
В аэропорту Гордон покупает для нас два билета, как оказалось, у него был при себе паспорт Энрике.
– Можно мне вернуть мой паспорт, – протягиваю я руку Гордону.
– Ага, чтобы ты снова уехала, ничего не сказав. Нет, дорогая, у меня он будет целее.
– Вы не имеете права. Это мой документ. А уезжать я никуда не собираюсь.
– Позже, – он прячет мой паспорт во внутреннем кармане пиджака. Он не доверяет мне, интересно почему. Что же могло случиться? Может, Энрика со всеми поругалась и уехала?
Через час мы садимся в самолет и вылетаем. Часы показывают четыре. Я скашиваю глаза на Гордона, он бурит меня глазами.
– Ты еще ничего не вспомнила?
– Например?
– Гм, а что именно ты помнишь?
– Как меня решили удочерить, а потом...
– Ты не помнишь, Терезу?
– Кто это?
– Твоя мать.
– Моя мать от меня отказалась.
– Я сейчас говорю не про биологическую, а ту, что тебя удочерила.
– Не помню такую.
– Ужас.
– А вы Гордон, дядя...
– Да, я брат Терезы.
– Что ж их нужно навестить, – я отвожу взгляд в окно. Мы взлетаем. А что за отношения у Энрике были с ним? Какой он дядя? Можно ли ему доверять? Нужно проверить его на деле.
Мы прилетаем в Нью-Йорк ночью. На такси Гордон привозит меня в квартиру, говорит, что она моя. Он вручает мне сумку с вещами, паспорт и просит больше никуда не улетать без предупреждения. Гордон уезжает, а я закрываю дверь и включаю свет в гостиной. Она просто огромная. Коричневые стены, высокий черный потолок, белый холодный пол, большие витражные окна, завешанные черными шторами. Я обхожу всю квартиру. Все комнаты большие и просторные, везде присутствуют эти темные расцветки, мрачность, затемненные углы. Мне даже страшно одной находиться здесь. Я сажусь в гостиной на кожаный черный диван и открываю сумку. Достаю паспорт, телефон, косметичку, кошелек, сигареты, которые выбрасываю в мусорное ведро. В спальне я переодеваюсь в черные колготки и длинную тунику из кашемира. На кухне кофеварка готовит мне капучино. С чашкой ароматного напитка я вновь обхожу квартиру, оглядываю стены, картины, электротехнику. Захожу в полупустую комнату. Здесь только стол у окна и стул. Ноутбук. Поднимаю крышку и пытаюсь подобрать пароль для запуска, но ничего не получается. Телефон благо, работает от отпечатка пальца и признает мой анфас. В списке контактов нахожу того же Джастина, что звонил сотню раз. Кроме него, в списке всего два десятка контактов и среди них я. В галереи нет фотографий, видео, нет ни одной социальной сети. Я тоже не особо поддержала профиль в Facebook, не было времени, а у Энрике только электронная почта и та, пустая. Ей будто на все было плевать.
В половине четвертого я заставляю себя лечь в кровать и немного поспать. Я включаю по телевизору музыкальный канал, делаю как можно тише и пытаюсь заснуть. Большая холодная кровать..., здесь Энрика спала, здесь она думала, решала, возможно, плакала и занималась любовью с парнем. Я передергиваюсь от отвращения. А если ко мне начнет цепляться мужчина? У меня не было опыта с мужчиной, я даже не знаю, как и чем отвечать. А этот Джастин, какие у нее на него были планы? Любила ли она его? Нет, если любила, не прыгнула в воду. Выходит, не такой он отличный парень. Мне сейчас совсем не до мальчиков. Нужно сделать жизнь Энрике лучше. И как же? Может пойти учиться? Я помню, как хорошо Энрика училась, с математикой у нее никогда не было проблем. А как же модель и все такое? Не потеряла ли она работу? А деньги? На что, например, мне жить? С этими мыслями я засыпаю, мне снится, что я заблудилась в лабиринте и не могу найти выход.
Меня будит звонок в дверь. Я просыпаюсь и разом все вспоминаю, тут же наваливается тяжесть. С усилием я встаю с кровати, прохожу в ванную, когда вспоминаю, что стучались в дверь. Я расчесываю по пути волосы, подхожу к двери и заглядываю в глазок. В ожидании по лестничному пролету расхаживает темноволосый незнакомец.
