ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Д Е Й С Т В У Ю Щ И Е Л И Ц А:
О к т а в и й. Император Рима.
М а р к А н т о н и й. Занял место императора до О к т а в и я. Друг погибшего Цезаря.
М а р к Л е п и д. Был в союзе с О к т а в и е м.
К л е о п а т р а. Царица Египта. Жена А н т о н и я.
Ц и ц е р о н. Соратник погибшего Цезаря.
М е ц е н а т. Друг О к т а в и я.
М а т ь О к т а в и я.
С о в е т н и к и.
И р а д а и Х а р м и о н.
С л у г и и с л у ж а н к и.
Прочие незначительные лица.
Действие происходит поочередно во дворце Октавия в Риме и дворце Клеопатры в Александрии.
Действие третье – усадьба на берегу моря Цицерона.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
О к т а в и й, его м а т ь и друг М е ц е н а т.
О к т а в и й. Как светел день. Опять войска идут по улице центральной! Пойти бы посмотреть! Такое торжество – за ними наблюдать!
М а т ь. О, мальчик мой, не стоит. Ты там обычно не гуляешь – не забудь! Я разрешу ходить тебе лишь там, где раньше был ребенком ты со мною. Не более того!
О к т а в и й. Но мне ведь девятнадцать лет! Имейте совесть, мама, могу я проследить и сам ведь за собой.
М а т ь. Уверена в тебе я точно! Но все же беспокоюсь я – пойми, я мать твоя. Нужна мне о тебе забота. И сколько не было бы тебе лет – я мать твоя всегда.
О к т а в и й. О, мама! Никто не сможет меня от вас отнять. Но ведь потомок я Гай Юлий Цезаря. Когда-нибудь и я взойду на трон и Рим восторжествует под моею властью.
М е ц е н а т. Однако, славная мечта. И думаю, вполне осуществима. Я буду подле вас всегда, мой юный друг, всегда вам дам совета.
О к т а в и й. Благодарю вас, Меценат. И полностью на вас надеюсь.
М а т ь. Смотри не начуди. Я много повидала, и много я пережила. Вас таких много. Возьмете, ввяжетесь в войну, рассоритесь, да и того смотри – убьете вы друг друга. Не заиграйся!
О к т а в и й. О, мама! Ну что же вы такое говорите? Мне до престола далеко. Пол жизни точно... покуда царствует мой славный дядя!
Пауза.
Вы все же странно побледнели после моих слов. Неужто я вас обидел случайно?
М а т ь. О, милый мой! Нет, не смею я сказать...
М е ц е н а т. Не нравиться мне это. Быть может чувствуете вы себя неладно?
О к т а в и й. Мама, вы скажите!
М а т ь. Со мною все в порядке. Не волнуйтесь.
М е ц е н а т. Вам надобно присесть. Того гляди – вы упадете. Давайте, помогу. (Берет под руку и усаживает).
О к т а в и й. Но вы бледны как мраморные плиты. Неужто я задел вас? Но что я мог сказать?
М а т ь. Быть может, ты расскажешь мне о войсках? Ты их так любишь... а я могла бы выслушать тебя...
О к т а в и й. Вы верно что-то замышляете... или совсем не говорите!
М а т ь. Не смею тебе врать.
О к т а в и й. Но что произошло? В чем ваше горе? Ведь я могу помочь! Я помогу!
М е ц е н а т.: Скажите нам вы все! Мы выслушаем вас!
М а т ь. Уже все тщетно. Ничем вы мне не сможете помочь. Мне страшно говорить... все то случилось ночью... мне доложили... (Покрывается смертельной бледностью.) Убит! Убит Гай Юлий Цезарь! Твоя дядя родненький убит!
О к т а в и й. Лжете вы!
М е ц е н а т. Не может быть такого!
М а т ь. Да нет же. Я не хотела говорить. Два дня меня не покидает страх – что станет впредь с тобою. Ты ведь его наследник как никак. Скажите, Меценат, что будет теперь с нами? Мне страшно так...
