будь моим берегом.

Лето выдалось жарким. Воздух стоял сухой, удушающий, казалось, под ногами расплавится асфальт. Иногда создавалось впечатление, особенно хорошо это было заметно по утрам, что на город опустился туман. Но это был смог, грязно жёлтого цвета, плотный и без намёка на голубое небо в течение дня.

Проходящие мимо женщины разговаривали о погоде, и что-то о скором начале сезона дождей. Чимин подпирал плечом дверной косяк, ловя ненужную информацию. Белая футболка с нашивкой эмблемы детского сада липла точно вторая кожа, а ведь Чимин её надел только полчаса назад.

Равнодушно оглядывая пустую улицу, его выражение лица меняется только тогда, когда он видит знакомый хендай, серый нос которого показывается из-за угла. Он приветливо машет водителю рукой, когда тот паркуется напротив сада.

Чимин выходит навстречу, отцепляя футболку от груди ровно в тот момент, когда дверь со стороны пассажирского сидения открывается и маленький мальчик выпрыгивает из автомобиля. У него полосатый костюмчик моряка, кепка и рюкзачок в джинсовом стиле.

Это не профессионально, но Джунки его однозначный любимчик. Этот ребёнок сочетает в себе все лучшие качества родителей. Он безумно обаятельный и харизматичный, смекалистый, ловкий и не по своему возрасту умный. И он совсем не избалован, хотя родители не отказывают ему ни в чем. Все же он — долгожданный, единственный и безумно любимый своими родителями ребенок.

— Доброе утро, Чимини, — Тэхен обнимает друга за талию, пока Чонгук за его спиной переобувал их сына. — Жара ужасная.

— В группе прохладнее, но на прогулку вряд ли пойдём, — говорит парень, на что Тэхен понимающе кивает.

— Наши планы в силе? — уточняет Тэ, на что получает вопросительный взгляд Чонгука поверх солнцезащитных очков. Чимин хихикает.

— Разумеется, а твой муж-то в курсе наших планов? — делает воображаемые кавычки Чимин, и Чон складывает руки на груди. — Отведу Джунки в группу. Идём, детка, — Чимин все ещё хихикает, когда берет маленькую ладошку в свою и уходит в сторону младшей группы.

Чонгук вздергивает левую бровь в своей излюбленной манере.

— Я не сказал? — Тэхен поджимает губы, обнимая мужа за талию. Чонгук непреклонен. — Всего лишь винишко в компании моего лучшего друга. Ты ведь сегодня дежуришь.

— Тэхен, — вздыхает альфа, на что Тэхен торопливо чмокает его в приоткрытые губы, спеша исправить гнев на милость. — Ты знаешь, что я не против. Но я хочу хотя бы быть в курсе, где и с кем ты проводишь время. Мне и так кажется, что я не участвую в жизни нашей семьи.

— Участвуешь, Гуки. Больше, чем ты думаешь, — тёплые ладони ложатся на впалые щеки мужчины, и тот прикрывает глаза. — Просто у тебя специфическая работа, — Тэхен оглаживает его скулы, и Чон сдаётся, обвивая руками талию Тэхена. Тот хихикает, прижимаясь ближе. — И кроме того, я вчера не успел тебя предупредить, мой рот был занят более приятным делом, — бормочет Тэхен в чужие губы, на что получает лёгкий укус за нижнюю губу и горячий, возбуждающий поцелуй.

Чонгук бормочет в его рот «бесстыдник», продолжая целовать. Само самой ни о каком бесстыдстве речи не идёт, если бы не работа, он бы занялся сексом прямо в салоне своего автомобиля, и кто бы его осудил. Когда у тебя такой супруг — регулярная и насыщенная половая жизнь идёт рядом.

— Это детский сад, — голос Чимина раздаётся сбоку, ровно в тот момент, когда ладонь Тэхена уже была чуть ниже ремня джинсов, но все ещё не достигла своей цели. — Нельзя засовывать языки друг другу в рот, находясь в детском саду. Сколько ещё раз я должен вам это повторять?

— Зависть — плохое чувство, Чимини, — улыбается Чонгук, обнимая Тэ со спины, пряча явное возбуждение и заставляя омегу ярко краснеть и глупо улыбаться.

— Было бы чему завидовать, Чон, — фыркает Чимин. — Не забывай, Чонгук, если бы не я, ты провел бы не один гон в одиночестве.

— О, нет, — стонет Чонгук. — Он снова об этом. Я жду тебя в машине, детка. Пока, Чимини, береги моего сына, — Чон салютует ему и возвращается в автомобиль.

— И все-таки он мудак

— Он — мой муж, Минни. И отец нашего ребёнка.

— И это не отменяет того, что он мудак. Одно другому не мешает, знаешь ли, — Чимин цыкает. — Мудаки разбивают сердца, поверь моему опыту.

— Мы ещё даже не решили, что будем пить вечером, а ты уже пускаешься в философию, — качает головой Тэхен.

— Это правда жизни, мой малыш ТэТэ, — похлопав по плечу, Чимин собирается встречать следующих детей. — Наберу тебе после двух. А теперь кыш, мне надо работать.

— Ухожу. Накорми Джунки, он плохо ест в последнее время, — просит Тэ, посылая воздушный поцелуй. Чимин складывает пальцы в «окей» и улыбается подошедшей девочке, переключив на неё все внимание.

