Явления природы: Прозрачная роза

Мира проснулась очень поздно. Солнце уже давно освещало улицы, заставляя асфальт плавится. Она взглянула на небо и увидела небольшие тучки, которые постепенно увеличивали свой размер.

Девушка медленно встала с кровати, заплетая свои длинные волосы в косу. Легкий ветерок залетел в комнату, принося с собой небольшую прохладу. Она быстро переоделась и спустилась вниз, на кухню.

Её запястья слегка ныли из-за того, что она весь вечер провела в этих дурацких браслетах. Поведение Чака показалось ей до ужаса странным, ведь он раньше никогда не вёл себя так, по крайней мере, их последний разговор сильно отличался от того, что было вчера.

Она схватила первый попавшийся бутерброд с тарелки и пошла в зал, где, наверняка, уже давно сидел Джеймс. Она не хотела откладывать их разговор, ведь ещё вчера поняла, что это пустая трата времени.

В каком-то смысле она намерено делала это, потому что боялась услышать правду, правду, которая может ей не понравится. В прошлый раз Джеймс рассказал ей так много, что её сознание ещё долго отрицало большинство фактов с того рассказа.

Она не уверенна, что сейчас что-то изменилось, но Мира хотя бы может попробовать. А вдруг ей удастся достать из Джеймса действительно важную информацию, которая бы могла помочь ей в дальнейшем.

Мира подошла к залу и замерла за дверью, потому что услышала, что Джеймс с кем-то разговаривает. Она медленно и осторожно, стараясь издавать как можно меньше звуков, откусила бутерброд, за что её желудок благодарно заурчал.

-Так ты говоришь, что они готовятся к войне?-задумчиво спросил Джеймс. Мира краем глаза увидела, как он сел в широкое кресло. Большой подсвечник, украшенный белой тканью, мешал Мире рассмотреть его собеседника.

-Да,-сказал какой-то человек и в этом голосе Мире услышала нотки страха. Она уже где-то слышала его и точно могла сказать, что даже общалась с этим человеком.

-А вот с этого момента, Чак, поподробнее,-Джеймс схватил чашку кофе со стола, и сделал маленький глоток.

Мира чуть бутербродом не подавилась. Хлеб стал комом в её горле и не мог продвинуться дальше.

-Сегодня на занятиях, вместо того, чтобы просто учиться, как правильно управлять стихией, мы учились самообороне и нападению.

-Потому что...

-Потому что многие знают, что Вы живи, поэтому готовятся к войне.

Джеймс так громко засмеялся, что Мира поморщилась от звука его голоса. Он прошёлся по её ушам, будто кто-то сильно поцарапался ногтем о доску. Она сжала зубы до боли, проглатывая комок, застрявший в её горле.

-А чего же они тогда охрану не приставят, чтобы драгоценная глава Совета помогала им,-сказал Джеймс театральным голосом.

-У нас есть охрана,-сказал ему Чак,-но она дежурит только по ночам. Да и вряд ли Холли поверит в то, что Вы живы. Я слышал, что Феликс говорил, что она не верит ни единому слову, которое они ей сказали о Вас.

Джеймс опять засмеялся противным смехом. Кожа Миры покрылась мурашками, а по спине пробежал холодок, на лбу выступила испарина и ладошки вспотели. Почему-то, его смех был тысячу раз страшнее и противнее, чем его голос.

Столько презрения и ненависти она ещё никогда не слышала. Его смех буквально был пропитан этими нотками, как будто ей в уши залили яд. Это было похоже на страшную музыку, которая разыгрывается в самые жутки моменты в фильмах.

-Глава Совета ни за что не поверит, что я жив. Только если не увидит меня лично. Но пусть Холли за это не переживает, мы скоро с ней встретимся.

На какой-то момент повисло молчание и только тиканье часов разбавляло его. Мира стояла, прижавшись спиной к холодной стене и молилась, чтобы стук её сердца не был слышен.

