Параллели

БРЭНДОН.

Следующим утром я проснулся от телефонного звонка.

– Сын.

Я застонал и пожелал, чтобы это был просто очередной кошмарный сон.

– Надеюсь, у тебя веская причина для звонка, папа.

Так и вижу, как отец морщится от моего тона. Плевать. Он заслуживает намного худшего моего поведения.

– В тот раз мы, кажется, не договорили...

– Серьёзно? – я приподнялся и, откинувшись на подушки, сел. – А мне показалось, что мы отлично поняли друг друга.

– Брэндон, поверь, я хочу для тебя самого лучшего, – тон отца стал увещевательным и от этого ещё более противным.

– Прикольно, – фыркнул я, потирая слипшиеся от сна глаза. – Благими намерениями, как известно, вымощена дорога в ад. Тебе не кажется, что играть роль эдакого заботливого отца уже не актуально?

– Щенок, – тон звонящего сразу изменился. – Я предлагаю по-хорошему, но ты вынуждаешь меня.

– А почему ты зашевелился именно сейчас? – прошипел я в ответ, скрипнув зубами. – Тебя снова загнали в угол, и на этот раз ты принесёшь в жертву меня? Потому что до Элизабет тебе не добраться. И угрозами ты тоже ничего не добьёшься.

– Посмотрим, – в голосе отца хрустнул лёд, и в трубке послышались короткие гудки. Я зло отбросил телефон в сторону, сжимая кулаки. Чёртов ублюдок, угрожать ещё вздумал.

Телефон снова ожил.

– Да? – рявкнул я, даже не посмотрев, кто звонит.

– Я тоже рада тебя услышать, – против воли улыбка скользнула на моё лицо. – Привет, братик.

Элизабет. Малышка Бетти. Так я называл её с самого детства. Луч света в тьме моей долбанной жизни.

– Прости.

– Утро не задалось?

Я потянулся, хрустя мышцами.

– Звонок от папочки заменяет визит к стоматологу. Только после стоматолога руки не чешутся надрать кому-нибудь зад.

– Что ему понадобилось? – в голосе сестры послышались сердитые нотки. Она всегда старалась уберечь меня от влияния Купера-старшего, правда, безуспешно. Да и посвящал я её во всё происходящее между отцом и мной довольно редко. Ни к чему ей это.

– Долгая история, – сказал я, представляя лицо Элизабет. Сколько мы уже не виделись? Три года? Пять? Пожалуй, слишком давно.

– Расскажешь при встрече?

Я так и подскочил.

– Когда?

Сестра весело рассмеялась.

– Младший братец, я уже на подъезде к твоему дому.

«К твоему дому.» Не к нашему. Нашим дом перестал быть с тех пор, как не стало матери. Я купил эту квартиру сразу после окончания учёбы. Как говорится, мой дом — моя крепость, здесь нет места случайным связям, вечеринкам и посторонним людям. Только моя будущая жена появится здесь. Об этом знают лишь сестра и Дамиан — единственные, кому позволен вход в пентхаус в многоэтажном доме, на многолюдной и вечно шумной улице, практически в центре Сан-Франциско. В особняке на Хэйт-Эшбери я появлялся лишь изредка.

В этом вся Элизабет. Спонтанность и внезапность — это её. Дерьмового настроения как не бывало.

– Жду.

Я отключился и спрыгнул с кровати, начав быстро наводить порядок и убирать всё лишнее с глаз. Вряд ли мою сестру впечатлит разбросанное оружие и ворох одежды, лежащей на полу. Малышка Бетти хоть и была в курсе почти всего, что происходит в моей жизни, но получать по голове за бардак, который она не выносила, я совсем не хотел.

КАТАРИНА.

Позвонив на работу, я сказала, что внезапно заболела, применив к голосу все свои актёрские навыки, чтобы быть убедительной. Сара, которая взяла трубку, посочувствовала, пожелала мне скорейшего выздоровления, а перед тем, как я собиралась отключиться, невинно выдала:

– Как прошло свидание с хозяйским сыном?

Я округлила глаза и чуть было не матернулась.

– Что? Сара, ты в своём уме?

– Нам всем интересно, ведь вчера ты ушла из кафе с ним, и вы так мило смотрелись вместе...

Я стукнула ни в чём не повинную подушку, мирно лежавшую рядом со мной. Знала же, вот ведь знала, что приход Купера не останется незамеченным!

– Сара, мы просто разговаривали!