Когда Тэхен забирается в салон к ожидающему его Чонгуку, последний оглядывает мужа и, хмыкнув, задаёт вопрос.

— Дай угадаю, снова обозвал меня мудаком?

— Естественно, — хмыкает Тэ, пристегиваясь. — Чем ты ему так не угодил?

— Сказал однажды, что ему не помешало бы найти альфу. Вытрахать из него всю дурь.

— О, в таком случае, ты и правда мудак, — смеётся Тэхен, протягивая ладонь, Чонгук накрывает её своей, крепко переплетая пальцы в замок.

— И, тем не менее, ты выбрал меня.

— Я ничего не говорил о том, что мне не нравятся мудаки. Я в восторге от своего выбора, — довольно улыбается Тэхен, целуя грубую кожу на костяшках мужа.

На самом деле, это они все в шутку. За столько времени, стебать Чимина стало для них таким же обыденным, как включать музыкальный канал по утрам. Конечно, Пак этого не знал, иначе был бы их с Тэ дружбой конец. Скандальный и бесповоротный. Недели на две минимум.

Тэхен любит Чимина. Поэтому дальше шутки это никогда не заходит. Они никогда не разговаривали о его личной жизни, но Тэхен знает, что какой-то парень в университете поступил с ним не очень красиво, и с тех пор Чимин горд и одинок, а любой мало-мальски симпатичный парень сразу оказывается в отряде мудаков без обсуждений.

И порой Тэхен на самом деле хочет, чтобы Пак наконец-то обрёл отношения, потому что он хороший парень. Очень хороший, но иногда такой невыносимый, что Тэхен все чаще становится на сторону Чонгука в вопросе отношений и наличия сексуальной жизни в жизни Чимина в целом.

У Чимина высшее образование, его обожают дети от трех до семи, он добрый и отзывчивый. У него приятная улыбка, шикарное тело, на которое Тэхен пытается равняться, посещая пилатес чуть чаще чем раньше. У него дополнительная работа по вторникам и четвергам в танцевальной студии. Куча друзей, которые в нем души не чают и готовые по первому же зову прийти на помощь. И минимум три альфы, которые приносят ему раз в неделю стабильно по букету живых цветов, которые Чимин отдаёт своим коллегам по работе.

Однажды Тэхен не выдерживает.

— В чем твоя проблема? — Тэхен смотрит на него сквозь пузырьки шампанского, покачивая бокал за ножку. — Ты классный, умный, смешной. Твоя задница на тысячу баксов, — Чимин хохочет, запрокинув голову. — Почему ты один?

— Почему тебе не даёт это покоя? — улыбается Пак. — Боишься, уведу твоего хирурга?

— Даже не думай в его сторону, — щурится Тэхен, на что Чимин фыркает.

— Он не в моем вкусе. И даже если я буду ходить голым у вас по квартире, твой Чонгук попросту меня не заметит. Он погряз в тебе навечно, — Тэхен довольно улыбается, кивая.

— Всё так, но мы отошли от темы.

— Как насчёт того, что я не встретил того самого? — Чимин допивает свой бокал.

— В жизни не поверю, что за тридцать лет твоё сердце ни разу не екнуло от какого-нибудь альфы.

— Двадцать девять, на минуточку, — поднимает палец Чимин. — Екнуло, и его мне благополучно разбили. Так что больше не хочется.

— Но…

— Я безумно рад, что ты смог двигаться дальше после предательства, ты сильный, Тэ. И Чонгук, как бы я не скалился на него, прекрасная тебе пара. Но я такого не нашёл. Может быть, и не найду.

Тэхену было невероятно грустно, но Чимин был непреклонен, и больше на эту тему не разговаривал. С тех пор, они этот вопрос и не поднимали.

***

Тэхен оттягивает кожу в уголках глаз, придирчиво оглядывая себя в зеркало. Потом мнет пальцами щёки, вытягивает и расслабляет губы.

— Как думаешь, мне стоит что-нибудь уколоть? Кажется, после родов кожа стала совсем дряхлая.

Сокджин прекращает печатать, смотря на брата поверх очков. Он вздыхает, снимая очки и сжимая пальцами переносицу.

— Джунки появился на свет пять лет назад, — говорит Джин, Тэхен оборачивается, складывая руки на груди. — И уколоть тебе стоит разве что язык, чтобы ты перестал нести всякую чушь.

— Грубо, брат, — морщит нос Тэхен. — Думаешь, я выгляжу неплохо?

— Сколько раз ты занимаешься сексом в неделю? — подперев подбородок кулаком, интересуется Сокджин, Тэхен ярко краснеет, комично округлив глаза. — Спрашиваю, как врач.

— Каким образом моя сексуальная жизнь касается пластического хирурга?

— Как только станет меньше раза в неделю, придёшь, — Сокджин снова возвращается взглядом в экран ноутбука.

— Твои новые отношения сделали тебя таким мерзким, — Тэхен садится напротив в кресло, ожидая пока Сокджин закончит работать. Старший Ким хмыкает, хитро улыбаясь. — Четыре, — помолчав, самодовольно говорит Тэхен. — И то, только потому что остальные три дня у него ночные дежурства.

Сокджин морщится, словно услышал или увидел что-то противное.

— И кто из нас ещё мерзкий.

Тэхен весело хохочет.

Заказанный столик в любимом ресторане уже ждёт их на совместный обед. Тэхен первую половину молчит, активно работая челюстями, отмечая, что он дико голоден. Сокджин же выглядит более сдержанным, попивая свой излюбленный кофе.

