Аукцион

Гермиона проснулась в изнеможении, со свинцовыми конечностями и больной головой. Наблюдая за тем, как золотой утренний свет поднимается по стенам, она лежала в постели в попытке прийти в себя. В голове тем временем крутились события последних двадцати четырех часов. Он поцеловал ее. Он поцеловал ее, а затем убежал так быстро, как только смог. Гермиона вздохнула и хлопнула себя ладонью по лбу, зажмурившись, дабы отогнать картинки вчерашнего дня. Надо сосредоточиться на том, что действительно важно. Она передала информацию Чжоу. Ключ к убийству Нагайны уже на пути к Джинни. Джинни… Осталось только молиться, чтобы у нее все получилось. И их не поймали. С облегчением выдохнув, Гермиона решила отпраздновать свой успех. …не дала мне ничего, кроме пыток в течение нескольких месяцев… Она застонала, натянув пушистое одеяло до самых ушей. Заснуть снова не вышло — разум заупрямился. Как он смотрел на ее губы… Его грудь касалась ее… Его язык грешно вторгся в ее рот, уговаривая согласиться, а затем требуя продолжения… Его колено скользило вверх к ее бедрам… Его тело, казалось, поглотило ее… Гермиона выгнула спину, покраснев от смущения, перевернулась на спину и провела рукой по лицу. Прошлой ночью в нем было что-то темное. И вместо того, чтобы сдерживаться, Гермиона извивалась в его руках, наблюдая за тем, как он ломается. Она отчаянно нуждалась в этом, однако ей не следовало поддаваться порыву, наклонять лицо к нему, касаться языком его губ, словно дышать его воздухом было жизненной необходимостью для нее. Надо было игнорировать его бедро и то, как ей хотелось потереться о него. Его паника, когда он отстранился от нее… Она что-то сделала не так? Возможно, ее губы были слишком сухими и неумелыми? Или, может быть, он просто пришел в себя, опомнился, вспомнил, кто она. Вспомнил все, что они пережили. Он не решался дотронуться до нее либо взглянуть на нее с того самого дня, как бросил ее на эту кровать и порвал белье. Им потребовались месяцы, чтобы отпустить эту ситуацию, они даже достигли некоего понимания. А потом весь их тщательный контроль сломался прошлой ночью, когда она позволила себе стать девушкой в красном платье с красными губами и красными трусиками. Волна жара накрыла ее, когда воспоминания в очередной раз всплыли в голове. Она вновь попыталась отбросить все это на задний план: ощущение его губ на своих губах, ее тело, прижатое к стене, его стоны в ее рот… Все это продолжало атаковать душу. Неужели сдаться — такой плохой вариант? Если они оба хотят одного и того же… Громко фыркнув, Гермиона потерла глаза, сфокусировавшись на балдахине. Она не могла забыться. Или попросту не хотела. Сегодняшний день ничем не отличается от любого другого. Ей предстоит заняться исследованием, и начнет она с татуировок. Гермиона скинула одеяло и встала с кровати. Нахмурившись, глядя на не заправленную постель, она задумалась, с чего же начать сегодняшний день. Да и разглагольствования Нотта-старшего до сих пор не давали покоя. Никто не смог добиться подобного успеха! Даже Чистильщики! У нее перехватило дыхание. Забежав в ванную, она сбрызнула холодной водой лицо и пригладила спутанные волосы. Пролистав несколько книг, Гермиона сосредоточилась на истории волшебной Северной Америки, которую начала читать накануне. Дрожащие пальцы скользнули к указателю. Чистильщики, 240, 394-395Сердце забилось быстрее. Три страницы. Всего только три. Раздраженно вздохнув, она открыла страницу двести сорок. Она сможет это сделать. Информации о крестражах, когда они находились в бегах, тоже было не много, однако им удалось разгадать эту загадку. Тимоти Смитстоун был схвачен и в дальнейшем казнен Чистильщиками в Массачусетсе, прежде чем Визенгамот в Британии ответил на его запрос о происхождении.Гермиона несколько раз моргнула в недоумении, глядя на страницу. Тимоти Смитстоун… Она уже видела это имя, он принимал какое-то участие в создании успокоительной настойки. Она быстро открыла страницу триста девяносто четыре в надежде, что там будет больше полезной информации. Чистильщики — коррумпированная группа мстителей и евгенистов, орудующих в Новом Свете в отсутствие волшебного правительства. Они считали себя исполнителями магического закона в поселениях и играли роль охотников за головами, преследуя преступников и проводя собственные судебные процессы над ними и казни. Чистильщики печально известны своим систематическим насилием против магического сообщества коренных американцев, а затем и — афроамериканцев. Коренные американцы и афроамериканцы, демонстрирующие способности к магии, были либо убиты, либо пленены и порабощены Чистильщиками, которые верили, что Европейская магическая кровь на порядок чище и не должна быть запятнана. Наибольший расцвет Чистильщиков пришелся на 1619 год, когда в Северной Америке начала набирать популярность работорговля. В то время они имели возможность свободно перемещаться в маггловских кругах с целью приобрести магглорожденных ведьм и волшебников. Чистильщики проводили эксперименты над людьми и разрабатывали новые заклинания на своих жертвах. Дабы защитить свою «собственность», они стерилизовали и кастрировали рабов, которых в дальнейшем перепродавали волшебным семьям, имеющим плантации. В оправдание за грубое нарушение прав человека, Чистильщики утверждали, что их жертвы были не людьми, а «приобретениями». Неофициально же они прозвали своих рабов-мужчин «голубями», а женщин — «голубками».Гермиона облокотилась о книжную полку, ее кожа в одно мгновение покрылась мурашками. «Привет, голубка», — сказал ей как-то Нотт-старший, коснувшись своей тростью ее подбородка. Она с силой втянула воздух, словно сейчас задохнется. В течение нескольких недель она просматривала книги, содержащие слово «раб» и его вариации. Однако Чистильщики не называли своих жертв рабами. Даже из этого миниму ма информации о кровожадных наемниках, ведомых предрассудками, было ясно, откуда Пожиратели Смерти черпали свое вдохновение. Намереваясь заглянуть в библиотеку, девушка натянула на себя первые попавшиеся под руку лосины и рубашку, даже не потрудившись обуться. Двери скрипнули от резкого толчка, и она в миг оказалась у каталога. — Покажи мне все книги, содержащие слово «Чистильщики». В контексте с «приобретение», «голубь», «голубка». Каталог начал обрабатывать запрос. Десять, двенадцать, пятнадцать… Зеленые огни вели к книгам, медленно сорвавшимся с полок и повисшим в воздухе. С губ гриффиндорки сорвался смешок… Такое облегчение заполонило грудь. Зажав ладонью рот, Гермиона уставилась на парящие книги. Ближайшим источником информации оказался тонкий кожаный дневник. Встав на цыпочки, она потянулась к нему и узнала на обложке Тобиаса Толбретта. Дневник датировался семнадцатым веком. Пробежав по рядам, поднявшись по лестницам, Гермиона собрала все парящие в воздухе книги, на ходу рассматривая обложки и даты выпуска. Большинство результатов поиска, рукописных журналов и книг по истории, были изданы сотни лет назад. История волшебной Северной Америки, которую она закончила накануне, была написана всего десять лет назад. Вот он — ключ. Нотт-старший небрежно бросил его ей прямо в руки прошлой ночью, и теперь все, что ей нужно, — это правильно им воспользоваться. Гермиона расположилась между стопками, окружив себя кучей книг, и брала одну за другой, просматривая их настолько быстро, насколько позволял мозг. Потребуется несколько недель, чтобы изучить их досконально, но она была не в состоянии остановиться, словно голодный, внезапно попавший на пиршество. Глаза гриффиндорки расширились, а живот сжался, когда она перевернула очередную страницу дневника Тобиаса Толбретта. И каждую ночь перед тем, как привести в свои покои, я заставляю ее смотреть на мое имя, выжженное на ее коже. Мое клеймо на ее плече, словно клеймо на моих волах.