-Что-то ещё?-спросил Джеймс, разрушая эту тишину, разрывая её, словно целлофановый пакет.

-Нет, Повелитель,-учтиво ответил Чак. Он дотронулся рукой до вазы, а точнее до воды, которая находилась в ней и медленно растворился в воздухе, не оставив после себя и следа.

Тишина. Долгие минуты молчания и тишины. Немое бормотание Джеймса и его ходьба по пустому залу сбивали Миру с мысли. Она только лишь смотрела на него и пыталась понять, что он задумал.

Вдруг в воздухе возникла Мейдзи, она перенеслась сюда с помощью вихря и Мира не совсем поняла, как именно она это сделала.

-Что тебе нужно?-Мейдзи демонстративно скрестила руки на груди, показывая, что не желает сотрудничать.-Я уже отдала тебе ключ, неужели ты не можешь оставить меня в покое? И да, не нужно было присылать за мной воронку, я и так услышала, что ты зовешь меня.

Мира на какой-то момент зависла. Она не совсем поняла, как можно отослать куда-то воронку. А если точнее, то совсем не поняла.

-Я просто старался быть милым,-Джеймс улыбнулся уголком губ, предлагая ей занять его место в кресле.

-Не нужно,-отрезала она, присаживаясь.-Я и так знаю, кто ты такой на самом деле, а как ведешь себя уж подавно. Так, что хотел всё-таки?

-Репутацию твою спасти,-коротко бросил он.

-О чём ты говоришь?-Мейдзи не понимающе уставилась на него.

-Ну, как? Ключ всё время был у тебя в доме. Безусловно его мог кто-то украсть, но первым делом, как бы там ни было, все подумают на тебя.

-Что ты этим хочешь сказать?

-А что, если я скажу тебе то, что ты должна будешь рассказать Холли, ссылаясь на достоверный источник.

-Что именно?-Мейдзи подозрительно сузила глаза.

-Ты должна будешь ей сказать, что знаешь, что в главной академии Чикаго готовится заговор и подготовка к войне против Джеймса. Но это ведь бред, потому что Джеймс мёртв, и Холли в этом уверена на сто процентов.

-Таким образом, я смогу защитить себя,-задумчиво проговорила Мейдзи.- И Холли никогда не подумает, что это я отдала тебе ключ.

-Всё верно!-Джеймс весело улыбнулся. В его глазах заблестели искры.-Рад был с тобой повидаться.

Мейдзи встала с кресла, окинув взглядом комнату.

-Зачем ты помог мне в этом?-она посмотрела прямо ему в глаза.

-Потому что когда-то ты помогла мне, и даже дважды. Тем более, что это информация досталась мне без какого-либо труда, и я подумал, что смогу убить двух зайцев, если расскажу всё тебе.

-Спасибо,-в её глазах появились искры благодарности.

-Будешь должна,-Джеймс победно улыбнулся, а Мейдзи весело закатила глаза.

Он быстро создал воронку, буквально по щелчку пальцев, а после она прыгнула в неё, оставив после себя лишь воспоминание.

-Я знаю, что ты стоишь за дверью. Выходи.

У Миры сердце опустилось в пятки и пропустило целую сотню ударов. Она сжалась, словно пружина, готовая в любой момент выравняться, взорваться и разлететься, разбиться на тысячу осколков.

Громкая, такая оглушающая тишина, заполнила всё пространство, погрузила девушку в какой-то купол, вакуум, заставляя её затихнуть и даже не дышать, а только слышать биение сердца у себя в ушах.

-Не издевайся надо мной и не делай вид, будто тебя здесь нет, потому что я знаю, что это не так,-Джеймс медленно сел в кресло, каким-то образом выхватывая из воздуха стакан темной жидкости.

