Глава 1. Пантера.
Перевод и редакция: @LisaAlisaya
Глава 1. Пантера.
Я поймал его.
Пока коммандер Леви перемещался в облаках, защищаясь, я увидел свой шанс на победу. Я зашел ему за спину, готовясь нацелиться на мишень, когда почувствовал это...
Воздух. В кабине пилота.
Мое сердце остановилось, когда в ту долю секунды я понял, что мне нужно сделать. В считанные мгновения давление воздуха упало бы, и порыв отправил бы самолет в свободное падение, от которого я не смог бы оправиться.
- Воздух в кабине, - сказал я по внутренней связи. - Готов к катапультированию.
У меня не было времени думать или паниковать, поскольку я готовил себя к тому, что мне предстояло сделать. Я никогда раньше не катапультировался, но мы все были тщательно подготовлены к чрезвычайным ситуациям, зная, какому риску подвергаемся каждый раз, когда летаем. Поскольку мой мозг работал на автопилоте, я не мог зацикливаться на том, насколько опасным может быть катапультирование, особенно когда альтернативой было крушение вместе с самолетом.
В этот момент, приборная панель вышла из строя, самолет снижался так быстро, что мне пришлось действовать, и действовать немедленно.
- Снижение высоты. Управление потеряно. - как только я произнес эти слова, я расположил свое тело так, чтобы, когда ракеты под моим сиденьем собьют меня, у меня будет шанс выбраться отсюда живым.
Все произошло так быстро. Я лишь помню то, как потянулся к ручке, чтобы катапультироваться, фонарь* кабины над моей головой открылся, и меня внезапно подбросило в воздух с такой силой, и казалось, что каждая косточка в моем теле сломалась. Я никогда в жизни не испытывал такой сильной боли и на мгновение задумался, на сколько серьезно я пострадал.
*(Фонарь кабины - остекление кабины истребителя.)
Когда кресло отделилось, парашют автоматически раскрылся, и ускорение падения уменьшилось. Я не мог оторвать глаз от самолета, когда он ударился о поверхность моря и разлетелся на куски.
***
В палате было слишком светло, когда я с трудом открыл глаза. Белая, стерильная и сильно пахнущая спиртом моя палата в больнице Мезамир снова встретила меня - приятная альтернатива пребыванию в шести футах под землей.
Очнувшись, я попытался сесть, но, когда ослепляющая боль пронзила мою голову, грудь и плечи, я застонал и рухнул обратно на подушку.
Насколько мне было плохо? Я мало что помнил после того, как оказался в воздухе. Мой мозг словно отключился, защищая меня от травмы. Я смутно помнил, как попал в ледяной Тихий океан, но все остальное было как в тумане.
- На вашем месте, я бы этого не делал.
Я открыл один глаз и увидел медсестру, которая катила тележку и остановилась у моей кровати. Она осмотрела браслет на моем запястье и улыбнулась мне.
- С возвращением, мистер Хьюз. Как вы себя чувствуете?
- Я.. - в горле пересохло и болело, как будто я наглотался гравия.
- Больно? Минутку, - она вышла из палаты и через минуту вернулась с пластиковым стаканом, полным ледяной крошки и воды. - Пей медленно. Ты какое-то время был без сознания.
Боже, вода была вкуснее всего на свете, и из-за своей жадности я выпил слишком много и чуть не поперхнулся.
- На данный момент, пожалуй, достаточно, - сказала она, ставя стакан на подставку рядом с кроватью, и только тогда я почувствовал чье-то присутствие в комнате. Гудини тихо стоял у окна со смесью облегчения и беспокойства на лице.
- Эй, - прохрипел я.
Он двинулся вперед, когда медсестра начала измерять мне кровяное давление, и когда он остановился у кровати, я увидел, что он выглядит как подогретое дерьмо - и сказал ему об этом.
У него вырвался слабый смешок, а затем он покачал головой: - «Не каждый день твой друг вылетает из самолета.»
Я хотел снова сесть и поморщился от боли.
- Воспользуйся этим, - сказала медсестра, протягивая мне пульт дистанционного управления. Затем она нажала одну из кнопок, и кровать начала подниматься, так что я оказался в сидячем положении. Это было чертовски больно, но я не собирался жаловаться.
- Рад видеть тебя очнувшимся, - сказал Гудини, опускаясь на стул рядом со мной.
- Как долго я был в отключке?