Татуировки. Чистильщики также использовали магическое клеймо. Однако Нотт-старший утверждал, что добился некоторых успехов. Если бы ей удалось узнать, как именно Чистильщики клеймили своих жертв, она стала бы на шаг ближе к пониманию того, что сделал Нотт-старший. Встав на ноги, Гермиона собиралась попросить каталог выделить из уже отобранных текстов все книги, содержащие слово «клеймо». Двери библиотеки со скрипом открылись. Она замерла и, выглянув между полками, увидела, как Драко медленно входит в библиотеку. Волна внезапных эмоций обрушилась на Гермиону, и она вышла из-за стеллажа. В комнате было тихо — они посмотрели друг на друга. Взгляд Драко коснулся босых ног девушки, затем вернулся к глазам и открытому рту. Гермиона смущенно поежилась. Вспышка тепла пронзила память о прошлой ночи. Его губы, его грудь и его бедра… Она могла рассказать ему о том, что узнала только что. Они могли бы вместе просмотреть книги. И когда она, наконец, заговорит о прошлой ночи, он сможет заставить ее молчать одним лишь поцелуем… — Я хотел бы извиниться за прошлую ночь, — он сунул руки в карманы, и способность дышать покинула Гермиону. Она прижала книгу ближе к груди и напрягла кончики пальцев. — Я совсем забылся, потерял контроль. Этого больше не повторится. Она моргнула, глядя на него. Он выглядел непоколебимо с холодными глазами и решимостью на лице. С уверенностью в своих словах. Сердцебиение гриффиндорки ускорилось, когда слова дошли до ее сознания, будоража кровь. Он жалеет, что поцеловал ее. Конечно, жалеет. Гермиона сглотнула, внезапно преисполнившись чувством вины и стыда. Еще не более часа назад она думала, что сумеет вернуться в это воспоминание в любой момент, стоит только захотеть. Этого больше не повторится.Она оказалась просто глупой девчонкой. Сосредоточившись на немых кончиках пальцев, Гермиона кивнула. — Я поняла. Напряжение в комнате росло. Словно пружина, которая вот-вот лопнет. Окинув взглядом разбросанные на полу книги, Драко сжал губы. — Это было совершенно неуместно с моей стороны, — он прочистил горло. — Я пойму, если ты решишь прекратить наши тренировки. Гермиона сузила глаза, гнев внезапно заполонил грудь. — В этом нет необходимости, — она снова повернулась к книжной полке, вытащила первый попавшийся под руку том и пролистнула несколько страниц. — Мы обязаны продолжать тренироваться. Нам еще не настолько комфортно, как должно быть. Прежде чем он успел возразить, Гермиона резко захлопнула книгу. — Не волнуйся. Я не хочу вызывать подозрения из-за глупой ошибки, совершенной под влиянием большого количества вина. Она развернулась и спряталась за грудой книг. Между ними ничего не изменилось. Он совершил ошибку, она — тоже. И сейчас, когда оба это признали, они могут продолжить в том же духе. Пока Гермиона методично собирала разбросанные книги, раздался звук мягких шагов побиблиотеке. Обернувшись, она бросила короткий взгляд на него. Драко стоял возле стеллажа, молча наблюдая за ней. — Ты уверена, что это разумно? Продолжать тренироваться? Гермиона расправила плечи и выгнула бровь. — А почему нет? Мы оба согласились, что это ошибка и что этого больше не повторится. Все просто. Драко моргнул. — Дай мне знать, когда будешь готов возобновить тренировки, Малфой, — она обошла его, схватив в охапку стопку книг. Ей удалось добраться до собственной спальни и запереться в ванной прежде, чем слезы предательски потекли по щекам. Включенная вмиг вода изо всех сил старалась заглушить гриффиндорские рыдания.
***
Оставшуюся часть дня она посвятила занятию окклюменцией. Продвинутые, новые для нее методы позволяли удалять отдельные страницы из ментальных книг, объединять старую и новую информацию, прятать стеллажи в Запретной секции ее воображаемой библиотеки. Гермиона попыталась избавиться от страницы, на которой хранились его потемневшие глаза, мягкие губы и умелый язык. Напряженное бедро между ее ног, длинные пальцы, сжимающие запястья, — все это было надежно запечатано и спрятано. В новую книгу Гермиона поместила изображения собственных красных губ, аккуратно уложенных локонов, кружевных трусиков. Она не хотела думать об образе, который заставил его забыть, кем она была на самом деле. В какой-то момент в комнате раздался тихий женский голос. Ужин. К тому времени, как она обратила внимание на тарелку, полную уже холодной еды, прошло не меньше шести часов, за окном было черное небо. Даже лунный свет сейчас казался слишком ярким для уставших глаз, поэтому Гермиона выпила зелье сна без сновидений и уснула на мягком одеяле. Проснулась она рано утром в воскресенье и провела некоторое время за медитацией. Сегодня следовало бы снова заняться исследованием, нельзя больше отвлекаться на всякие глупости. Гермиона в этот день дважды столкнулась с ним, с его взглядом, угрюмым и безучастным. Первый раз — на пути в оранжерею, второй — когда возвращалась в спальню после ужина, проведенного в одиночестве. К полудню понедельника гриффиндорка почти закончила с первой из книг. За обедом она прочла «Пророк», особенно заинтересовавшись небольшой статьей о беспорядках в Италии. Не прошло и часа, как перед ней возникла Миппи с полными слез глазами и послеобеденным кофе в руках. Она сказала, что Драко вызвали. Два дня спустя к Гермионе наведалась Нарцисса. Она, сжимая в руке письмо, осторожно задала девушке несколько вопросов о ее благосостоянии. Драко решил сообщить своим «домашним» о ситуации в Италии. Сопоставив его слова со статьей Скиттер, Грейнджер пришла к выводу, что Малфоя отправили контролировать беспорядки, вызванные исчезновением бывших членов совета Антонио Бравьери. У него больше не будет возможности связаться с ними, поэтому в письме он умолял маму не беспокоиться. Пробежав в очередной раз глазами по записке, Гермиона смяла ее в ладони. Ничего плохого в его словах не было, однако она чувствовала себя глупо, храня присланные им ранее письма. Мгновением позже Грейнджер пересекла комнату, достала другие записки от него из шкатулки для драгоценностей, готовая бросить их все в огонь… Но что-то ее остановило. Она разгладила и сунула последнее письмо к остальным в шкатулку, а затем в течение следующего часа смотрела в окно, наблюдая за горизонтом.