М е ц е н а т. Постойте, подождите...
О к т а в и й. Неужто я наследник? Вы, верно, перепутали опять. Мама, быть того не может. Я же ему почти что не родня.
М а т ь. Почти что... ведь он усыновил тебя, чтобы оставить завещание. Три четверти его имущества твои.
О к т а в и й. Да быть не может!
М а т ь. Я вся бледнею. Руки холодеют. А голова как от удара палкой все болит. Ты ведь погибнешь просто от богатства! Ведь деньги губят, губят непрестанно! Ты ведь такой хороший мальчик. Такой смышленый, трезво мыслишь и живешь... а там вся эта власть, вся грязь и мрак. На что тебе она? Ну разве же не лучше будет тебе со мной остаться и прожить всю жизнь спокойную и тихую такую? Без лишних сцен и войн...
О к т а в и й. Мама! Ну как вам не понять? Сам Цезарь мне оставил завещанье. А вы хотите отказать Ему! Ведь это человек с огромной буквы! Лишь после имени его немеет голос мой! А вы хотите оказать?! Ему?!
М а т ь. Ну не сердись же, право слова! Ведь я волнуюсь за тебя. Ты ведь такой хороший вырос, так честен, так воспитан мой... и вдруг все так должно пройти...
О к т а в и й. Куда пройти?! С чего же?!
М а т ь. Власть ты не сможешь получить в душе оставшись человеком. Ты потеряешь ведь себя. В обмен на власть станешь жестоким ...
О к т а в и й. Да не бывать такому!
М е ц е н а т. Вы, право, успокойтесь. У вас прекрасный сын – он здравый человек. Он сможет рассудить все и уладить. Уверен в нем я больше, чем в себе. Вам нечего бояться. А власть – на то и власть, чтобы держать всех в строе.
М а т ь. Но ведь он был таким хорошим... таким домашним... мальчик мой!
О к т а в и й. Таким я останусь. Мама, перестаньте!
М а т ь. Попомнишь ты мои слова! Я много видела и много поняла. А впрочем, ладно, ты ступай – наследство получить от самого Гай Юлий Цезаря – твоя благая честь. Я не могу тут стать тебе помехой.
О к т а в и й целует м а т ь. Та уходит.
М е ц е н а т. Того гляди, так и взойдете на престолы вы ненароком. Как думаете вы?
О к т а в и й. Страшно мне. Но дело того стоит.
М е ц е н а т. Хотите помогу?
О к т а в и й. Я сам там справлюсь.
М е ц е н а т. В любой момент приду на помощь. С чего начнете вы тогда?
О к т а в и й. Ведь надо ехать в Рим... (Задумавшись.) О, нет! Я не так глуп! И торопиться нужно медленно. Мне надо переждать. Обдумать все и взвесить. Там свой теперь судья и свой там император. Спокойствие должно превыше быть желанья! Да и не может быть легко наследство получить. Подумай и не торопись!
В Риме. Дворец императора.
А н т о н и й лежит на полу и храпит. Входит с л у г а и вздрагивает.
С л у г а. О, Император! Неужто снова вы...
А н т о н и й. (Булькая носом). Напился я!
С л у г а. Нельзя же так... О, ваше имя славное запятнано совсем!
А н т о н и й. Не говори мне глупостей, ступай, куда тебе угодно!
С л у г а. Мне вас велели разбудить вы сами. Только вечером вчера сказали. Сказали – если вы придете пьяны – вас растолкать и на ноги поднять.
А н т о н и й. Чушь собачья!
С л у г а. Нисколечко я вам не вру. Все так вы объяснялись.
А н т о н и й. (Поднимаясь). И где я был вчера, если тебе сказал?
С л у г а. Сначала вы хотели веселиться. Гуляли долго до ночи. Потом... потом пошли на улицу к девицам... таким распутным, знаете ли вы... но с ними пробыли не долго. Вы все крутились подле них, но все же вы ушли....
А н т о н и й. Где же те девицы?