– Это, конечно, не моё дело, хотя я сгораю от любопытства, но мы тут сделали ставки...

– Что?! Вы там все свихнулись что ли?

Кажется, моя челюсть с характерным стуком укатилась под кровать.

– В любом случае, большинство поставили на ваше совместное будущее, – Сара как будто не слышала меня. – Это та-а-ак мило...

Я неслышно прошептала самые красочные ругательства. Кажется, вокруг меня творится полный дурдом, а во всём виноват чёртов Купер, чтоб его ёжики погрызли!

– Сара, перестань молоть всякую чепуху. И можешь передать всем, что когда я выйду на работу, то развею их мечты в пух и прах, – рассерженно сказала я. – Между мной и Купером ничего нет и быть не может. Просто ему понадобилась моя...эм... моя помощь.

– Ладно, – Сара меня слушала, но явно не слышала. – Расскажешь потом. Выздоравливай.

В трубке раздались гудки, и я наконец-то смогла дать своей злости выход. Проходившая мимо моей комнаты Рэйвен ошеломлённо остановилась, глядя на то, как я избиваю подушку, матерясь на все лады, но решила не трогать меня. Мудрое решение. Сейчас меня вообще лучше никому не трогать.

Что происходит? Я как будто очутилась в чёртовой Стране Чудес, где все посходили с ума, и им мерещится то, чего не существует. Ещё и эта вечеринка, которая состоится уже завтра, и на которую согласилась не я, а скорее моя ущемлённая гордость...

– Рэйвен! – крикнула я так, что стены чуть не задрожали, а на кухне сестра, похоже, уронила бокал: послышался звук разлетающегося по кафелю стекла.

– Что? Что случилось? – напуганная Рэйвен возникла на пороге, недоумевающе смотря на меня. – Что ты орёшь, как полоумная?

– Моя жизнь рушится! – драматично рухнула я на кровать. Сестра хмыкнула и присела рядом.

– Что на этот раз? Опять Купер?

– Не опять, а снова! Снова этот чёртов недоумок! Ты прикинь... – я принялась пересказывать сестре телефонный разговор. Дождавшись, пока Рэйвен отсмеётся, я хмуро спросила: – Что смешного тут? Клянусь, я пристрелю его.

– Ох, Кэтти, – сквозь выступившие слёзы ответила сестра. – Ты такая дурочка!

Я надулась. Вот пытаешься родному человеку излить душу, а тебя ещё и обзывают. И кому доверять в этом мире?

– Милая, – сестра, всё ещё подрагивая от едва сдерживаемого смеха, обняла меня за плечи. – Это называется жизнь. И знаешь, я даже благодарна Куперу: он, по крайней мере, разбудил в тебе настоящие эмоции.

Я открыла было рот, чтобы, как обычно, возразить, но сестра прервала:

– Знаю, знаю. Ты, конечно же, сейчас всё отрицаешь, потому что для тебя происходящее непривычно, но я так отвыкла видеть на твоём лице хоть что-то искреннее... – в глазах сестры промелькнула боль, и я почувствовала себя виноватой. В который раз.

– Я не прошу тебя давать ему шанс или что-то в этом роде, но, милая, постарайся принять то, что происходит. Не нервничай и не старайся доказывать что-то, особенно окружающим. Это — твоя жизнь.

Я вздохнула и заставила себя произнести вслух дурацкие слова, которые ещё со вчерашнего вечера слиплись в горле в противный комок:

– Рэйвен, я, кажется, завтра иду на вечеринку.

Сестра округлила глаза настолько, что я даже испугалась, что они сейчас вылезут из орбит и присоединятся к моей валяющейся под кроватью челюсти.

– Ты...что? Ты — и вечеринка? Как такое могло произойти? Ад покрылся льдом?

– Я облажалась, – буркнула я и поведала сестре о том, что случилось вчера. После этого Рэйвен просто замолчала, но в её глазах, очевидно, Купер заработал себе ещё один плюс. Гад.

– Что ж, это веский повод пойти сегодня по магазинам. Сомневаюсь, что в твоём шкафу можно найти что-то приличное, – Рэйвен встала и довольно потёрла ладони. – Повезло, что у меня выходной.

– Конечно, ты же можешь устроить себе день отдыха тогда, когда тебе самой заблагорассудится, – я закатила глаза.

Рэйвен подняла палец вверх.

– Без злоупотреблений.

– Да знаю я.

