Сестра врага

— Не трогай голову! Чуть не умер, и теперь хочешь разодрать свой череп?! — Сердито крикнула мама. Я всё ещё не понимаю, что ей от меня надо. Её голос звучал приглушённым, словно водой залили мои ушные раковины. Но она всё равно была громкой, а моя голова сильно загудела, и под конец запищала на очень высокой ноте.

Через окна, в светлую комнату пробивается ярки свет, мягко ложась на нежную кожу отливая золотом сентябрьского дня.

На лице у мальчика можно заметить несколько синяков, шышку на голове и с белоснужным матовым пластырем на щеке. Самое брасающееся на глаза является бинт, в несколько раз аккуратно перемотанный на лбу.

Мама, походу поняв что моей удевительно хрупкой голове больно, смягчила тон, и стала более тихой.

После, лекарь объяснил, что у меня сотрясение мозга. В прибавок к такой очень болезненной травме у меня треснул череп, что нанёс минимальный ущерб к левой стороне мозга, и максимальный ущерб правой стороне мозга. Теперь, я не могу нормально разговаривать, меньшая память, и прочая неприятная дрянь.

Я всё ещё помню про того странного человека с ненормально чёрной кожей, со своим не менее ненормальным для этого мира осьминогом с многочисленными щупальцами. Интересно, это происходило в реальности, или это нарисовала моё слабое воображение?

Конец pov Владим

В реальное время

Pov Катя

***

Тем временем, пока особняк судорожно пытались украсить наши бедные слуги, я пыталась убедить маму, чтобы я не ходила в этих модных (среди девушек) тряпках. Она пыталась убедить меня надеть пышное платье, ярко-розового цвета, с рюшечками, ленточками, ещё немного блёсточек и кружевами, или «хотя бы» ядовито зелёным платьем что носят жирные тётки, у которых завышенное о себе и своей фигуре мнение, что сильно резались в глаза, в то время, когда я гоняла в удобных шмотках Лукаса. Брат постоянно давал мне свою одежду. Конечно, когда Лукас вырастал из своей старой одежды, которая между прочим, была чуть ли не новой а некоторые вообще ни разу не надевались, не упускала шанса, и уговаривала его не выбрасывать вещи, из которых он вырос, и забирала их себе, получая разрешение.

Я только недавно узнала, что у знакомого отца родилась дочка, и этот хрен без совести предложил отпраздновать рождение новой, будущей, орущей личинки высокой шишки, который очень любил выпивать. И по сценарию дешёвых малоизвестных новелл, знакомый-нашего-отца предложил отпраздновать не в своём доме. Он выбрал наш особняк для праздника, куда можно пригласить много сгустков личностей гнилых аллигаторов, что были рангом по выше. Соответственно отец согласился за кругленькую сумму.

Заставив надеть платья девушкам и смокинги пацанам. Вот скажите, всегда это детей заставляли носить тесную одежду? Как я помню, растущему организму противопоказано носить то, что ограничивает физические способности ребёнка. Из-за этого у детей и появляются эти болезни, а если и нет, то психологические травмы точно появятся.

Отец сказал мне с братом Лукасом вести себя как божие одуванчики, и быть хоть немного по серьёзнее. Особенно мне.

***

Наступил обед.

На меня всё-таки удалось напялить платье, под предлогом того, что я смогу съесть столько сладкого, сколько сама захочу. Сначала, конечно мне сказали что дадут вдвое больше (мне в день позволено было съесть две конфеты и стакан какого-то сока), но я торгуюсь как собака. В итоге, я смогла выклянчить с отца обещание, но это было временно, и длилось только двадцать четыре часа.

Лукас, увидев меня в этом платье, ржал целый час и не мог успокоиться. Я же лишь краснела от гнева, и прямо в теснящем платье шустро побежала за ним, погаваривая «Ах тыж пидрила несносная!», чем я веселила только больше. Сукин ты сын (и не соврала же).

Я согласилась только наполовину пышное, чуть ниже колен, и мне пришлось одеть туфли жутко тесных для моих и так маленьких ног. Но пришлось обуть их, с виду они были очень красивыми и даже казались очень удобными, но поверьте, это не так…

Потом, мама заплела мне волосы в два хвостика, закрепив их резинкой, она перевезала всё лентой и, сделав бантики, нацепила на платье несколько светло-берюзовых украшений в виде таких же бантиков, у которых по середине были зеленоватые блестящие драгоценные камушки в золотой оправе, форма которого напоминала крест.

Честно говоря, я и в прошлой жизни не очень-то любила платья. Хотя, я со спокойной душой, носила юбки (и в этой жизни) с туфлями. В этой же жизни я спокойно смотрела на девушек, которые носили все эти модные платья с туфлями, каблуки, которые, по моему мнению были под метр (хотя, с тех пор как я переродилась, всё в этом мире казалось высоким), так как им это доставляло удовольствие.

