Глава 5
«Как же я устал...» - Сюй Ян зевнул, помял онемевшее от постоянных улыбок перед камерой лицо, и, потирая глаза, вошел в комнату отдыха.
«Сюй Ян...» — Янь Кэ, который собирался выйти по делам, торопливо окликнул его, доставая что-то из кармана: «Вот, возьми».
Сюй Ян взял предмет в руки и рассмотрел его. Это был небольшой амулет для ношения на запястье, изображавший вырезанное из нефрита странное существо, напоминавшее фантастического зверька. Работа, впрочем, была выполнена довольно искусно.
«Что это?»
«Малайский тапир. Он пожирает дурные сны».
«Дурные сны?» - Сюй Ян раскрыл рот, неловко усмехнувшись.
[Примечание. Малайский тапир - млекопитающее рода тапиров отряда непарнокопытных, обитает в Азии.
]
В последнее время из-за череды эротических сновидений он чувствовал себя разбитым, а темные круги под глазами не скрывал даже тональный крем. На расспросы обеспокоенных коллег он отмахивался, объясняя, что мучается кошмарами. Хотя какие уж там кошмары, ему и без того было более чем хорошо.
«Спасибо.» — Сказал он, не ожидая такой внимательности со стороны Янь Кэ: «Ты специально купил это для меня?»
«Нет, это не новое.» — Смущенно пояснил Янь Кэ: «Раньше его носил мой младший брат, когда у него были проблемы со сном. Он уже староват, но его освятил монах высокого ранга, так что должен помогать. Если ты не против...»
«Конечно, я не против.» — Поспешно заверил Сюй Ян.
Он получал в подарок бессчетное количество драгоценностей, но сейчас, держа в руках этот скромный нефритовый амулет, испытывал странное чувство. Возможно, потому что это был первый подарок от Янь Кэ.
Янь Кэ по натуре был бережливым и замкнутым человеком, не любил лишних разговоров и уж тем более не разбрасывался подарками. И вот теперь он внезапно проявил такую заботу. Сюй Ян не мог понять, чем это вызвано.
Он вертел в пальцах крошечного тапира, разглядывая его со всех сторон. Мифический пожиратель снов выглядел немного неуклюжим, но все же симпатичным. Погрузившись в созерцание, он вздрогнул, услышав рядом голос:
«Янь Кэ пытается тебе угодить».
«Угодить?» — Сюй Ян приподнял бровь, искоса взглянув на стоявшего рядом менеджера.
Последнее время «возвышение» Янь Кэ вызывало у того явную досаду. Менеджер, по сути, был всего лишь «старшим ассистентом», а раз оба занимались одной работой, конкуренция и ревность были неизбежны. Будучи крупным мужчиной, он обладал удивительно мелкой душонкой и не упустил случая пробурчать за спиной:
«Ты дал ему понять, что рядом с тобой можно поживиться, вот он и лебезит, лишь бы не упустить свою выгоду. Смотри, как бы он к тебе не прилип, а то потом не отвяжется».
Сюй Ян нахмурился:
«Даже если он ко мне прилипнет, что я могу ему дать?»
«Ах, мой господин,» — Закатил глаза менеджер: «Разве недостаточно будет, если ты позволишь ему мелькнуть в твоём альбоме? Для него даже такая малость — уже удача. Да и вообще, стоит только завязать с тобой отношения, как блага сами польются рекой. Ему даже не нужно будет просить, всё само приплывёт в руки. Кто ж этого не понимает?»
Сюй Ян фыркнул.
«Ладно, не буду тебе мешать, а то опять скажешь, что я болтаю лишнее. Но посмотри, как он в последнее время за тобой ухаживает! Это так очевидно! У меня аж мурашки от таких явных попыток подлизаться.»
«Хватит!» — Брезгливо поморщился Сюй Ян: «Тошно слушать. Иди лучше делами займись».