Мира тяжело дышала. Она сделала один единственный шаг в сторону, в попытке скрыться, убежать и действительно сделать вид, что её здесь не было. Но половица подвела её. Она скрипнула, издав щемящий и, словно писклявый, звук, выдавая Миру.

-Ну, вот и славно,-он обернулся, смотря на перепуганную девушку. Мира увидела его взгляд на себе и тут же выровнялась, показывая своим видом, что не боится, хотя внутри всё содрогалось от страха.

-Чак сильно изменился,-тихо сказала она первое, что пришло ей в голову. Она слегка запнулась, полностью выходя из-за двери и увидела, что Джеймсу плевать подслушивала она или нет, ведь теперь он даже не смотрел на неё.

-Не знаю, -ответил он, пожимая плечами.-Какой был-такой и остался.

Мира слегка поежилась, сама не понимая от чего. Его голос был пропитан равнодушием, но в то же время, он, будто выражал своё негодование. Только сейчас Мира заметила как сильно были напряжены его плечи и лишь кисть, в которой он держал, скорее всего, стакан с виски, была расслаблена.

Она аккуратно прошла мимо него и села в кресло напротив. Её глаза слегка блестели, в них читалась тревога. Не то, что бы ей было так сильно страшно, просто она боялась, что он причинит ей вред. Хоть Джеймс и выглядел спокойным и холодным, но Мира знала, что под всем этим состоянием скрывается злость.

-Он просто сильно изменился с последнего нашего разговора,-сказала Мира. Вся эта ситуация была достаточно неловкой. Чувствовалось сильное напряжение, которое настолько хорошо пропитало воздух, что, казалось, если вздохнуть полной грудью, можно упасть замертво.

Джеймс ничего не ответил. Он лишь пялился в одну точку, смотрел в неё так долго, словно хотел прожечь, выжечь в ней дыру своим взглядом. В руках всё тот же стакан с темной жидкостью. Он так крепко сжал его, что костяшки пальцев побелели. Мире казалось, что ещё немного, и этот стакан можно будет собирать по частям. Такое сильное давление было на него оказано.

-Я хотела с тобой поговорить,-Мира решила сменить разговор совсем в другое русло, ведь именно за этим она и пришла. Тем более, что Джеймс не обращал на неё никакого внимания, когда она говорила о Чаке. Возможно, что смена темы поможет ей.

-О чём?-спросил Джеймс, всё также буравя взглядом стену. В его глазах лишь зажглось пару искр, а губы дернулись, будто он хотел улыбнуться. Это ситуация его забавляла, чего нельзя сказать про Миру.

-Я хочу знать правду,-уверенно заявила девушка. Она даже выровнялась, подбираясь в этом не удобном для неё кресле.

-Ты и так всё знаешь,-просто ответил он. Для него это и так была вся правда, но она-то знала, что есть ещё. Джеймс не из тех, кто рассказывает о себе. Скорее он тот, кто позволяет людям говорить о нём лишь то, что ему самому угодно.

-Я знаю не всё,-Мира отрицательно покачала головой.-Есть ещё сотня вещей, которых я не знаю, включая смерть твоих родителей.

На этом моменте Джеймс резко и пронзительно посмотрел на неё, сузив при этом глаза. Он не понимает, откуда у неё такая информация и с чего вообще она решила спросить про родителей. Джеймс встал, громко поставив стакан на стол. Он мерил шагами зал, а его глаза безумно блестели.

-Зачем ты спрашиваешь об этом, Мирослава?-официально спросил он. Мира тут же напряглась. Она поняла, что заходит не туда, слишком далеко, в то пространство, в котором люди обычно не выживают. Переходит личные границы, задевает что-то сокровенное. Но ей было всё равно на его чувства. Сейчас она беспокоится лишь о правде.

