saddiction

Свет вернулся в жизнь.

После долгих дождей выглянуло солнце и подарило радугу из разнообразных цветов, наполняя душу бесконечным счастьем. Тэхен не верил. Хоть надежда и не покидала его, он не позволял себе полностью ей доверяться, готовился к худшему, собирался выстраивать себе серую дорогу дальше по жизни, где за спиной неизменно были бы монстры. Они не исчезают, все никуда не деваются, но прячутся от солнца, которое у Тэхена вновь светит прямо из груди. Его за руку держит любимый человек. Он теперь смело его так называет и не испытывает сомнений, что любим в ответ. Чонгук и не дает ему ни на секунду усомниться. Он не оставляет, всегда находится рядом и всегда утешает. Он раскрыл Тэхену ребра и вложил в грудь это самое солнце своими руками. Вернул на законное место.

Тэхен отстраняется от внешнего мира, снова отдаляется от Тами, наученный горьким опытом. Он хорошо помнит, что ему нельзя контактировать с семьей совершившего серьезное преступление бывшего агента, и хоть это тяжело, он забывает об этой тяжести рядом с Чонгуком. На все, что говорит Тами, он отзывается сухо и односложно, постоянно старается ретироваться куда-нибудь между парами и придумывает себе дела. Но не всегда это выдумки, потому что все его дела — это Чонгук и все, что с ним связано.

Тами не может не почувствовать снова образующуюся между ними дистанцию, но ничего не говорит, не решается. Тэхен не уверен, что найдет в себе смелость сказать причину, как есть, поэтому сейчас все, что он может делать — это избегать лишних взаимодействий с другом. С бывшим другом. Так легче. Тэхен никогда не отличался смелостью, иначе давно прекратил бы пытки родителей над ним, так и поставить точку в общении с только ставшим другом он не в силах. Может быть, их ему даст Чонгук. Он уже придает смелости, помогает найти заслуженное место в жизни, где, Тэхену казалось, вообще оно не светит, поэтому он не сомневается, что Чонгук даст ему еще сил, чтобы оборвать все, к чему Тэхен так тесно привязан и что разрушает его.

Пока Тэхен смиренен, но счастлив. Все встало на свои места, когда Чонгук ему вновь улыбнулся, и это самое главное.

***

— Скоро сессия, лучше слушай лекцию, — просит Тэхен что-то болтающего Тами, надеясь, что не звучит слишком грубо, но друг тут же замолкает и с явной обидой переводит взгляд на преподавателя.

Тэхену горько, но он не может ничего поделать. Каждый раз, стоит Тами оказаться рядом, он вспоминает слова Чонгука. Не будь все так серьезно, и Чон реагировал бы иначе, но раз он категорически против их общения, значит на то есть очень веские причины, которые Тэхен принимает.

— Не знаю, что с тобой происходит, но лучше нам обсудить это после пар, — на перерыве наконец-то решается сказать Тами, идя за Тэхеном, который успел выскочить раньше друга. — Ты странный, Тэхен.

— Нечего обсуждать, ты чего? — усмехается тот, резко остановившись и обернувшись к Тами. — Я совершенно нормальный, — слегка раздраженно говорит он. — Не придумывай себе.

— Я-то знаю, о чем говорю, — бормочет Тами. — И поговорить все же нужно.

— Я не понимаю, о чем ты, — закатывает глаза Тэхен и идет дальше по коридору, крепко вцепившись пальцами в лямку сумки на плече и ловко петляя меж идущими навстречу студентами.

Тами отстает, смотрит другу вслед, сверлит его затылок и совершенно ничего не понимает. Тяжко вздохнув, он все-таки идет следом, чувствуя себя не очень. Ощущение, словно он на что-то навязывается, оно чертовски неприятно и захватывает Тами все больше. Может, так оно и есть, но он должен выяснить, в чем дело. Тэхена он таким не знает.

Поняв, что лучше уже не лезть с расспросами, Тами молча ест свой обед на том же месте под деревом. Тэхен даже и не думает что-то говорить, да еще и сел чуть подальше слишком демонстративно. Тами рассказывать уже ничего не хочется. Слишком много монологов случилось за последнее время, а обратной связи он так и не получил, так что желание о чем-либо говорить полностью отбивается.

После обеда еще две пары, и все повторяется. Тэхен полностью сосредоточен на учебе, но периодически поднимает телефон и пишет ответные сообщения Чонгуку. Только в эти моменты на каменном лице появляются хоть какие-то эмоции, и наблюдающему за этим Тами становится еще более обидно. У Тэхена, судя по всему, есть кто-то, кто важнее и ближе, раз он может невольно улыбнуться каким-то буквам на экране, а на него эмоций больше не растрачивает.

Тами ждет конца пар на иголках и надеется, что все наконец придет в норму, если они поговорят, но у него окончательно разрушаются все надежды, когда они выходят из здания университета, и Тэхен, бросив сухое «пока», бодрым шагом идет к уже знакомому черному мерседесу.

Тами провожает его взглядом, поджав губы. Понятно, в чем дело. Друг окрылен отношениями, из-за этого ничего и никого вокруг себя не видит. Такой распространенный сценарий, и все равно неприятно.

Тяжело вздохнув, Тами идет домой с пустотой, которую в нем поселил мимолетный друг.