– Одевайся, у нас шоппинг, – сестра выскочила за дверь моей комнаты, а я потёрла виски. Шоппинг ассоциировался у меня только с головной болью и скрежетом зубов, не являясь чем-то приятным, как для большинства девушек. Рэйвен, конечно, была счастлива вывести сестричку в свет, да вот только сестричке это всё было совершенно не нужно, и лишь данное одному недоумку слово сдерживало меня от того, чтобы не явиться на сборище золотых пираний.

Огромный торговый центр «Атлантика» всегда притягивал взгляд издалека: стеклянный, переливающийся всеми цветами радуги из-за кричащих вывесок, пять этажей рая для шопоголиков. Широкий спектр услуг для любого, у кого в кошельке много бумажек и кредиток. Цены неправдоподобно высокие, здесь не встретишь обычных официанток и иже с ними. Но для Рэйвен двери в это место всегда были нараспашку. Ещё бы — статус управляющей крутой юридической фирмой позволял беспрепятственно затариваться всем, чем угодно: от нижнего белья до дизайнерских платьев и ювелирных безделушек. Мне здесь точно не было места, секонд-хенд — мой лучший друг на протяжении вот уже более четырёх лет, но сестра упрямо тащила меня прямо к главному входу. Пока мы шли по парковке, моя спина нещадно чесалась от взглядов богатеньких дамочек, в которых явственно читалось: «А что тут делает эта замарашка?»

Я хмыкнула, представив нас с Рэйвен в глазах людей. Высокая, стройная бизнес-леди с сумочкой наперевес, идеально ровная спина, взгляд направлен только вперёд, и рядом — невзрачная девчонка в обычных потёртых джинсах, неизменной мешковатой толстовке, в кедах и с небрежно забранными в пучок волосами... Да уж, просто цирковое представление. Нелепое и несуразное.

– А обязательно идти сюда? – в который раз шепнула я сестре, попадая вслед за ней в водоворот музыки, смеха и запахов дорогого парфюма.

– Кэтти, когда ещё мне выпадет возможность приодеть свою сестру?

– У меня есть вполне нормальные платья.

Рэйвен саркастически хмыкнула, лёгким жестом поправив солнечные очки на носу.

– Ну да, для привлечения внимания криминальных личностей. Сама-то понимаешь, что говоришь? Это же вечеринка, – Рэйвен сказала это слово так, будто это был по меньшей мере королевский банкет. – Там не место вызывающим и оголяющим нарядам.

Я вздохнула. Последняя попытка переубедить сестру с треском провалилась. Мы отправились по бутикам, минуя один за другим, и через некоторое время я была готова взвыть и убежать отсюда куда подальше.

– Потерпи, милая, – Рэйвен сосредоточенно копалась в вешалках. – Мы только пришли.

Я посмотрела на часы. Только пришли? А казалось, прошла уже вечность. Активного участия в выборе платья я не принимала, просто шаталась из бутика в бутик вслед за сестрой, не забывая делать вид, что мне жутко интересно, просто чтобы Рэйвен не начала свои нравоучения.

– Вам что-нибудь подсказать? – с улыбкой подошла к нам консультант. – Не желаете ли бокал шампанского?

Продавцы-консультанты наверняка созданы только с одной целью: вытрясти душу из покупателей, доведя тех до нервного тика и икоты. И ещё этот их взгляд, преследующий везде и всюду, чтобы не дай бог кто-нибудь утащил какую-нибудь дико дорогую и, на мой взгляд, бесполезную шмотку.

– Нет, спасибо, мы и сами толком не понимаем, что нам нужно, – пробубнила Рэйвен, вытаскивая на свет какое-то идиотское розовое платье с кучей оборочек и демонстрируя его мне с видом профессионального модельера. Я сделала вид, будто меня сейчас стошнит. Серьёзно, мне же не десять лет, да и розовый цвет терпеть не могу, тем более оборочки ещё эти, я же не на утренник в детский сад собираюсь, а на чёртову вечеринку, чтобы лицезреть там чёртового Купера, а затем оторвать ему чёртову башку.

– Платье? – консультант проигнорировала совершенно очевидный, на мой взгляд, намёк сестры на «отвали».

– Да, – Рэйвен поймала мой взгляд, и розовый ужас, именуемый платьем, отправился обратно на своё место, а в глазах сестры заплясали черти, и я сразу поняла, что Рэйвен меня просто троллит, поэтому незаметно показала ей кулак.