***
Недели медленно тянулись в отсутствие Драко, и Гермиона с головой погрузилась в свои исследования. Журналы, найденные при помощи каталога, содержали лишь общие фразы и загадки. Некоторые заклинания, которые она встретила в них, были до сих пор актуальны — например, «молниеносный барьер», однако движение палочкой все же было не привычным. Было бы немного проще, если бы у нее была хоть какая-то подсказка. Хоть кто-то, кто мог бы указать, в каком направлении двигаться. По вечерам, нанося крем, любезно оставленный Пэнси, Гермиона думала о Теодоре Нотте. Думала о том, каким образом могла бы добыть у него информацию о работе его отца над татуировками. Тем временем август подходил к концу. Гермиона снова каждый день трапезничала с Нарциссой, которая, казалось, догадывается о том, что неладное происходит, поскольку имя Драко практически не упоминалось в их беседах. Гриффиндорка была благодарна ей и за это, и за ее компанию в целом. Встречи с миссис Малфой были для нее некой разрядкой, способом отвлечься от утомительных исследований и занятий окклюменцией. Однажды утром, завтракая с Нарциссой, Гермиона наткнулась на снимок Хогвартс-Экспресса в «Ежедневном пророке». Дата выпуска гласила: «1 сентября». Ахнув, гриффиндорка с лязгом уронила вилку на фарфоровую тарелку. Нарцисса, широко распахнув глаза, посмотрела на собеседницу. — Хогвартс снова работает? Прожевав, женщина медленно кивнула. — Только для чистокровных. Гермиона быстро пробежала глазами по статье, обратив особое внимание на такие слова как «директор Долорес Амбридж», «темная магия», «подвергнут допросу». Живот скрутило от отвращения. — Это едва ли можно назвать образованием. Они готовят солдат! — Все изменилось… Кардинально, Гермиона, — Нарцисса опустила столовые приборы и, закрыв глаза, выдохнула. — Родители имеют право обучать своих детей дома, но в конце учебного года они обязаны будут пройти тестирование по новой учебной программе. Кровь застыла в венах гриффиндорки. Она смотрела на изображение Хогвартс-Экспресса, который всегда казался ей таким величественным, полным обещаний и возможностей… Там она впервые встретила Гарри и Рона. Там она встретила Драко… Хотя и не была уверена, что он помнит об этом. Он довольно грубо ей ответил, когда она спросила о жабе Невилла. Гермиона моргнула и покачала головой. Первое сентября. Хогвартс-Экспресс снова везет детей в школу. Мир, хоть и стал темнее, но все еще продолжает вращаться… — Темный Лорд все еще в замке? Нарцисса медленно кивнула. — Теперь в школу приезжает гораздо меньше студентов, поэтому их перемещение ограничили башнями и верхними этажами. Значит, любое нападение на Хогвартс поставит под угрозу детей, пребывающих в замке. Гермиона вздохнула, потирая лоб. Должно быть, весь этот кошмар будоражит кровь бедных детей. Сколько сотрудников и учителей школы погибли? Она также волновалась за судьбу бедных домовых эльфов, работников кухни. Вряд ли их убили… Школе ведь все еще нужны слуги. Одно из недавних воспоминаний до сих пор не давало Гермионе покоя. Кикимер. Она взглянула на Нарциссу, пока та аккуратно откусывала свой тост. Дом на площади Гриммо принадлежал семье Блэк до того, как перешел в собственность Гарри. — Нарцисса, надеюсь, вы не возражаете, если я спрошу… — Грейнджер откашлялась. — Мне просто интересно, знаете ли вы что-нибудь о домашнем эльфе Кикимере? Нарцисса моргнула, словно ее застали врасплох. Затем, поджав губы, слабо улыбнулась. — Кажется, я помню, что он маленький и вечно сердитый. Моя сестра не давала ему покоя, когда мы навещали наших двоюродных братьев, — она беззвучно поставила чашку на стол и продолжила: — Почему ты спрашиваешь? Он тебя беспокоит? — Нет. Но я видела его на прошлой неделе, — она смяла салфетку, лежащую на коленях. — И мне стало любопытно, кто его хозяин. Нарцисса кивнула. — Дом на площади Гриммо теперь принадлежит Драко, — просто ответила миссис Малфой. — По завершении битвы за Хогвартс, я отправилась в Гринготтс и подала документы. Имущество перешло к семье Блэк, но, поскольку у моей старшей сестры нет наследников, поместье досталось Драко, единственному наследнику мужского пола в роду Блэк. Гермиона начала быстро соображать. Дом на Гриммо принадлежит Драко. Кикимерпринадлежит Драко. Пэнси, должно быть, прячется на площади Гриммо. Угриффиндорки перехватило дыхание… Что-то, все-таки, не давало ей покоя… Гарри. Дом на площади Гриммо принадлежал ему. — А… А гоблины Гринготтса… — Гермиона запнулась в попытке подобрать правильные слова. — Почему они вдруг решили лишить Гарри собственности? Миссис Малфой наклонила голову, сдвинув брови. — Поттер умер, не оставив завещания, и имущество осталось без хозяина. Гоблины наделены особой магией, помогающей им отслеживать подобные вещи. Лицо Гермионы выглядело напряженным. Ее кожа зудела… В ушах был слышен какой-то гул. Если бы она сейчас не сидела, ей бы понадобился стул. Гоблины в Гринготтсе — самая необычная раса в волшебном мире — одобрили документы, в которых шла речь о том, что предыдущий владелец дома на площади Гриммо мертв. Рука Нарциссы коснулась запястья гриффиндорки. — Гермиона, с тобой все в порядке? Ты слишком бледная… Голос Нарциссы звучал будто бы издалека. Гермиона сосредоточилась на своем дыхании. Вдох-выдох. Она думала об озере со спокойной водой. Сердцебиение постепенно выравнивало свой ритм. Открыв глаза, она заметила, как Нарцисса подошла ближе и стала перед ней на колени. Холодная ладонь коснулась пылающей щеки девушки, вторая — сжала ее руку. Миппи внезапно появилась в дверях и застыла, беспокойно переводя взгляд с хозяйки на Гермиону. — Мне очень жаль, дорогая. Я не знала, что это может обернуться шоком для тебя. Грейнджер замотала головой, чувствуя, как тело само по себе покачивается в кресле. — Нет, нет. Я просто… — она сглотнула и посмотрела в теплые голубые глаза Нарциссы. — У меня была надежда. Жалость во взгляде миссис Малфой читалась уж слишком отчетливо. Нарцисса поднесла руки гриффиндорки к губам и нежно поцеловала костяшки. — Гермиона, я проверяла тело, — тихо произнесла она. Слезы девушки бесконтрольно капали на их соединенные руки. — Он не дышал. Сердцебиения не было, — Нарцисса медленно отстранилась, проведя ладонью по щеке гриффиндорки. — Он вошел в тот лес храбро. Так же и умер. Горло сжималось от рвущихся наружу рыданий. Кивнув, она с благодарностью сжала ладонь Нарциссы, а затем промокнула салфеткой глаза. Извинившись, миссис Малфой оставила Гермиону в одиночестве. Та, в свою очередь, вернулась в свою спальню и с головой погрузилась в исследования, затем — в окклюменцию. Она пыталась забыть день, когда встретила Гарри в волшебном поезде, который отвез их в волшебную школу, где она нашла своеместо. Ровно семь лет назад.