***

Солнечные лучи заполонили всю комнату. Они гладят золотистую кожу, из-за чего та кажется перламутровой и красиво переливается на ярком теплом свету, а светло-каштановые волосы приобретают рыжеватые оттенки. В это тихое утро хочется поспать дольше, потому что будильник молчит и не вырывает из сна резким и мерзким звуком. Сегодня выходной, и можно поспать вдоволь, но на телефон приходит уведомление, тут же проникая под корку сна и вырывая из него мгновенно. Тэхен открывает глаза и тут же морщится, злясь, что забыл закрыть шторы и поставить телефон на беззвучный перед сном. Солнце не кажется привлекательным, потому что парень весь сварился. Он откидывает одеяло и берет телефон в надежде увидеть сообщение от Чонгука. Тогда точно ничто не испортит настроение Тэхена, но там вместо смс — напоминание. Тэхен вздыхает и откидывает телефон на свободную сторону постели, а сам прикрывает лицо согнутой в локте рукой, чтобы солнце не прожигало глаза.

Сегодня день рождения Эрин. Тэхен не хотел бы никак в этом участвовать, знать бы об этом не хотел, но это день рождения его матери, и выбора особого тут нет. Он жалеет, что сегодня не будний день и что нельзя сбежать на учебу. Весь день с семьей, и это чертовски вынуждено. Тэхен морально готовится ко всем видам мерзости, которые сегодня произойдут, и начнется это сразу же, как только он выйдет из своей спальни.

— Ненавижу, — тихо выдыхает Тэхен и решает забить, поваляться в постели еще хотя бы часок, тем более его никто не трогает, а в этот знаменательный день мать не врывается в комнату, чтобы с утра начать выедать сыну мозг.

Спустя час в доме становится шумнее, и Тэхен понимает, что игнорировать мир за дверью уже не получится. Он отрывает себя от кровати и, приняв душ, надевает футболку и свободные домашние штаны.

Его не волнует, что он не подготовил для матери подарка. За все те мучения, что приносят ему родители из года в год, вряд ли она что-то от него заслуживает. Да и наверняка отец взял это на себя, а Эрин скажет, что подарок от Тэхена, поэтому совершенно без разницы.

Он спускается на первый этаж и видит горы букетов и красиво упакованных коробок. День только начался, а подарков уже хватает. В день рождения Тэхена этого всего практически не бывает, и от этой мысли немного паршиво на душе, но и к этому ему не привыкать.

Эрин шикарна. Как бы Тэхен не винил ее в уродстве души, оболочка у нее совершенная, и с этим нельзя не согласиться. Она в красивом светло-бежевом платье из атласа, на стройных ногах туфли на средней шпильке в тон платью. Ее черные волосы слегка завиты, а на пухлых губах неизменная ядовито-алая помада. Она отдает какое-то распоряжение женщине из прислуги и оборачивается, увидев спускающегося сына. Эрин улыбается. На секунду это выглядит искренне, и Тэхен даже ведется, да так, что ком в горле встает. Он ни разу такого не получал, и это тоже очередная уловка, чтобы поиздеваться над его сердцем. Все просто. Ее глаза все так же холодны. Тэхен быстро приводит себя в чувства.

— Доброе утро, сынок, — говорит она с совершенно отдаленным теплом, которого едва-едва хватает в ее голосе. Тэхен снова напоминает себе не вестись.

— Привет, мам, — еще сонным голосом отзывается парень. Подойти к ней кажется физической пыткой. Тэхен чуть выше матери, поэтому короткое объятие выглядит неловко. — С днем рождения, — неохотно говорит он и отстраняется так резко, будто обжегся об нее.

— Спасибо, — чуть шире улыбается она и добавляет: — что не забыл.

— Как я могу, — сухо отвечает Тэхен и трет затылок. — Где отец?

— У него возникли дела, но он скоро приедет. А ты потихоньку готовься к вечеру. Прием будет у нас в ресторане, — говорит она, отвлекшись на букет алых роз и поправляя их, чтобы стояли в вазе красиво.

— Хорошо, — бросает Тэхен и идет на кухню.

Сегодня она решила сделать ответный подарок и не лить кислоту на сына, но весь день впереди. Тэхен и сам не хочет давать поводов сегодня, хоть он их и так не дает обычно, родители сами находят, за что зацепиться, а причиной может стать даже неправильный вздох сына. Пусть этот день пройдет спокойно и быстро — это все, о чем мечтает парень.

— У мамы сегодня день рождения, — говорит позавтракавший Тэхен, выйдя на задний двор и разгуливая по траве босиком. Она еще слегка влажная от росы и приятно охлаждает ступни.

— Поздравляю ее, — усмехается Чонгук в трубке. — И наверняка что-то планируется, да?

— Да, вечером, в нашем ресторане, — вздыхает Тэхен, разглядывая свои ноги. — Я ужасно не хочу там быть, — чуть тише говорит он и оглядывается, вдруг кто-то услышит. Мать не упустит шанса побдить за сыном.

— Я представляю, малыш, — мягко отзывается Чонгук. — Но особого выбора нет, — Тэхен согласно мычит. — Хочешь, увидимся перед этим?

— Я бы безумно этого хотел, но у нее возникнут вопросы, а я не хочу скандалить с ней хотя бы сегодня, — Тэхен грызет губу и отходит подальше, ближе к бассейну.

— Тогда просто стойко переживи этот день, а завтра мы увидимся, — обещает Чонгук и наверняка улыбается в эту секунду.