– Коктейльное, вечернее? Смок, трампет, шемиз, бэби-долл, пачка, футляр, А-силуэт, комбинация, корсажное, греческое, со шлейфом, бандажное, бандо? – не отставала консультант, без запинки оттарабанив пылкую речь.

Мои глаза, кажется, сейчас просто выпадут от такого количества непонятных слов. Разве платье не может быть обычным и вечерним? Зачем столько видов? Спятить можно от этой моды, чёрт возьми, Рэйвен, давай побыстрее, иначе завтра будет некому идти на этот дурацкий сбор!

– Нас интересует вечернее платье на эту девушку, – Рэйвен подошла ко мне и бесцеремонно ткнула пальцем в моё плечо. – Цена не имеет значения. Думаю, стиль «ампир» будет идеальным, да, Кэтти?

Я пожала плечами и, сделав умный вид, кивнула, хотя понятия не имела, что такое этот «ампир», но Рэйвен же лучше знает, да?

Когда-то, когда я ещё жила в Орландо, мне не приходилось заморачиваться насчёт одежды, я просто шла по бутикам и выбирала то, что нравилось, и это всегда прокатывало. Видимо, за пять лет я конкретно отстала от моды.

Девушка-консультант осмотрела меня. В её взгляде была ирония, но по долгу работы она вежливо улыбнулась, сказала:

– Пройдёмте со мной, – и повела нас по бесконечным рядам вешалок с платьями. По пути они с Рэйвен о чём-то говорили, а я тащилась за ними, погруженная в свои мысли, бездумно проводя рукой по воздушным тканям всяческих расцветок.

– Думаю, вам подойдёт это платье, – послышался приятный женский голос позади меня. Я обернулась. – Оно точно ваше.

Девушка с угольно-чёрным каре, одетая просто, но, по всей видимости, дорого и со вкусом, держала в руках вешалку с платьем и, улыбаясь, смотрела на меня.

– Что? – промямлила я, ничего не понимая. Девушка не выглядела, как продавец-консультант — скорее как модель, сошедшая с обложки модного журнала.

– Я случайно подслушала ваш разговор, – мелодично рассмеялась девушка. – Простите, просто я помню, как впервые сама выбирала платье для вечеринки, и это был сущий ад.

Неужели на моём лице всё настолько очевидно, что посторонний человек решил помочь?

– Примерьте, я уверена, оно — ваше.

Платье очень красивое: воздушное, лёгкое, простое, покрытое мерцающими золотыми... как они называются? Неважно, пусть это будут блёстки. Словно во сне, я взяла протянутую вешалку.

– Тут есть примерочная.

Я медленно последовала за девушкой, не в силах ничего сказать. Кого-то эта девушка мне напоминала, вот только я не понимала кого именно и чем.

– Кстати, меня зовут Элизабет, можно просто Лиз, – девушка обернулась и подмигнула.

– Я — Катарина, но можно просто Кэтти, – машинально ответила я. Элизабет остановилась перед белыми дверьми ряда примерочных и раскрыла одну из них.

– Примерь, я оценю, – и хитро подмигнула. Я лишь кивнула, проскальзывая внутрь.

* * *

– Да, это точно твоё платье, Кэтти, – как-то очень плавно перешла на «ты» новая знакомая.

Я стояла перед зеркалом, не понимая, кто на меня оттуда смотрит. Это вроде и я, и в то же время — совершенно не я. Как будто передо мной стоит та Катарина, которая когда-то выглядела иначе, чем сейчас...

– Девушка, простите, вы не видели здесь...Кэтти? – Рэйвен с ворохом платьев в руках остановилась, разинув рот и прилипнув ко мне взглядом. Стоявшая рядом с ней девушка-консультант тоже застыла, и в её глазах ирония быстро перешла в восхищение.

– Я взяла на себя смелость предложить вашей подруге платье, – с улыбкой сказала Элизабет, прислонившаяся к косяку двери примерочной. – Подумала, что оно ей пойдёт — и не прогадала.

– Она моя сестра, – тихо сказала Рэйвен, погладив меня по плечу. – Боже, Катарина Эйверин Дерри, ты просто красавица! Спасибо вам, девушка, у вас удивительно зоркий глаз.