-Мне нужно знать правду,-твердо сказала она.-Я не могу понять твои мотивы, не могу понять того, что многие маги стоят на твоей стороне. Я не понимаю, почему так происходит. Некоторые тебя боятся, и это неоспоримый факт, но другие...Они прислуживают тебе целыми семьями и я не понимаю почему. Разве они видят в твоих поступках что-то хорошее? Разве они думают, что это война и смещение власти пойдёт нашему миру на пользу?

Джеймс тихо засмеялся. Его голос, наполненный хрипотцой, выражал полное безумие. Мира сжалась в кресле. Она просто не могла это слушать. Невыносимо громко, невыносимо ядовито. Это было похоже на удушье, словно кто-то насмехается над ней, забирая последний кислород из её легких.

-А ты?-вдруг спросил он, переставая смеяться.-На чьей стороне ты?

Мира хмыкнула и это стало её ошибкой. Глаза Джеймса понемногу наполнялись кровью и огнём. Сейчас она видела его настоящего. Без маски, которую он носил для неё. Безумного, жаждущего победы и власти фанатика, для которого не существовало ничего, кроме своей ничтожной цели.

-Ты же знаешь, что я никогда не встану на твою сторону, Джеймс,-Мира встала с кресла, отходя всё больше назад, тем самым увеличивая расстояние между ними.

-Зачем ты тогда спрашиваешь про правду, если от неё не будет никакого толку?-он стоял на месте, скрестив свои руки на груди. Его взгляд не обещал ничего хорошего. Он никогда не обещал ничего хорошего.

-Я хотела убедиться,-начала оправдываться Мира.-Я хотела верить, что ты действительно действуешь ради чего-то. Возможно, что существует какой-то скрытый мотив, но...Я ошибалась, ведь ты явно не из тех, кто будет действовать во благо. Сначала я действительно думала, что может всё обойдётся, что у меня получиться достучаться до тебя, но нет! Ты бы никогда не послушал меня, ни за что на свете ты бы не послушал свою дочь! Тебе плевать на меня, это же очевидно. Я сомневалась, сомневалась до сегодняшнего дня, но когда я снова услышала голос Чака...Голос, от которого просто мурашки бегут по коже. Это был не он. Я помню наш первый разговор, где он отстаивал тебя, говорил, что твои намерения благие, но я была не согласна и он ушёл обратно сильно озабочен данной проблемой. Вы промыли ему мозги, чтобы он не задавал лишних вопросов! Можешь даже не говорить, что это не так, ведь по нему всё видно!

-Ты ничего не знаешь обо мне,-сквозь зубы сказал Джеймс.

-Мне и не нужно.

Молчание и тишина. Мира тяжело дышала, после своей тирады. Она чувствовала головокружение, ей было не по себе. Адреналин, скопившийся в её венах, стал медленно таять, словно снег, рассыпаясь и превращаясь в воду, которую кровь несла по венам.

Джеймс резко выдохнул, подходя к столу, где стояла теплая чашка чая. Он кинул туда два кубика сахара и протянул Мире. Она долго смотрела на него, совершено ничего не понимая.

-Выпей,-сказал он, шевеля в воздухе протянутой чашкой чая.

-Зачем?-Мира растерялась, глазея на дно чашки.

-Там успокоительное. Оно должно помочь,-сказал Джеймс, вежливо улыбаясь. Мира опешила. Он снова натянул на себя эту маску. Такое впечатление, будто он думает, что то, что только что произошло, не должно иметь хотя бы какое-то значение.

-Я спокойна,-ответила она, отодвигая чашку рукой.

-Мира, это просто чай. Ты же сама это видишь.

Она снова подозрительно на него посмотрела, но во рту, как назло, ужасно пересохло. Она взяла чашку, принюхиваясь. Пахло ромашкой и мятой. Мира снова посмотрела на Джеймса и сделала маленький глоток. Потом ещё один и ещё.

Спустя пару секунд комната начала кружиться, и она упала на ковер, чуть ли не ударяясь головой о стол.