– Кто это?
– Энрика, хватит ломать комедию, открой мне, я уже устал стоять, – возмущается мужчина. Я оставляю дверь на цепочке и приоткрываю. На меня, хмуря брови, смотрит высокий молодой мужчина. – Куда ты уезжала, почему не брала трубку? Гордон сказал, что ты в Лондоне. Что ты там делала? Какого черта ты играешь на моих нервах. Открой дверь, сейчас же.
– Мы знакомы?
Мужчина выпучивается на меня.
– Ты издеваешься, что ли?
– Простите мистер, я потеряла память, а вы кто?
– Ты шутишь? Открой.
Я мешкаю. А вдруг он на меня нападет?
– Как вас зовут?
Он обрушивается плечом на дверь.
– Если ты сейчас же не откроешь, я ее вышибу.
– Тогда я вызову полицию.
– Энрика, – он прищуривается. – Если ты решила поиграть со мной в ролевые игры, то выбрала не лучшее время для этого.
Я округляю глаза. Так это ее парень.
– Вы Джастин? Ее парень?
– Что?
– Ой, то есть, я хотела сказать... извини, сейчас открою.
Я снимаю цепочку и шире открываю дверь. Мужчина, следя за мной голубыми глазами, нерешительно перешагивает порог и захлопывает дверь. Он оглядывает меня с головы до ног, я сама опускаю глаза на колготки и поправляю тунику.
– Что с тобой? – впивается он в меня глазами. Я приглядываюсь к нему. Он красивый, даже слишком. Высокий, стройный, в джинсах, футболке и коричневом шерстяном пиджаке.
– Я же сказала, потеряла память. Гордон разве не сказал?
– Че за чушь ты несешь?
Как не хочется ему лгать, но я ничего не могу больше придумать. Пусть для всех я потеряла память, чем буду дурой с поехавшей крышей.
Я пожимаю плечами и предлагаю ему чашку кофе.
– Нет, постой, я хочу с тобой серьезно поговорить, – он вздыхает и потирает пальцами лоб. – Я устал, мне надоело делать вид, что все хорошо. Ты какая-то ненормальная. Я понимаю у тебя нервная работа, но я тоже человек, у меня тоже есть чувства. Прости, но я приходил, чтобы поставить точку в наших отношениях.
Ох, какая радость. Правильно. Я тоже думаю, что мне не нужны сейчас никакие отношения, обнимашки, поцелуи и все такое. Для начала мне необходимо уладить все проблемы Энрике, а я уверена их у нее до черта, раз даже парень бежит от нее.
Я киваю и заставляю себя улыбнуться.
– Правильное решение. Я вижу ты хороший понимающий парень. Найдешь себе достойную девушку. Желаю тебе удачи.
Он глядит на меня с удивлением и недопониманием, делает ко мне шаг, но я отпрыгиваю в сторону.
– О нет, не надо, я вас все же не знаю, то есть не помню. Обойдемся без объятий.
– Ты так говоришь, будто рада, что мы расстаемся. Ты же хотела стать моей невестой...
– Правда? – я задумываюсь. Энрика говорила, что они ругаются. – Да? И что случилось? Я отказалась?
– Нет. Я слышал, у тебя появился любовник.
– Что? Какой кошмар...
– Твою мать, ты что издеваешься надо мной? – повышает он голос. – Нет, это невыносимо, хватит с меня, прощай Энрика.
Он выбегает из квартиры, хлопнув следом дверью. Я вздрагиваю. Он не поверил мне, подумал, что я смеюсь над ним. Ладно, думаю, Энрика это легко пережила, невелика потеря. Я найду для нее лучшего мужчину... А точнее, уже не для нее. Я все никак не могу поверить, что я это не Зои, а Энрика. Еще раз подхожу к зеркалу и смотрю на себя со всей серьезностью.
– Прости Энрика, что не смогла удержать твоего парня. Ничего, я найду хорошего, умного и терпеливого мужчину, который однажды все узнает и поверит.