– Просто я — модельер, а ваша сестра сразу бросается в глаза, – рассмеялась Элизабет, затем аккуратно поправила мне платье и сказала: – Думаю, ты могла бы быть моделью, у тебя очень красивая фигура, а ты прячешь её. Не стоит. Кстати, – девушка полезла в сумочку, небрежно наброшенную на руку, и достала маленькую карточку, сунув её мне в ладонь. – Если вдруг потребуется помощь в выборе одежды — звони. С радостью помогу. До свидания, девушки, – и Элизабет, юркнув куда-то за вешалки с платьями, моментально исчезла, не дав нам даже ничего сказать в ответ.

Я тупо пялилась на карточку. На ней значилось:

«Элизабет Джордан, студия дизайна «Mezzanotte».

А также адрес месторасположения, электронная почта и контактные телефоны. Сама визитка была оформлена в кофейно-бежевых тонах и приятная на ощупь.

– Боже мой, это же Элизабет Джордан, – отстранённо-деловое выражение лица консультанта как рукой сняло. Теперь в её голосе звучало неподдельное благоговение. – Я столько слышала о ней, но никогда не видела вживую, и вот, она была здесь, в нашем бутике! Ну надо же... Девушка, – это уже ко мне. – Вам несказанно повезло. Представляете? Сама Элизабет Джордан выбрала вам платье!

Такое ощущение, будто сам господь бог мне его выбрал, как же люди впечатлительны, ужас просто.

– Рэйвен, наша цель достигнута, один чёрт знает, как я устала, пойдём домой, – заныла я, закрываясь в примерочной от посторонних глаз, чтобы стянуть с себя прекрасное платье и вновь стать серой мышкой, к образу которой так привыкла.

– А туфли? А украшения? Кэтти...

Я горестно застонала, пытаясь расстегнуть застёжку платья.

– Я полностью полагаюсь на твой вкус.

Ещё немного времени, проведённого в этом дурдоме — и можете выносить меня вперёд ногами.

БРЭНДОН.

– Ну, здравствуй, младший братец, – с порога кинулась обнимать меня сестра.

От неё пахло домом, теплом и обещанием того, что всем проблемам когда-нибудь придёт конец. Спустя столько времени, что мы не виделись, я впервые почувствовал себя если не абсолютно счастливым, то довольно близким к этому. В детстве мы всегда были вместе — мальчик с книжками и девочка с красками. Малышка Бетти умела и любила рисовать, по большей части это были придуманные ею наряды: платья, кофты, брюки и так далее. Я видел её наброски, оценивал и могу с уверенностью сказать, что у неё был настоящий, природный талант к моделированию одежды. Но жизнь распорядилась так, что работой Элизабет стал не дизайн, а туризм. Странно, что в детстве мы так мечтаем об одном, а, повзрослев, избираем совершенно другой путь.

Приветствия и объятия плавно перешли в фазу обмена новостями, и мы переместились на кухню, усевшись за стол, на котором уже красовался поздний завтрак в виде свежих круассанов с шоколадом, фруктов, сыра, ветчины и так далее. Хорошо, когда в любой момент можно позвонить в один из ресторанов, принадлежащих нам, и еду доставят буквально за несколько минут.

– Ты надолго? – первым делом спросил я, отправив в рот кусок сыра.

– Уже не терпится от меня избавиться? – рассмеялась сестра. – Честно говоря, не знаю. Я решила, что мне нужно развеяться, захотелось побыть здесь, с младшим братцем, может, поймать вдохновение, а то в последнее время что-то как-то всё не то...

И таким образом я узнал, что моя сестра, оказывается, не теряла времени даром, став довольно известным в женском мире модельером одежды, создав собственную марку, которая пользуется бешеной популярностью у молодых девушек. Странно, что я ни разу не слышал о студии Элизабет. А, может, слышал, но не придавал значения...?

– Отомри, Брэндон, – снова рассмеялась Элизабет, смотря на меня.

– А почему я ничего не знал об этом? – помотав головой, возмутился я такой несправедливости. Не каждый день твоя родная сестра становится модельером, а ты даже не в курсе.

– Ну... – Элизабет налила себе воды и добавила туда дольку лимона. – Сначала не хотела сглазить, а потом уже как-то всё закрутилось, забылось... Прости.

– А что с турфирмой?

Сестра пожала плечами.

– Продала за хорошие деньги, которые помогли освоить другой бизнес, приносящий гораздо больше удовольствия и прибыли.