***
К пятнице Драко так и не вернулся. Однако в тот день он появился на странице «Ежедневного пророка». Манерно стоял позади нового итальянского министра-марионетки, пока тот произносил речь. Сердце Гермионы замерло, челюсти напряглись. Но даже моргнув, она все еще видела серые глаза вместо озера со спокойной водой. Однажды утром Гермиона вышла из ванной, плотно обмотавшись полотенцем, и подошла к своему шкафу. Открыв его, она ахнула. Странные цвета. Незнакомые ткани. Быстро пробежав пальчиками по вещам, она сделала вывод, что все ее удобные вещи заменили какими-то обрывками ткани. Рядом лежала небольшая аккуратно сложенная записка. МакГонагалл попросила вернуть свои панталоны обратно. Думаю, новые вещи тебе придутся по вкусу. П.Гермиона покраснела. Пэнси хочет ее смерти? Быстро выдвинув ящики, она поняла, что ее хлопковых светлых трусиков также не стало. Тогда Гермиона, проведя рукой по лицу, громко фыркнула и выбрала бледно-розовые. К счастью, в следующем ящике остались лежать джинсы, но ее челюсть отвисла, когда она обнаружила там шорты. Также в шкафу она нашла несколько юбок, гораздо короче ее хогвартской форменной, блузок с глубоким декольте и платья. Гермиона нахмурилась. Возможно, следует подарить Пэнси куклу или манекен на Рождество. Пусть развлекается. Быстро натянув джинсы после того, как слишком долго рассматривала бледно-голубоеплатье, она выбрала новую серую футболку, которая показалась на первый взгляд безобидной… Однако в итоге декольте оказалось гораздо ниже, чем она предполагала. Закатив глаза, Гермиона направилась в ванную и принялась сушить волосы. Целый день, сидя в библиотеке, она подтягивала футболку, чтобы никто ничего лишнего не увидел.
***
Драко вернулся только в воскресенье. Гермиона позволила себе прогуляться поздним летним вечером, чтобы привести в порядок мысли. Только она зашла в поместье, камин загорелся ярким пламенем. Гермиона взвизгнула, когда человек перешагнул каминную решетку, разгладив мантию и проведя рукой по светлым волосам. — Грейнджер, — он опустил руку, дернув пальцами. Гермиона моргнула в ответ. — Малфой. Он сделал шаг к ней, быстро окинув взглядом с головы до ног, задержавшись на новой юбке до колен. — Что это? Она опустила глаза в пол, смяв пальцами мягкую ткань. — Юбка. — Откудаона у тебя? Девушка нахмурилась. — Пэнси заменила весь мой гардероб. Против моей воли. Глаза Драко загорелись огнем. — Весь? — Практически, — от раздражения по коже полезли мурашки. — Драко, ты заделался ценителем женской моды? Я теперь должна соответствовать твоему вкусу? Скулы парня залились краской. — Вовсе нет. Я просто… — он махнул рукой. — Был застигнут врасплох, — он осмотрел прихожую, вероятно, в поиске путей отступления. — Мне надо найти маму. — Ты завтра расскажешь мне об Италии, так ведь? — крикнула она ему вслед, и Драко застыл на первой ступеньке. — Я найду тебя после завтрака, — ответил он, не глядя на девушку. — Я думала, ты расскажешь во время нашей тренировки. Глубокий вдох, сопровождающийся медленным поворотом. Словно его пригласили на встречу с палачом. — Грейнджер, ты ведь не серьезно… — Абсолютно серьезно, — она ждала его реакции, скрестив руки на груди. Его взгляд снова упал на ее юбку. — Я знаю, что поездка в Италию была не твоим решением, но я провела взаперти несколько месяцев. Конечно, ты думаешь, что я тупая гриффиндорка с комплексом героя… — Грейнджер… — Пожалуйста, дай мне закончить. Драко моргнул и медленно закрыл рот. — Я хочу сказать, что мне просто необходима эта поездка. Я имею в виду Эдинбург. Мне нужно иметь возможность там бывать. Мне нужно… — она сглотнула. — Нужно поддерживать нашу легенду, — она подумала о Чжоу и Шарлотте. Из слов Пэнси Гермиона поняла, что оказалась не просто призом на очередном конкурсе. Она определенно осталась в выигрыше. — Мое место не на заднем плане. Он едва оторвал взгляд от ключиц девушки. — И что ты мне предлагаешь? Бегать, как щенку, целовать тебе ноги? — Не впадай в крайности, — огрызнулась Гермиона. — Очевидно ведь, что в сложившейся ситуации щенок — это я. И обе наши жизни зависят от того, чтобы люди так и думали дальше. Он ничего не ответил. Гермиона вздохнула и медленно скрестила руки на груди. — Послушай, Малфой. Ты знал, кого покупал. Тот факт, что я хочу помочь Ордену, не должен тебя удивлять. Его взгляд снова коснулся шеи гриффиндорки, затем — плеч. — Ты знаешь, кто ятакой, — ответил Драко, намекая на старое хогвартское высокомерие. — Тебя не должен удивлять тот факт, что я встану на твоем пути. В конце концов, у нас противоположные интересы. На губах Драко появилась легкая насмешка, знакомая гриффиндорке еще со школьных лет. Сейчас это выглядело странно. — Мне бы хотелось думать, что я знаю, кто ты, — ее голос звучал очень тихо. Даже в Хогвартсе она думала, что знает… Думала, что видит ту часть его, которую он всеми силами пытался похоронить. — Я бы хотела думать, что наши интересы не настолько противоположны, как ты пытаешься мне доказать. Зачем еще ты бы помогал с Чжоу? Она наблюдала за тем, как медленно раздуваются его ребра при каждом вдохе, как его глаза исследуют ее лицо. Он не отрицает. Он просто смотрит на нее, сжав пальцами мраморные перила. Она думала, что сумеет пережить отсутствие у него привязанности, если он продолжит помогать и открыто говорить с ней о войне. Она думала, что, может быть, если бы она могла получить это от него… это облегчило бы боль. Гермиона в