Однако менеджер был отчасти прав. В последнее время Янь Кэ и вправду стал гораздо теплее относиться к нему. Теперь он не только здоровался, но и улыбался. Раньше же он был угрюмым, почти безэмоциональным, за целый день едва выдавливал из себя пару слов, и то лишь после настойчивых попыток Сюй Яна расковырять его молчание.
А теперь — улыбки. Да ещё и сам заговаривал. Правда, ограничивался банальными «не устал?» или «тяжело, да?», но и это было настолько непривычно, что Сюй Ян терялся.
Всего несколько дней назад он здорово насолил Янь Кэ, и между ними повисла напряжённая пауза. Но стоило Сюй Яну случайно оказать ему небольшую услугу, как тот резко сменил гнев на милость, да так, что теперь это граничило с откровенной заботой.
Вот, например, он лишь вскользь упомянул о «кошмарах», а Янь Кэ тут же принёс ему талисман «пожирателя дурных снов». Даже менеджер, мастер подхалимства, не додумался бы до такого и проиграл в скорости.
Сюй Ян не мог понять: то ли Янь Кэ был уж слишком простодушным и легко прощал обиды, то ли мастерски владел искусством лести.
Когда Янь Кэ вернулся, в его руках красовался объёмистый пакет, а на лице играла довольная улыбка.
«Что это?» — С любопытством приподнял бровь Сюй Ян.
«Подарки фанатов для Эми. Она отказалась».
Распахнув пакет, он показал его содержимое — плюшевых мишек и прочие безделушки, явно рассчитанные на юных барышень.
«Тебе это нравится?» — Скептически скривился Сюй Ян.
«Нет,» — Рассмеялся Янь Кэ: «Это можно продать...»
Уловив недоумение в глазах собеседника, он пояснил:
«Старые вещи сдаём в комиссионку, а новые — в знакомый бутик. Они берут по низкой цене».
«И ты на этом зарабатываешь?»
Хоть это и не воровство, но и не особо благородное занятие. И уж тем более странно, что Янь Кэ так откровенно в этом признался.
«Деньги есть деньги...» — Начал было Янь Кэ, но, встретив снисходительный взгляд Сюй Яна, поспешно замолчал.
«Если хочешь, у меня полно хлама, который я собирался выбросить. Можешь забрать себе».
«Правда?» — Глаза Янь Кэ загорелись: «Спасибо!»
«И правда жадный до денег.» — Усмехнулся Сюй Ян.
Янь Кэ не стал оправдываться, лишь улыбнулся, подтверждая его слова.
Через пару дней Сюй Ян собрал несколько пакетов с ненужными вещами, и Янь Кэ действительно унёс их все. Неизвестно, сколько удастся выручить, но он выглядел искренне довольным. И это вновь вызвало у Сюй Яна лёгкое презрение.
Он знал, что менеджер — сплетник и болтун, вне работы его слова стоили мало. Но теперь и сам Сюй Ян начал сомневаться: искренна ли внезапная теплота Янь Кэ, или за ней кроется расчёт?
Он считал Янь Кэ человеком приземлённым и жадным до денег, одержимым мечтой выпустить альбом, жаждущим славы, готовым продать тело и купить влиятельных друзей. Ничего общего с благородством и принципами. Просто... мелко.
Услышав, что Янь Кэ когда-то зарабатывал, сопровождая богатых бизнесменов за денежные вознаграждения, Сюй Ян даже не удивился. В его глазах Янь Кэ был именно таким человеком.
Испытывать желание к такому типу людей казалось чем-то грязным, о чем даже стыдно было говорить вслух. Он чувствовал отвращение к самому себе, но ничего не мог поделать.
Вечером Янь Кэ, как обычно, проводил его домой, прибрался в квартире, наполнил ванну до середины, проверил температуру воды и даже добавил ароматизированную пену.
«Слишком уж старается.» — Подумал про себя Сюй Ян и намеренно сказал:
«Помой мне голову».
Мыть голову голому мужчине, да ещё и в ванне — ситуация сама по себе неловкая. Но Янь Кэ лишь на секунду замер, а затем улыбнулся и согласился:
«Хорошо. Вы ведь все такие...»