Да уж. Всё меняется. Вот вроде ты привыкаешь к маленькой егозе с косичками, перепачканной красками всех цветов радуги, бегающей по дому и постоянно натыкающейся на всё, что плохо стоит, а теперь... Теперь видишь перед собой хрупкую, как цветок, сероглазую красавицу бизнес-леди, манеры которой настолько безупречны, что и придраться не к чему. Удивительно, как хаос может превратиться в идеальность.

– Ну, а ты? – спросила Элизабет, подперев кулачком щеку, откинув мешающую прядь коротких волос. – Что нового у тебя? Всё так же гоняешься за бандитами?

Я рассказал ей всё, что произошло за последние года, включая и недавние происшествия. К информации об отце сестра отнеслась, как и было ожидаемо: глаза сердито сощурились, а губы сжались в тонкую полоску.

– Он не имеет права так себя вести, что за мудак?

Слышать грубое слово от нежной Элизабет было крайне забавно. Я махнул рукой.

– Сам разберусь, только ты не впутывайся сюда.

– Учти, если будет что-то серьёзное, я его заколю иглой, – сощурились глаза сестры. Я криво улыбнулся.

– Повесишь на портновском метре...

– И перережу горло нитками!

Мы покатились со смеху, немного разбавив обстановку. Старая детская игра: сестра говорит одно, я логично продолжаю, и в итоге это всё превращается в смех. Глупая игра, но она часто помогала нам не сойти с ума после убийства матери и предательства отца. Также Элизабет очень внимательно выслушала краткий рассказ о «зеленоглазой язве», покивала головой, посмеялась, поразмышляла и выдала:

– Да она же тебе нравится, братец!

Я замолчал.

– Правда-правда, и не вздумай отрицать, – покачала пальчиком сестра, лукаво прищурившись. – Уж я-то знаю тебя, как облупленного. У тебя никогда не было такого выражения в глазах.

– Какого — такого?

– Нетипичного для тебя. Зато я сто раз замечала такой взгляд в людях, у которых в жизни есть кто-то, кто им нравится. И не спорь, я — женщина, у меня на это глаз намётан. И ты ни разу в жизни не говорил так много о представительнице женского пола. За исключением детства, помнишь? Ты рассказывал о девочке, которую ты увидел в торговом центре. Она тебе так понравилась, я помню, мама так смеялась, когда ты важно объявлял нам, что вырастешь и найдёшь ее, а потом женишься, – Элизабет мелодично рассмеялась.

– Не помню, – пожал плечами я. – Это было слишком давно.

– Всё равно, зеленоглазая... как её там? Ехидна? В общем, я всё поняла, – сестра многозначительно подмигнула мне.

Я закатил глаза, не пытаясь возникать, потому что без толку. Элизабет иногда очень упрямая, её не переубедить, если она что-то вбила себе в голову. Лично я был иного мнения, потому как знал себя и свои чувства намного лучше, чем кто-либо, что, в общем-то, логично.

«Себя не обманешь,» – где-то в глубине моего сознания булькнул едва слышный голосок, но я предпочёл проигнорировать его.

– Брэндон, милый, – сестра посмотрела на свои тонкие золотые наручные часики. – Ты ведь ничем не занят сегодня?

– Ради тебя я отодвинул все свои дела, сестричка, – благодушно оповестил я.

– Как мило, – Элизабет встала из-за стола. – Тогда ты, конечно, отвезёшь меня в «Атлантику»? Если он ещё стоит на месте, столько лет прошло всё-таки...

Я вздохнул. Терпеть не могу шоппинг, сестра об этом прекрасно знает, но сразу же делает такие жалостливые глаза, что я не могу отказать, как и всегда. Поэтому поднялся и лишь сказал:

– Ненадолго.

Элизабет закивала головой, как китайский болванчик, а я уже мысленно подсчитывал, чем бы заняться в ожидании, пока сестра не оставит в бутиках кучу денег. Девушки такие девушки, знаете ведь, да?

* * *

Сидя в машине, дожидаясь шопоголика-сестру, я предавался мыслям. Завтрашний вечер обещает быть интересным хотя бы потому, что завтра я увижу зеленоглазую ехидну. Почему этот факт заставляет меня улыбаться? Кажется, я совсем свихнулся. Ведь я уже давным-давно не подросток, у меня как-то не возникал особый интерес к противоположному полу, за исключением тех ситуаций, когда этот противоположный пол можно было подмять под себя исключительно ради физиологических потребностей. Мне никогда не требовалось просить дважды, иногда и вообще просить не приходилось, а уж выдумывать хитроумные способы встречи и вовсе не было нужды. И моё правило, одно из главных, которые я сам себе поставил: никогда не заводить отношений. Чёрт возьми, это работало!