очередной раз была готова закрыть книгу, в которой хранились воспоминания его теплых глаз и мягкой кожи. Возможно, он делал в этот момент то же самое. — Я обещаю держать тебя в курсе, — она подошла ближе к лестнице. — Обещаю сделать все, что в моих силах, чтобы не убили тебя или твою мать. Или твоего отца, если на то пошло, — Гермиона мягко улыбнулась. — А как насчет того, чтобы не убили тебя? — Да, конечно, защита твоих инвестиций и все такое, — она быстро выдохнула. — Я обещаю попытаться избежать смерти. Я не фанат подобного. — В таком случае, я жду, что ты будешь себя вести соответственно, — он сошел со ступеньки, чтобы быть наравне с ней. — Надеюсь, ты сдержишь свое слово. Гермиона кивнула. Живот внезапно скрутило в тугой узел, когда их взгляды пересеклись. — Значит, тренировка завтра? Он издал неразборчивый сдавленный звук. — Я правда не думаю… — А я думаю! До Эдинбурга осталось пять дней, а мы едва можем находиться в одной комнате рядом друг с другом, потому что… — ее щеки горели. — Потому что ты так долго отсутствовал. Тишина. — Ты ужасная лгунья, Грейнджер. — Ладно, — возмущенно воскликнула она. — Потому что мы поцеловались. Потому что мы оба совершили ужасную ошибку и поцеловались. Но я верю, что нам удастся просто смириться и вести себя дальше как взрослые люди. Драко выгнул бровь. — Взрослые люди? — Да, — девушка сжала пальцы в кулаки. — То, что между нами был этот «момент», не значит, что мы должны забросить всю нашу тяжелую работу. — Если ты действительно считаешь… — Отлично. Увидимся завтра в семь. Он беззвучно открыл рот, но Гермиона уже убежала вверх по лестнице, практически подпрыгивая на каждой ступеньке. Она не обернулась, но и в таком положении чувствовала: он ужасно зол.
***
В маленькой гостиной в восточном крыле всегда было много кресел и кушеток. По просьбе Гермионы эльфы наколдовали маленький столик, чтобы сымитировать ужин в Эдинбурге. В понедельник вечером Драко, как и всегда, сидел в кресле и ковырялся в собственной тарелке, пока она задавала тысячный вопрос об Италии. Все время отсутствия он провел в Риме, защищая нового министра. — Как телохранитель? — спросила она. — Думаю, можно это и так назвать, — Драко, обняв одной рукой гриффиндорку за талию, принялся за стейк. — Хотя, по правде говоря, больше как нянька. Я должен был убедиться, что Романо следует инструкциям, которые ему оставил Темный Лорд. — Какие инструкции? — спросила она, приложив немало усилий, чтобы оторвать взгляд от его губ. — Реформа магического образования. Регистрация магглорожденных. Она кивнула, ожидая конца ужина. — Я хотела попросить тебя об одолжении. Драко, до этого момента размеренно жевавший свой стейк, замер, затем выгнул бровь и разочарованно вздохнул. — Говори прямо, Грейнджер. — Мне нужна твоя помощь. Я хочу провести время наедине с Тео. Драко внезапно бросил вилку на тарелку, уставившись на нее. — Зачем это? — Его отец создал татуировки, так ведь? Он бросил быстрый взгляд на свои инициалы на руке девушки. — Да… — Возможно, он помогал своему отцу. Может, он что-то знает. — И как, во имя Мерлина, ты собираешься это выяснить? — Ну, — Гермиона прочистила горло, внезапно ощутив жар во всем теле. — Я подумала, что могла бы немного польстить ему… Тео такое нравится. Может надену что-то, что по его мнению будет выглядеть привлекательно. Конечно, ничего серьезного. Ты сможешь в любой момент прервать нас, как тогда с Чжоу. Хриплый смех Драко вернул Гермиону к реальности. Она уставилась на него широко распахнутыми глазами, чувствуя, как краснеет от унижения. — Что тут смешного? — Как бы мне ни хотелось посмотреть на это, Грейнджер, — произнес он с ухмылкой на губах, — твои чары на него не подействуют. — Почему нет? — кончики ее ушей буквально горели уже. — В прошлый раз, когда я была в узком красном платье, «мои чары», кажется, сработали на нашем общем знакомом. Улыбка Драко сразу померкла. Его тело было напряженным и неподвижным. Гермиона усмехнулась своей маленькой победе и, схватив бокал, отвернулась. — Грейнджер, ты не в его вкусе, — тихо сказал он, на что девушка закатила глаза. — Да, я знаю, ты думаешь, что он гей. Но очевидно же, что ты ошибаешься, потому что он был уж очень близок со своей Кэрроу-девочкой в прошлый раз. Таких людей называют бисексуалами, Малфой. Ты, конечно, слышал об этом? Драко уставился на гриффиндорку во все глаза. — Несмотря на это, ответ по-прежнему «нет». Гермиона прищурилась. — Ну почему нет? — Он видит тебя насквозь. Это никогда не сработает. — Я не согласна. Тео отчаянно пытается проявить себя. Он любит внимание и лесть. Думаю, будет еще проще, если он будет достаточно пьян… — Я сказал «нет», — Драко, очевидно, был тверд в своем решении. — Каждый захочет узнать, почему это я внезапно начал делиться тобой. Это вызовет слишком много вопросов. Способность дышать, казалось, покинула тело Гермионы. В этом он прав. — Это проблема. Но я все еще думаю, что мы могли бы найти способ… — Какую часть слова «нет» ты не расслышала, Грейнджер? — а потом он снял ее со своих колен, и они оба встали, моргая друг на друга. — Эта идея за гранью тупости, — прошипел Малфой. — Чем эта идея кардинально отличается от встречи с Чжоу, что ты считаешь ее настолько тупой? — зарычала гриффиндорка. Гнев, заполонивший грудь, вырывался наружу. — Тео — гей, как ты не поймешь этого своей… — Тогда позволь мне остаться с ним наедине и убедиться в этом самой. Я не понимаю, почему тебя это заботит! Гермиона развернулась на каблуках и выскочила из комнаты, наслаждаясь тем фактом, что сама поставила точку в этом разговоре.***