В душе Сюй Ян уже почти убедился в своих догадках. А когда после мытья Янь Кэ ещё и тщательно высушил его волосы феном, нанёс уходовые средства и проявил такую заботу, что это выглядело неестественно, его уверенность только укрепилась.
«Слишком уж явно подлизывается».
Даже если это и не было откровенным соблазнением, то уж точно намёком на готовность предоставить «дополнительные услуги».
Обернувшись в банный халат, он прилег на кровать. При тусклом свете Янь Кэ мелькал перед глазами, и Сюй Ян почувствовал, как у него пересохло во рту.
«Подойди сюда».
Янь Кэ послушно приблизился и тут же нахмурился:
«Тебе нехорошо? Ты весь горячий...»
Он поднял руку, чтобы проверить его лоб, но в тот же миг Сюй Ян резко схватил его за запястье.
В следующий момент губы Янь Кэ были прижаты горячим поцелуем. Его сознание не успевало осмыслить происходящее, он сидел, ошеломлённый, пока его рот насильно раскрывали, а язык проникал внутрь, лишая дыхания. Лишь спустя несколько секунд он дёрнулся, наконец осознав ситуацию.
Он попытался вырваться, но Сюй Ян и не думал отпускать. Сильным движением он повалил его на кровать, продолжая страстно целовать, пока у обоих не начало темнеть в глазах. Наконец Сюй Ян оторвался, тяжело дыша, и переключился на шею, одной рукой прижимая его, а другой стаскивая с него одежду.
Янь Кэ застыл в шоке, больше от непонимания, чем от страха. Он инстинктивно вцепился в ремень, но, не осмеливаясь на резкое сопротивление, лишь пробормотал:
«Ты... что ты...»
«Хватит притворяться.» — Прошептал Сюй Ян: «В прошлый раз ты ведь согласился».
Янь Кэ не мог собраться с мыслями.
«Но не обольщайся. Даже если мы переспим, это не значит, что я помогу тебе с записью альбома».
Прошло несколько секунд, прежде чем до Янь Кэ дошёл смысл его слов. Глаза его расширились, и он резко дёрнулся, пытаясь высвободиться:
«Я... я не гей!»
«Знаю...» — Тяжело дыша, Сюй Ян прижал его ещё сильнее, одной рукой сжимая его грудь, а другой проникая в брюки: «Я заплачу».
Янь Кэ остолбенел, уставившись на него пустым взглядом.
«Кошелёк на столе. Можешь потом сам взять, сколько нужно».
«......»
«Ты же помнишь свои расценки, да?»
Янь Кэ окаменел, губы его дрожали, но он не успел ничего сказать, как Сюй Ян уже стаскивал с него брюки.
Он понял, на что тот намекал. После смерти Янь Вэня, в самые отчаянные времена, он действительно соглашался на предложения богатых бизнесменов, которые предпочитали мужчин.
Он даже не был настоящим артистом, просто в молодости выглядел достаточно привлекательно, чтобы сойти за «мальчика по вызову». Цена была неплохой, гораздо выше, чем у тех, кто обслуживал богатых дам. А ему тогда отчаянно нужны были деньги...
До аварии ни он, ни Янь Вэнь не оформили страховку. Виновник происшествия — бедный холостяк, тоже погиб в катастрофе, так что рассчитывать на компенсацию не приходилось.
Контракт с компанией был расторгнут, а в так и не выпущенный альбом уже вложили немало денег. Пришлось возмещать убытки, покрывать долги, оставшиеся после кутежей Янь Вэня, оплачивать дорогое лечение и лекарства.
Когда жизнь загоняет в угол, уже не до сохранения собственного достоинства, какая уж тут щепетильность?
В мире шоу-бизнеса продажа тела не считалась чем-то из ряда вон выходящим. Просто у каждого были свои «клиенты» и свои условия. Когда видишь такое постоянно, притупляется восприятие, да и нищета заставляла забыть о ценности плоти. Поэтому и стыда особого он не испытывал.
