Параллели

КАТАРИНА.

Прозвеневший будильник чуть было не вытряс из меня всю душу, и я, пробормотав проклятия, скинула его на пол. Судя по писку, аппарат приказал долго жить. Ну и ладно. Я зевнула и перевернулась на спину, протерев глаза. Как ни странно, кошмарных снов сегодня не было, я даже выспалась несмотря на то, что проспала всего несколько часов.

– Эй, – в комнату заглянула аккуратно причёсанная голова Рэйвен. – Ты как?

Я села в кровати, снова потянувшись.

– Вполне.

Сестра закусила губу. Я вопросительно приподняла бровь.

– Чего?

Рэйвен присела ко мне на краешек постели.

– Мне нужно тебе кое-что сказать...

– Ты беременна? – сразу же выпалила я. Рэйвен отмахнулась.

– Господь с тобой, Кэтти, нет.

– А... Тогда что?

Рэйвен вздохнула и замялась, комкая в руках моё одеяло, наполовину сползшее с кровати.

– Я хочу открыть ещё один филиал нашей фирмы. На том балу... – я поморщилась: слишком неприятными были воспоминания о чёртовом маскараде.

– Я познакомилась с очень влиятельным мужчиной, и он предложил проспонсировать это дело...

– Так это же здорово! – воскликнула я, радуясь, что сестра добилась очередной высоты, в отличие от меня. Но Рэйвен, видимо, не разделяла моего энтузиазма: она по-прежнему виновато смотрела на меня, и моя улыбка сползла с лица. – Разве нет?

– Дело в том, что мне придётся уехать ненадолго. В Сакраменто.

– Ого, – присвистнула я, подбирая под себя ноги. – Так ты и до Нью Йорка доберёшься.

– И это всё, что ты можешь сказать? – с возмущением спросила сестра.

– Эм...Поздравляю? – вопросительно подняла бровь я. Честное слово, никак не пойму, почему Рэйвен такая напряжённая и виноватая, как будто при мне котёнка задушила?

– Ну, я же уеду, – бедное одеяло, в руках Рэйвен оно скоро станет, как гармошка. – Недели на две, наверное. Ты не против?

– Рэйв, ты совсем что ли? – я округлила глаза, покрутив пальцем у виска. – Я что, маленький ребёнок, что меня нельзя одну оставить?

– Значит, ты не злишься?

Я застонала, хлопнув себя ладонью по лбу.

– Вот сейчас точно буду злиться! И уж наверняка буду в ярости, если ты не поедешь только потому, что посчитаешь, будто твоя младшая сестра — опытный боец, между прочим, — не справится с одиночеством. Да меня и так дома не бывает, подумаешь.

Рэйвен порывисто обняла меня и спрыгнула с моей кровати. Глаза сестры засияли, словно два солнца.

– Отлично! Ой, – сестра бросила взгляд на наручные часы. – Кажется, мне уже пора на работу. Надеюсь, вечером ты будешь дома? Я уезжаю через несколько дней, и, если честно, мы с тобой давно не ужинали вместе...

– Ой, всё, – смеясь, махнула я рукой. – Беги уже. Созвонимся.

Рэйвен исчезла за дверью, а через несколько минут снова вернулась с удивлённым видом.

– Кэтти, тебе прислали посылку.

Наконец-то! Должно быть, новая партия грима. Я захлопала в ладоши, спрыгнула с кровати и понеслась в холл, схватив стоявшую на полу небольшую коробку. Рэйвен подмигнула мне и вышла из дома. Я вернулась в комнату и в предвкушении распечатала посылку. Странно, что она такая лёгкая, грим же весит...

Моя рука замерла, едва я заглянула внутрь. Нет, гримом здесь и не пахло. Зато лежали использованные патроны, а на них белел конверт. От всего этого явственно несло угрозой, и моя интуиция просто заверещала. Я, ничего не понимая, словно на автомате распечатала конверт, и несколько снимков вылетели из него, закружившись вокруг меня. Моё внимание привлекла небольшая, сложенная пополам записка. Развернув её и увидев текст, я почувствовала, как пол уходит у меня из-под ног, и внезапно оказалась на коленях, а вокруг глянцевыми пятнами расположились фотоснимки.