С л у г а. Вы их забросили. Не стали с ними быть. Хотели вы напиться. Меня все посылали за собой.
А н т о н и й. И?
С л у г а. Что и? И я пошел за вами. Пошел, нашел вам лучшего вина, потом вы пели все в театре и вовсе пали на пол сгоряча.
А н т о н и й. Брехня.
С л у г а. Совсем не вру. Вы все о Цезаре и о его убийцах говорили. Но я не разобрал – все непонятно так. Но я пытался записать... вы так просили... (Копается в свитках, которые держит в руках).
А н т о н и й. Не надо ничего здесь доставать!
С л у г а. Как будет ваша воля...
А н т о н и й. Сумел я место императора занять. С убийцами его я примерился. Не стоит враждовать – ведь это мне не в пользу. Во всем должна быть выгода. Не для того живу я, чтобы честь искать и мозг ломать – что хорошо, что плохо. Были и убили! Мое дело другое. (Молчит.) Им мстить не собираюсь. Не моего ума такое дельце. Ведь я фактически хозяин Рима! Какая может быть вражда мне с теми, кто в этом как-то, но помог? Один лишь мне противник... - Цицерон! Вот, тоже, вылез на поверхность! Он, словно как змея! Ползет, прислушивается, стоит планы... Тьфу! Да пусть ползет отсюда вон!
С л у г а. И он и вы ведь были Цезарю друзьями!
А н т о н и й. Ну и что!?
С л у г а молча начинает переминается с ноги на ногу. Тут дверь раскрывается и вбегает в т о р о й с л у г а.
В т о р о й с л у г а. О, ваше платье император, вот – оденьте.
А н т о н и й. Благодарю.
В т о р о й с л у г а. Вы приложите. Мне бы посмотреть. Быть может, стоит где-то и подшить. Портной же мог чуток и ошибиться.
А н т о н и й. (Приложив к себе). Не дурно очень даже.
С л у г а. Ну вы красавец хоть куда! И ваша сила, и лицо! Еще ваш темперамент! (Тихо.) Но только вот распутен... ужас как!
А н т о н и й. Не дурен. И на том скажу спасибо.
В т о р о й с л у г а. Прекрасней императора я не встречал!
А н т о н и й. Ступайте, право слова!
В т о р о й с л у г а. Вас там просить хотели.
А н т о н и й. Кто изволит?
В т о р о й с л у г а. То воины, то просто люди... у всех какие-то дела. Изволите принять? Или мне их прогнать?
А н т о н и й. О, нет! Не стоит прогонять! Прогоните – тогда и слава моя пала. Они нужны мне! Ты, значит, воинам скажи, что в упражнениях сегодня я учувствовать у них не стану – я приболел слегка. Но ты ведь знаешь, я и так всегда же с ними упражняюсь!
С л у г а. О, это да!
А н т о н и й. Подарки прикажи раздать. Уже пора. Всем новая им форма, да и потом, чуть позже, ты раздай им жалованье – да побольше! Возможности мне позволяют их побаловать слегка.
В т о р о й с л у г а. Они души в вас попросту не чают!
А н т о н и й. Соглашусь. Люблю, когда меня все уважают.
С л у г а. Но ведь не все...
А н т о н и й. Ах, ерунда! Другие тоже будут! Ты позови сюда тех, кто пришел. Послушаю их на досуге.
В т о р о й с л у г а. Как вы изволите. (В сторону.) Прошу, входите! По очереди, только, господа!
В т о р о й с л у г а уходит. Входит ж е н щ и н а с ребенком на руках в дорогом платье. Увидев А н то н и я, бросается к нему в ноги.
Ж е н щ и н а. О, благородный император! Пощадите!
А н т о н и й. (Усевшись на стул). Что вам угодно от меня?
Ж е н щ и н а. Вдова я. Честное мое вам слово – совсем одна, и деньги все кончаются... И жить мне негде – небо надо мною. Благое дело здесь всегда тепло.
А н т о н и й. Послушайте, я деньги не считаю. Все государственные у меня дела. Однако, выглядите вы богато, хоть жалуетесь мне на нищету.