До тех пор, пока на пороге моей жизни не оказались серая мышка с характером дикобраза и ежиха с маской на лице.

Я снова улыбнулся, хотя чувствовал, что улыбка немного отдаёт горечью. Катарина Дерри и Фиби-Кошка. Две девушки, противоположные, как день и ночь не только внешностью, но и видом деятельности. Характеры этих двух, напротив, были очень похожими. Но если Фиби была лишь моей напарницей, и к ней я почти не ощущал тяги, как к девушке, то с Катариной почему-то дела обстояли иначе.

– Что-то мне подсказывает, милая, – вслух проговорил я, мысленно обращаясь к Кэтти. – Что ты готовишь мне очередную подлянку.

С этой девушкой нужно быть начеку, это я уяснил ещё тогда, когда вместо заказанного чёрного кофе без сахара получил капучино с ванилью и корицей, щедро приправленный сахаром так, что аж зубы свело. Будь на месте Катарины какая-нибудь другая девушка, кофе бы полетел куда подальше, а официантка была бы уволена со скоростью света, но почему-то я не придал произошедшему большого значения, сделав вид, что всё нормально...

– Брэндон, помоги! – послышался голос сквозь приоткрытое окно машины.

Сестра еле стояла под тяжестью коробок и пакетов, а рядом с ней стояли ещё двое служащих торгового центра, полностью заваленные тем же самым.

– Куда столько? – вытаращился я, вылезая из машины и открывая багажник. – Малышка Бетти, ты сдурела?

– Не бухти, – Элизабет ослепительно улыбнулась мужчинам, складывавшим купленное в багажник, и села в машину, провожаемая восхищёнными взглядами. Да, моя сестра умела сводить противоположный пол с ума одной только улыбкой. – Ой, там такая интересная история приключилась, сейчас расскажу.

Не успели мы выехать со стоянки, как я уже знал эту историю практически в мельчайших подробностях.

– Интересная девушка, – продолжала рассказывать Элизабет, изящно жестикулируя. – Совершенно непохожая на большинство жителей Сан-Франциско. Она могла бы быть моделью, я ей так и сказала, а ещё оставила ей свою визитку. И платье — платье! — младший братец, она в нём просто ослепительна!

Я хмыкнул, никак не комментируя слова сестры. Элизабет всегда находила общий язык абсолютно со всеми, неважно, был ли это ребёнок, старик или собака. И этим мы с ней так сильно разнились.

– Ты говорил, завтра будет какая-то вечеринка? – спросила сестра, повернувшись ко мне. – Ты идёшь?

– Нет особо сильного желания, но мне придётся туда пойти, – пожал плечами я. – Это будет даже скорее не вечеринка, а приём в честь дня рождения одного из моих знакомых.

– Тогда мы с тобой отправимся туда вдвоём, а то за своей работой я совсем забыла, что значит развлекаться, – вздохнула Элизабет, затем задумчиво уставилась в окно. – Интересно, а эта девушка появится там завтра? Было бы неплохо, учитывая...

Дальше я уже перестал слушать восторженные слова Малышки Бетти, снова погружаясь в свои мысли.

КАТАРИНА.

День Х наступил как-то слишком быстро. После того, как мы с сестрой вернулись домой, нагруженные покупками (я бы ограничилась одним платьем, бог знает, сколько стоившим, но Рэйвен было уже не остановить, поэтому магазины обуви, парфюмерии, косметики, нижнего белья, ювелирных украшений и так далее обогатились на кругленькую сумму), я скрылась в своей комнате, желая отмокнуть в ванне, а затем завалиться спать, но сестра не дала мне этого сделать, заныв, что ей нужна помощь со стороны в выборе платья, туфель и тому подобного барахла для завтрашней вечеринки. Я резонно спросила, почему раньше Рэйвен вполне справлялась с этим сама, а теперь ей вдруг понадобилась моя помощь, на что сестра лишь махнула рукой, заявив, что я ничего не понимаю, взяла меня за руку и утащила в свою гардеробную размером с Ватикан. От количества одежды у меня зарябило в глазах, но я покорно осматривала те наряды, что примеряла сестра, иногда кивала, иногда с умным видом угукала, про себя вопя, как корень Мандрагоры из известного всем фильма про мальчика-который-выжил. После двухчасовой пытки сестра, наконец, сжалилась надо мной и отпустила восвояси.