Я зашла на кухню, где готовили различную еду и деликатесы. Тут один из поваров увидел меня, с радостной улыбкой приглашая на кухню и спросил:

— Молодая Госпожа Екатерина, вы сегодня очень красивы! — Начал хвалить меня повар, на что я лишь улыбнулась. — За чем вы пришли? Проголодались? Чего хотите отведать сегодня? У нас есть новое блюдо, конечно леденцы! (Не удивляйтесь, у нас это считается деликатесом) — Радостно выдал тот, из-за чего я лишь улыбнулась шире. — Я знаю, как вы их любите! Берите, столько сколько хотите, сегодня у нас их много. — Вот я обожаю этого повара! Он в отличие от остальных знает, что я предпочитаю больше всего. Почему в этом огромном особняке лишь единицы таких добрых людей!?

Однажды, где-то год назад, меня похитили, и то там было намного комфортнее (ей давали высыпаться, она могла спокойно почитать, её даже кормили в раза два больше чем дома, её не били по рукам и ногам за каждую оплошность и даже не заставляли носить карсеты)

Сегодня, по случаю балла, было очень много разных и вкусных блюд что аж слюнки текли, но спомнив характер отца и как он отреагирует, я всё таки решила хотя бы раз в жизни не расстраивать его.

— Здравствуйте, Тео! Как дела? — Поздоровалась я с ним. — Можно я возьму немного еды, сока и сладостей? — Честно, я проголодалась знатно. Да и зверушки мои тоже очень голодны. Они целый день нихуя не ели.

— Конечно, Госпожа! Сейчас принесу, а вы выберете. — На его лице была улыбка, а в глазах немного печали и радости. Соскучился.

Пока Теодор нёс всю арматуру (эти слова произнесены образно и чисто ради смеха), я разглядывала поваров. Разглядела маму, что так упорно взбивала какой-то крем. У неё со лба стекали капельки пота, и она вытирала их рукавом. Разглядела отца, который орал на трёх поваров и одну повариху. Тео уже нёс поднос, на котором лежала мечта всех обжор. На нём были: стейк, курица гриль, острый стейк, фруктовый сбалансированный салат, салат Цезарь, острый салат, грибной салат, обычный салат, горячий молочный суп, несколько кусочков сыра, хлеб лепёшка, овощной суп, куриный суп, и сливочное масло. Богатый выбор.

Потом Тео принёс поднос с напитками. На подносе были: апельсиновый фреш, апельсиновый сок, лимонад, яблочный сок, томатный сок, банановый сок, грушевый сок, вишневый сок, малиновый сок, клубничный сок, ежевичный сок, берёзовый сок, козье молоко, коровье молоко, минеральная вода, очищенная вода, кипячёная вода, тёплая вода, красный чай, чёрный чай, чай с лимоном, кисло-сладкий чай, чай с мятой и сахаром, чай арабика, чай с молоком, обычный чай без ничего.

Пришёл поднос со сладостями: круассаны с шоколадной начинкой и другими начинками, кусочек торта «молочная девочка», кусочек торта «красный бархат», кусочек клубничного торта, кусочек торта «Наполеон», кусочек шоколадного, и т.д. разные пироги (чтобы перечислять их, нужно как минимум одна страница), пирожные, и фрукты.

Тео положил все эти подносы на один большой круглый стол, и дал мне один из подносов, сделанных специально для меня единственной. Поблагодарив его, я начала класть маленький шведский стол на мой подносик. Мой выбор пал на: стейк, овощной салат, козье молоко, апельсиновый фреш, и тортик «молочной девочки».

— До свидания, Тео! — На радостях я несла поднос с моим тортом и апельсиновым фрешем. Для зверушек всё остальное. Я взяла побольше, специально для них.

Я уже подымалась по лестничной площадке. Моя комната в это время была на четвёртом этаже. За мной поднимался сблёвышный навозник в смокинге мой отец. Он как-то не ровно дышал в мою сторону, пытаясь просверлить меня своим взглядом, со своим мировым, почти кирпичным лицом, которое явилось явно не для того, чтобы хорошенько чайкануть.

Я повернулась в его сторону и остановила свои маленькие шажочки. Отец тоже остановился, оставляя такое же безразличное рыло, какое оно и было.

— Куда ты столько еды несёшь? — Спросил батя. — Потолстеешь ещё. — Добавил он. Меня словно током ударило. У тебя единственная дочь как спичка, а ты.! Понятно всё с тобой! А я пожелела тебя, решила сжалиться и взять скромную порцию.

— В смысле «потолстею»? Тут вообще-то твоя единственная дочь дрыщ, а ты её жирной называешь?! Отец года. — Я закатила глаза, ведь я была очень зла на этого чмыря. Теперь понятно, почему мои братья такие. Да и я в принципе тоже, если приглядеться. На мою заяву он тоже закатил глаза.

— Не будь как ребё… — Не успел он договорить, как его в наглую перебил детский, слегка писклявый голос.

— Я и есть ребёнок! — Во мне кипел тяжёлый свинец. Я всё ещё зла на него. Так в наглую, без разрешения собственного ребёнка, и без совести в свою новорождённую дочь, у которой иммунитет хлеще крольчонка, запихать настолько сильного существа, который в любой момент может убить её.