— Мне, конечно, дико приятно, что ты позвал меня на обед, да ещё и оплатил его, но ближе к делу, — промокнув губы салфеткой, Тэхен откидывается на спинку дивана. Сокджин лишь изгибает бровь.

— Я что, не могу просто пообедать с тобой? — притворно обижается омега. Тэхен добродушно улыбается, качнув головой.

— Можешь. Но чаще всего это сопряжено с какой-то просьбой. Поэтому ни в чем себе не отказывай и излагай.

— Ладно, хорошо, — вздыхает Сокджин. — В эти выходные Джуни пригласил своего хорошего друга поужинать. Друг одинок, будет чувствовать себя третьим лишним. Так что, возможно, у тебя есть кто-нибудь из свободных омег?

— Эм, — Тэхен хмурит брови, задумываясь. — Я похож на агентство знакомств?

— Тэхен-а!

— Ладно, ладно, — поднимает руки Тэ. — Но почему ты не пригласил кого-нибудь из своих знакомых?

— Если честно, все, у кого я спросил либо отказались, либо оказались в отношениях, — грустно вздыхает Сокджин. Тэхену на минуту становится его даже жаль. — Я не хочу, чтобы вечер прошёл ужасно. Мне нужен проверенный человек, не хочется, чтобы Джуни пришлось краснеть перед другом.

Тэхен внутренне бьёт себя, чтобы не закатить глаза. Самодостаточный Сокджин, гений пластической хирургии и душа любой компании, течёт словно растаявшее мороженое на солнцепеке, когда на горизонте маячит «Джуни».

Ким Намджун, в народе, владелец одной из крупнейших компаний по производству запчастей автомобилей, ауру имеет мрачную, причёску зализанную, словно выходец из мафии, и доверия у Тэхена не вызывает.

Тэхен, впрочем, так родителям и описал нового ухажера их старшего сына.

Сам-то он при муже, хирург, красавец, альфа хоть куда. Родители в нем души не чаяли, а Тэхен только сидел и улыбался, точно кот довольный. После рождения Джунки, Тэхен и вовсе получил титул образцовой семьи по мнению мамы с папой.

В ситуации же с Сокджином родители, настроенные, и без Тэхена, скептично, были далеко не в восторге от избранника старшего отпрыска. Намджун был старше Джина на 6 лет. Даже когда он просто стоял в коридоре, убирая свое пальто в шкаф, мама то и дело вздыхала на кухне, приговаривая «бандит». Сокджину было трудно, и он умоляюще смотрел на Тэ и Чонгука, чтобы хотя бы те помогли ему сгладить напряжение и острые углы. Успешно справлялся только Чонгук, который, к удивлению и ужасу Тэ, ещё и общий язык нашёл с этим Намджуном.

Но, на самом же деле, важно было только одно. Сокджин был счастлив с ним. Он был влюблен и светился изнутри, когда Нам подходил ближе или обнимал за талию (все в рамках приличия на глазах у семьи). Когда же Тэхен стал случайным свидетелем их разговора, то и вовсе проглотил все свои подозрения и сомнения в сторону Намджуна.

— Прости, — Сокджин сжимал полы пиджака Джуна, прижимаясь лбом к его груди. Альфа спокойно обнимал его одной рукой за плечи, касаясь носом волос. — Мне ужасно неловко и стыдно. Прости, если ты услышал что-то нехорошее от них.

— Сокджин, — глубокий голос Намджуна показался впервые не таким мрачным. Наоборот, умиротворение и спокойствие так и заструилось в воздухе. — Джини, любимый, посмотри на меня, — когда Джин поднял голову, тёплые ладони тут же оказались на его щеках. — Со мной все будет нормально. Это твоя семья, и я пройду через все, чтобы получить их одобрение быть с тобой. Поэтому не стоит так переживать, это делает мне больно.

— Мне все равно ужасно стыдно… — вздыхает Сокджин, покачав головой. — Когда Чонгук пришёл в нашу семью, такого не было.

— Может быть мне стоило надеть жилетку в рубчик и приехать на серебристом рено логан, чтобы сойти за семьянина?

— Хорошо, что тебя не слышит Тэ, — хихикает Сокджин. Тэхен же лишь закатывает глаза, совсем не обидевшись. — И нет, я хочу, чтобы ты был собой. Ведь я полюбил тебя именно таким, не нужно масок.

— Этого более чем достаточно, — улыбается Джун. И Тэхен внутренне обалдевает от этих обворожительных ямочек на щеках. — Я люблю тебя, и я справлюсь.

Тэхен не успевает досмотреть нежный и многообещающий поцелуй под тихое сокджиново «и я тебя», потому что Чонгук тянет его за талию от двери.

— Серьёзно? Ты подслушиваешь? — он качает головой, но Тэхен лишь фыркает, одергивая джемпер. Какой же и правда нелепый жилет на его муже.

— Ничего интересного, — отнекивается омега. — Когда вернёмся домой, пожалуйста, спрячь этот жилет навсегда.

Чонгук лишь оглядывает себя с немым вопросом «да что не так-то опять?».

— Ну так что? — Сокджин своим вопросом заставляет Тэхена развеять приятные и не очень воспоминания прошлого и вернуться к их разговору. — У тебя есть свободные ребята? Приличные только. Возможно, это двойное свидание окажется для них выигрышным. Правда, если быть честным, понятия не имею, что это за друг.