На которых было запечатлено то, что я так хотела стереть из памяти навсегда.

* * *

– И что ты намерена делать? – тихо спросила Марисса.

Я сидела у неё на кухне, крутя в руках кружку с чаем. К подруге я прилетела час назад, и Мари была просто в шоке, когда я, дрожащая, смеясь и одновременно рыдая, возникла на её пороге со злополучной запиской, зажатой в ладони. Честно говоря, я уже и не помню, как добралась до дома подруги, помню только, что, наверное, никогда ещё мой байк не ездил с такой скоростью. И теперь мы с Мари сидели на кухне в зудящей после моего рассказа тишине. Я успокоилась, буквально заставив себя это сделать: принимать решения нужно в здравом уме. И одно решение я уже приняла, поэтому, пожав плечами, ответила:

– Возможно, очередную большую ошибку в своей жизни.

Несколько секунд подруга молча смотрела на меня, затем начала понимать мои слова, и её лицо вытянулось.

– Нет, Кэтти, ты...Черт! – Марисса запустила руку себе в волосы. – Ты не можешь так с ним поступить!

Я покачала головой. Благодаря нескольким строчкам, написанным явно с издёвкой, я поняла, кто стоит за стрельбой в Брэндона. Поняла, и вина хлынула на меня ледяным потоком: как я теперь могу смотреть в глаза парню, зная, что он чуть не умер из-за меня?

– Мари, это единственный способ уберечь его.

– Он взрослый парень, он может сам позаботиться о себе!

– Нет. Я не хочу, чтобы из-за меня кто-то пострадал. Ты знаешь Брэндона, я знаю его ещё больше. Если я скажу ему, всё пойдет прахом.

Марисса замолчала и закрыла глаза.

– Это неправильно, – прошептала она.

У меня внутри всё сжалось.

– Возможно. Но это лучший вариант. Иного выхода нет. Я уже приняла решение. И я не отступлюсь. Ты меня знаешь. Всё, чего я хочу, это чтобы вы были в безопасности.

– Мы будем в безопасности, если ТЫ будешь рядом! – воскликнула подруга, хлопнув ладонью по столу.

– Нет, – я покачала головой. – Именно этого он и ждёт. Думаешь, мне легко? Легко вот так всё взять и бросить? Бросить сестру, тебя? Бросить Брэндона? Да я бы в жизни этого не сделала, ты знаешь! Вот только теперь на кону ВАША жизнь. И я не позволю, чтобы этот ублюдок до вас добрался.

– Он тебя выманивает, чтобы добраться до тебя, когда ты будешь ОДНА! – в гневе воскликнула Марисса. – Неужели ты не понимаешь этого?

«Как вариант — да. Но даже если Марисса и права, и он лишь выманивает меня, всё равно слишком рискованно оставаться. Даже если мне суждено умереть, пусть это будет не на глазах моей семьи.»

– Всё, Мари, закрыта тема, – я встала. – Мне пора. Будь готова завтра, я позвоню. Мне нужно... – я сглотнула противный ком, вставший поперёк горла. – Попрощаться.

Подруга закрыла лицо руками. Я кинула на неё печальный взгляд и вышла.

«Ты же не думала, что расплата не последует, Кошка?...»

БРЭНДОН.

Когда по всему дому раздался звонок в дверь, я совершенно не ожидал увидеть на пороге свою девушку, которая залетела внутрь и, улыбаясь, бросилась мне на шею, крепко поцеловав меня в щёку. Я удивлённо воззрился на Кэтти.

– Эм...Привет! – чуть смутилась девушка.

– Что-то случилось? Почему ты не на работе? – спросил я, помогая Катарине снять пальто. Девушка фыркнула, разуваясь.

– Решила взять отгул.

Я пристально посмотрел на Кэтти: вроде бы выглядит, как обычно, улыбается, в глазах мелькают дерзкие огоньки. Но я чувствовал, что что-то было не так.