Но для гетеросексуала заниматься проституцией с мужчинами было по-настоящему страшно. Каждый раз превращался в пытку.
Одного раза хватило, чтобы оставить психологическую травму.
Да и какой из него был «товар»? Ни имени, ни навыков и в постели деревянный. Желающих платить за такое находилось мало.
Пришлось вкалывать до седьмого пота, выжимая из каждого юаня максимум.
Каждый день начинался со страха: хватит ли на еду? Не вломятся ли ночью коллекторы? Доживёт ли до завтра? Даже сейчас он не решался вспоминать тот период.
Лишь когда его песни и тексты начали продаваться, жизнь немного наладилась. Но панический страх остался. Он продолжал экономить, откладывая каждую заработанную сумму, а затем вынимал немного, чтобы купить необходимые вещи.
Если кто-то предлагал ненужные вещи — радостно принимал. Подарки фанатов, выброшенные или переданные бездумно, он собирал и перепродавал в знакомые магазины за символическую плату.
Другие брезговали такой мелочёвкой, но для него не существовало «недостойных» денег. Брался за любую подработку, даже за поручения.
За глаза его звали «денежной крысой».
Можно было презирать его за бедность или за продажность — в любом случае, он становился мишенью для насмешек. Он и сам чувствовал, что многие смотрят на него свысока.
Включая мужчину перед ним, с которым он хотел поладить.
Янь Кэ отчаянно сопротивлялся, вырывался с такой яростью, будто боролся за жизнь.
Неожиданный отпор взбесил Сюй Яна. Они схватились на кровати, не щадя друг друга. Кажется, Янь Кэ даже ударил его по лицу, но и сам получил сдачи. Когда мужчина начал использовать кулаки, его мозг был бесполезен, и оставалась только грубая сила рук и ног.
После этой схватки оба лежали, запыхавшись. Янь Кэ, менее выносливый, совсем выбился из сил и мог только хрипеть.
Сюй Ян прижал его к кровати, раздвинул ему ноги и высоко поднял их. У Янь Кэ не было сил бороться, и он мог только повторять тихим голосом: «Я не гей».
Но Сюй Ян проигнорировал его.
Через мгновение в него грубо вторглись.
Янь Кэ тут же напряг спину, дрожа и рефлекторно сопротивляясь, но безрезультатно. Постепенно он просто перестал двигаться и держал рот закрытым.
***
Проснувшись, Сюй Ян почувствовал небольшое сожаление. Он услышал, как Янь Кэ рядом с ним тоже тихо проснулся, встал и начал шариться, чтобы надеть одежду, а затем были какие-то мелкие движения, которые заняли довольно много времени.
Сюй Ян уже подумал, не собирается ли тот его прикончить, но услышал только хлопок двери.
Оставаться одному в постели было невыносимо. Он понял, что вчерашним вечером им двигали только гормоны. Но насилие — это грязь, за которую теперь было стыдно даже перед самим собой.
Он ведь не хотел насиловать. Он всего лишь собирался... купить его.
Сюй Ян изначально предполагал, что Янь Кэ лишь слегка поборется для приличия, а затем сдастся. Ведь он специально положил в кошелек внушительную пачку купюр, такую толстую, что он даже не закрывался. Если бы Янь Кэ посчитал сумму недостаточной, он был готов выписать чек. Даже если бы тот не стремился угодить ему, перед такой наличкой трудно было бы устоять.
Однако он не ожидал, что Янь Кэ окажет столь яростное сопротивление.
Охваченный страстью, находясь на грани, он в тот момент уже не мог мыслить рационально. Чем сильнее было сопротивление, тем больше разгоралось его желание. Вид этого мужчины, в растрепанной одежде, распростертого под ним, лишил его последних остатков самообладания.
Честно говоря, сам процесс оказался довольно приятным, иначе он бы не потерял контроль полностью. Но физическое наслаждение было мимолетным, и теперь, когда страсть улеглась, осталось лишь горькое сожаление.