— Я постараюсь, ненавижу с ними быть на людях, это просто цирк лицемерия, — бурчит Тэхен. — Я устал от этого.

— Потерпи еще немного, мы что-нибудь придумаем, чтобы с этим покончить, — утешает Чонгук. — Веришь мне?

— Всегда, — сразу же отвечает Тэхен без раздумий. — Я люблю тебя, — еле слышно шепчет он в трубку, не сдержав чувств. Его так невыносимо тянет к Чонгуку, что в груди ноет.

— Громче, малыш, я не расслышал, — просит Чонгук, и слышно, как он посмеивается. Тэхен смущенно улыбается.

— Я люблю тебя, Чонгук, — говорит он смелее и прижимает ладонь к одной из вспыхнувших щек.

— Ничего, я научу тебя быть громче, — отвечает Чонгук. — Я тебя тоже люблю, малыш.

Тэхену хочется разлечься на мокрой траве морской звездой и слушать эти слова на повторе бесконечно. Он бы так и сделал, но и это вызовет у матери вопросы.

Когда же придет освобождение?

***

Этот вечер в обильных красных тонах напоминает Тэхену что-то кровавое и темное. Любимый цвет Эрин повсюду, а у Тэхена в глазах рябит, и не только от него, но и от количества тошнотворных людей, которые делятся друг с другом сладкой ложью. Если бы она была осязаема, то выглядела бы как прозрачная слизь, тянущаяся от одного человека к другому. Тэхен старается держаться подальше, чтобы ею не замараться и не увязнуть, но порой нет выбора, и он становится ее частью, вот только от него она дальше не тянется, тут односторонняя связь. Наверняка некоторые знакомые уже привыкли к сухости сына Эрин и Тэджона, поэтому лишь критично хмыкают, когда он в очередной раз отвечает на вопросы односложно, даже не пытаясь делать вид, что чему-то или кому-то тут вообще рад. Некоторые же считают это чем-то привлекательным. В холодных и отстраненных людях часто есть что-то манящее, и это определенно нравится дочерям друзей семьи Ким. Кто-то пытается с ним заигрывать, но Тэхен предпочитает пить и думать только о конце этого вечера. Может быть, хоть алкоголь поможет времени ускориться и сгладить все острые углы, на которые Тэхен тут на каждом шагу натыкается. Не обходится и без предупреждающих быть достойным лицом семьи взглядов родителей, которые Тэхен тоже игнорирует. Он ненавидит играть и ненавидит каждого, кто делает это возле него. Ощущение, словно его физически начинает тошнить от этого всего. Все друг с другом любезничают и обмениваются достижениями, но не с целью получить в ответ гордость и искренние поздравления, а одну только лишь зависть. Это вечная гонка в успехе, которую Тэхен тоже никогда не поймет. Зависть — низкое чувство, и материальное точно не то, в чем можно завидовать. Все это приходит и уходит, поэтому Тэхен допускает для себя лишь одну зависть — чувственную. Он соврет, если скажет, что никогда не завидовал примерам теплых и понимающих семей, и это единственное допустимое исключение.

Казалось бы, куда хуже, но Тэхен замечает Тана, и вечер становится еще кошмарнее. Он сразу же цепляется за Тэхена взглядом и шагает в его сторону. На его лице еще присутствуют признаки избиения.

— Привет, Тэхен-и, — как и все здесь, включает фальшивое дружелюбие Тан и обнимает Тэхена за плечо. Он знает, что родители это видят. Для них вся сцена, потому что Тэхен чувствует эту стальную хватку и ненависть, исходящую от парня в действительности. — Пойдем поболтаем, давно же не виделись. Расскажешь, как в универе дела.

Выбора у Тэхена снова нет, потому что Тан буквально тащит его в холл, где меньше людей, и тут же грубо отшвыривает к стене.

— С этой секунды твоя жизнь в универе станет еще хреновее, — говорит Тан, встав напротив Тэхена и не давая ему ходу. Тот смотрит на него раздраженно, с откровенной ненавистью. Злость к этому человеку просыпается по щелчку, стоит вспомнить все, что он творил прежде.

— Как бы твоя не стала, — смело заявляет Тэхен, смотря Тану прямо в глаза.

— У меня слишком сильное предчувствие, что именно из-за тебя мне кто-то устроил вот такую красоту, — Тан тычет пальцем на свое лицо. — И я это так точно не оставлю. Даже если ты мне имя не скажешь, я его найду. Кое-кто заснял это, много времени на поиски не потребуется.

— Он тебя раньше найдет, если еще раз прикоснешься ко мне, — негромко, но отчетливо говорит Тэхен, а внутри от услышанного чувствует проблески страха, заставляющие голос подрагивать. Страха за Чонгука.

— Сука, — рычит Тан, хочет замахнуться, ударить, но с трудом себя сдерживает. — Не угрожай мне. Я тебя размажу к черту. Дай еще один повод только. Обзавелся защитничком и решил, что теперь рот открывать спокойно можно? Если и откроешь его, то только передо мной на коленях, — скалится Тан и хлопает Тэхена по щеке. — С тобой видимо так надо.

Тэхен не знает, самоубийство это или геройство, но он сжимает кулак и заезжает Паку прямо в челюсть. Рука тут же вспыхивает болью, но Тэхен не подает виду, крепко стискивает зубы и большими, полными ярости глазами смотрит на скорчившегося парня.