Младший сын останется инвалидом, возможно до конца жизни, на что он и бровью не повёл. Мало этого всего ему… Он в течений всей моей жизни заставлял меня сидеть на диетах, даже зная что мне из-за этого становится плохо.

Один из поваров (не Тео) всегда вкусно угощал меня. Сколько бы не съедала, давал больше, если я захочу. Этот ублюдок уволил его, когда мне было четыре с половиной.

Когда пришёл Тео мне было пять. Он тоже пытался меня накормить. Я завела его в комнату, где отец не увидит нас, и рассказала ему всё. Он посочувствовав, сказал, что он — Шеф-повар, присланный в качестве подарка, от самого короля нашей страны. Отец бы не позволил себе уволить подарок человека, чей статус превышает его собственный, ведь, ему нужна только хорошая репутация, а не ярлык «Плохая семья».

— Я не понимаю, ты либо избалованный к хуям собачьим гений, или всё-таки, умный ребёнок, который со своим умом возомнила себя пупом земли и смеет хамить взрослым?! — Этот резкий и гневный голос вывел меня из своих воспоминаний.

Мне стало тоскливо по моему папе из прошлой жизни. Он по крайней мере не держал меня на бесконечных диетах и строгому обучению этикету.

Этот ёбаный козёл опрокинул всю еду которая была у меня на подносе, и все что на ней было оказалась на полу, а стакан вообще разбился. Я стала ещё злее.

КАК ЭТОТ УБЛЮДОК СМЕЕТ ТАК ОБРАЩАЕТСЯ С ЕДОЙ?!

— Я избалованный гений! Есть ещё вопросы? — На последних словах мой тон понизился. Я немного испугалась, из-за таких перемен в голосе, всегда становится не по себе.

– Я твой законный опекун, ты должна слушаться меня и быть благодарна за то, что я не убил и тебя, и твою никчёмную мать. Ты не сможешь выжить без меня, ты грёбанная женщина и не имеешь право! Чёрт меня дёрнул оставить тебя в живых и позволять дальше позорить семью Уайкс пока ты совсем не расхуярила её своим ёбаным присутсвием! – Закричал на меня отец. От этих слов мне стало очень больно и сердце, с каждой секунодой, с каждым мгновением перегружалось тяжёлым, кипящим свинцом.

Я хотела разрыдаться, но удержала себя в руках, чтобы не единый мускул не дрогнеул на моём лице.

– Во-первых — единственное как я от тебя завишу — это финансово. Во-вторых — сейчас мы живём во время равноправия обоих полов, и считать женщин "никчёмными" является прямым оскорблением нашим Королевам и Крон-Принцессе Тессии Эралит, а так же принцессе Кейтлин Глайдер. В-третьих — я заработала уважение и репутацию нашей семье, а не, как ты сказал, "расхуярила" её.

Отец услышавши меня немного остыл, но не извенился. На душе всё ещё противно. Я ушла в свою комнату, а отец в свой кабинет.

Я зашла в свою комнату, и поспешила в сторону балкончика, где были мои зверушки. Я купила для них просторную клетку (три метра в ширину, два метра в длину) по пути домой, но животные до того, как я не зашла в дом, и в комнату, в конце-концов, они не выходили из сумки, а клетку я спрятала в другую сумку, которую я заставила носить Лукаса, жалуясь на то, что она слишком тяжёлая.

После того, как мы зашли, я сразу запрятала зверушек в клетку, где есть все удобства (игрушки, пелёнка, большая лежанка, домик с возвышенностями, с которого свисали игрушки, вода, и еда). Потом саму клетку поставила на тёплый балкончик (пять на пять метров), где запрятала под коробкой и с трёх сторон что выглядывало на дверь накинула пледик, одна же сторона была открытой, и смотрело на красивый город, за тонкими поручнями, к которому в притык поставлена клетка.

Я обдумала всё до мелочей, пока скучала в карете.

Немного остыв, я взяла свой пустой поднос и пошла обратно на кухню, взять ту же еду что брала до этого. Зайдя на кухню я пожаловалась Тео на отца и рассказала всю историю. Тео понял меня, пожалел, и наложил те же блюда и добавил туда десерт от себя, за что, я поблагодарила его.

Я вернулась в комнату, накормив зверей, и не забыв поесть сама.

Так зверушек покормили, себя покормили, а теперь идти относить обратно поднос.

Перед вечером надо хорошенько отоспаться (эх~ снова переодеваться). НО! Сначала отнести подносик.

***

Таким образом я спала до семи часов вечера, гости прибудут в восемь тридцать, так что спешить не куда. Но меня огорчает мысли что мне, и братьям нужно будет улыбаться, как чокнутые добряки каждому, кто вступит на порог нашего особняка. К сожалению мне нельзя будет использовать брань (как и всем членам семьи), поэтому у меня настроение уже на глубине бермудского треугольника.