Ж е н щ и н а. Последнее, что у меня осталось. (Молчит.) Но вы дослушайте меня! Мою муж покойный все у вас работал. У вас советником он числился тогда. Должны вы были знать! Но умер он, и денег не оставил... прошу я вас лишь об одном... если вы помните его, если у вас остались какие-то о нем бумаги – быть может выплатите мне остатки денег... которые он не успел у вас забрать. Должны ведь быть такие?
А н т о н и й молча уставился на ребенка.
А н т о н и й. Какой у вас младенец чудный... все так сопит, да смотрит на меня! Слуга, смотрите же! Права чудный?
С л у г а. Довольно да.
А н т о н и й. Чудеса!
Ж е н щ и н а. Вы мне поможете? Вы денег мне дадите? Я так боялась к вам прийти... но он ведь все у вас служил. Который год служил! Недавно только умер... Вы помните его?
А н т о н и й. (Очнувшись). Кого? Ребенка что ли?
Ж е н щ и н а. (Краснея). О чем я с вами говорю?! Я ясным языком вам молвила, что мужа моего – советника! Ведь если денег не останется совсем...то я погибла просто. Нет крыши у меня, нет дома... и денег нет совсем... Он ведь у вас работал очень много.
А н т о н и й. Так вы хотите дома? Иль денег? Я что-то не пойму.
Ж е н щ и н а. (Растерявшись). Да вы меня не слышите... Ей Богу...
А н т о н и й. Так что хотите вы?
Ж е н щ и н а. (Тихо слуге). Он, явно, пил?
С л у г а. Чуток... немного...
Ж е н щ и н а. Но я же вас просила об одном! А вы не слышите!
А т о н и й. Я ничего не понимаю – честное мое вам слово! Запутали же просто вы меня!
Ж е н щ и н а. Я шла к вам лишь с одною просьбой. И ожидала я всего – прогоните, унизите, убьете, а может быть и сможете помочь... Но я не ожидала хладнокровья... вы ведь не слышите!
С л у г а. (Тихо). Он невнимателен всегда. Простите вы его такую волю.
Ж е н щ и н а. Я поняла... уйду...
С л у г а: (Антонию). Да вы не поняли с похмелья! Прояснитесь! У вас ведь был такой... советник ваш. Он умер ведь недавно. Неужто вы не помните? Он низенький такой, хромой немножко... уж помню даже я! Да ну же– прояснитесь!
А н т о н и й. Ты перестань меня пихать! Я император!
С л у г а. Не злитесь на меня! Вы сами мне вчера так толковали – что утром вас будить и все толкать, покуда не проснетесь! Давайте же! Я исполняю ваш приказ! Вы помните советника? Хромого!
А н т о н и й. О ком ты говоришь?
С л у г а. Советник умер ваш. А деньги он не получил в последний раз. Жена его пришла с ребенком - голодают. И дома нет теперь. Она желает, чтобы вы вернули ей те деньги, что ваш советник еще не получил, но отслужил у вас.
А н т о н и й. Неужто правда?
С л у г а. Да!
А н т о н и й. Ах, прояснился я. Совсем проснулся! Нельзя мне пить... теперь так неудобно... Женщина, вы подождите! Я вас не слушал. Я вчера устал. Прости, извините... я, честно, не сумел расслышать вас. Постите же меня!
Ж е н щ и н а. (Падая на колени). Вам не зачем так говорить... сама я виновата...
А н т о н и й. О, поднимитесь же скорей, не надо падать только! Как мужа вашего зовут? Я попытаюсь скорей его припомнить.
Ж е н щ и н а. Августин зовут, черноволосый и широкий, хромал он на ногу одну... Простите, что я вас так прошу... я ведь не для себя...я для ребенка.... А муж мой все же приближенный к вам.
А н т о н и й. Августин...да... помню, помню! Идите и забудьте скорбь! Вы станете спокойный. Слуга! Ей дайте денег. На дом ну... скажем так, пригожий... Ей сколько хватит?