— Серьезно, не лезь ко мне, — цедит Тэхен и, пихнув ошарашенного Тана в плечо, быстро шагает обратно в зал. Велика вероятность, что Пака ничто не остановит, чтобы прямо здесь выбить из Тэхена всю дурь. Эрин нельзя портить вечер. Тэхен знает, что как бы он прав ни был, виноватым все равно всегда для всех них будет он.

Его мелко трясет. Он оглядывается и надеется, что Тану не взбредет в голову идти за ним следом и избивать прямо перед всеми, но его не видно, и это немного утешает. Тэхен хватает бокал с шампанским со стола и пьет залпом, чтобы вновь ощутить расслабление, которое с появлением Пака мигом улетучилось. Отчего-то хочется плакать, но приходится прикладывать все силы, чтобы держать лицо. Только глаза наверняка выдают. В размерах увеличились, скопили в себе всю боль и злость, которую не заметить невозможно.

Тэхен ставит бокал обратно на стол и достает из кармана брюк телефон.

«Прошу, забери меня отсюда» — пишет он Чонгуку быстро.

«Что-то случилось?» — тут же приходит ответ от Чона.

«Нет, здесь просто слишком мерзко находиться».

«Скоро буду».

С облегчением спрятав телефон обратно в карман, Тэхен подходит к отцу и тихо предупреждает:

— Я поеду, отец. Не очень хорошо себя чувствую.

— Пить тебе, пожалуй, нужно меньше, — натянуто улыбнувшись, отвечает Тэджон. Если бы не рядом стоящие гости, он наверняка высказался бы в более грубой форме. — Поезжай.

Пока Тэхен ждет Чонгука, его все-таки вновь увлекают в какой-то бессмысленный разговор. Тан снова появился в зале, но больше не подходит. Одним взглядом угрожает, но Тэхен демонстративно отворачивается и слушает то, что ему совершенно не интересно. Телефон в кармане вибрирует и оповещает о долгожданном сообщении от Чонгука.

«Я жду снаружи, малыш».

Тэхен быстро прощается и выпархивает из ресторана, оставляя за собой недоуменные взгляды.

Чонгук стоит неподалеку у своего мерседеса, прислонившись к дверце и сунув руки в карманы брюк. Как только он видит быстро шагающего к нему Тэхена, начинает улыбаться. Мальчишка бросается ему в объятия и находит в них долгожданный покой. Чонгук обвивает его талию руками и целует в щеку, чувствует накрывшую его тревогу и успокаивающе поглаживает по спине.

— Ты в порядке, Тэ? — спрашивает он, щекоча губами ухо Тэхена.

— Теперь да, — выдыхает парень и обнимает Чонгука за шею. — Поедем отсюда, я расскажу тебе кое-что.

— Конечно, малыш, — говорит Чонгук, пристально смотря куда-то за спину Тэхена. У входа в ресторан стоит высокий мужчина и прожигает их взглядом. Ему не видно лица Чонгука полностью, но он точно заметил его взгляд в свою сторону. Несколько секунд. Чонгук берет Тэхена за подбородок, возвращает ему свое внимание и, улыбнувшись, нежно целует. — Поехали.

В любимой машине с любимым запахом Тэхен расслабляется, откинувшись на спинку сиденья. Мерседес плавно выезжает на дорогу и покидает это злосчастное место, полное грязной лжи.

— Там был Тан, — начинает Тэхен и осторожно поглядывает на Чонгука, но тот никак не реагирует. Наученный горьким опытом парнишка переживает, упоминая одну из причин того, что в прошлый раз стало для них с Чонгуком мучительным разрывом, но он должен знать. Скрывать больше ничего нельзя. Почти ничего. — Он знает, что ты связан со мной, поэтому именно мне и сказал, что у него есть видео того, как ты избивал его. Я боюсь...

— Чего ты боишься? — не реагировавший на все прежде сказанное Чонгук задает вопрос и поглядывает на Тэхена.

— Он может узнать тебя и заявить в полицию, — тише говорит Тэхен, взволнованно глядя на мужчину.

— В полицию, — сухо усмехается Чонгук. — Это видео сегодня же будет стерто. Не о чем переживать, малыш.

— Слава Богу, — с облегчением выдыхает Тэхен. — Я правда испугался.

— Он не трогал тебя? — нахмурив брови, Чонгук быстро сканирует Тэхена взглядом.

— Нет, но я ему врезал, — пытаясь сдержать улыбку, сообщает Тэхен, не собираясь вдаваться в подробности, по какой причине он это сделал.

— Правда? — довольно вскидывает бровь Чонгук. Тэхен кивает. — Малыш, ты быстро учишься, и я правда горжусь тобой.

— Спасибо, — смущенно отвечает младший и кусает губу.

— Но он мог ударить в ответ. Мог сделать тебе больно. Больнее, чем ты ему, — продолжает Чонгук, снова переведя острый взгляд на дорогу. — И тогда мне пришлось бы более внятно объяснять ему, что тебя трогать нельзя.

— Нет, не нужно, — качает головой Тэхен. — Он не тронул меня. Думаю, я дал понять, что не стоит этого делать. Не хочу быть для тебя проблемой, — виновато опускает взгляд парень.

— Ты никогда не будешь моей проблемой, малыш, — Чонгук коротко улыбается и подмигивает.

Дай Бог ею не стать.

— Куда хочешь поехать? — спрашивает Чонгук на перекрестке.

— Не знаю, можно к морю? — будто просит разрешение Тэхен.