— Дай подумать, — Тэ постукивает пальцами по подбородку, глядя в окно. Семейная пара ведёт двух малышей, один из них сидит у отца на плечах, а второй держит папу за руку. Тэхен ловит себя на мысли, что собирался купить пару футболок Джунки. Надо сказать Чимину, что им стоит заехать в торговый центр перед посиделками.

Осознание бьёт его словно молния.

— Чимин! — восклицает Тэхен. Сокджин хмурится, а затем и его брови ползут вверх, и он активно машет руками.

— Наш Чимини! Как я сразу не додумался! — возбуждено говорит он. — Но постой… Разве Чимин одинок? При его-то данных.

— Вот именно, я не раз задавал ему подобный вопрос, — кивает Тэхен. — Мы сегодня встречаемся с ним, я спрошу насчёт твоего ужина. Думаю, тебе он не откажет.

— Было бы здорово, с Чимином мне точно будет спокойно, — соглашается Сокджин. Тэхен поджимает губы, задумываясь.

— Этот парень, друг Намджун-хена, точно нормальный?

— К сожалению, я не знаю, — Джин качает головой. — Но разве Джуни может дружить с какими-то отморозками?

Тэхен только хмыкает, неопределённо пожав плечами, за что получает салфеткой в лицо.

***

— И вот он подъезжает на своей нереально дорогущей тачке, — рассказывает Чимин, закинув руку на спинку дивана, пока Тэхен открывал вторую бутылку вина. — Такой дорогущей, что я даже по значку не понял, что это за марка, — смеётся он, Тэ улыбается, наполняя бокалы. — Высунулся из окна, музыка орёт на всю улицу, детей мне перепугал.

— И что же ты ответил? — Тэхен возвращается на диван, присаживаясь рядом, подогнув одну ногу под себя.

— Сказал, чтобы он и его четыре, пусть и дорогих, колеса свалили с моего горизонта. И, несмотря на то, что я омега, могу втащить ему не хуже чем альфа.

Тэхен рассмеялся громче, но тут же прикрыл рот кулаком, чтобы не разбудить уснувшего Джунки. Чимин лишь весело хмыкнул, залпом выпивая половину своего бокала. Тэхен, сохраняя лёгкую улыбку, был погружен в усиленный процесс планирования, как преподнести Чимину новость, что он идёт на двойное свидание с его братом, его мутным альфой и ещё каким-то хреном с горы, о котором ни Тэ, ни Джин вообще ничего не знали. Так себе план, конечно.

— Твоё лицо сигналит об усиленном умственном процессе, и я боюсь предположить, о чем ты думаешь. Надеюсь, не об этом альфе?

Тэхен вздыхает, отставляя бокал в сторону, и Чимин даже немного опускает уголки губ, потому что Тэ не оценил его колкость, все ещё сохраняя задумчивое выражение лица.

— Ты меня пугаешь, эй.

— У меня к тебе очень важное дело, — начинает Тэхен. Чимин приподнимает брови, делая маленький глоток. — Точнее даже не у меня, а у Джини.

— Джини? Что случилось с Сокджин-хеном?

— Ну, если брать издалека, то он связался с мутным альфой, и встречается с ним, доказывая, что у них любовь.

— Намджун-хен хороший человек, ты просто предвзято к нему относишься, — качает головой Чимин. — Он один из немногих альф, кто не производит впечатление последнего урода.

— Ты, вообще-то, мой друг, а не Намджуна, — дуется Тэхен, на что Чимин только глаза закатывает. — В таком случае, раз ты такого хорошего мнения об этих двоих, то не откажешь Джину пойти на двойное свидание.

Чимин в этот момент как раз допивал вино, когда то пошло носом.

— Двойное что?! — восклицает он, и Тэхен яростно шипит на него «тшш!». — С ума сошёл? Ты разве не слышал тысячу моих историй о том, как я отшиваю альф?

— Ради Джина, Чимин, — Тэхен складывает руки в молящем жесте. — Это друг Намджуна, и Сокджин ужасно волнуется, не хочет упасть в его глазах. Ты — наша последняя надежда!

— Попахивает враньем и подставой, — качает головой Чимин. — Я не ищу себе никого.

— Знаю, знаю. Но Джину будет спокойнее, если ты пойдёшь с ним. Тебе ведь не обязательно с этим альфой знакомиться близко, флиртовать. Просто поужинаете и разойдетесь.

Чимин потирает подбородок, скептично глядя на Тэхена, а затем протягивает тому свой бокал.

— Плесни-ка мне ещё, я не достаточно пьян, чтобы согласиться так сразу, — вздыхает Пак. Тэхен активно кивает головой и уже наполняет бокалы, приговаривая «всего один ужин, ты даже не заметишь его. Ты не пожалеешь, Чимини».

Логично предположить, что «ты не пожалеешь» превращается в тотальный кошмар.

Сперва все было отлично. Чимин выбрал приличный наряд, подходящий как для похода в ресторан, так и для заведения попроще, ведь ему никто толком так и не сказал, куда они идут. Джин лишь прощебетал в трубку, что любит бесконечно, будет должен, любая процедура в его клинике в любой момент и за его счёт, и чтобы Чимин был готов к семи.