Ж е н щ и н а. Неужто шутите вы так? На целый дом? Мне только разницу бы выдать, да и все...
С л у г а. Он правду говорит. Я отпишу вам денег сколько надо. На дом вам хватит.
Ж е н щ и н а. Правда?
С л у г а. Рассеян он. Не собран и расхлябан. Но в целом он-то правит хорошо. Вы не серчайте. Все он вам заплатит. И крыша встанет вновь над головой.
Ж е н щ и н а, раскланиваясь, уходит.
С л у г а. Ну кто там следом?
Входит в т о р о й с л у г а, запыхавшись падает перед А н т о н и е м.
В т о р о й с л у г а. О пощадите! Ведь тут такое! Я вам плохие новости принес.
А н т о н и й. Ну встаньте же! Какие?
В т о р о й с л у г а. Октавий – слышали вы о таком?
А н т о н и й. Да, бывало. Не тот ли он, что так недавно, наследство Цезаря решился получить?
В т о р о й с л у г а. Все верно говорите. Так он приехал. Хочет с вами говорить. Народ весь попросил он расступиться. Сказал, что дело важности такой – не может быть тут никаких препятствий!
А н т о н и й. Ну что за ерунда. Не дам ему наследства – извините! Мне денег не хватает ведь и так. Зачем мне их давать Октавию такому?
С л у г а. Но их сам Цезарь завещал. И в вашей воли все ему повиноваться.
В т о р о й с л у г а. Его мне звать?
А н т о н и й. Ты подожди! Октавий значит звать... наслышан я о нем. Он хитр как горный лис и вовсе не так прост. Прикидывает простачком перед народом. Но не такой уж он – поверьте мне. Октавий обладал всегда телосложением изящным, лицом красивым, но здоровьем слабым. Но он змеиной хитростью обвился и властолюбием таким, что мне и с сладком сне не снится. А бессердечие – в нем главная черта. Пусть внешне он и скромен, и любезен, но все то маска, чушь и блажь. О, он хитер! Остерегайтесь, люди! Он нас рассорит – предвещаю вам!
С л у г а. Как точно вы все описали...
В т о р о й с л у г а. Ну так позвать?
А н т о н и й. Я разрешаю.
Но дверь резко раскрывается и за ней показывается О к т а в и й с с о в е т н и к о м.
О к т а в и й. Приятно встретится лицом к лицу мне с новым императором.
А н т о н и й.: Вы – Октавий? Позвольте же присесть. Не стойте там.
О к т а в и й. И сразу к делу. Оно не просит отлагать себя. Покойный дядя был убит. Убит он зверски и жестоко. Совсем не заслужил того! Но не о том теперь... Я скорбь несу и заклинаю – отдать его наследство мне согласно завещанью. Три четверти всех денег. Но мне не нужно все. Отдайте только часть, что Римскому народ он оставил. Раздать хочу я деньги сей же час. Они мне не нужны. Хочу исполнить долг.
А н т о н и й. Да, славно-славно. Но что-то слабо верю вам сейчас.
О к т а в и й. Вы объясните. Я вас не понимаю.
А н т о н и й. Я вижу – вам отдохнуть не помешает. (Зевает.) Все деньги Цезаря – его, я не мои. И денег вам отдать я не имею права. Дела его были запутаны весьма. Он овладел казной и мало ли того – пустой ее оставил.
О к т а в и й. Не смейте говорить вот так о человеке столь великом! Имейте совесть!
А н т о н и й. О, о ней не беспокойтесь. Со мной вам дел особо не иметь потом. Но денег вам не дам – отстаньте. Могу вам обещать – они останутся в казне. И их я не потрачу.
С о в е т н и к. Позвольте мне сказать?
О к т а в и й. Говорите.
С о в е т н и к. Антоний, вы поступайте, как хотите. Но деньги и имущество, оставленные Цезарям – Октавию принадлежат по праву. И вы не можете их просто так забрать.
А н т о н и й. Ну почему же могу? Вот – я их и забираю.