Сейчас я только проснулась, а уже хочется утопиться. Вот смотрю на тошно-розовый потолок, обклееный улыбающимися лицами (в это время ещё не было нормальных, классических смайликов), в прибавок более яркие розовые цветы. Фиолетовые и зелёные, модные среди дам из знатных дворян нарисованные пышные платья и балетки. Можно подумать что это всё нарисовала я сама или кто-то из моих братьев. Только есть загвоздка. Мои братья и я не рисуем такую херню. Ей богу, глаза сильно режется.

***

Наступил вечер.

Особняк начал наполняться крысиными отходами важными шишками нашей империй. Даже король Сапина пришёл вместе со своими женой и отпрысками, а король эльфов соизволил не приходить, и культурно послал нашего отца на хуй.

Я сидела и глазела на гостей. Вначале вроде бы нормально, я их приветствовала, но я чуть не лопнулась, когда меня начали знакомить с их сыновьями, которым, внимание, было по четырнадцать-шестнадцать лет. В нашем мире их бы посадили.

У меня руки чесались чтобы дать их сыночкам по морде, и, сказать их мамашам и папашам что-то типа: «А можете, пожалуйста, не въёбывать мне чушь про то, какой ваш сынишка ахуенный?» но смогла лишь сказать: «Извините, но мне ещё рано об этом думать.», и мило улыбаться через всю свою силу и волю, которых у меня было навалом. Только не для слов, а отпиздить кого-то с одного удара через двойное сальто назад и сделать пятнадцать тысяч вертух, которые разрубал кости и сухожилия, которые найду даже в камне.

Благо, королева поняла, что мне всё-таки рано об этом всём думать, и отстала после моего одного объяснения. Король тоже понял, но после моего первого своеобразного отказа, точнее, отказа от наследника трона и дохуя власти, он посчитал подозрительным.

Мне пришлось ещё пол часа объяснять, что в помолвке и замужестве я не заинтересована, причём, всё это мне приходилось говорить где-то пять раз, но это не выше среднего, и не было нужды посылать его куда подальше.

Король тут понимающий (хоть и не с первого раза), но его мозги растут где-то на севере.

Я сидела перед столом с закусками, и сладостями, никого не трогала, ела пирожные, запивая апельсиновым соком.

Ко мне подходит какой-то парень, лет двадцати, не эльф, и начинает вести казалось бы обычный диалог.

— Вы, собственно, Екатерина Уайкс? — понятно, ещё один тип который хочет втереться в доверие семьи Уайкс. Ну, или хочет узнать секреты.

— Да, это я! — И фирменно улыбнулась. — Вы что-то хотели? — Добавила вопрос я, перед тем как он собирался что-то сказать.

— Да, хотел, — Поставив после своего ответа несколько секундную паузу, и взглянув на мой вид, что оторвался от трапезы божественных пирожных и апельсинового сока, он продолжил делая неуверенно-издевательский вид. — Те слухи. Вы их сами выдумали? Или же это слуги этого поместья, и ваша семья, слишком много и нагло пиздят, говоря, какая Екатерина у нас ахуенно умная? — От такого наглого вопроса я сидела в шоке.

Кто будет так выражаться при ребёнке? Особенно если ребёнок это — шестилетка (по меркам их мира), а тот кто материться на весь особняк — Двадцатилетний (по нашим меркам) паренёк.

На нас уже повернулись головы тех кто был ближе чем на пять метров, а потом отвернули обратно будто бы ничего не было. А остальные не слышали, или же просто не обращали внимания.

Со стороны это выглядело как обычная заварушка детей, у которых была большая и жирная разница в возрасте.

Наконец я пришла в себя, и нацепила милую мордашку обратно.

— А с чего вы это взяли? — Спросила я максимально наивно, надеясь на то, что он поверит что я не вкуриваю, и свалит к чертям собачьим.

Мой собеседник чуть удивился, но почти не подал виду. Дальше он выкинул что-то вроде:

— А вы очень смелая, как я погляжу. — На его лице отобразилась ухмылка, отчего я только незаметно закатила глаза.

Пф~ всего лишь ещё один аристократишка возомнивший себя центром вселенной. — Ну ладно. Тебе выпала честь, чтобы я сам представился такой нахалке, как ты. — И когда это мы перешли на «ты»? Но всё становится всё интересней, несите попкорн, сейчас будет самое клоунское и одновременно кринжовое выступление самого кринжа! — Я — племянник короля Сапина, имя моё известно всем! И я наверное прощу тебя, только если ты будешь просить прощение за свой тупизм на коленях! — И злобно орал хихикал недо-издевательским смехом.

— А, так ты тот мальчик, который плакал три года назад, из-за того, что я случайно выпила твой яблочный сок? — спросила я издевательским голосом, но на лице сохранила маску невинного, ничего не подозревающего ангелочка.

Лицо моего собеседника вспыхнуло красным, ведь, как я и говорила, три года назад, он ревел как ребёнок, из-за того, что я выпила его сок. А потом, после того воспоминания, я вспомнила что не знаю его имя, и решила спросить.