Поэтому Чимин нашёл свои самые красивые джинсы, темно изумрудную рубашку, заправил все это дело за пояс, нацепил все кольца и браслеты, уложил волосы и был очень даже горяч. Даже слишком горяч, потому что Сокджин откровенно присвистнул при взгляде на него.

— Надеюсь, Намджун достаточно сильно в меня влюблен, — смеётся Джин, выезжая на главную улицу. Чимин лишь смеётся, едва краснея.

Место, к которому они подъезжают, Чимину не знакомо. По таким заведениям он не ходит, в одиночку особенно. Сокджин приветственно моргает фарами, и Намджун стоящий на входе, едва машет ему рукой, расплываясь в лёгкой улыбке.
 
— И вот теперь я начинаю нервничать, — говорит Чимин, вцепившись пальцами в ремень безопасности. Сокджин паркуется, а затем, заглушив мотор, не спешит выходить. Он поворачивается к Чимину и берет его влажные ладони в свои.

— В любой момент, как только ты почувствуешь, что хочешь уйти, ты можешь уйти. То, что ты согласился мне помочь, уже более, чем достаточно. Ты выглядишь чудесно, Минни. Так что, идём, покори ещё одного альфу, и от души поешь китайской еды.

— Это ресторан китайской еды?

— Он самый.

— Ненавижу китайскую еду, — хнычет Чимин, а затем трясёт головой и глубоко вдыхает-выдыхает. — Окей, я готов.

Намджун дарит Сокджину нежный поцелуй в уголок губ, как только они подходят. Он удивляется Чимину, но удивление очень приятное.

— Рад видеть тебя, Чимин.

— Взаимно, хен, — Пак кратко улыбается, и они заходят внутрь.

Помещение ресторана выглядит в типично китайском стиле, свет приглушён с оттенками золотого и красного. Официантки в традиционной одежде, негромко играет инструментальная музыка, к которой Чимин старался прислушаться, но не удалось.

— Идём, Юнги, наверное, уже заждался, — говорит Нам, мягко придерживая Джина и Чимина за спину, подталкивая вперёд. — Я взял нам приватный столик.

— Это хорошо, не люблю чужие глаза, — Сокджин улыбается, получая короткий поцелуй в висок от своего парня.

Чимин оказывается в числе последних, кто входит за ширму, которая отгораживала их стол от основного зала. Зона оказалась уютной и довольно свободной для четырёх человек как минимум.

— Привет, — Чимин поправил манжет и ворот рубашки, слегка волнуясь, когда услышал голос Сокджина. Опустив взгляд, Чимин старался слиться с интерьером и стать максимально незаметным.

— Юнги, это мой молодой человек — Ким Сокджин. И его друг Пак Чимин.

— Рад знакомству, — Юнги поднялся со своего места, вежливо кланяясь и пожимая руки. Чимин приготовил дежурную вежливую улыбку, протянул свою ладонь, поддержав второй за запястье, и взглянул на ещё незнакомого альфу.

Если бы это был фильм, то определенно заиграла бы драматичная музыка. И определённо их лица взяли бы в стоп кадр. Слишком комично, специально такое не придумать.

— Приятно познакомиться, — выпалил Чимин, чувствуя, как сводит скулы. Юнги лишь молчаливо кивнул, задержавшись со своим рукопожатием. Даже когда Чимин потянул свою руку обратно, альфа не очень спешил размыкать пальцы. Сокджин, заметив их заминку, немного откашлялся в кулак, и Юнги буквально одернул от него руку, придя в себя.

— Давайте присядем? — предложил Джин, и все были более, чем согласны.

Не трудно догадаться, что расстановка была такова, где Юнги оказывается ровно напротив Чимина.

Чимин опустил голову, читая меню, но все, на чем смог сконцентрироваться его взгляд, это название какого-то неведомого ему блюда в красно-оранжевом соусе. Мыслями он был явно не тут. Его сердце стучало, как ненормальное, трепыхаясь в груди, словно птица в клетке.

Если подытожить — он знал Юнги. Знал не на уровне знакомого лица или отдельных черт, а настолько, что был в курсе того, что когда Юнги целует, он кусает губы партнёра.

Это ошибка Чимина семилетней давности. В силу молодого возраста, студенчества, вечеринок с дешёвым пойлом, и желания, а главное уверенности Чимина в том, что «вот этот блондин в чёрной толстовке будет моим».

*7 лет назад*

У Чимина в руках был уже третий стакан с пуншем. Выпивка отдавала лёгкой кислотой граничащей со сладостью, и если поначалу его аж передергивало, то сейчас он пил и даже не морщился.

Стоя в кружке из однокурсников, вставляя смешные реплики и разражаясь громким хохотом над особенно смешными шутками, зоркий взгляд Чимина следил за одним единственным человеком на этой вечеринке.

Будучи омегой, Чимин привык, что подходить первым в обществе правило дурного тона, и, тем не менее, это был его козырь в рукаве. В конце концов ему было двадцать два, он молод, сумасброден, в кармане его джинсов всегда лежала парочка презервативов на «всякий случай», даже если ему откажут, что он теряет? Абсолютное ничего. Главное, что пунша хватит ещё ни на один стакан.

— Твой взгляд говорит о том, что ты его уже нашёл, — одногруппник и по совместительству сосед по комнате Ким Джихун собственной персоной. — И кто же это?

— На три часа. Блондин, черная толстовка. Ты видишь эту улыбку? Кажется, я уже теку.