С о в е т н и к. Так дело не пойдет! Написано же в завещанье...
А н т о н и й. Мне все равно! Они и не мои, и уж тем более не ваши!
С о в е т н и к. Но..
О к т а в и й: Довольно. (Антонию.) Не много вы изволили сказать, но мне и так все ясно.
А н т о н и й. Ох, как вы стушевались! Да подождите – ладно! Уж больно не хочу остаться с вами я врагами. Есть у меня к вам предложение такое – имущество, которое он вам так завещал – могу купить. И деньги вам с него оставить. Хотя бы так пойдет?
О к т а в и й. Ну и столько же дадите вы за имущество его?
А н т о н и й. А я вам напишу. Смотрите. (Подает дощечку с цифрой).
О к т а в и й. Что ж – немало. На большее и не рассчитывал, так вам скажу.
А н т о н и к. Так вы согласны?
О к т а в и й. Раз уж вы изволите – согласен.
А н т о н и й. Не понимаю, что вам принесет оно – но так и быть уж, ладно. Так и порешаем – наследство Цезаря у вас куплю. А деньги вы уже растрачивайте сами. Быть может купи себе там что-нибудь.
О к т а в и й. Непременно. Но у меня другие планы. Разгульной жизни не веду как вы.
А н т о н и й. М-да. Похвально. На том и порешаем. Надеюсь, больше не увижу вас.
О к т а в и й. Я-то как надеюсь!
Выйдя из комнаты. Дворцовый коридор. О к т а в и й и с о в е т н и к.
О к т а в и й. Я денег выручу не мало. Но мне они все не к чему. Не для того живу я, чтобы тратить на развлечения их и баловство. Моя задача до того проста – я власть заполучу законную свою и Рим к вершине провести сумею. О, люди, люди! О вы, великий Римский мой народ! Я денег не жалею! Советник, подойди ко мне!
С о в е т н и к. Что вам угодно, величавый?
О к т а в и й. Послушай ты меня – все деньги, что заполучу, вели раздать народу.
С о в е т н и к. Зачем же?
О к т а в и й. Приказ мой слушать и с толку не сбивать!
С о в е т н и к. Так точно, все исполню.
О к т а в и й. Иди и исполняй. Людей нужна мне благосклонность. А денег предостаточно и так. Тем более наследство Цезаря – дар свыше. Он должен быть разделен между всеми.
С о в е т н и к. О славный император! Да будет ваша воля! О прекрасный!
О к т а в и й. Все, нечего мне делать...
Мимо проходит Ц и ц е р о н, бормоча что-то себе под нос.
Ц и ц е р о н. Я вас подслушал ненароком.
О к т а в и й. Никого я более сегодня слушать не хочу.
Ц и ц е р о н. Постойте же. Я Цицерон. И думаю, что вы наслышаны о мне немало. Ведь я заклятый враг Антония, но Цезаря я друг.
О к т а в и й задумчиво останавливается и молча смотрит на Ц и ц е р о н а.
О к т а в и й. Цицерон вы значит? Да я наслышан вами точно уж не мало! (Быстро меняясь в лице.) Неужто вы тот самым? О, я пред вами поклоняюсь. Ведь вы – великий из великих и самый главный ориентир!
Ц и ц е р о н. Похвально. Но не терплю я лести. Вам, верно, нужно что-то от меня, раз вы такое говорите...
О к т а в и й. Как смеете так плохо думать?
Ц и ц е р о н. Смею. Подумаешь еще не так, когда кругом весь мир сошел с ума от власти. Все только делают – что рваться к ней с низов, не оставляя места жизни нашей. Все словно ошалели от нее!
О к т а в и й. Каждый хочет имя свое превознести над миром простоты.
Ц и ц е р о н. Вы лучше бы не имени искали, а смысл свой и дело все свое. У власти должен правильный быть человек – способный управлять не только государством, но и своим умом. А вы тут только об одном!