Я почесала указательным пальцем свою щеку, надевая маску неловкости, немного прикрываю глаза, и из моих уст срывается вопрос, — Извини, а… Эм, — Я специально тянула время, издавая звуки «не могу нормально спрасить вот ток в лоб» чтобы мой собеседник недоумевая что-то заподозрил. — А... А к-как тебя зовут.? — От моего вопроса все, кто был на расстояний двадцати метров от нас охали и ахали (ну тип, когда до меня доёбывались — это нормально, а когда я не знаю кличку этой шавки — тип закон разрушила, я так понимаю, да?)

От моего вопроса тот самый племянник короля впал сначала в какой-то транс, а потом, через время в неконтролируемый гнев.

— Ты! Грязное отродье! Да как ты посмела?! — Грозно и громко зарычал он. Пиздец он бычит и гордычит, как бешеная сабака.

На нас смотрели все люди в особняке, ни кто не осмелился даже перешёптывоться. О! Вижу сгорающего от гнева и стыда Лукаса, "каменно-лицого" отца (бля, он мой родной батя, а я всё ещё не знаю его имя).

Тут мой собеседник видимо решил ударить меня, ведь он поднял левую руку и замахивался на меня.

В этом мире меня конечно били, но все случаи были случайностью (исключение: подзатыльники). Я, конечно, в прошлой жизни много дралась, но, в этом мире я намного слабее себя преждней.

Все стало медленным, как замедленная съёмка в фильме. Если рассчитать свои способности и способности этого мальчугана (по другому описать его поведение не получится).

Так, ментально я старше этого мальца на семь лет, а значит я умнее и смогу выйти из этой ситуации сухой. К тому же, я попала в прошлое, где математика и логика уже перестали быть нужными большему части континента, ведь, «зачем нам учить эту неясную херь, когда можно просто помахать кулаками и напугать всех до усрачки?!». Короче, тому что я сейчас описала, больше всего подходила пословица «мышцы есть, мозгов не надо» которую я раздобыла из любимого аниме детство. Да и к тому же, у меня в этом мире очень хорошо развита логика, психология, математика и ещё несколько до хуя важных даров природы всунутых насильно в голову (Пасиб, но лучше бы дали эти качества в прошлой жизни, и не разрубалась бы на несколько частей из-за грёбонового поезда) очень пригодились мне в этой жизни.

Я считала, рассчитала, пологичела, по психичела, немного психанула из-за обильного ментального запора мыслей. О, я уже придумала что сделаю!

На нас смотрели все с ужасом в глазах, кроме моего отца и некоторых людей, среди которых одна женщина улыбалась как садистка. Мои глаза по моей воле действии начали слезиться, когда рука была в примерно десяти сантиметров от моего лица.

Вдруг он остановился, все ахнули, я посмотрела за его спину, там был король Сапина, который всей своей силой сжимал запястье своего племянника. Мои глаза всё ещё были наполнены солёной жидкостью.

Мужик, вы мне не дали показать моё актёрское мастерство. Теперь из-за вас он не будет сидеть в тюрьме.

— Я приношу вам свои глубочайшие извинения, за моего наглого племянника Рикардо. — Он поклонился мне, всё так же сжимая запястье Рикардо. — Рикардо, быстро извинись перед Леди Екатериной Уайкс! — Приказал король, своим грозным тоном крича на того.

— Я приношу свои глубочайшие извинение… — Через зубы прорычал тот. В его голосе были все негативные эмоций: страх, злость, гнев, зависть, раздражение, и так далее.

—Х…х- — не успела я простить его, как меня перебили. Слушай, мужичёк, может перестанешь меня перебивать?

— Вот и славненько, — сказал король, — Надеюсь, больше не будет конфликтов среди вас. — на последок добавил он.

На меня всё ещё смотрел Рикардо, его глаза были полны новозного унижения и почти неконтролируемого гнева. Не знаю почему он чувствовал себя опозоренным, ведь то, что он пытался сделать, это не настолько большой поступок чтобы чувствовать себя облитым грязью и навоза из позора.

Мне казалось, что он чувствовал унижение, только потому, что я, как он сказал грязное отродье, выставив его голым, всего облив грязью, смешанное с коровьими лепёшками и смеясь вместе с его семьёй, а сверху возвышались все аристократы мира.

Только уходит, а кажется что его застали в откровенном костюме, работающим в дорогом борделе гей-проституткой. Странно…

***

Праздник длился ещё четыре часа (!), на улице давно бушевал довольно сильный для лета ветер. Званные гости начали рассасываться по домам. Я очень была рада что прибывших детей аристократов, которые дёргали меня по различным причинам становятся всё меньше и меньше. Это было бы хорошо, если бы не то, что завтра они снова придут. Надо хорошенько выспаться (хоть я и спала днём, но это не считается), а то весь вечер ходила как чёрт пойми что, правильно мама говорила: «Детям нельзя засиживаться до поздна, надо спать сразу же как наступит десять часов вечера!».