– Точно всё в порядке? – настойчиво спросил я, пристально смотря в глаза девушке. Где-то в изумрудной глубине что-то шевельнулось, а затем пропало. Кэтти притворно надула губы.

– Не рад меня видеть?

Я улыбнулся, притянув Катарину к себе и целуя в подставленные губы.

– Тебе я всегда рад, детка.

Кэтти отстранилась и ткнула меня кулаком в грудь, прошипев:

– Никогда меня так не называй!

Что-то знакомое мелькает в воспоминаниях. Кажется, так когда-то говорила моя напарница, Фиби. Которая, кстати, не так давно прислала мне смс о том, что уезжает на неопределённый срок — возникли какие-то неотложные дела. Я порывался встретиться с ней, но подруга сказала, что уже в самолёте, и что она всегда будет на связи. Мне стало немного обидно, но Фиби — это Фиби, такой уж у неё характер. Зато она является человеком, который всегда держит свои обещания. Представляю, как мне будет её не хватать на заданиях...

– О чём задумался? – вернула меня в реальность Катарина. Я помотал головой.

– Ни о чём. Раз уж ты тут, то сделай мне кофе, – мне всегда нравилось включать нахальный тон: Кэтти сразу становилась язвительной, что было забавно.

– А люля-кебаб тебе не приготовить? Или, может, ламбаду станцевать на коленках? – приподняв бровь, ехидно спросила Кэтти. Я же говорил.

– Если сумеешь — я только «за», – со смешком кивнул я, подталкивая вздохнувшую девушку в сторону кухни.

КАТАРИНА.

После скорого завтрака мы с Брэндоном поднялись к нему в комнату. У меня внутри всё сжималось при мысли о том, что это — последние часы, которые я провожу со ставшим таким любимым и родным за столь короткое время человеком. Жизнь несправедлива и жестока, она даёт нам крупицы счастья, а потом отнимает их.

«Ты могла бы остаться,» – робко шепнул внутренний голос. Да, могу — и тогда те, кто мне дорог, зависнут над пропастью. Ублюдок Спайдер всё-таки решился на активные действия, и один бог знает, что́ случится, если я останусь. Вряд ли тогда пули не достигнут своей цели. Я прекрасно осознаю, какую боль причинит Брэндону мой побег, но цель оправдывает средства, как говорится.

«Благими намерениями...»

Я мысленно отмахнулась. Если мне суждено попасть в ад, я не потащу с собой кого-то ещё. Кроме одной твари, разумеется. Там ей самое место, в одном котле с её дружками.

– Ты какая-то странная сегодня, – озабоченно нахмурив брови, сказал Брэндон, когда я запрыгнула на него, обхватив ногами его талию. Иногда диву даюсь интуиции парня, но, конечно же, правды он не узнает, надеюсь, никогда.

– Просто я хочу тебя, – закусив губу, сказала я, и глаза парня потемнели от этих слов. Опрокинув меня на кровать, Купер стянул с себя футболку, и я чуть было не заурчала от удовольствия лицезреть его рельефный торс с татуировкой феникса на боку. Кстати, я так и не спросила, почему именно феникс...

– Знаешь, ты очень сексуальна, когда смотришь на меня таким взглядом, – сказал Брэндон, срывая с меня кофту. От прикосновения его прохладных пальцев к моей груди, из моего рта вырвался вздох. Парень стянул с меня джинсы, затем бюстгальтер и губами припал к моей обнаженной груди, втянув один сосок в рот. Я зашипела и вцепилась руками в чёрные волосы, сильно потянув их. Брэндон издал рык, а затем впился в мои губы, проскальзывая языком внутрь, распаляя меня ещё больше.

– Погоди, – я упёрлась руками в упругую грудь и хитро улыбнулась. Купер недоумённо воззрился на меня.

– Сегодня я хочу по-другому, – и, извернувшись, оказалась верхом на парне, глаза которого стали шире, а затем в них полыхнул огонь, когда сильные шершавые руки сжали мои ягодицы, прикрытые тонким ажурным бельём. Сегодня я хотела подарить ему то, что больше не смогу, и раз это наша последняя близость, значит, мне придётся послать всё своё смущение куда подальше. Я, коварно улыбнувшись, покрыла шею парня лёгкими поцелуями, спускаясь ниже, провела языком по коже до пупка, чувствуя какое-то дикое удовлетворение от ощущения руки Купера, зарывшейся в мои волосы и сжавшей их.