Весь следующий день Гермиона пребывала в плохом расположении духа. Ей даже пришла в голову мысль надеть одно из платьев Пэнси на вечернюю тренировку, чтобы доказать свою правоту. Помнишь девушку в красном платье?..Но, в конце концов, она отказалась от этой идеи. Встретив его в гостиной в семь часов вечера, она решила отбросить свою рвущуюся наружу ярость и смущение, оставшиеся после вчерашнего разговора. Они ужинали в относительной тишине, за исключением нескольких вопросов об Италии. Гермиона сидела и пила вино, пока он говорил. Тарелка Драко опустела лишь наполовину к тому моменту, как Гермиона в очередной раз прильнула к нему. Ее губы двигались к челюсти парня, она оставляла на его коже легкие поцелуи, направляясь к плечу, пока Драко медленно пил вино. Одна рука гриффиндорки потянулась к противоположному плечу Драко, пальцы сжали ткань рубашки. Вторая рука зарылась в мягкие светлые волосы у шеи. Гермиона поцеловала вала его прямо под ухом, позволив языку коснуться кожи. Вилка с грохотом упала на тарелку, затем его руки аккуратно отстранили от себя гриффиндорку. — Этого будет достаточно, Грейнджер… Девушка нахмурилась и, ерзая бедрами, попыталась вернуться назад. — Ты шутишь, Малфой? Драко оглянулся. Его челюсти были напряжены до предела. Казалось, даже зубы скрипят друг о друга. Наконец, прервав их поединок глазами, Гермиона с раздражением в голосе произнесла: — Еще несколько минут и будем закругляться, ладно? Просто подумай о… о чем-нибудь другом. Он тяжело выдохнул, затем внимательно посмотрел на девушку своими холодными серыми глазами и резко кивнул. Недовольно ворча себе что-то под нос, Гермиона придвинулась ближе, и в какой-то момент Малфой обхватил ее талию, удерживая неподвижно. Медленно и нежно ее пальцы скользнули к воротнику рубашки, а губы прильнули к шее. Двигаясь все выше, она остановилась у его уха, прежде чем осторожно сжать зубами мочку. Драко зашипел и вновь предпринял попытку оттолкнуть девушку. Это уже начинало раздражать. — Перестань вести себя так, словно я тебя отталкиваю… — Чертова ведьма… — Ты настолько напряжен — просто чудо, что вся комната до сих пор этого не заметила. Если ты продолжишь меня толкать, я упаду! Гермиона, казалось, в сотый раз придвинулась к нему, плотно прижавшись всем телом. И в один миг почувствовала… Драко застонал. У него была эрекция. Широко распахнув глаза, Гермиона попыталась сосредоточиться на его шее. Пальцы Драко по-прежнему впивались в ее бедра в попытке удержать девушку неподвижно. Сердце гриффиндорки начало биться быстрее прежнего. Казалось, даже температура тела поднялась. Сжимая пальцами его плечи, Гермиона быстро соображала. Он чувствует влечение… сексуального характера. Однако она не в красном платье и даже не в белье Пэнси. Она сидит перед ним без макияжа с растрепанными волосами в простом джемпере и джинсах. И внезапно она вспомнила каждый раз, когда он отталкивал ее… Даже в самый первый раз, когда она поцеловала его в шею… Несколько недель назад… Открыв рот, Гермиона отстранилась, чтобы посмотреть на его лицо. Глаза зажмурены, губы плотно сжаты, дыхание учащенное. Румянец, который уже распространился на щеки и шею. Резко распахнув глаза, он уставился на нее. С огнем в чёрных бездонных зрачках. — Довольна, Грейнджер? — прошипел, плотно прижимая пальцами ее бедра к своему паху. — Теперь ты знаешь. Он быстро снял девушку со своих колен, поставил на ноги и вышел за дверь, прежде чем Гермиона, глубоко вздохнув, попыталась выкинуть все мысли из головы.
***
Той ночью она долго лежала в кровати, смотрела на свой балдахин широко распахнутыми глазами. Время за полночь. А ее разум все никак не хотел расслабляться. Возможно, у Драко Малфоя слишком чувствительная шея. И на фоне этого у него при поцелуе случилась мгновенная эрекция. Или, может быть, он тоже не в силах забыть их поцелуй. Может быть, он до сих пор думает о девушке с красными губами в красном платье… Нет. Он пытался оттолкнуть ее задолго до того, как Пэнси поработала над ее внешним видом. Гермиона вздохнула и перекатилась на бок. Она все думала о том, как он наблюдал за ее голыми ногами по дороге в Эдинбург. Даже несколько месяцев назад, в ту ночь, когда он вел ее в Хогвартс на встречу с Волдемортом, его взгляд уже был таким. Как он смотрел на нее, когда застал в одном красном кружевном белье, готовой ко всяким непристойным вещам с другой девушкой? Она была не в силах взглянуть на него в тот момент, однако теперь ей было интересно, успел ли он рассмотреть Чжоу… Как его пальцы коснулись ее ребер, когда он помогал застегнуть молнию на платье…
***
Гермиона застонала в подушку, наказывая себя за то, что позволила себе думать об этом. Она не может. Она не должна. Он когда-нибудь думал обо мне, доставляя себе удовольствие?Живот сжимался от подобных мыслей. Его глаза горели, словно огни, за секунду до того, как он поцеловал ее. Его губы сначала были такими мягкими и нерешительными, а потом — страстными и требовательными. Его колено, раздвигающее ее ноги, двигающееся все выше и выше… Гермиона отвернулась, раздвигая бедра. Ее рука скользнула вниз, дотронувшись до живота, проскользнув под трусики… Она уже слишком мокрая. Застонав от смущения, девушка прикусила губу и стянула такую ненужную в данный момент ткань еще ниже.