О к т а в и й. О как же вы неправы! Ведь я наследство Цезаря приехал получить. Хотел я было деньги получить, да не сумел. Пришлось имущество все Цезаря продать, да деньги вырученные приказал народу я раздать – они мне не к чему. Ведь не мои –все императора великого заслуга! А он бы всех вокруг благословил и жизнь улучшил бы народу!
Ц и ц е р о н. Умно однако поступили. Вами я горжусь.
О к т а в и й. Слова мне ваши – благо. О, вы – могучий мой отец! Ведь вы мне как отец! Когда услышал я, что с Цезарем вы были так близки - родную душу я почуял в вас. Ведь вы – как он. И ни на шаг не уступаете! Великий человек с умом и мыслями такими же большими!
Ц и ц е р о н. Подлизывайтесь вы ко мне. Я не люблю такое.
О к т а в и й. Да разве я могу? Я только что приехал. И раньше никогда еще вел бесед. Я говорю, что чувствую – меня так воспитали. Но не о том теперь. Я думаю о Риме... что будет с ним? Антоний ведь не сможет управлять. Разрушит он страну.
Ц и ц е р о н, задумавшись смотрит на О к т а в и я.
Ц и ц е р о н. А знаете, ведь мы могли бы изменить систему. Разбить историю на части и прогнать Антония из Рима силой нашей.
О к т а в и й. Как же так?
Ц и ц е р о н. Вы явно ненавидите его.
О к т а в и й. О как его я презираю! Презренный человек, занявший Ваше место! Оно не в праве ведь ему принадлежать!
Ц и ц е р о н. И всеми силами нам должное – ему противостоять. Союз я предлагаю. Как смотрите? Быть может согласитесь.
О к т а в и й. О, да...Как продолжатель рода Цезаря, внучатый я его племянник, в наставники свои вас выбираю. Союзу нашему желаю быть! И возрастет во всем огромном Риме вся наша роль и станет Рим могущ! Антоний нам обоим ненавистен – его прогнать и войско против выслать. А власть -забрать. Под вашим мудрым взором, я буду управлять. Но только если вы, мудрейший, согласить любым моим движением подвигать.
Ц и ц е р о н. Неужто вы хотите?
О к т а в и й. Мечтаю вашим быть я с ног до головы!
Ц и ц е р о н. Мне лестно слышать... но очень уж вы лебезите предо мной. Как бы меня вы вовсе не прогнали. Ведь может быть и так.
О к т а в и й. Я понял вас. Лжецом меня решили вы назвать. Ну что ж, на вашем месте я, быть может, думал точно так же. Раз вы решили так, то быть тому. Путь власть в руках Антония лежит. Он, думаю, сумеет с ней развлечься.
Ц и ц е р о н. (Ломая руки). Не говорите имени его! Мне тошно слышать. Он пьяница, развратник... как он глуп! Мой бедный Рим, моя империя родная! Заплачут люди ведь на всей его земле!
О к т а в и й. Не легче то и мне.
Ц и ц е р о н. Ах, ладно, по рукам! Союзу быть – быть может, сможет править! Все лучше, чем Антоний... ах, какой же он подлец! Давайте мы скорее будем править!
О к т а в и й. Тот час начнем!
Ц и ц е р о н. Тогда войска готовьте вы сейчас же. Мы начинаем наш переворот разрушим мы историю скупую и сотворит отныне мы свою! Умом и разумом достойным! Во имя Цезаря поднимем славный Рим!
Явление 5
Там же. Опустевший темный коридор. Ц и ц е р о н в полном одиночестве. Тусклый свет.
Ц и ц е р о н. О мне позор, позор! Как мог я дать себя так провести! А главное кому? Мальчишке! Мальчишка взял и надурил меня! Он власти в миг добился, а самого меня как хилую собаку – ни одного мне слова ни казав – прогнал! А ведь предупреждали! Мне говорили все друзья – не верь ему, врунишке! А я, о, старый я дурак. Поверил! Будь я проклят! Теперь он натворит делов... Пришел конец спокойной жизни. О горе мне, о, старый я дурак!