Поднявшись с постели, Сюй Ян окинул взглядом последствия ночной битвы, и в его сердце закралось беспокойство. Подбородок все еще ныл от боли, вероятно, там остался синяк. Ночная потасовка и последовавший за ней секс были одинаково неистовыми, и он не знал, как теперь чувствует себя Янь Кэ.
Кошелек лежал на столе, явно потревоженный. Сюй Ян взял его и пересчитал деньги, обнаружив, что Янь Кэ взял три тысячи юаней.
Такова была цена этого мужчины - три тысячи. Десять лет назад это было бы приличной суммой, но сейчас казалось просто унизительно маленькой.
Конечно, Янь Кэ всегда вел себя подобно последнему неудачнику - не стал знаменитостью, да и в постели был посредственен. Для обычного мужчины-проститутки три тысячи - более чем щедро, в газетах писали, что некоторые ублажают клиентов в общественных туалетах и за сотню юаней.
Но тот мужчина не был проституткой. Он был... что ж, по правде говоря, он действительно был никем.
На самом деле, он тайно надеялся, что Янь Кэ проявит твердость характера, ударит его или разорвет все деньги и сожжет их, но этого не произошло, Янь Кэ принял плату, как и ожидалось.
Так, по его же воле, этот позорный акт насилия превратился в банальную торговлю телом, где обе стороны остались при своих.
Сюй Ян чувствовал, как в нем поднимается волна раздражения при мысли о том, что тот человек молча забрал деньги. Это казалось ему одновременно смешным и возмутительным. Он швырнул кошелек на пол и с остервенением растоптал рассыпавшиеся купюры.
Из-за боли в подбородке и внутреннего раздражения Сюй Ян отменил все ближайшие съемки. Лишь когда синяк достаточно зажил, чтобы его можно было скрыть гримом, он вернулся к работе и снова увидел Янь Кэ.
Тот оказался спокойнее, чем он ожидал. При встрече Янь Кэ не проявил никаких эмоций, как ни в чем не бывало подавал ему воду, помогал надеть пальто, иногда поправлял легкий макияж и по-прежнему бегал по делам.
Но он не произносил ни слова. Его губы были плотно сжаты, словно их невозможно было разомкнуть.
Сюй Ян то и дело поглядывал на его осунувшееся лицо и потухшие глаза, но за все время работы Янь Кэ ни разу не взглянул на него по собственной воле. Это задевало Сюй Яна, и при первой же возможности, оставшись с ним наедине, он спросил:
«Эй, может, повторим?»
Янь Кэ посмотрел на него без особых эмоций, безжизненно покачал головой и отвернулся.
«Я могу заплатить в десять раз больше».
Янь Кэ снова отрицательно мотнул головой и отошел прочь.
Сюй Ян почувствовал себя глупо и больше не настаивал.
Когда съемки закончились и все стали собираться, Янь Кэ шел впереди, молча неся его чемодан.
Сюй Ян посмотрел со спины на этого ссутулившегося от усталости человека, на его слегка прихрамывающую походку и безрадостный вид.
Янь Кэ не мстил ему и, казалось, даже не испытывал ненависти. Просто все то тепло и участие, что он прежде проявлял, теперь умерли.
Была ли это лесть или искренняя симпатия — не имело значения. Все исчезло.
И Сюй Ян отдавал себе отчет в том, что Янь Кэ больше не возлагает на него никаких надежд. А где нет ожиданий, там нет и разочарования.
Дело уладилось на удивление легко.
Янь Кэ казался человеком сговорчивым, бесхребетным, лишенным всяких принципов. Тех, кого жизнь загнала в угол, проще всего подчинить деньгами или влиянием, и даже самую неприятную ситуацию можно обратить в свою пользу.
Янь Кэ оказался именно таким мягкотелым. Получив деньги, он не проронил ни слова, вероятно опасаясь влияния семьи Сюй Яна. Он даже не попытался высказать ему свое негодование.
Но Сюй Ян отчетливо понимал, что Янь Кэ внезапно отдалился от него.