Госпожа, пора вам баиньки. — Сказала мне горничная Мария, подхватив меня на ручки (я скоро эти ручки рвать и жрать буду, если вы не прекратите!). — Скоро вам приснятся самые сказочные сны! — Добавила она. Не нравится она мне с пелёнок.

— Мария, я не настолько маленькая, и будь добра, отпусти меня на пол, я ходить умею — Повозмущалась я.

Мне всегда не нравится то, что меня постоянно берут на руки без моего спроса. Хотя, кто будет просить разрешение у шести летки?

— Госпожа, вы всё ещё ребёнок. По этому вам нельзя слишком много ходить. Иначе ногам будет бобо! — В её словах читался сарказм и доля отвращения.

Мария всегда не любила меня и братьев, по этой причине я не любила её. Мария всегда знала что я умнее других, но обращалась со мной как будто я умственно отсталая. Мария: девушка с русыми волосами и тускло-оранжевыми глазами.

После двух минут я пнула Марию по руке, из-за чего она начала возмущаться, но всё-таки исполнила мой недо-взрослый каприз, и отпустила меня на скользки пол, именно там где только что помыли. Я с вопросом и негодованием в глазах посмотрела на неё.

— Что? Передумали? — С ухмылкой спросила она, издевательски смотря на меня. Что? Радуешься что ребёнка обдурила? Это низко с твоей стороны.

— Нет. — Ответила я и направилась к лестничной клетке.

Когда я была уже на втором этаже, я резко повернулась на сто восемьдесят градусов, тем самым заставив горничную косо на меня посмотреть.

— Куда это вы? — Спросила Мария, на что я ответила:

— Забыла кое-что, вот и возвращаюсь. — Решительным тоном сказала я, скорее себе, чем ей.

— Ну и что же такого вы забыли? — В голосе не было и намёка на любопытство.

— Узнаешь. — И улыбнулась самой невинной лыбой. После, улыбки будто и не было, а вместо неё было безразличие и некоторое высокомерие, что на удивление очень подходило детскому личику.

***

Я спустилась на первый этаж и пошла в сторону кабинета отца. Пару десятков шагов и я была на расстояний протянутой руки от двери, потом, после полминуты разглядывание столь АХУЕННОЙ двери постучала в неё. Стуки мои были быстрыми (прям сразу видно что стучит понос таракана что неосознанно родил слизь из крысы маленький ребёнок наполненный позитивом, и с мотором от BMB в жопе) и создавали безобразно разбросанные, громкие, глухие и грубые ноты, что каким-то образом переросли в своеобразную мелодию (мелодию, которую и врагу не пожелаешь услышать в аду).

— Входи и больше никогда не стучи.— Обречённо вздохнул отец.

Я вошла в кабинет и перед моим взором предстал строгий кабинет в угрюмых тонах, единственное что отличалось от основной массы серого, спокойного торжествования — зелёные и фиолетовые диванчики и украшения. По середине всей этой унылой картины сидел Отис Вайхур Уайкс, а именно — мой кровный отец. Сейчас он сидел с немного раздражённым выражением лица на стуле, внешне очень напоминающего трон. Рядом с ним, по левую руку, огромная стопка бумаг, по правую руку, кружка крепкого чёрного кофе. Я немного отвела пристальный взгляд от отца и впала в ступор.

Рядом с ним была какая-то девушка лет двадцати, в деловом тёмно-сером костюме, под которым была видна белая рубашка. Глаза у девушки были серыми, а волосы чуть светлый оттенок чёрного цвета, несколько прядей которых падали на один глаз. Девушка очень привлекла моё внимание.

— Батёк, у нас гости? — Спросила я, не понимая почему гости так поздно, ведь отец не любит когда к нему приходят с вопросами или чем-то другим если на дворе так поздно, по этому всех прилично посылает на хуй, обливая культурным словесным поносом, а сейчас полтора часа ночи, и то что отец не выгнал её — уже удивительное явление.

Ко мне подошла эта девушка, которая секунду назад обговаривала что-то с отцом, и сказала:

— Привет, меня зовут…

— Не интересует. — Перебил её отец, после чего посмотрев на меня, командирским и раздражённым голосом сказал, — Бери что надо, и сваливай!

—Тоже привет, батя — Саркастично Веселенько говорю отцу.

— У тебя жар? Только недавно чуть ли не билась в истерике, а сейчас ведёшь себя как клоун. — С «хмурым» лицом и с явным сорказмом произнёс отец.

— У тебя есть записные книги? — Не обращая внимания на вполне оскорбительные (для ребёнка) слова отца прохожу в кабинет.

— В правом углу от двери, самый левый последний шкаф. — С тем же тоном ответил мне на вопрос. — Сколько тебе нужно? два-три…

— Десять.

— Зачем тебе столько? — На лице даже хуя эмоции не проявилась.

— Чтобы записывать. — Всё ещё улыбаюсь как ангел.

— А похуй, бери.

— Спасибо и до свидания. — Попрощалась я на последок, хотя я знала что отец мне скажет.

— И тебе не сдохнуть. — По одной маленькой фразе, было видно, что он намучился от нашего короткого диалога.