- Пару дней. Но не волнуйся, ты ничего не пропустил. Они отложили занятия по крайней мере на две недели, пока проводится расследование.
«- Черт. Я потерял два дня? Занятия перенесли?»
Боль пронзила мое тело, когда я немного пошевелился. Я не хотел спрашивать, что я собирался сделать, но мне нужно было знать: - «Насколько все плохо?»
- Для «Хорнета» надежды нет. Мертв и пропал в Тихом океане. Ты, с другой стороны, не потерял ни одной части, так что это плюс.
Я посмотрел вниз и увидел, что все мои конечности действительно были целы, никаких гипсовых повязок не было видно.
- Если со мной все в порядке, почему я чувствую себя вдребезги разбитым?
- То, что вы не потеряли конечность, не означает, что с вами все в порядке, мистер Хьюз, - сказала медсестра, вводя шприц с лекарствами в мою капельницу. - Вы сильно ушиблись, и вам нужно успокоиться.
- Ты хочешь сказать, что мне так больно из-за нескольких ушибов?
- Больше, чем просто несколько. Взгляни. - открыл приложение «Камера» на своем телефоне Гудини и протянул его мне, и ... святое дерьмо. Я даже не узнал себя. По всему моему лицу были фиолетовые полосы, а кровеносные сосуды в обоих глазах лопнули, чего было достаточно, чтобы напугать любого, кто смотрел в мою сторону, включая меня.
Заинтересовавшись тем ощущением, будто верхнюю часть моего тела сбил поезд, я опустил ворот больничного халата, а когда увидел большие чёрные синяки вдоль плеч - мог на них только смотреть.
- Я слышал, как твой врач сказал, что тебе повезло, что не сломал ключицы от силы ремней, натянутых на вас при катапультировании, - сказал Гудини.
У меня было предчувствие, что я увижу такие же отметины вокруг своих ребер, потому что дышать было больно, но я посмотрю позже. Я был жив, и это было то, что имело значение.
Я молчал, пока медсестра заканчивала свои дела, а затем она ушла, чтобы сообщить врачу, что я проснулся.
- Хочешь поговорить об этом? - спросил Гудини, когда мы остались одни.
- Все произошло так быстро ... – я взял чашку и сделал маленький глоток воды, и мне показалось, что это небольшое движение потребовало огромных усилий.
- Мы все смотрели. У всех чуть не случился сердечный приступ, когда ты сообщил о той проблеме. Чувак, не думаю, что я когда-либо видел, чтобы Соло так терял самообладание.
- Соло? Почему? Что случилось?
- Ну, сначала мы тебя не увидели, и я не знаю, что произошло. Он обезумел, попытался выйти из комнаты, как будто собирался сам тебя спасать.
- Это безумие.
Гудини кивнул: - «Я знаю. Однако спасатели быстро до тебя добралась. И почти все побывали здесь, пока ты был в отключке, так что вот откуда все это взялось.
Я окинул взглядом палату, замечая больше дюжины шариков с надписями «выздоравливай» и в форме боевых самолётов, которые висели под потолком, а ещё на тумбочке рядом со мной стоял один большой букет тюльпанов: - «От кого цветы?»
Гудини потянулся за запиской, и когда он открыл ее, обе брови его поползли вверх.
- Что? Мои родители?
- Нет, они принесли розы вон там, когда пришли.
- Тогда от кого?
Гудини, не сказав ни слова, передал записку.
«Пантера,
Я был бы рад, если бы ты сильнее старался не убиться. Я не смогу победить тебя, если ты умрёшь.
- Соло»
Я рассмеялся, от вибрации грудь пронзило болью, но я не мог ничего поделать. Эта открытка была такой же сентиментальной, какую получил бы от Соло любой, но отчасти это и привлекало меня в нём, так ведь?
- Думаю, он чувствовал себя виноватым из-за того, что не пришел.
- Он не приходил?
- Нет. Забавно, что он так сильно истерил, а затем даже не потрудился зайти тебя проведать. Наверное, в этом весь Соло.
Ха. В этом заявлении было что-то личное, и, если бы мои мысли не начали путаться из-за подействовавших лекарств, может, я смог бы это понять. Но я медленно уплывал, глаза закрывались, пока Гудини продолжал ворчать о нашем товарище по стажировке.
Незадолго до того, как я отключился, в моей голове засел один вопрос: «Почему Соло не пришел ко мне?»