Все в этом мире можно купить, кроме человеческого сердца. Пусть внешне Янь Кэ выглядел покорным, будто купюры действительно заставили его замолчать, в действительности же в его сердце не осталось и следа от прежнего отношения.
По непонятной причине Сюй Ян испытывал странное чувство дискомфорта, которое при ближайшем рассмотрении оказалось чем-то вроде обиды.
Он осознавал, что поступил неправильно, хотя изначально не имел дурных намерений.
Ему хотелось приблизиться к этому человеку, завладеть им полностью, пойти дальше и глубже в их отношениях. Но он не мог найти для этого достойного оправдания.
Он привык, что другие сами стремятся к нему, но никогда не испытывал потребности сближаться с кем-то первым, поэтому всегда чувствовал себя неловко, когда предпринимал какие-то действия.
Несколько дней подряд Сюй Ян ходил нахмуренный, терял аппетит, плохо спал. Днем он наблюдал, как Янь Кэ суетится рядом, но не решался заговорить первым, сохраняя каменное выражение лица. Ночью же его мысли вновь возвращались к этому человеку. Он часто вздыхал и предавался меланхолии, словно страдал от любовной тоски.
В конце концов, ему не оставалось ничего другого, кроме как набраться смелости и обратиться к Ду Юю.
Впрочем, это вряд ли можно было назвать хорошим решением. Хотя Ду Юй обладал мягкой внешностью и обширными познаниями, когда он открывал рот, из него часто выходило совсем не то, что ожидалось.
Как и предполагалось, едва услышав слово "изнасилование", Ду Юй резко прервал начавшуюся зевоту, а его выражение лица стало строгим. Когда Сюй Ян закончил свой честный рассказ, Ду Юй поставил чашку, которую держал в руках. Хотя звук был негромким, Сюй Ян невольно вздрогнул.
«Совершив подобное, ты забыл все мои наставления? Чем ты лучше тех подонков?» - Хотя слова звучали без особой резкости, но из уст Ду Юя они обретали невероятную тяжесть.
«Я не планировал этого заранее, я сразу сказал, что заплачу.» - Сюй Ян редко видел хмурящегося Ду Юя, поэтому чувствовал себя несправедливо обиженным: «И в конце концов он действительно взял три тысячи. Видишь, он же продажный по своей натуре.»
«Что за слова? Сначала ты принуждаешь человека заниматься проституцией, а потом презираешь его за это. Разве это не больное мышление?»
Когда Ду Юй по-настоящему рассердился, Сюй Ян не осмелился возражать.
«Немедленно найди возможность и принеси ему искренние извинения.»
Сюй Ян опустил голову, его лицо выражало упрямое нежелание, он даже не пошевелился:
«За что извиняться? Он же такой по природе. К тому же я заплатил, я не воспользовался им даром.»
Ду Юй улыбнулся: «Посмотри на себя, как ты упрямишься. Если ты действительно так думаешь, зачем ты в такую рань явился ко мне, вместо того чтобы спать? Не говоря уже о том, что ты осмелился предложить повторную "услугу". Не боялся, что он выбьет из тебя все зубы? Я действительно восхищаюсь твоей смелостью.»
Сюй Ян резко закусил губу:
«Он же согласился в первый раз, откуда мне было знать, что в следующий раз откажется?»
«Неужели... ты чувствуешь себя обиженным?» - Ду Юй смотрел на него с иронией.
Сюй Ян с досадой начал беспощадно кромсать только что обрезанную сигару.
«Эй, если кто и должен чувствовать себя обиженным в этой ситуации, так это человек, которого ты принудил к сексу за деньги.»
«Но он взял деньги...»
Ду Юй вздохнул: «А почему бы и нет? После аварии тоже получают компенсацию. Разве три тысячи - это много? Ты думаешь, он был рад этой "сделке"? Он же сказал, что не гей, а ты всё равно его принудил. Он не мог тебя убить, поэтому что ему оставалось, кроме как взять деньги? И ты ещё смеешь жаловаться...»