— Тогда едем к морю.

***

Воскресенье. Утро

Небытие прекрасно. Отключение от всего реального, где нет никаких чувств, а вокруг безмятежность окутывает и успокаивает. Временное утешение и побег в лучшее место, где нет ни боли, ни чувств, что ее приносят. Но сколько это длится? Этому нет счета, там время идет по-другому, и потому не ясно, когда придет конец. Кажется, что проходит секунда, а иногда и вечность, когда нужно открыть глаза и снова вернуться в мир, полный всего и сразу.

Секунда.

Но Тэхен уже будто бы заранее чувствует, что что-то случится совсем скоро. Он неосознанно хмурит брови и готовится к новой порции боли, еще не зная, к какой. И вот секунда проходит.

Громко распахнувшаяся дверь в спальню болезненно вырывает Тэхена из сна и заставляет подскочить. Большие глаза по умолчанию в ужасе смотрят на разъяренного отца, не сразу замечая стоящую позади мать, в которой одно только презрение и отвращение, и ничего больше другого.

— С меня твоей лжи достаточно, — заявляет Тэджон, не давая сыну даже вопроса задать. — Я сыт по горло, Тэхен.

Снова недоумение в больший страх. У Тэхена в голове мелькает предположение, о какой лжи идет речь, и через мгновение самые большие опасения становятся явью.

— Мой сын, — с отвращением выплевывает Тэджон, подлетев к кровати и схватив Тэхена за волосы так крепко, что парень болезненно шипит и хватается за запястье отца, — целовался с каким-то мужчиной! Прямо у нас под носом! — Тэджон готов лопнуть от бешенства. Свободной рукой он дает Тэхену свою фирменную и ни с чем не сравнимую пощечину, выбивая весь дух, не успевший толком вернуться в насильственно пробужденное тело.

— Пап... — Тэхен готов зарыдать. До него медленно доходит масштаб ужаса, который сейчас происходит, и физическая боль тут на самом последнем месте.

Их с Чонгуком видели.

— Я хотел отправить тебя куда подальше, но видимо надо в психушку, — Тэджон хватает сына за шею. Мать стоит позади и молчаливо поддерживает все, что говорит и делает ее супруг.

— Пожалуйста! — кричит Тэхен, и тут же хочется кашлять, в легких воздуха не хватает.

— Что? — рычит в лицо мужчина. — Что, Тэхен? Тебе есть, что сказать в свое оправдание? Я сомневаюсь, — нервно усмехается. — Ты дошел до грани. Я поверить не могу, просто не могу поверить, черт тебя дери! Пить и курить еще куда ни шло, но то, что ты у нас, оказывается, с мужчинами спишь... — Тэджон сжимает шею Тэхена крепче. — У тебя проблемы с головой.

— П-пусти, — еле слышно хрипит Тэхен, а глаза, уставившиеся на отца, слезами наполняются и багровеют.

— Тэджон, прекрати, — просит Эрин бесцветным голосом, поняв, что сын уже задыхается.

— Его убить мало, Эрин, — цедит мужчина и резко убирает руку. Тэхен кашляет и сгибается, хватая ртом воздух. Может, было бы лучше, если бы отец его просто умертвил прямо сейчас. — Ты сегодня же поедешь туда, куда я скажу, и будешь делать все, что я скажу. Звать тебя своим сыном мне мерзко, видеть тебя мерзко, но я дам тебе еще один шанс прийти в себя и стать нормальным. Мне совершенно плевать на то, чего хочешь ты. Мы дали тебе жизнь, и мы будем решать, как тебе ее проживать. Тебе все ясно? — Тэджон хватает Тэхена за футболку и заставляет смотреть на себя. Сын коротко кивает. Его мелко трясет, вот-вот и сознание потеряет, но Тэджону мало. Он снова бьет по лицу, чтобы донести все сказанное как следует. — Отвечай, когда я задаю вопрос.

— Ясно, — тихо говорит Тэхен, из-за пелены слез ничего четко перед собой не видя. Это и хорошо.

— Приведи себя в порядок и собирайся, — Тэджон грубо отшвыривает Тэхена на постель и шагает к выходу из комнаты, нервно зачесывая волосы назад.

Эрин подскакивает к тумбе возле кровати сына и хватает его телефон.

— Мам, п-пожалуйста, — Тэхен, заметив это, тут же цепляется за руку Эрин, как за спасательную соломинку, и смотрит с мольбой в покрасневших от слез глазах.

— Он тебе не пригодится, — сухо говорит Эрин. — Слушай отца, он всерьез готов был отправить тебя в клинику. Не доводи до греха.

Она вырывает руку и выходит из комнаты.

Тэхен смотрит ей вслед и не верит, что конец пришел так внезапно и скоро. Его оторвали от реальности, и это было бы хорошо, но монстры поместили его в другую, самую худшую из возможных. В ту, где его лишили самого дорогого — Чонгука.

Истерика накатывает вновь уже в ванной. Тэхен стоит под душем и рыдает, прижав ладони к лицу. Плач не заглушить, он гулом стоит в ванной комнате и больно бьет по перепонкам. Где он так ошибся, где так нагрешил, что сейчас так жестоко расплачивается за то, что позволил себе счастье? Каждое слово отца повторяется в голове и наносит новые раны поверх тех, что и сами еще свежи. Если бы можно было в эту секунду превратиться в пыль, Тэхен бы охотно согласился. И пусть ветер его хоть в таком виде унесет к Чонгуку, только бы не находиться возле монстров целым и невредимым.