— Кстати, — Вдруг сказала девушка. Я обернулась и посмотрела ей прямо в глаза. — Я хотела представиться…

— Я же сказал, что не интересно! — Грозно сказал отец.

— Да пусть представляется, мне то очень хочется узнать, кто она. — Сразу после него выпалила я, которая уже передумала так быстро уходить, как планировал Отец.

—… Можно? … — Тихо спросила девушка, после чего отец обречённо вздохнул. Пару секунд спустя, он всё-таки ответил:

— Только в коридоре, и будьте тихими. Мне не хочется слышать ваше лепетание! Мне ещё работать надо. — Злобно, еле, сказав (я бы даже сказала рыкнув) эти слова, он снова принялся за работу, уже не обращая на нас никакого внимания.

Я бессмысленно кивнула и подошла к девушке. Потянув её за рукав костюма, она последовала за мной. Открыв слишком громкую для такой тишины дверь, и услышав шептания. Я прокралась туда, откуда доносятся звуки.

Девушка косо смотрела на меня, не понимая что со мной такое. Я поднесла к губе и кончику носа указательный палец, как бы говоря ей «Тихо». Девушка поняла мой жест, затаила дыхание, и стала ходить аккуратнее.

К счастью, удалось услышать все слова, потому, что в особняке было подозрительно тихо.

— А вы знали, что наша маленькая госпожа станет невестой принца Кёртиса. — Я подавилась воздухом. Хорошо что меня никто не услышал, ведь (как оказалось) горничные продолжили сплетничать.

Так, Катенька. Успокойся. Это всего лишь обычные сплетни среди служанок. Есть вероятность, что они специально придумали, чтобы развлечь себя от вечной скуки. Да чтобы они, неофициально женили меня без моего ведома! Да никогда! Мда без телефонов жить очень сложно, а для того чтобы попасть в нашу библиотеку могут попасть как минимум главная горничная/дворецкий или библиотекарь. Вот и кукуха у них медленно едет.

— Ну да, конечно. Принц всё это время смотрел только на маленькую госпожу. И не удивительно ведь госпожа Екатерина — самая милая, самая умная, и очень, очень вежливая. Вы только видели её ангельскую улыбку?! Она очаровательная! — С этих слов я почти растаяла и покраснела. Я конечно знала что я милая и красивая, но не настолько чтобы так обо мне говорили еле знакомые люди, которых приняли на работу разве что месяц назад.

— Мда уж, она только вчера пришла с гильдий, что ты о ней знаешь? Вдруг её «ангельская улыбка» было лишь показушничество малолетки? Я конечно понимаю, её все восхваляют, она очень рано пробудилась, и все говорят какая она умная, хотя ни разу её не видели. Даже из-за этих мелочей, люди, эльфы и гномы заставляют своих детей брать с неё примеры. Но, вам не кажется что всё это просто ложь, и господин поил её зельями, чтобы добиться славы. — С подозрениями говорила горничная, с рыжими волосами и светло-фиолетовыми глазами, на её лице были усыпаны веснушки. По ушам определила что это эльфийка.

— С чего ты это взяла? — Внезапно спросила (новенькая) главная горничная, вышедшая из-за угла (хорошо что не с нашей стороны, где мы подслушиваем)

У главной горничной были чёрные как смоль волосы и изумрудные глаза, тоже эльфийка, как и остальные здесь сплетники.

Теперь понятно кто пришёл на место прежней сучки, которая могла часами орать на других горничных, поваров и маму, при этом не затыкаясь. Типичная стерва.

— Н-ну, посудите сами. Господин в первые же дни начал нас критиковать и кричать из-за ничего. А у её матери разные глаза, и слишком подозрительно, что она красивая. У меня появилась теория, что повариха Джинни — тёмная ведьма, и она околдовала и соблазнила Господина, для того, чтобы родить этих детей. — Пытаясь унять дрожь в голосе произнесла горничная.

— Зачем ей это было нужно? — Жопой чую что она знает зачем, но проверяет её.

— Чтобы получать больше зарплаты в качестве компенсации за её отпрысков, которые живут лишь за деньги Господина. Вон, маленькая госпожа даже авантюристом стала, навязываясь за Господином Лукасом. — Продолжала неуверенно отстаивать свою теорию.

М-да… Не знала что нынешнюю маму обвинят в тёмной магии (Тут тоже есть теории про последовательниц сатаны). Как же всё-таки увлекательно простое подслушивание горничных.

Девушка рядом со мной, как ни странно, лишь косо смотрела на прислугу. Ни злости, ни одобрения. Лишь недоумение.

Тут одна из горничных, походу почувствовав пристальный взгляд, резко обернулась в нашу сторону. Слава богу, мы успели бесшумно сбежать.

Походу, не только я имею навык бесшумной ходьбы (ну и безшумного бега).