********************

Ночь. Звёзды повисли в небе. Яркая луна освещает улицы также, как и фонари, которые находятся в районе академии Чикаго. Феликс сидит за своим столом, разбирая кипу каких-то бумаг. На его переносице висят очки, которые он изредка надевает, когда глаза совсем перестают видеть.

Он кинул усталый взгляд на часы. Практически четыре утра, а он даже ещё не ложился спать. Феликс тяжело выдохнул, потирая лоб и вставая из-за стола. Рассвет набирал свои обороты и даже уже кое-где виднелись солнечные лучи, которые успели пересечь горизонт. Небо светлело, принося с собой каплю надежды.

Феликс потушил лампу и осторожно вышел из кабинета, тихо прикрыв за собой дверь. Он только сделал шаг в сторону своей спальни, как двери кампуса резко отворились. На пороге стояла глава Совета. Её лицо не выражало никаких положительных эмоций и та надежда, которая пришла с рассветом, быстро улизнула, прячась куда-нибудь от страшной физиономии Холли.

-Нам нужно серьёзно поговорить,-сказала она, шагая ему на встречу. Позади неё стояла Мейдзи. Она обнимала себя за плечи, пытаясь немного согреться.

-Что-то случилось?-испугано спросил Феликс.

-Да, случилось,-Холли скрестила руки на груди, постукивая своими перчатками. Она нервничала и злилась, а это далеко не лучшее сочетание эмоций.

-Позови всех в конференц зал,-скомандовала она, первой поднимаясь по лестнице.

-Вас проводить туда?-Феликс слегка опешил. Он не понимал, что происходит.

-Не нужно,-ответила она без улыбки.-Я знаю куда идти.

Он быстро кивнул ей, бросая свой взгляд из стороны в сторону и побежал в комнату Кэтрин, благо она находилась рядом. Женщина мирно спала с своей кровати, посапывая в унисон часам, которые висели на её стене. Кэтрин укуталась в одеяло ещё больше и заворочалась, когда Феликс зашёл к ней, запуская свежий воздух холла.

-Кэтрин, вставай. Кэтрин,-Феликс дергал её за плечо, стараясь делать это как можно мягче и спокойнее, хоть его сердце и билось в груди, словно загнанная птица.

-Что случилось?-пробубнила она себе под нос.

-Холли пришла,-резко выпалил он и Кэтрин подскочила на месте, словно ужаленная. Её глаза округлились.

-Что ей нужно?-ошарашенно спросила она. Кэтрин встала с постели, укутываясь в своё одеяло. Она надела тапочки и выбежала в коридор. За ней тянулось одеяло и усталый Феликс.

-Я не знаю,-ответил он.-Она просто сказала, что хочет поговорить. Сказала собрать вех в конференц зале.

-Считай, что ты уже всех собрал,-Кэтрин была настроена решительно. Она подавила зевок и отмахнула от лица несколько прядей волос, которые выбились из её ночной причёски.

-Мы не будем звать Аббигейл и...?-удивлённо спросил Феликс, но не до конца договорил, потому что Кэтрин его перебила:

-И что?-серьёзно спросила она.-Ты позовёшь Влада или Никиту? Может Дэниела?

Феликс на неё обиженно посмотрел, но после понял, что действительно звать больше не кого. Все они были учениками академии, даже Аббигейл и Дэниел, которые такими не до конца, но считались.

Они быстро прошли по коридору на втором этаже, переходя в учебное здание. Кэтрин еле поспевала за Феликсом, придерживая своё большое, но тёплое одеяло. Они наконец спустились по ступенькам и достигли зала, как раз в тот момент, когда Холли открыла дверь, выглядывая, не идёт ли кто.

-Почему так долго?-возмутилась она. Кэтрин лишь сильнее сцепила зубы, чтобы не сболтнуть лишнего. Она прошла мимо Холли и даже не кивнула ей в знак приветствия, а просто прошествовала в комнату, падая на первый же стул.