— Бог мой, это прямо фи.

— Это физиология, подруга, — Чимин встряхивает волосами, убирая непослушные пряди пятерней назад. — Как я выгляжу?

— Горяч, как тысяча солнц, — показав большой палец, улыбается Джихун.

— То, что надо, — сам себе кивает Пак и уверенно двигается вперёд.

Преодолев половину комнаты, Чимин успевает поймать периферическим зрением, как кто-то движется на него крайне быстро и почему-то спиной.

— …да, да, я возьму три!

Всё, что было в руках парня, оказывается на рубашке и белой футболке Чимина. Он даже пикнуть не успевает, тупо уставившись на то, как омерзительно розовое пятно становится все больше на его одежде, вынуждая последнюю противно липнуть к телу.

Ровно в тот момент, когда Чимин уже хотел было вспомнить все матерные обращения, парень напротив хмыкает.

— Могу предложить пройтись до ванной и застирать это недоразумение.

— Единственное недоразумение здесь — ты, — Чимин плотно сжал челюсти, все ещё держа ткань двумя пальцами, чтобы та не касалась кожи. — Вместо убогого флирта попробуй научиться смотреть под ноги.

— Твой язык всегда такой острый или мне повезло? — веселится альфа, и Чимин закатывает глаза.

— А твои яйца, я посмотрю, стальные, раз не боишься их лишиться.

Чимин коротко вздыхает, легко словив чужой тяжёлый аромат лимонной цедры. Альфа оказывается непозволительно близко, нарушая все возможные границы личного пространства, да ещё и нагло обхватывает за талию, подтягивая ближе.

— Я с удовольствием позволю тебе проверить мои яйца. Обожаю таких зазноб.

— Удачи, — Чимин отвешивает звонкую пощёчину, толкает парня в грудь и стремительно уходит в совершенно противоположную сторону.

Он проносится мимо Джихуна, который болтает с девочкой и даже не успевает его окликнуть. Чимин забывает напрочь о том блондине, на которого рассчитывал потратить сегодняшний вечер.

Голову его занимают чёрные лисьи глаза, отвратительная усмешка на губах, тонких и будто бы бескровных, и этот навязчивый запах лимона. Чимин чувствует себя оглушенным. Это странное, необычное, но неприятное чувство, будто сам себе он не принадлежит. В животе свернулось легкое возбуждение от того, что он отказал и так категорично, трепет и небольшой страх. Чимин на взводе.

Поэтому, когда он попадает в ванную для гостей на втором этаже, даже не сразу понимает, как дошёл сюда. У него внутри все дрожит, когда он снимает футболку и набрасывает на голое тело рубашку. Суёт под горячую воду ткань, обжигает руки, шипит, и после бросает футболку в раковину валяться мокрой тряпкой, а сам опирается о бортик раковины, тяжело дыша.

— Надо успокоиться, — говорит он сам себе, набирает полные ладони воды и льёт себе на лицо.

— Я подумал, что нам стоит договорить, вопрос остался не решен, — раздаётся за спиной Чимина. Он так и стоит согнувшись над раковиной, зажмурив глаза и словно бы оледенев от страха, хотя вода в его руках была больше, чем тёплая. — Признаться, я не ожидал, что будет все так быстро. Похвально.

Чимин отжимает футболку, закрывает воду и, демонстративно, не запахивая рубашку, разворачивается к альфе. Взгляд того тут же опускается на голую грудь, но остаётся равнодушным. Что ж, держать удар он умеет.

— Серьёзно, твой флирт на уровне пятиклашки. Чего тебе от меня надо?

— Ты мне дал по лицу прилюдно, думаешь, я отступлю просто так? — фыркает парень, скрестив руки на груди, Чимин снова и снова закатывает глаза.

— И что? Решил отомстить? Заметь, мы вдвоём, публики нет. Хочешь ударить в ответ?

— Твоё лицо достаточно привлекательно, в этом нет нужды, — парень подходит ближе, и Чимин двигается назад, но некуда. Кафельный бортик впивается в его поясницу. — Как насчёт чего-то более приятного?

— Я похож на того, кто захочет спать с первым встречным? — ядовитая усмешка на губах Чимина заставляет его оппонента немного сбавить оборот. — Не знаю, кем ты себя возомнил, но представь, не каждый встречный омега жаждет прыгнуть на твой член. И такое бывает.

Чимин показательно встряхивает футболкой, окатив волной брызг, пятно, конечно, не отстиралось, но эффект произведён должный.

Альфа смотрит на него с лёгким прищуром, но Чимин чувствует себя победителем в этой глупой схватке и с гордо поднятой головой уходит. Голос альфы настигает его у самых дверей.

— Мин Юнги.

— Что? — Чимин разворачивается, взявшись за ручку.

— Моё имя. Запомни его, тебе ведь надо будет что-то стонать, пока будешь объезжать мой член.

— Да ты придурок конченный, — Чимин качает головой и выходит из ванной, громко хлопнув дверью.

Запах лимона въедается под кожу, и Чимин еле чувствует свои ноги, буквально вваливаясь в дверь напротив и оказавшись в тихой пустой комнате. Он дрожит. Мокрая теперь не только его футболка, и это плохо, очень-очень плохо.

… и через две недели Чимин оказывается вжатым в дверь своей съёмной квартиры. Имя Юнги срывается намного раньше с его губ, просто потому что закон подлости работает именно так.