«Ещё ниже...»

– Стой, ты... – голос парня был хриплым и шокированным. – Ты уверена?

– Абсолютно. Расслабься.

Купер процедил что-то сквозь зубы, откинув голову назад, и когда я, стянув его боксёры, приступила к активным действиям, сжимая пульсирующую плоть в руке, Брэндон издал нечто, похожее на смесь крика и рычания. Не прошло и минуты, как сильные руки перевернули меня, — и вот я уже лежу на спине, а моё нижнее бельё летит куда-то в сторону, и горячая плоть погружается в меня во всю длину, и мы одновременно стонем. Как же хорошо...

– Видела бы ты себя сейчас, – рычит Купер с силой целуя меня, делая быстрые и резкие толчки, от которых кровать бьётся об стену, а я, чувствуя, нарастающий оргазм, закрываю глаза, ногтями впиваюсь в широкую спину парня, и через несколько минут Брэндон делает тот самый что-то задевающий внутри толчок, и я взрываюсь на тысячу осколков, хрипло выкрикивая имя Купера, а через мгновение парень падает рядом со мной, не выпуская моей руки из своей ладони.

* * *

Уходить больно. Очень больно. Видимо, Судьба решила пожалеть меня, позволив Куперу крепко уснуть, чтобы я смогла уйти незаметно, не придумывая причин. Бесшумно одевшись, я вот уже несколько минут стояла возле кровати, не в силах сделать хоть шаг по направлению к выходу. Брэндон раскинулся на всю ширину и был таким бессовестно красивым, родным и близким, и в то же время теперь уже бесконечно далёким.

Я вздохнула, сжав кулаки. Не плакать. Только не плакать. Но проклятые слёзы тут же замаячили перед глазами, и одна из них всё-таки скатилась по щекам. Чёрт, как же больно внутри! Кажется, будто в сердце воткнули острый нож и, несколько раз провернув, оставили. Теперь это будет со мной всю жизнь. К старым ранам добавляются новые — добро, чёрт возьми, пожаловать.

Брэндон во сне вдруг нахмурился и пошевелился, пробормотав:

– Куда ты? Не уходи...

Разумом я понимала, что ему просто снится сон. Но как же тяжело унять бешено колотящееся сердце. Несуразное совпадение — я ведь и вправду ухожу, только не во сне, а наяву. Наконец, дёрнув плечами, я снова вздохнула и, посмотрев на парня в последний раз, прошептала:

– Я ухожу, но оставляю тебе своё сердце. Прощай.

И бесшумно выскользнула из комнаты. Из пентхауса. Из жизни Купера.

* * *

Чтобы собрать вещи, не понадобилось много времени. Основная часть уже давно лежала в заготовленной на случай отъезда сумке. Я заранее позвонила сестре, попросив её срочно приехать. Прощаться с ней по телефону было кощунственно с моей стороны и очень подло: Рэйвен — моя семья.

– Ты уезжаешь, – констатировала сестра, войдя в квартиру и увидев меня с дорожной сумкой на плече. Я кивнула. Рэйвен знала, что когда-нибудь этот момент настанет. Я готовила её к этому давно, на всякий случай, но всё равно это больно.

– И куда ты направляешься? – тихо спросила Рэйвен.

Я пожала плечами. Билет я забронировала сразу же после прочтения злополучной записки. Зная примерное местонахождение Спайдера, я уже точно знала, куда мне лететь.

– Пока что в Чикаго. А дальше... По обстоятельствам.

Сестра нервно провела рукой по волосам и вздохнула.

– Я так понимаю, ты не изменишь своё решение?

Моя голова сама по себе качнулась. Как я могла? Сейчас, когда всё на грани, как я могла остаться и тем самым подставить жизни тех, кто мне дорог, под угрозу?

«Решение за тобой, Кошка. Либо они, либо ты...»

– Брэндон?