***
Следующим утром Гермиона спустилась позавтракать в столовую. Драко к ним не присоединился, но одно присутствие его матери заставляло гриффиндорку чувствовать себя неловко и виновато. Казалось, каждый предок Малфоев наблюдал за ней со своего портрета, пока она спускалась по лестнице. Они, вероятно, все утро сплетничали о блуднице, которая коснулась себя в гостевой комнате Малфоев. Она все утро не могла встретиться взглядом с Нарциссой и боялась столкнуться с Драко. Возвращаясь в свою комнату после завтрака, Гермиона думала обо всем происходящем. Несмотря на все это, они должныпродолжать эти тренировки… по разным причинам, ни одна из которых не включала эрекцию Драко и все еще зудящую кожу Гермионы. Она просто не могла придумать, что это были за причины, пока не села на кровать, сосредоточившись. Надо подумать. В комнате отдыха обычно не просто сидят на коленях и наблюдают за тем, как парни шутят и пьют алкоголь. Там все были гораздо более активными. Конечно, не такими, как в ее первый визит, но все же… Это выглядело отвратительно. Несколько раз, будучи там, она сидела на коленях Драко и… У него тоже была эрекция?Гермиона смотрела в окно, потирая ключицу и размышляя. Нет! Ей просто необходимо сосредоточиться. И Гермиона энергично замотала головой в попытке выкинуть все лишние мысли. Да. Она сидела на коленях Драко. Любое прикосновение было ее инициативой. Однако другие пары в этой комнате… Она вспомнила, как Кэрроу-девочки обычно сидят на парнях, чьи руки исследуют нежные тела, а губы ласкают шеи. Поскольку поцелуи в губы были под запретом — который они весьма удачно нарушили в прошлом месяце — ей необходимо побудить его коснуться губами… других мест. Жар поднимался по шее гриффиндорки, пока она представляла, где бы он мог… Быстро спрыгнув с кровати и легонько похлопав себя по щекам, Гермиона попросила эльфа передать Драко, что будет ждать его в их обычном месте в семь часов вечера. А затем залезла в ванную, полную холодной воды, в которой попросту несмогла бы получить удовольствие.
***
Гермиона провела полчаса заплетая и расплетая косу, лежащую на плече. Подойдя к своему шкафу после того, как, наконец, решила оставить косу, она окинула взглядом платья и юбки, любезно доставленные Пэнси. Гермиона нахмурилась. Она несобирается надевать платье на тренировку с Драко. Внезапно внимание девушки привлекла пара шорт, висящая на одной из вешалок. Возможно, стоит попробовать сегодня что-то новенькое? Живот скрутило при мысли о ее обнаженной коже на нем. Нет-нет, нельзя думать об этом. Сегодня она будет в шортах, потому что в них удобно. В них она более подвижна. Если он и столкнет ее сегодня, по крайне мере, она будет в состоянии избежать падения. Гермиона достала из ящика подходящий топ и закончила свой образ. Однако у Драко было другое мнение насчет шорт. — Что это, черт возьми? — произнес он, когда вошел в гостиную и увидел, как она сидит на кушетке и ждет его, скрестив ноги. Гермиона окинула себя невинным взглядом. — Шорты? Губы Драко плотно сжались. — Могу я поинтересоваться, почему ты пришла на ужин в больших трусах? Гермиона изогнула бровь. — На улице тепло. И в них удобно, — она внимательно следила за тем, как он рассматривает в данный момент ее ноги. Бросив последний взглядна колени Гермионы, он развернулся, чтоб уйти. — Подожди, — она быстро встала. — Прости меня за вчера. И за все остальные вечера. Правда… Он на мгновение открыл рот, но так ничего и не сказал. — Я понятия не имела, что тебе неудобно, — бросила Гермиона, мгновенно покраснев. — Я не знала об этой проблеме. — Грейнджер, — сухо произнес он, — я сейчас уйду, если ты не прекратишь. — Ладно. Я просто… — девушка сделала глубокий вдох. — Я знаю, что тебе тяжело… — она тут же покраснела от неудачного выбора слов. — Мы могли бы придумать какой-то сигнал… Ты мог бы дернуть меня за ухо или что-то еще… Тогда я остановлюсь. Я только прошу тебя попробовать. Я не расстроюсь, если… если этопроизойдет снова. Хорошо? Драко слушал ее невнятную речь с закрытыми глазами. Если бы не его порозовевшие скулы, она бы решила, что он ее вовсе не слышит. — Хорошо. Она снова могла дышать. Драко же открыл глаза и быстро двинулся к своему привычному месту. Сглотнув, Гермиона остановила его. — Я подумала, мы могли бы попробовать сегодня что-то другое. Драко сделал паузу и оглянулся на нее, словно она собиралась спустить на него взрывохвостого чертикраба. Гермиона в этот момент снова села на кушетку и погладила лежащую рядом подушку. — Что попробовать? — проворчал он, подойдя на шаг. Гермиона придвинула стол с едой и вином ближе к кушетке. — Я подумала, что мы должны начать все заново. У стула уже есть… своя история. Помимо этого, я сомневаюсь, что в комнате отдыха мы всегда будем сидеть в кресле. Там есть и диваны. Драко закатил глаза, но ничего не ответил, когда она подошла ближе. На мгновение он показался довольным, что сможет есть картошку, не касаясь ее бедра. Однако это ощущение быстро прошло, когда Гермиона, присев на кушетку, коснулась коленями его бедра. Бросив короткий взгляд на голые ноги девушки, Драко продолжил жевать. Гермиона краем глаза наблюдала за ним. Казалось, он был и расслабленным, и напряженным одновременно. Он заканчивал жевать один кусочек мяса, прежде чем начать отрезать ножом следующий. Грейнджер смотрела, как двигается его челюсть, вспоминая, какая она на вкус. Она сделала большой глоток вина, после чего уставилась на пустой бокал, ожидая, пока он закончит есть. Положив нож с вилкой на тарелку, Драко отодвинул столик подальше от них и посмотрел на свои руки. Гермиона предложила ему выпить, но он отказался. — Мы должны поработать над твоей инициативой. Драко медленно сглотнул. — Инициативой… — Да… Ты должен поцеловать меня, — он открыл было рот, но Гермиона перебила его. — Не в губы, — и воздержалась от того, чтобы закатить глаза. — Того, что мы делаем, достаточно, Грейнджер. — Нет, не достаточно! Флинт всегдатрогает Пенелопу. Пьюси практически никогда не отрывается от шеи Мортенсен. И только не напоминай мне о Гойле, — Гермиона поднялась, чтобы сесть на колени рядом с ним, лицом к нему. — Никто из парней не боится своих Лотов, кроме тебя… — Думаешь, я боюсь? — зарычал он, повернувшись к ней. Гермиона смотрела в его горящие глаза, наблюдая, как они блестят, лениво обводя ее губы и скулы. У нее перехватило дыхание, казалось, Драко стоит на краю утеса, который так и манит прыгнуть вниз… Сердце билось настолько громко, что создавалось ощущение, будто оно пытается заглушить кричащую логику. Она медленно выгнула бровь. — Я не знаю. Тело бросило в жар. Голова начала кружиться. Некая сила подталкивала ее, и она перекинула одну ногу через колени Драко. Медленно оседлав его, глядя в глаза, Гермиона произнесла: — Докажи мне, что это не так. Его глаза в миг потемнели, стали почти черными по краям. Резко вдохнув, он поднял руки и положил их на ее колени. Его бедра тут же напряглись. Пробежав ладонями по ее обнаженной коже, Драко обхватил ее талию. Уперевшись руками в спинку кушетки, Гермиона даже не успела настроиться. Он внезапно подался вперед, впившись губами в ее шею. Все мысли исчезли.