Помню, мне было четыре года и научилась я этому когда моего брата этому обучили. Тогда он бесшумно подкрадывался сзади и выливал на меня ведро воды (спасибо, что хотя бы чистой). И когда научилась и я, то так же, как и он подкрадывалась сзади. Но не, чтобы вылить воду (а то будет слишком скучно), а чтобы положить ему на голову летучую мышку. В такие моменты он орал как сирена, пока я ржала как конь, а горничные следившие за этим списали всё на детскую шалость. А я узнала что мой брат боится любых видов мышей.

После нескольких моих местей, Лукас, наконец, отстал от меня.

          Пока я вспоминала эти тёплые моменты мы добежали до окончания коридора, который ведёт в обеденный зал. Я шмякнулась прямо на пол из-за того, что очень устала а туфли тёрли мои бедные ноги что пиздец как сильно болели.

А к чёрту! Не буду больше туфли носить! Переломаю ноги свои пока доберусь до цели.

Пока я снимала их, то сломала одну из них. Девушка тоже пыталась отдышаться. Я посмотрела на свои поколеченные пятки и отбросила туфли куда-то вправо от себя. Я посмотрела вперёд, и Девушка не удосужилась присесть на удевительно чистый пол, застеленный светло-серым кафелем, что идеально сочиталось с нежно-зелёными стенами. Она брезгливо смотрела на меня, а если быть точнее, то на то, как я без угрызения совести «пачкаю» свое красивое платье.

Я выдавила из себя милую улыбку, немного прикрыв свои глаза.

— Мы, вроде бы, хотели познакомиться? — спросила я открыв глаза, но улыбка осталась неизменной. Я встала с насиженного места и протянула девушке руку — Чтож, я представлюсь первой. Я – Екатерина Уайкс, наверное вы слышали обо мне. Теперь ваша очередь представиться, мисс.

Тут она «ожила» и протянула свою руку, попутно говоря:

— Аделин Хостфоуд, приятно познакомиться. — Аделин легко улыбнулась.

А она красивая. Аристократская кровь?

Так я и познакомилась с новой помощницей (секретаршей) отца.

***

Я открываю изресованную драконами с помощью масляных красок деревянную дверь, как бы по ребячески она не выглядела, я её красила сама, ведь дверь принадлежит моей комнате. Я собираюсь поменять окна, кровать, пол и стены и перекрасить их в мягкие постельные тона, нежели каждый день видеть разъедающий глаза, яркий розовый цвет, который преследует меня повсюду в повседневной жизни. Как я и полагала, в глаза сразу бросается светло-коричневая шаль, небрежно накинутая на широкую клетку, что занимала треть пространства моего балкончика. С моими способностями прятать вещи крупнее ручки, бандиты бы ржали и издавали звуки умирающего тюленя.

Пока я думала над своей тупостью, я автоматом пошла к письменному столу и села в него. Я достала свою книгу в которой делала заметки по рассам и видом моих зверушек.

– Так, синяя гончая, – Пробормотала я себе под нос. – какое выбрать? Цербер? Нет, слишком агрессивное имя. Лёня? Слишком милое. Лионель? Звучит как что-то ленивое и неоновое. – Тут мне пришло озарение. – Герцог!

Здесь я опомнилась, и сразу после удручающих мыслей погрустнела.

– Герцог. Меня посадят за такую громкую кличку, ведь это будет означать что семья Уайкс оскорбила герцогов, назвав их собаками. – Горестно прошептала я себе под нос, – Хотя, будет смешно увидеть их перекошенные и злые ебальники. – И тихо хихикнула.

Тяжело вздохнув, я положила голову на стол на котором творился полнейший хаос.

Хорошо, что я попросила горничных не входить в мою комнату. Если бы увидели — тут же потеряли бы зрение из-за моего столь родного бардака.

Сложив руки вместе над головой, я посмотрела в окно. Чистое синее небо усыпанное тысячами звёзд, необычный но чертовский красивый и манящий своей таинственностью серебренных свечений, молодой, идеальный полумесяц, превосходящий даже самые яркие звёзды.

Вроде бы, гончие псы ночные звери.

Тут ко мне пришло озарение. Я сразу достала, откинутый на дальний угол, грифельные карандаш и начала писать все варианты насчёт имени гончего. Через пару минут на жёлтой бумаге было написано: «стар, ай, дэн, иэлин, луно, лука».

Теперь, главное, выбрать самое красивое и мелодичное имя.

Просидев так двадцать минут, я забила на всё и, переодевшись в ночнушку, перебралась на кроватку. Тёплое одеялко ласково грело моё тело, от чего становилось вдвойне приятно.

— “Постойте ка, а что, если не давать им имя такое продолжительное время, то когда назвать их, они не будут откликаться?“ — Подумала я про себя и по моему телу пробежался холодок, а вприбавок к ним ещё и мурашки. Сознание начало рисовать повзрослевших малышей, разгрызающих бедных слуг, а я пытаюсь оттащить их, но они не слушают меня. Мол, они банально не знают своего имени.

От этих мыслей я стала ещё больше нервироваться. Сон как рукой сняло, и я начала елозить по кровати и не могла успокоиться.

Ворочилась я так всю ночь, и, не заметив этого, погрузилась в царство Морфея.