Чимин целовал его так остервенело, сжимая пальцы в кулак в чужих волосах, до укусов в губы и тихого рычания в собственный рот.

— Ты вырвешь мне клок, — шипел Юнги, холодными с улицы руками ныряя под худи Чимина.

— Можешь подать на меня в суд, — выдыхая в его рот и дрожа, съязвил Пак, но хватку ослабил, опуская ладонь на шею.

— Могу нагнуть тебя прямо здесь, если не откроешь чёртову дверь, — пальцы Юнги поддели подбородок Чимина, который тот упрямо увёл в сторону, уходя от прикосновений.

Строптивый. Юнги едва не урчал от восторга. Омеги, подобные Чимину, встречались ему крайне редко. Несмотря на такую редкость, ни одна из них не цепляла. Чимин же был эксклюзивом.

Чаще всего Юнги получал то, что хотел, и того, кого хотел, слишком легко. Стоило им узнать, кто он или увидеть его в деле, все готовы были лечь под него по щелчку. Сделать, что он скажет и как скажет. Такая власть опьяняет, а после приедается. А такие как Чимин ломают систему. Ломают таких как Юнги. Но об этом Мин, разумеется, узнает намного позже.

Студенческие тусовки — места неизменных столкновений со старыми знакомыми. Правильно подобранные коктейли развязывают руки и языки. Но Чимин не подчиняется этим правилам. Он подходит сам. Действует первым, и делает это, надо сказать, идеально обескураживающе.

Юнги разворачивают за плечо, закинув руку на шею и оказываясь экстремально близко, нос к носу практически. Мин готовый уже было отшить наглого парня, ловит взгляд тёмных глаз. Пьяных, но довольно-таки ещё адекватных. Отказ застревает в горле, пока он смотрит на приоткрытые пухлые губы, которые облизывает розовый язык.

— Юнми, верно? — спрашивает он, и Мин даже не обижается на ошибку. Ему вообще плевать, он хочет почувствовать эти губы на своих прямо сейчас. Почувствовать вкус чужой слюны. «Господь», думает Юнги, «я даже готов вылизать его, если он попросит».

— Юнги, — все-таки поправляет альфа. Чимин смешливо щурится. Пальцы его живут своей жизнью на задней стороне шеи Юнги. У того от щекотливых ощущений встают соски и бегут мурашки.

— Ну да, я так и сказал, — кивает сам себе Чимин. — Вопрос все ещё не решён?

— Определенно.

Юнги не знает, что больше тешит его самолюбие. То, что Чимин сам подошёл, то, что помнит их встречу до таких мельчайших подробностей вплоть до диалога. Или ему все же стоит посочувствовать, раз готов побежать за Чимином, словно верная собачонка по первому зову?

Хорошо, что на эти вопросы он не отвечает. Иначе бы не оказался в чужой квартире с нереально горячим омегой, который работал ртом между его ног так искусно, что Юнги едва держал себя в сознании. Впрочем, ему было чем заняться в ответ. Чимин так потрясающе скулил вокруг его члена, каждый раз, когда его дырочки касался язык альфы. Крепкие бедра по обе стороны от его головы сводили с ума. Одна лишь мысль о том, что Юнги делает кому-то римминг и получает от этого ещё бешенный кайф, казалась абсурдной. Но это было и было нереально страстно, мокро и горячо.

И если Юнги скажет, что у него после случался настолько же фантастический, охренительный секс, как в ту ночь с Пак Чимином, он нагло соврет и гореть ему на костре.

 
*настоящее*

 
Но вернёмся в настоящее. Чимин все ещё пытался прочесть состав блюд, когда официант подошёл принять заказ.

— Хен, возьми что-нибудь на свой вкус, — попросил Чимин, крайне сильно потея. Наверняка, его мята могла показаться удушливой для окружающих, как бы сильно он не старался успокоиться. Юнги напротив лишь шмыгнул носом. Чимин, готов был поклясться, что слышал его глубокий вдох. И это заставляло его внутренности вибрировать от беспокойства.

Хороший, спонтанный и безумный секс в прошлом лишь одна сторона медали. Вторая же заключалась в том, что в то утро, много лет назад Чимин проснулся один.

Юнги позорно сбежал от него, оставив после себя беспорядок, два использованных презерватива, грязный от спермы живот Чимина и въедливый запах лимона, который с тех пор Чимин не переносил. С того самого дня, впрочем, все альфы, большинство из них точно, обременялись ярлыком «мудак» заранее.

Чимин едва вздрагивает, когда Джин касается его руки. Их взгляды пересекаются и старший омега спрашивает его молчаливо, все ли нормально, на что Чимин коротко кивает.

— Итак, Чимин, — голос Юнги звучит как гром среди ясного неба, и Чимин резко переводит на него свой взгляд. — Позволь поинтересоваться, чем ты занимаешься?

Всё, о чем Чимин может думать, — «вот же сука». Хотя на самом деле, он даже не уверен в том, что альфа узнал его. Маловероятно. Вряд ли он обладает такой памятью на лица и чужие гениталии как Чимин. Манера общения у него осталась все та же. Нахальная, беспардонная и высокомерная.

Чимин таких ненавидит, а ещё они его порой дико заводят. Но это в прошлом. Точно в прошлом.

— Воспитатель в детском саду, — ровно отвечает Чимин, откинувшись на спинку стула, в ожидании заказа. Он стойко выдерживает направленный на него взгляд Юнги, который сидит напротив, скрестив руки на груди.