Я отвела взгляд и вздохнула. Звук его имени пронзил грудь тупой болью.

– Не говори ему ничего. Пожалуйста. И никому не говори. Марисса знает, Брайан тоже в курсе. Ну, Дамиан тоже знает, кто я такая, поэтому... Больше никто.

Большому Боссу я позвонила сразу же, как только отошла от тихой истерики. Начальник понял меня и пообещал помощь, от которой я поначалу отбрыкивалась, но, когда меня пропесочили так, что аж волосы дыбом встали, подумала и решила, что помощь будет очень кстати. Кто знает, что ожидает меня впереди? Одно известно точно: ничего хорошего.

Рэйвен кивнула. Она всегда понимала меня, что бы я ни делала. И я всегда чувствовала свою вину перед ней, за то, что однажды из-за меня вся её жизнь пошла наперекосяк.

– Прости, Рэйв, – я обняла её так крепко, как только могла, вдыхая на прощание запах любимых духов сестры, сдерживая слёзы, рвущиеся откуда-то изнутри. – Но так надо, понимаешь? Я знаю, ты поймешь.

– Но хоть намекнуть можешь? – сестра обняла меня в ответ. – Пожалуйста.

– Ваши жизни в опасности, пока я рядом. Это всё, что нужно знать. Я делаю это не для себя, а для того, чтобы уберечь вас.

– Но кто убережет тебя?

На моих губах появилась горькая усмешка.

– Полагаю, я сама.

Рэйвен отстранилась и посмотрела мне в глаза.

– Я прошу только об одном. Не пропадай навсегда.

Я кивнула.

– Это на время. Не знаю, на сколько. Но я вернусь. Я обязательно вернусь.

– И пиши мне. Хоть иногда. Просто чтобы я знала, что ты жива.

Я снова обняла сестру, затем взяла сумку и, бросив прощальный взгляд, быстро выскользнула из квартиры, боясь, что еще чуть-чуть — и разревусь и останусь, и один бог знает, к чему это приведёт. Марисса уже ждала меня в машине: я позвонила ей сразу, как только покинула Купера. Закинув сумку в багажник, затем скользнув на переднее сиденье, я посмотрела на подругу. В её глазах стояли слезы.

– Мари, пожалуйста, – умоляюще проговорила я. – Мне и так паршиво.

Подруга вздохнула, и машина тронулась, набирая скорость, увозя меня от места, куда с минуты на минуту должен прибыть Брэндон в поисках меня: пока я спешно собирала вещи, на мой телефон пришло несколько сообщений от него. Я даже не стала их читать, отключила аппарат и бросила его в ящик с бельём. У меня есть другой телефон — так называемый, рабочий, с помощью которого я и общаюсь с Брэндоном под видом Фиби-Кошки. Все нужные номера я всё равно храню в памяти. В том, что парень будет искать меня, я ни капли не сомневалась. И также осознавала, насколько больно ему будет. И мысленно просила прощения. Но дело сделано, и обратной дороги уже нет.

В аэропорту было шумно. До моего рейса оставалось совсем немного времени, и я решила, что нужно попрощаться как можно скорее: предел моей адекватности был уже близок.

– Ты знаешь, я не умею прощаться, – вздохнула я, опустив голову.

– Знаю, – Марисса подошла ко мне и крепко обняла. – Только береги себя, хорошо?

Я грустно улыбнулась и тоже обняла подругу.

– Все будет в порядке. Присмотри за моей сестрой и... не влипай в нелицеприятные ситуации, хорошо? Меня не будет рядом, чтобы помочь.

– Ты только не забывай меня. Звони хотя бы раз в месяц, хорошо? Обещай мне!

Я улыбнулась, хотя внутри скривилась.

– Слово Кошки.

Это неправда. Я не буду звонить. Не буду писать. Потому что это слишком опасно. И моя подруга должна это понимать. Но, как известно, слова, которые человек хочет услышать, пусть даже и лживые, имеют способность хоть немного успокаивать. Я напоследок дотронулась до руки Мариссы, затем отвернулась и растворилась в толпе, чувствуя тоскливый взгляд подруги на своей спине.