Его губы раздвинулись и коснулись мягкой кожи Гермионы. Виктор однажды целовал ее шею. Тогда ей не понравилось. Его легкая щетина царапала кожу, и Гермиона отстранилась, сославшись на щекотку. Однако теперь рот гриффиндорки открылся в немом стоне, чувствуя, как искусные губы скользят вверх, к ее уху. Она уже не чувствовала себя, глаза начали закрываться сами собой. Гермиона наклонилась к нему и почувствовала, как он расслабился. Ее тянуло к нему, ближе, еще ближе… Ощутив его мягкий укус на собственной шее, она не сумела сдержаться и пошевелила бедрами. Гермиона знала, что он почувствовал это. Просто не мог не почувствовать. Однако он не останавливался. Он продолжал целовать ее снова, и снова, и снова… Внезапно ладони Драко сжали ее бедра, и только тогда она поняла, что все это время ерзала по его паху. Гермиона покраснела от смущения, но в этот момент его язык коснулся того места, где только что царапали кожу зубы, и она выдохнула ему на ухо. Его руки скользнули вверх, по талии девушки. Он проложил дорожку из поцелуев к плечу и дальше, к открытому декольте, умело играя губами на разгоряченной коже. Была ли она так же хороша, когда целовала его кожу? Чувствовал ли он то же самое всякий раз? Раздался резкий вдох у уха гриффиндорки, прежде чем губы Драко втянули в рот ее мочку… Она застонала, в очередной раз скользнув бедрами по нему. Ох, как ему было нелегко. Гермиона буквально ощущала это. В какой-то момент Драко все же предпринял попытку оттолкнуть ее, попытался отстранить, но было слишком поздно. Она уже знала. Откинув голову назад, Гермиона заметила, как он морщится, зажмурив глаза и все еще сжимая ее бедра. Она ждала. А затем аккуратно обняла его за плечи. — Мы оба взрослые люди, — произнесла, набравшись храбрости, Гермиона. Их дыхание было слишком горячим, места в этой комнате уже было мало для двоих возбужденных. — Поправь брюки и продолжи. Драко, распахнув глаза, взглянул на нее. Гермиона же, бросив взгляд на его губы, снова пошевелила бедрами, прижав его возбужденный член к своей промежности. Он ахнул, и, прежде чем успел пошевелиться, Грейнджер качнула бедрами так, как обычно это делали девушки в комнате отдыха. Драко откинул голову на спинку кушетки и больно ударился затылком. — Блять. Гермиона, воспользовавшись случаем, приникла губами к его шее, поцеловала горло в попытке повторить его действия. Слегка сжав кожу зубами, она почувствовала, как его руки, скользнув по талии, притянули ее к себе. Она зарылась руками в его мягкие волосы, лизнула местечко за ухом, и из его груди донесся низкий хриплый стон. — Я все делаю правильно? — она в очередной раз качнула бедрами, и низкий вздох заполонил ее сознание. Он был возбужден и начал двигать бедрами ей навстречу. На мгновение Грейнджер отстранилась, но только для того, чтобы взглянуть, как выглядит Драко Малфой, когда она прижимается к нему всем телом, ловит его стоны… Драко смотрел в ее глаза, его волосы падали на лоб, и Гермиона закусила губу, сохранив при себе миллион вещей, которые тайно жаждала попробовать. Она должна смотреть на него, должна видеть его лицо. Должна знать, закрылись ли его глаза… Девушка снова соединила их бедра — оба рта открылись, требуя большего. Драко застонал, и она уставилась на его губы. Если бы можно было поставить этот момент на повтор, они могли бы восполнить тысячи упущенных поцелуев, возможностей и неполученного удовольствия… Его губы прижались к ее. Гермиона застонала и попыталась придвинуться максимально близко. Его язык искусно скользил у нее во рту, а она тем временем уже совсем не контролировала свои руки. Они гуляли по его груди, ребрам, талии… Он обхватил лицо гриффиндорки и заправил волосы за уши в момент, когда начал толкаться бедрами. Коротко вскрикнув, она сжала руки в кулаки, ее веки задрожали, дыхание участилось до предела, когда он провел языком по уже таким опухшим губам девушки. Он толкнул бедрами в третий раз, и она задохнулась вовсе. — Драко, — застонала в его рот. Затем Гермиона наклонилась в сторону и, потянув его на себя, легла на мягкие подушки кушетки. Драко возвышался над ней, мягко скользил бедрами по ее животу, грубо вторгаясь в ее рот. Именно таким она представляла себе секс, таким ошеломляющим, как сейчас. Очередной стон сорвался с ее губ. Его ладонь обхватила колено гриффиндорки, сжав обнаженную кожу икры, скользнув выше к бедру. Вторая ладонь собрала волосы девушки в хвост, полностью растрепав косу, и наклонила ее голову в сторону, чтобы открыть доступ к шее. Комната была наполнена их тяжелыми вздохами, сопровождаемыми скрипением деревянной кушетки. Его язык выписывал круги на разгоряченной шее Гермионы. — Драко… Я… Его рука поднялась к талии гриффиндорки и вытащила топ из шорт. — Все хорошо? — прохрипел он. — Да, пожалуйста… Ладонь Драко уже скользила по обнаженной коже под топом, по ребрам, пока его бедра ударялись о место, которое она ласкала прошлой ночью, думая о нем, мечтая именно об этом… — О, дорогой, — мягкий, слишком знакомый голос прорвался сквозь пелену, созданную их неподдельным возбуждением. — Это кушетка шестнадцатого века. Драко сорвался с нее быстрее молнии и рухнул на пол, прикрывая пах руками, Гермиона тем временем выпрямилась и поймала удивленный взгляд Люциуса Малфоя, стоящего в дверях. — Отец, — простонал Драко. — Это не то… Мы не… — Это тренировка! — пискнула Гермиона, поправляя топ. — Для… Для Эдинбурга. Это была моя идея… Люциус, выгнув бровь, просто смотрел на них двоих. — Избавьте меня от этих неубедительных оправданий, — ухмыльнулся он. — Учитывая то, что рассказывала мне моя жена, нам кажется, что пора привлечь мисс Грейнджер к какой-либо форме контрацепции. Щеки Гермионы из розовых превратились в пунцовые, и она хлопнула себя рукой по губам, едва сдержав писк. — Нет, я клянусь, мы просто… — Это для Эдинбурга, — повторил Драко, встав с пола и отойдя как можно дальше от злосчастной кушетки. — Ну, в этом нет необходимости, — произнес Люциус с надменным выражением лица. — В эту пятницу вы не поедете в Эдинбург, — Драко посмотрел на отца глазами, полными паники. И прежде, чем мозг Гермионы успел подкинуть несколько кровожадных вариантов, мистер Малфой добавил: — В эту пятницу мы должны присутствовать на ужине в поместье Лестрейндж. Он перевел взгляд на Гермиону, опасно сверкнув глазами. — Все мы.