Тэхен знает, что у него нет выбора. Он не сможет сбежать и далеко тоже не убежит. Его вернут и лишь ужесточат наказание. Ему остается повиноваться и с каждой секундой молчания все больше разрушаться.

Он молчит, собирая вещи в небольшую сумку под контролем Эрин. Она ни слова не говорит, и это хуже, чем обычное обливание кислотой с каждым ее словом. Она душит угарным газом, пока стоит в дверях, скрестив руки на груди и сверля пытающегося запихнуть одежду в сумку сына. Ей тоже мерзко, и это видно. Им с Тэджоном кажется, будто связь Тэхена с мужчиной коснулась и их самих, запятнала и опозорила. Понятно, почему его хотят сослать куда подальше. Чтобы не распространялись слухи, если что-то из этого пойдет дальше, чтобы не пачкали их безупречную репутацию в обществе. Какой был бы позор, узнай об этом грязном секрете весь их окружающий мир. Их грязь на фоне этой стала бы не такой значимой, все пало бы на семью Ким. Отец никогда этого не допустит. Тэхен уверен, что он пойдет на все ради сохранения лица перед людьми. Не было бы удивлением, если бы Тэджон убил своего сына. Он бы и на такое пошел, уже едва это не сделал, ослепленный злостью и страхом.

Испугался. И только лишь за свое имя.

— У тебя не будет никакой связи. Будешь продолжать учиться самостоятельно, — говорит у машины отец, совсем немного остыв. — За пределы дома ни ногой. Сиди и обдумывай свое поведение. Не вернешься, пока я не увижу, что ты исправился. Давай, садись в машину.

Он забивает каждым словом новые гвозди в гроб Тэхена, и тот молча это принимает. Нет смысла бороться, потому что тогда будет еще хуже. Уж лучше жить на отшибе, чем в четырех стенах в клинике и под таблетками, которые будут разрушать еще больше.

Тэхен садится в машину, не попрощавшись ни с кем, он не смотрит в окно и не провожает взглядом родной ненавистный дом, но на миг поднимает глаза, когда машина проезжает мимо соседского, того самого, у которого были самые прекрасные встречи с лучшим человеком на этой чертовой планете.

Новые слезы сами дают себе волю.

Тэхен был бы счастлив, что больше не увидит своих персональных чудовищ какое-то время, но быть вдали от них, значит быть вдали и от Чонгука. Лучше бы он терпел их и дальше, каждый удар сносил, каждое новое ранящее слово, но потом снова воссоединялся с Чонгуком и забывал всю эту боль, как очередной дурной сон. Теперь и этого не будет.

Теперь не будет ничего, кроме разъедающей сознание пустоты.

***

На этом ясном небе
Почему не появится метеорит,
Который меня истребит

Если и может быть хуже, то Тэхен этот предел познает прямо сейчас.

Он практически не встает с постели с тех пор, как приехал в этот домик. Путь был долгий и морально мучительный, и самое плохое, что он не мог даже включить музыку и заткнуть звуки внешнего мира, как не может и сейчас. Ему еще одну пытку устроили, отдав на растерзание собственным мыслям, которым нет предела. Их не отключить, и уснуть, чтобы сбежать, тоже не получается. Они слишком громкие и жестокие, прицепились пиявками по всем сторонам и высасывают из изнеможенного тела все жалкие остатки сил. Их так много, что Тэхен теряет над ними контроль, падает в эту мутную реку с быстрым течением и просто позволяет себя нести, потому что терять ему больше нечего.

Все мысли имеют один смысл — Чонгук. Тяга к нему как никогда безумна, и от того, что у Тэхена с ним нет ни малейшей связи, его терзает еще больше. Просто пролетевший образ в голове, а в горле снова саднит, глаза вновь на мокром месте. Больно думать, но не думать не получается. У Тэхена в голове вопросов не меньше, чем поедающих его мыслей. Звонит ли ему сейчас Чонгук? Понимает ли, что что-то не так, раз он не получает от Тэхена никакого ответа? А может, ему все равно. Может, он еще не знает, что что-то случилось. Как он там сейчас и о чем думает?

Думает ли он хоть на секунду, потому что Тэхен этими думами себя изрезал.

На этом конце страны дождь барабанит по крыше слишком громко. Тэхен не знает точную локацию, он будто там, где ничего не существует. Отец нарисовал на карте новую точку без названия и запер в ней своего сына, оставив с ним лишь двух безликих людей на охрану. Тэхен иногда слышит их голоса на первом этаже, даже пытается вслушаться в разговоры, чтобы от своих мыслей отдохнуть, но не получается.

Он думает о том, как бежать. Неизвестно, куда, лишь бы отсюда подальше. Он мог бы попытаться выкрасть телефон одного из охраны, но тихий всхлип напоминает о собственной глупости. Он не запомнил номер телефона Чонгука. Он не знает, куда ему позвонить и где найти спасение. Не знает, как дать о себе знать. Тэхен затерялся в пустоте и выхода не видит.

Утром следующего дня, поспав от силы пару часов, он пытается сбежать, но его ловят у ворот и возвращают, игнорируя истерику.

Как же страшно быть слабым в этом мире.

Как же мерзко быть слабым.