Хотя в этом случае, он должен быть немного чокнутый. Черт, неужели мне так никто и не поможет, не поверит и мне об этом всю жизнь умалчивать? Какой ужас. А что сейчас мне делать?
Я смотрю на руки и снимаю с пальца кольцо. Может, его стоило отдать Джастину? Я подхожу к окну. Нью-Йорк. Я с восхищением оглядываю стеклянные башни. Этот город мне незнаком. Думаю, одной выходить на улицу не стоит.
Я принимаю душ и надеваю черное платье, потому что другие расцветки едкие и режут глаз. Собираю волосы и готовлю завтрак. Телефон на беззвучном режиме, но на него постоянно приходят сообщения и звонки. Я не хочу отвечать, кому нужно пусть приезжают. Нужно узнать пароль ноутбука и посмотреть, что там есть.
Через час звонят в дверь. Я в это время сижу перед ноутбуком и пытаюсь подобрать нужный пароль. Перебрала все, что можно было. Дату рождения, имя, фамилию, номер квартиры, название города, страны, даже имя ее родной матери и ничего. Что же за пароль она могла придумать?
Я встаю на звонок в дверь и иду открывать. На пороге женщина с Гордоном.
– Энрика, – протягивает ко мне руки женщина. Я даю ей себя обнять и вопросительно смотрю на Гордона, он натянуто улыбается.
– Тереза хотела тебя увидеть.
– А-а-а, так вы моя мама, как хорошо, что вы приехали. Сможете мне все рассказать.
– Да, Гордон сказал, что ты потеряла память. Неужели ничего не помнишь?
– Если вы расскажете, может и вспомню, – улыбаюсь женщине с такими же, как у Гордона пепельными волосами, у нее заостренные черты лица, жесткий рот и глубокие носогубные морщины. Мне почему-то ее внешность совсем не понравилась, а каким был ее муж... – Присаживайтесь, чашечку кофе?
Тереза в изумлении таращится на меня и согласно кивает.
– Я сам все сделаю, – говорит Гордон и уходит на кухню. Я сажусь на диван рядом с женщиной. Она пристально смотрит на меня, протягивает руку и проводит ладошкой по волосам.
– Ты никогда не собирала волосы в хвост.
– Правда? Мне так удобно. Вы, кстати, не можете знать пароль к ноутбуку? Никак не могу вспомнить.
Тереза мотает головой. Я разглядываю на ней дорогую одежду и золотые украшения.
– К тебе приезжал Джастин? Что вы решили?
– Мы? А он что-то говорил, возмущался, я его так не поняла. Говорит, у меня есть любовник. Короче, он ушел.
– Вы расстались?
Мне либо послышалось, либо эта новость ее огорчила. Странно почему?
– Да, он так захотел. А в чем дело?
– Вы были красивой парой. Мне нравился Джастин.
– Мне сейчас не до парней, я пойду учиться...
– Учиться? На кого? Энрика ты не только потеряла память, ты сильно ударилась головой.
Гордон приносит три чашки капучино.
– Гордон, ты слышал? Она хочет пойти учиться.
– Да, я слышал, – улыбается мужчина.
Тереза берет чашку и с сомнением косится на меня. У женщины королевская осанка и пронизывающий взгляд сверкающих глаз. Мне думается, она не все знает про Энрику и мало что может мне рассказать.
– Но ты уже училась.
– Да? И на кого?
– На журналиста. Три года, можно сказать прошли даром. Толку тратить время на учебу, когда ты уже работаешь моделью и хорошо зарабатываешь. Мы все и ты так хотели вашего брака с Джастином.
– Что ж, – пожимаю я плечами. – Он найдет себе хорошую девушку.
Тереза переглядывается с Гордоном.
– Может, нужно показаться врачу? – предлагает Тереза.
– Зачем? Я себя отлично чувствую. Не думаю, что врачи найдут способ вернуть... память.
– Тебе нужно отдохнуть. Если хочешь учиться, пожалуйста. Но как ты намерена совмещать работу и учебу? Мне думается, оттого просто дикого графика ты и потеряла память.
– Тогда я уйду с этой работы.
– Энрика, – зовет меня Гордон. – А ты отвечаешь на телефонные звонки? Прости, но пока я стоял у стола, увидел, что телефон скоро лопнет от того количества звонков и сообщений, что тебе прислали. Все хотят узнать, куда ты пропала.