«Неужели у него совсем нет чувства собственного достоинства?» — Вырвалось у Сюй Яна.
Ду Юй внимательно посмотрел на него:
«Мне кажется, достоинство у него есть. Просто он не считает нужным проявлять его с тобой.»
Эти слова словно обрушились на Сюй Яна всей своей тяжестью. Его лицо мгновенно покраснело, а в голосе появилась растерянность:
«П... почему?»
«Потому что ты ранил его. Он разочаровался в тебе.» — Объяснил Ду Юй, наблюдая, как на лице кузена смешались злость и беспокойство. Он покачал головой: «Ты уже взрослый человек, а не ребёнок, ты должен быть более разумным в своих поступках.»
Фраза "Он разочаровался в тебе" подействовала на Сюй Яна хуже, чем новость о провале его альбома. Переполненный горечью и обидой, он грубо отодвинул стул и молча вышел, опустив голову.
Янь Кэ откинулся на спинку стула и задремал, его голова время от времени сползала вниз, он спал очень крепко. Его лицо было бледным, губы потрескались, и он в последние дни явно болел, но не мог позволить себе отпроситься. Ведь право на отпуск зависело от Сюй Яна.
Янь Кэ был покорным и очень бесхребетным, но он казался несокрушимым. Хотя он выглядел безразличным, что бы ни случилось, на его лице не было ни капли боли.
Он напоминал пожелтевший лист на грани увядания. Но, несмотря на внешнюю хрупкость, все равно продолжал держаться, не умирая и не падая.
Сюй Ян взял банку холодного чая и прикоснулся ею к его щеке.
Янь Кэ вздрогнул и резко открыл глаза. Узнав Сюй Яна, сразу опустил веки и отвернулся.
«Возьми.» — Протянул ему напиток Сюй Ян.
Янь Кэ на мгновение заколебался. Ледяная прохлада напитка явно манила его, но затем всё же отрицательно покачал головой.
Не обращая внимания на отказ, Сюй Ян нагло вскрыл банку и сунул её ему в руки. Янь Кэ нехотя принял подношение, пробормотав слова благодарности. Когда Сюй Ян опустился рядом на скамью, он отодвинулся, увеличив расстояние между ними.
«Прости за то, что случилось в прошлый раз.»
Янь Кэ удивлённо взглянул на него, явно растерявшись, и лишь коротко кивнул, крепче сжимая банку в пальцах.
«Ты всё ещё злишься на меня?»
Услышав этот бесцеремонный вопрос, Янь Кэ тихо вздохнул: «Нет.»
Воодушевлённый, Сюй Ян пошёл в наступление:
«Тогда, может, поужинаем вместе сегодня?»
Янь Кэ тут же покачал головой.
«Серьёзно отказываешься? Выбирай любое место.»
Ответом вновь стал решительный отказ.
Но Сюй Ян не из тех, кто легко сдаётся. Чем упорнее его отвергали, тем настойчивее он становился. Весь остаток дня он неотступно следовал за Янь Кэ.
Бедняга не знал, куда деться от этого назойливого внимания мужчины, недавно признанного самым харизматичным артистом года. Окружающие уже начали бросать на него осуждающие взгляды.
«Давай поужинаем!» — В голосе Сюй Яна внезапно появились нотки неуверенности. Без привычной напускной бравады он больше походил на виляющего хвостом пса, чем на грозного хищника.
Янь Кэ внимательно посмотрел на него:
«...Что этот ужин будет значить?»
Попытка загладить тот поступок простой трапезой выглядела бы откровенным цинизмом. Сюй Ян поспешил объяснить:
«Я не имею в виду ничего дурного. Просто хочу поесть с тобой. Или ты... боишься меня?»
Янь Кэ не мог же признаться, что действительно опасался этого человека, который младше его почти на десять лет. В итоге ему ничего не оставалось, кроме как согласиться.