Тэхен лежит на измятых простынях и смотрит в окно, повернув к нему голову. Дожди здесь частые и холодные. Тэхену кажется, что температура его тела тоже упала и соответствует градусам того, что снаружи. Ему не холодно и ему не жарко, его ничего не греет, все внутри остывает, как медленно угасающая жизнь, покидающая тело.

Попытки размышлений о будущем тщетны, потому что там лишь туманная стена. Есть ли тут какое-то будущее? Да, Тэхен мог бы послушаться отца, потерпеть какое-то время и вернуться из ссылки, но сейчас у него нет сил даже на то, чтобы лишний раз совершить движение рукой. Вся энергия ушла на то, чтобы попытаться сбежать. Все ушло на слезы.

В какой-то момент сон берет свое, и Тэхен ему безгранично благодарен. Во сне он обретает покой и видит своего любимого человека, ему кажется, он даже его ощущает, слишком ярко его тепло и свет его улыбки. Тэхен тянется, пытается прижаться крепко-крепко в надежде, что это превратится в реальность, но как только он касается, перед глазами остается только мрак. Тэхен просыпается, когда за окном ночь и неизменный дождь, и он добавляет влаги своими новыми слезами.

Мне никогда не было так пусто, как сейчас. И никогда не было так больно от мысли о тебе, как сейчас. Я боюсь, что это конец. Я теряю надежду с каждой секундой, которую я провожу в этом холодном и сыром месте. Я не знаю, когда мы увидимся снова. Я не знаю, увидимся ли мы еще. Я не знаю, вспоминаешь ли ты обо мне сейчас. Я ничего не знаю. Я боюсь думать, что нет.

Кошмар накрывает с головой. Снов больше нет. Ни плохих, ни хороших. Тэхен почти не ест, а на каждое даже малейшее действие затрачивает уйму сил, которых и без того на исходе. Он разваливается и теряет свой истинный облик, покрывшись пылью. А может, пеплом.

День третий, вероятно. А кажется, что месяц. Тэхен сидит на полу у окна и смотрит, как серое небо светлеет на рассвете. Красок снова нет. Все черно-белое. Все потухло. Внутри тоже. Внутри особенно.

Найдут ли его, пропавшего без вести?

***

Воскресенье. Вечер

Чонгук навис над сгорбившимся у мониторов человеком стеной. Его холодный острый взгляд внимательно следит за всем, что происходит на центральном экране. Губы поджаты, челюсти напряжены. Руки за спиной сцеплены. В немигающих черных глазах отражается карта местности.

— Найди мне его, — повторяет он в который раз и, развернувшись, выходит из кабинета.

***

Четверг или вроде того.

Тэхен сидит за кухонным столом и медленно жует кашу, которую сам же и сварил. Ему тут никто не готовит, с ним не разговаривают (оно и не надо), за ним лишь наблюдают, как за особо опасным преступником, как будто уже не ясно, что противостоять он им не в силах. Была еще одна попытка побега вчера днем, после чего Тэхену запретили даже во двор выходить. Это приказ отца, он знает. Пока Тэхен сопротивляется, ему здесь будет настоящий плен, но принять условия он все еще не в состоянии. У него не хватает на это духу. Его тут пытаются исправить одиночеством и делают только хуже. Надеются, что тяга к мужчинам, а именно к одному конкретному, у него сама собой улетучится, нужно лишь время, но и тут ошибка. Эта тяга только усиливается и становится все менее выносимой. Тэхена поглощает в воронку абсолютной агонии. Снаружи он просто полупрозрачное нечто без эмоций, которое прокляли при жизни, но внутри у него все бушует и мечется. Тэхен смотрит вокруг себя, смотрит в тарелку с подгоревшей кашей, от которой он съел только ложку и то насильно для самого себя, и не понимает, в чем вообще смысл всего. Тэджон добился лишь того, что ненависть к нему у Тэхена пробила все потолки. К матери особенное отвращение, и снова очередное убеждение. Она никогда не давала и не даст поддержку. Эрин ломает, особо даже не прикладывая руку. Тэхен со злостью вспоминает, как она схватила его телефон и крепко в него вцепилась своими щупальцами, без капли сожаления смотря в глаза сына, в которых все стремительно крошилось. Поддерживать она способна только своего мужа, у которого с ней один враг на двоих — собственный сын, что просто хотел быть как все. Просто жить и наслаждаться мелочами. Просто любить. Просто быть любимым в ответ. Ничего сверхъестественного.

Просто тот, кто не любил, любви не научит.

***

Ночь с пятницы на субботу. Тэхен наконец-то смог уснуть, сраженный количеством неутешительных размышлений. Тревога в области груди еще не ощущается в полной мере и не дотягивается до глубин пришедшего к штилю сознания. Ресницы, еще влажные от недавних беззвучных слез, мелко подрагивают от тихого скрипа двери. На едва слышные шаги, что приближаются к кровати, нет реакции. Глубокий вздох застревает в легких. Тэхен в ужасе распахивает глаза и не успевает закричать, потому что кто-то крепко прижимает руку к его рту. Парень начинает брыкаться и отчаянно царапать тыльную сторону чужой ладони.

— Тише, тише, — шепот возле уха, прохлада чужого тела пускает мурашки по теплой коже. Тэхен шумно дышит носом и пытается разглядеть человека, быстро моргая. — Только не кричи, малыш. Это я.

Руку убирают. Тэхен не успевает вдохнуть кислород, как сразу же прижимается к нависшему над ним Чонгуку и тычется теплым носом в его шею, вдыхая такой родной и любимый аромат, который он уже и не надеялся когда-то вновь ощутить. Прошла почти неделя с разлуки, а будто бы вечность.

