Напоминание.
Я снижаю скорость и понимаю.
На соседней полосе едет Майли. Что она тут делает?
Трасса полностью окружена густым лесом, через который даже солнечные лучи не пробиваются.
И к кому она едет? Или куда?
Знаю, что это плохо. Знаю, что после всего сделанного, это не лучший вариант.
Но я переживаю. Я не знаю, что она делает. Мне нужно убедиться, что с ней всё нормально.
Нормально?
Разве, после такого расставания с девушкой может быть всё нормально?
Конечно, нет.
Она в любом случае, не захочет меня видеть ближайшую неделю. Попадаться ей на глаза, я не собираюсь. Я аккуратно поеду за ней, чтобы она не увидела меня.
Я разворачиваю машину. Майли отъехала на приличное расстояние, так что вряд ли она заподозрит что-то неладное.
Я еду очень медленно. На меня это не очень похоже.
Был бы я смелее, я бы перерезал ей путь своей машиной. Сказал бы ей, что произошло, что я не разлюбил её. Что это было на самом деле больше, чем серьёзно. Что она, чёрт возьми, значит для меня.
Майли едет уже целый час. Я всё также не спеша плетусь за ней.
Слава богу, что мы выехали на трассу где много других машин, и я могу скрыться, не переживая, что Майли заметит меня.
Мы заезжаем в город. Я ни разу в нем не был. За окном пролетает табличка синего цвета с надписью белым цветом "Аннаполис".
Значит, мы в морском городке.
Похоже, у Майли фетиш на морские города. Бофорт. Аннаполис.
Я догадываюсь, куда едет Майли.
Скорее всего к своей бабушке.
Она говорила, про неё в нашу последнюю встречу.
MILEY:
Я еду к своей бабуле. В Бофорте появляться, я сейчас не желаю. Там мне всё напомнит про Тома.
Причал напомнит, про наш разговор.
Катер, о том, как я его обняла.
Ресторан Джека о той встречи, после его уезда, я тогда впервые накричала на Тома.
Его дом напомнит о барбекю.
Кусты около моего дома напомнят мне о том, как я лежала в них топлес, и Том как джентльмен помог мне открыть дверь.
Всё напомнит мне о нём. Каждая улица. Каждая волна, пересекающая море. Запах, доносящийся из ресторанчика. Брызги воды. Лучи солнца. Даже мои собственные кусты напомнят мне о нём.
Я сама загоняю себя в угол перед этими воспоминаниями. Всё это может и не напоминать мне Тома.
Если я не буду думать о нём. Если мои мысли целиком и полностью не будут окутаны им.
Окутаны дождевым облаком.
Кажется, что вот-вот и пойдёт дождь, а сначала ветер, гром, молния. Затем всё вместе. Смешается и будет похоже на самую страшную в мире вещь.
Но я не могу не думать о Томе.
Я просыпаюсь с мыслями о нём. Завтракаю с мыслями о нём. Занимаюсь йогой с мыслями о нём. Работаю с мыслями о нём. Готовлю с мыслями о нём. Ложусь спать с мыслями о нём. Сплю и во снах он.
Даже сейчас, когда я еду на машине к бабушке, я думаю о нём.
И это надо прекращать. Иначе, скоро в отражении зеркала, я буду видеть не себя, а Тома. Скоро, я сама себе буду напоминать его.
Тяжело прекратить то, что любишь.
А я люблю Тома, люблю думать о нём.
Только теперь мне надо сменить эту любовь. На ненависть.
Хотя, как можно отпустить любя?
Это как выпустить птицу из клетки.
Я стою посреди поля, передо мной клетка с птицей. Я одета в белое, лёгкое платье. Оно словно добавляет мне невесомости. Мои волосы мягко лежат на плечах. Щёки покрылись лёгким румянцем. Слёзы застилают глаза и последние изображения я вижу размыто. Но руки чувствуют. Я открываю клетку, медленно, мучительно. Мне совсем не хочется этого. Щёки начинают болеть. Слёзы умывают меня. На улице так холодно, что если бы меня поместили в кипящий котёл, я бы не согрелась.
Птица улетает из клетки. Моя грудная клетка разорвана в клочья, собственным сердцем. Я кричу изнутри, разрываю все органы.
Меня не слышит никто.
Я одна. С болью. Слезами.
Я падаю на колени и моё белое платье мокрое. Я в воде. В озере. В океане ложных надежд, не высказанных чувств, боли, страха, непонимания.
В тот момент я и проснулась.
Что значил этот сон?
Боль?
Почему именно птица, почему клетка? Почему было так холодно?
Чёрт возьми, что это вообще значило?
Это знак, что мне действительно стоит подумать о своих чувстах. Точно. Ненависть или любовь?
Что вообще такое любовь?
Любовь - ничто иное так не занимает, не сковывает сердце. Это чувство проникает в душу больше, чем какое-либо другое. Это как, пятница в детстве, как новый костюм, как лето, пейзажи, огни кораблей, шум моря, дождь после засухи, самый приятный аромат на земле, тёплый плед, когда холодно.
Но это чувство также быстро исчезает. Как туман. Рассеивается с первым же лучом реальности.
И вот я у бабулиной усадьбы. Я держу руки на руле. Он потеет под моими ладонями.
Эти мысли меня доводят. Я могла бы, конечно, заплакать, но бабушка увидит меня такой и всё. Она будет ненавидеть парня, который довёл меня, до конца жизни.
Я паркую машину возле высоких, изящных ворот.
Во дворе играют собаки. Только одни.
Бабушки я не вижу.
Я обхожу весь двор в ожидании встречи с ней. Как только я натыкаюсь взглядом на беседку, сразу же заскальзываю за угол дома.
Будто я пятилетний ребёнок, который играет в прятки.
Может я и есть пятилетний ребёнок.
Но почему у меня такая реакция?
Бабушка там не одна. Напротив неё сидит солидный мужчина. Чуть старше её. Седина полностью покрывает его бороду и волосы на голове. Они аккуратно зачёсаны гелем в левую сторону. Он одет в белую рубашку, она расстегнута на пару пуговиц и на шее виднеется золотая цепочка.
Бабуля одета в своё миленькое чёрное платье, которое обвязывается поясом вокруг талии. Она ему улыбается, они мило беседуют, попивая чай из бабушкиного сервиза. Она его достаёт только по особым случаям.
1. Если в гости пришли родственники.
2. Если к ней на чай заглянул симпатичный мужчина.
3. Она достаёт его для празднования дня рождения своих собак.
Хотя я не знаю зачем. Собаки из чашек не пьют чай.
Ну, только если они не из Англии, конечно.
Вроде собаки местные.
Ладно.
Почему же я прячусь?
Если я появлюсь в таком виде, то не произведу приятное впечатление, на столь солидного мужчину.
И бабушке придётся объяснять. Я буду чувствовать себя преступницей, а она следователем, который выпытывает правду.
Моя льняная рубашка измялась. Брюки последовали тому же. Волосы не уложены и растрепаны. Глаза красные, руки потрясывает. Да, и меня саму.
Я не успеваю додумать, как слышу колёса машины за воротами.
Я быстро бегу туда, чтобы бабуля меня не увидела.
Открыв калитку, я вижу беленькую коробочку. На ней прикреплёна какая-то бумажка бледно-желтого цвета.