Кэтрин краем глаза увидела знакомую фигуру и тут же обернулась, чтобы посмотреть на неё. Её глаза стали большими, сродни блюдцам, когда она увидела Мейдзи. Та спокойно сидела на своём стуле, пытаясь не нервничать, но стук ручки по столу полностью выдавал её.

-Может ты объяснишь, почему мой внук должен будить меня посреди ночи?-возмутилась Кэтрин, смотря Холли прямо в глаза. Та улыбнулась уголком губ, медленно присаживаясь на свой стул.

-Да,-спокойно сказала она, нацепив ужасно неправдоподобную улыбку.-Я расскажу тебе. До меня дошли слухи, а точнее, я уверена на все сто процентов, что это точная информация, что вы все, вместе со студентами, готовитесь к войне, вместо того, чтобы заниматься.

Феликс резко посмотрел на Кэтрин и тяжело сглотнул.

-С чего вдруг такие выводы?-осторожно спросил он.

-Достоверный источник, которому я доверяю целиком и полностью, сообщил мне эту "замечательную" новость. Так может вы расскажите, о какой войне идёт речь? Очевидно, что я чего-то не понимаю.

-Возможно, Холли, всё возможно, но мы ничем таким не занимаемся,-заверила её Кэтрин, слабо улыбнувшись. Ничего не выдавало её ложь.

-А я уверенна, что занимаетесь,-голос её стал злее.-И не нужно отпираться.

Кэтрин тяжело вздохнула, прикрыв глаза, в которых всё ещё сидел сон. Феликс прикусил нижнюю губу. Он смотрел на Кэтрин и ждал, пока та ответит хоть что-то, чтобы понимать как действовать в этой ситуации.

-А что ты хочешь от нас слышать, Холли,-Кэтрин снова посмотрела на неё.-Что война идёт уже давно, а ты просто не хочешь этого признавать?

-О какой войне идёт речь?-она прямо посмотрела на Кэтрин, сузив свои глаза.

-О войне, которую начал Джеймс ещё много лет назад,-Кэтрин скрестила руки на груди, опираясь ими на стол.-И не надо нам говорить, что никакой войны нет.

Холли издала истерический смешок.

-Мой прапрадед сам лично видел, как Джеймса кремировали, а его прах был заложен в одну из стен этой академии. Это история передается из поколения в поколение в моей семье.

-Потому что ваша семья занимает главную должность в Совете? Или потому что твои предки свели счёты с чьей-то жизнью?

Холли резко вдохнула. Её щеки покрыл алый румянец, а в глазах заиграл огонь, который пытался вырваться наружу, вырваться из под контроля, но никак не мог этого сделать. Холли сжала руки в кулаки, сжала до боли в костях.

-Я не хочу ничего слышать,-спокойно и на выдохе ответила она.-Либо вы принимаете те условия, которые я ставлю, либо вас ожидает суд.

Феликс развернулся лицом к двери. Он хотел просто выйти из этого кабинета, чтобы перестать слушать тот бред, который несет Холли. Кэтрин лишь кинула на Феликса взгляд полный разочарования и грусти.

-Что тебе нужно от нас?-спросила она тихим голосом и увидела, как губы Холли дрогнули в улыбке.

-Теперь руководить академией и присматривать за всем будет Мейдзи,-Холли указала на неё рукой. Та попыталась улыбнуться, но у неё не получилось. Она сожалела, что ей приходилось так поступать, но это меньшее из того, что она могла сделать для Кэтрин.

-Это всё?-озлобленно спросил Феликс.

-Нет,-Холли отрицательно покачала головой.-Теперь охрана будет дежурить не только ночью, но и днём. Причём под охраной будет как кампус, так и учебное здание, и внутри, и снаружи,-она победно улыбнулась, весело пожимая плечами.

Холли была единственной, кто улыбался в этой комнате.