— Мой племянник в надёжных руках, — гордо говорит Сокджин. Джун ласково улыбается ему, сжимая его руку в своих пальцах.

— Хорошая профессия, — Юнги кратко улыбается, переведя взгляд на Сокджина, но Чимин возвращает его внимание на себя.

— А чем занимаешься ты, Юнги-ши? — спрашивает Чимин, касаясь своих браслетов на запястье. Нервозность в его груди униматься не думает, но если держать маску, то до конца. Альфа коротко облизывает губы.

— Преподаю в университете искусств.

— В самом деле? — удивляется Чимин, изогнув бровь. Сарказм в его голосе трудно скрываем, поэтому Джин бросает на него обеспокоенный взгляд. Обстановка за столом явно становится напряжённой.

— Юнги — андеграундный репер, помимо своей профессорской деятельности, — Намджун замечает заминку. — Раньше, мы вместе выступали.

— Ты читаешь? — удивляется Сокджин, и Джун смущается, слабо кивнув. — Чего ещё я о вас не знаю, мистер Ким? — флиртует Сокджин. Чимину становится даже немного неловко за то, что он чуть не испортил их ужин.

Официант приносит заказ, и все принимаются за еду, нахваливая по очереди блюда. Чимину кусок в горло не лезет, но из приличия он отправляет еду палочками в рот, надеясь, что несварение желудка не настигнет его.

Разговоры за столом касаются разных тем, почти все участвуют, Сокджин и Юнги особо активно, иногда споря, но это скорее здоровый спор, нежели, чтобы задеть друг друга.

Чимин чувствует себя уставшим. Не физически, но морально. Находясь в постоянном напряжении, он не может сконцентрироваться на теме разговора, то и дело выпадая. Если его взгляд сталкивается с изучающим взглядом Юнги, то тело прошивает волна мурашек, отчего потеют ладони.

В итоге, по истечении полутора часов их ужина, Чимин все же решает уйти.

— Хен, — тихонько зовёт Чимин, когда оба альфы вышли покурить. — Я думаю, что уже поеду. Ты не обижаешься?

— В чем дело? Ты плохо себя чувствуешь? — взволнованно спрашивает Джин. Его щеки раскраснелись от выпитого вина.

— Немного болит голова, ничего страшного, но лучше мне отлежаться, — Чимин сжимает руку омеги, успокаивая. Джин поджимает губы, накрывая его ладонь своей, сжимая в ответ.

— Конечно, милый. Ты меня безумно выручил сегодня, я твой должник, — Чимин на это лишь коротко улыбается, поднимаясь. — Может быть, попросить Юнги тебя подвезти?

— Нет! — резко отвечает Чимин, замерев на месте.

— Я настолько сильно тебе не понравился? — голос сбоку заставляет Чимина похолодеть. Юнги оказывается рядом, собираясь сесть за стол, но останавливается. — Уже уходишь?

— Чимини неважно себя чувствует, — влезает Джин, и Пак не рад уже, что согласился на всю эту авантюру. — Я подумал, может быть, ты смог бы его подкинуть?

— Хен, все в порядке, правда. Я не хочу никого обременять. Я уже вызвал такси, — он смотрит на Юнги, словно пытаясь передать мысленно, что никуда он с ним не поедет, пусть даже не пытается строить из себя джентльмена. Но тот, кажется, и не собирался.

— Я тебя провожу, — говорит альфа. Чимин мешкает, но согласно кивает. Это меньшее, чем он может отделаться.

Попрощавшись, Чимин и Юнги выходят из ресторана, останавливаясь на входе. Чимин чуть подальше, обнимая себя за плечи и сжимая в руках мобильный с приложением, по которому такси должно прийти через 5 минут.

— Часто ходишь на свидания вслепую? — вдруг спрашивает Юнги, глядя в его спину. Чимин оборачивается через плечо.

— Прости?

— Да ладно, их нет, можешь не притворяться, — хмыкает альфа, подойдя ближе. Чимин поворачивается к нему полностью, все ещё хмурясь. — Извини, но как в тот раз не выйдет, я не заинтересован.

— Не заинтересован в чем? — переспрашивает Чимин. Но почти сразу же его глаза расширяются от осознания вопроса. — Постой, в тот раз? Так ты помнишь меня? — Юнги пожимает плечами, спрятав руки в карманы.

— Могу сделать тебе комплимент. Таких редко забываешь.

— Благодарить не стану. И ты, видимо, решил, что мне нужен от тебя секс? — фыркает Чимин. Адреналин в крови заставил обоих явно разнервничаться, отчего запахи стали ярче, и чужой лимон в том числе. — Смешно. Снимите корону, господин профессор. Я не сплю дважды с теми, кто позорно сбегает под утро, ничего не сказав.

Юнги не успевает ничего ответить, машина подъезжает, и Чимин, смерив его взглядом, разворачивается и уходит. Ровно перед тем, как сесть в салон, Пак снова оборачивается.

— Ты остался таким же мудаком как и был, Юнги, — голос Чимина звучит не подавленно, но разочаровано.

— А ты все так же хорош, Чимин.

Чимин поджимает губы и скрывается в такси, громче положенного хлопнув дверью.

Юнги прикусывает нижнюю губу, чувствуя во всем теле давно забытую дрожь.

— Зазноба.