– Нет, я не отвечаю, да и что я буду говорить, если не знаю даже город за окном.
– О боже тебе стоит перебраться жить ко мне, – Тереза берет меня за руку. – Я уже потеряла одну дочь, не хочу еще и тебя.
Я улыбаюсь женщине и не успеваю ответить, так как в эту секунду прозвучал очередной стук в дверь. Гордон отправляется открывать. Тереза крепче сжимает мою руку.
– Гордон сказал, что папа умер, а отчего?
– Инфаркт. Ох, Энрика мне так его не хватает. Гордон и ты, больше у меня никого нет. Я так боюсь за тебя. Не уезжай больше...
Крайним зрением я замечаю мужские образы и поднимаю голову. В гостиную входит Гордон, а следом за ним высокий афроамериканец в сером костюме с мрачным видом.
– Добрый день, – произносит мужчина, не спуская с меня глаз.
Тереза поворачивается.
– Кто вы?
– Тереза, это детектив Маркус Росс, – отвечает Гордон.
– Благодарю, – кивает детектив мужчине. – Позволите присесть?
– Детектив? – повторят Тереза и прищуривается. – В чем дело?
Мужчина, так и не получив разрешения, подходит ближе и с каждым его шагом, мерещится, что он растет у меня на глазах. Вот он встает напротив меня, настоящий широкоплечий великан и, пронзая меня черными глазами, садится. Я с усилием сглатываю. Гордон мнется рядом с сестрой.
– В чем дело? – повышает голос Тереза.
– У меня есть к вашей дочери несколько вопросов, – говорит мужчина твердым суровым голосом.
– Я что-то совершила? – пульс учащается, я снова начинаю чувствовать себя в чужой шкуре. Мне становится дурно, от мысли, что Энрика совершила что-то дико непоправимое.
– Это я и хочу узнать, – бурит он меня глазами. – Можете мне сказать, где вы были в ночь с тридцать первого марта по первое апреля?
Я пожимаю плечами.
– Не знаю. Наверное, дома.
– Вы были пьяны? Принимали наркотики? Почему вы не помните? – стреляет он вопросами.
– Детектив, – вмешивается Тереза. – Может, вы для начала узнаете, что случилось с моей дочерью.
– А что такое?
– Она потеряла память.
Детектив зыркает на меня, его взгляд становится простодушнее, он насмешливо улыбается и переводит глаза на Терезу и Гордона. Он не верит, это и без слов видно. Я бы тоже в этом сомневалась.
– Ну конечно, – он вынимает из кармана пиджака фото и протягивает мне снимок девушки. – Узнаете?
Я принимаю фото и гляжу на красивую блондинку.
– Нет, кто она?
– Ваша подруга, Марина Санд, – он подает мне вторую фотографию, я бросаю на нее взгляд и вся передергиваюсь. – Как видите, она мертва, и вы последняя кто был с ней.
– Господи, – хватается за сердце Тереза. – Как вы можете такое утверждать, еще назовите мою дочь убийцей.
– Миссис Эштон, в этом я и пытаюсь разобраться. Это моя работа. И я здесь, чтобы предъявить родителям убитой девушки правду, – детектив обращается на меня такой взгляд, что мне становится плохо. – Любопытно, почему вы уехали вечером первого марта в Лондон? Не собирались ли вы таким образом скрыться от правосудия?
Я едва дышу, тело, как кусок мяса, мне чудится, что позвоночник сейчас переломится. Откидываюсь на спинку дивана и прикрываю ладошкой рот. На глаза наворачиваются слезы, голова кружится, язык немеет, я теряю всякую связь с телом, кажется, душа готова торпедой вырваться на свободу. Веки тяжелеют, я проваливаюсь в беспамятство. Неужели, Энрика могла кого-то убить, по этой причине сбежала в Лондон и хотела покончить жизнь самоубийством, чтобы только не быть задержанной и приговоренной к тюремному заключению? Но за что? Даже если она виновата? Зачем ей было убивать эту девушку? Кто теперь ответит на эти вопросы? А если меня признают виновной? Боже, лучше бы я утонула или не прыгала за ней в пруд.