Когда они прибыли в ресторан, Сюй Ян забронировал роскошный отдельный зал, где они могли остаться наедине. Несмотря на изысканную обстановку с лунным садом и журчащим ручьем, создававшую атмосферу умиротворения, Янь Кэ сидел напротив этого человека, который мог показать свои когти и причинить боль людям в любое время, с каменным выражением лица.
«Тебе не жарко? Сними пиджак.»
Янь Кэ резко уклонился от протянутой руки, отрицательно покачал головой и крепче запахнул полы одежды, проявляя скрытую настороженность.
Видя, что даже обычное прикосновение вызывает у мужчины психологическую травму, Сюй Ян ощутил горечь, но одновременно его охватило желание повалить этого съежившегося человека на пол.
Янь Кэ чувствовал себя неважно и почти не притрагивался к еде, укрывшись в тени и потягивая горячий чай. Сюй Ян тоже был погружен в свои мысли, поэтому роскошный ужин остался практически нетронутым. В тягостной атмосфере Сюй Ян наконец отложил палочки, встал и длинным шагом обошел стол, чтобы вплотную сесть рядом с мгновенно напрягшимся мужчиной.
«Почему ты не мстишь мне?»
Янь Кэ лишь горько усмехнулся в ответ.
Ободренный, Сюй Ян продолжил:
«Ты боишься неприятностей... или я тебе нравлюсь?»
Тут же брови Янь Кэ резко дернулись вверх.
«Тебе действительно нечего мне сказать?»
После паузы Янь Кэ наконец открыл рот:
«Верни мне малайского тапира.»
Сюй Ян готов был лопнуть от злости. Он сжал нефритовую фигурку в кулаке, отказываясь отдавать. Когда Янь Кэ попытался вырвать амулет, а Сюй Ян продолжал упрямиться, он по-настоящему рассердился:
«Это моя вещь. Отдай.»
«Нет, ты подарил его мне!»
«Он принадлежал моему брату.»
«Неважно, теперь он мой!»
Оба упрямо сжимали амулет, лица покраснели от напряжения, и казалось, вот-вот вспыхнет драка.
В пылу борьбы Янь Кэ бросил на него взгляд, полный укора и безнадежности, от которого у Сюй Яна мгновенно загорелись щеки.
Охваченный порывом, он резко наклонился и, прежде чем Янь Кэ успел среагировать, стремительно прижался губами к его губам.
Янь Кэ вздрогнул и тут же отпрянул, но Сюй Ян крепко обхватил его, снова прижавшись ртом к его рту.
Сопротивление лишь разожгло поцелуй. В промежутках между жадными прикосновениями губ Сюй Ян настойчиво раздвинул его зубы, проникнув языком внутрь, заполняя собой его рот.
Янь Кэ отчаянно пытался вырваться из этого внезапного плена, но постепенно его сопротивление потеряло четкость. Их дыхание смешалось в горячем сплетении языков, и, независимо от того, было ли это насилием, поцелуй получился страстным и глубоким.
Сюй Ян почти потерял голову.
Когда они отстранились, оба тяжело дышали, их губы были мокрыми, а тела горячими. Лицо Янь Кэ покраснело, и неизвестно, был ли это гнев или что-то еще. Застыв на мгновение в напряжении, он с трудом встал и повернулся, чтобы уйти.
«Янь Кэ.»
Тот даже не обернулся, поспешно распахнул дверь и бросился вниз по лестнице.
«Бегством ты ничего не добьешься.»
Ощущение переплетенных губ и языков осталось во рту, и все тело Сюй Яна все еще находилось в неконтролируемом состоянии возбуждения.
Он и сам не понимал, чего хочет от этого человека.
Вернуть Янь Кэ было бы легко. Прижать его, как в прошлый раз, и взять силой — Янь Кэ не стал бы таить злобу. Хотя и без особого желания, он не стал бы сопротивляться слишком яростно, и все улеглось бы просто.
Но такое покорное сопротивление лишь разжигало желание еще сильнее.
Этого было мало. Хотелось не только обладать его телом и слышать его стоны, но и чего-то большего.