— Чонгук, — тихий всхлип. Пальцы Чонгука уже зарылись в волосы Тэхена и успокаивающе гладят по голове. — Это правда ты.

— Правда я, Тэ, — шепотом отзывается Чонгук, сев на краю кровати и прижав к себе мелко дрожащее тело парня. — Нам нужно ехать. Собирайся.

Тэхен быстро кивает и неохотно отстраняется от Чонгука. В нем разом столько энергии, что он готов пробежать вокруг планеты несколько кругов. Сердце быстро стучит, мозг еще не до конца осознает, что происходит, но когда Чонгук включает ночник, и комнату освещает теплый золотистый свет, реальность обретает твердь. Чон подходит к окну и выглядывает наружу, пока Тэхен носится по комнате, собирая свои вещи в сумку, первым делом брошенную на кровать. Ему немного неловко, что Чонгук застал его в таком разрушенном состоянии, но именно он его и починил одним своим появлением. В него вдохнули жизнь, и он вернулся к своему смыслу, который едва не потерял. Хоть и переполнен эмоциями, но он снова вспоминает о последствиях побега и быстро пишет на тетрадном листе записку, которая точно дойдет до родителей:

«Не ищите меня. Я буду счастлив. Тэхен»

Так будет лучше. Только бы тревогу не объявили.

— Я готов, — накинув куртку, говорит Тэхен, Чонгук кивает, поднимает его сумку, берет парня за руку и ведет за собой. — Как ты вошел? Что с теми двумя? — тихо спрашивает Тэхен, в полумраке почти ничего не видя и доверяясь Чонгуку.

— Спят, но могут в любой момент проснуться, — отвечает мужчина, открывая дверь наружу и пропуская Тэхена вперед. Он не описывает деталей, не говорит, что усыпил их проверенным насильственным способом, Тэхену этого знать не обязательно.

Неподалеку от дома, спрятавшись во мраке пустынной округи, стоит мерседес Чонгука. Мужчина открывает дверцу с пассажирской стороны, и Тэхен быстро забирается внутрь. Закинув сумку на заднее сиденье, Чонгук садится за руль и заводит автомобиль.

Вздох облегчения такой приятный, что по телу мелкие мурашки. Тэхен смотрит на Чонгука неотрывно и не верит, что это действительность. Он бы вряд ли выдержал, если бы сейчас проснулся в этой тюрьме и встретил пустоту вместо любимого образа. Тэхен даже тихонько щипает себя за руку и, почувствовав боль, успокаивается.

— Как ты нашел меня? — спрашивает он, чуть подтянувшись к Чонгуку. Тот улыбается и берет его ладонь в свою, слегка сжимая. Не хочется даже малейшей дистанции.

— Все одни и те же вопросы агенту ФБР, который может многое, — говорит он и крутит руль одной рукой, поглядывая то на дорогу, то на Тэхена. — Это было нетрудно, но заняло достаточно времени. Хотел бы я раньше тебя найти.

— Это неважно, главное, что ты приехал, — качает головой Тэхен и переплетает с Чонгуком пальцы. — Я верил и не верил.

— Твой отец не знал, с кем имеет дело, а то спрятал бы тебя получше, — усмехается Чонгук.

— Он видел нас в день рождения мамы, — Тэхен прижимается щекой к плечу Чонгука и смотрит на дорогу. Потихоньку пустошь разбавляется светом домов. — Поэтому взбесился.

— Я даже думать не хочу о том, что он с тобой сделал, — уже не так тепло говорит Чонгук. — Его убить мало.

— Он так сказал про меня маме, — тихо произносит Тэхен, с болью вспоминая тот кошмарный день.

— Чудовище, — рычит Чонгук.

— Чонгук, — зовет Тэхен и поднимает большие глаза на мужчину. Тот в ответ смотрит вопросительно. — Я не хочу возвращаться в этот дом.

— Ты и не вернешься, — улыбается уголками губ Чонгук. — Я заберу тебя к себе.

— Да, пожалуйста, — Тэхен жмурится и утыкается лицом в плечо мужчины.

— Ты больше от меня никуда не денешься, Тэхен, — шепчет Чонгук и целует парня в макушку. — Поспи, дорога долгая. Далеко же тебя спрятали.

Хоть и тяжело уснуть, потому что эмоции переполняют, как не было уже давно, но Тэхена в конечном итоге все-таки отправляют в сладкий сон под мурчание мерседеса.

***

Они приезжают в город ближе к утру. Чонгук на руках несет спящего Тэхена в свою квартиру. Стоит ему уложить парня в свою постель, а самому сесть рядом в кресле, чтобы насладиться видом, как Тэхен тут же просыпается от ощущения вернувшейся пустоты. Он сначала в испуге оглядывается, а когда видит Чонгука, молча переползает к нему на колени, свернувшись клубочком. Чонгук нежно целует вновь задремавшего в любимых руках Тэхена в висок и обнимает. Пусть сладко спит, пусть наконец-то обретет покой, к которому так долго шел.

А Чонгук будет рядом. Теперь уже всегда.

Себя изводил, с ума сходил, ждал, предвкушал и представлял. То, что хотел, увидел. Удовлетворен.

Охотник сделает так, что его жертва будет бояться лишь его, забыв об остальных хищниках бесконечного леса.