– Подъём! – Рэйвен залетела в мою комнату с утра, стянула с меня одеяло и распахнула шторы. Хлынул солнечный свет, попав прямо на моё лицо, и я, прикрыв глаза рукой, пробормотала, видимо, очень грязное ругательство, отчего сестра ахнула и нарочито грозно сказала:

– Катарина Эйверин Дерри, ещё одно такое слово — и будешь мыть рот с мылом!

– Это не поможет, – буркнула я, зевая, как бегемот, со стоном сползла с кровати и потащилась в ванную. – Чего тебе неймётся? Всё начнётся только вечером, у нас ещё куча времени.

– Это только если ты собралась пойти лохматая и ненакрашенная, а я, между прочим, уже вызвала визажиста и мастеров по маникюру и педикюру. И чтоб я не видела никакого твоего ужасного грима, слышишь, Кэтти?

– О, боги, – мне захотелось стукнуться головой о раковину.

Сестру, конечно, можно понять: когда твоя младшенькая гримируется так, что перед тобой предстаёт лишь её туманный и далёкий от реальности клон, когда образ серой мышки намертво въедается в её кожу, когда из одежды — толстовки, кеды, джинсы, а на голове не пойми что, — и вдруг эта самая мышка заявляет, что идёт на вечеринку... Да, Рэйвен, определённо, заслуживает понимания. Поэтому мысленно ругаясь на всех и вся, заверяя саму себя, что больше такого не повторится, я покорно следую всем указаниям сестры и прибывших девушек — феечек мира красоты, терплю, когда мои волосы выпрямляют и завивают, терплю, когда моё тело натирают, наверное, всеми маслами и кремами, существующими в природе, терплю, когда лицо под кисточками и спонжиками обретает мне одной неведомый вид, и лишь аханья и комплименты со стороны дают понять, что, вроде бы, всё не так уж и плохо, как я думала в самом начале.

«Ты и сама умеешь делать всё это: маникюр, педикюр, макияж...» – пробормотал внутренний голос.

Да, мои руки помнят, как это делать. Да и для миссий приходится этим заниматься. Но разве я могла остановить Рэйвен, глаза которой искрились неподдельными радостью и счастьем? Да она же выглядит, как ребёнок, которого оставили на ночь в Диснейленде! И если это меньшее, что я могу сделать, чтобы сестра порадовалась, почему нет? Я и так обязана ей всем, что у меня есть.

Наконец, девушки уходят, оставляя нас с Рэйвен наедине. Сестра молчит, просто смотря на меня с непонятным выражением на лице.

– Что, всё так плохо? – криво улыбаюсь я, внутренне немного напрягшись.

– Иди сюда, – Рэйвен подводит меня к зеркалу, и в нём я вижу ту, от которой так бежала целых пять лет. Ту, что прячется под гримом днём и лишь ночью позволяет себе выглянуть.

Это — Катарина Эйверин Дерри. А, точнее, — Скотт, ведь фамилию матери я взяла не так давно — чуть больше трёх лет назад, как я уже говорила, чтобы не выделяться. Как бы ни старалась не выдать своих эмоций, мои глаза меня подвели.

– Ты — красавица, – Рэйвен обняла меня за плечи, стоя позади. – Сегодня ты можешь себе позволить выйти из тени, милая. И я бесконечно рада этому.

Я просто молчала, не в силах возразить. Наверное, потому что сама ощущала то же самое.

– Давай-ка наденем платье, – сама Рэйвен уже была полностью собрана, на ней красовалось тёмно-сапфировое платье без бретелей, мерцающее блёстками по всему подолу. Смотрелось эффектно. Как и моё, невесомым шёлком скользнувшее по коже, складками упадая вниз.

– Рэйвен, ты же понимаешь... Это лишь на один вечер, – сказала я и прикусила язык. Ну вот, почему я сначала говорю, а потом только думаю? Но сестра, вопреки ожиданиям, не расстроилась, а лишь хмыкнула.

– Я не живу мечтой, что ты каждый день будешь выглядеть, как раньше, хотя у меня есть надежда, что когда-нибудь так оно и будет. В конце концов, всему есть предел — и пряткам тоже.

Да. Вот только этот самый предел, боюсь, может никогда не наступить. Вслух я этого, конечно же, не сказала.

– Идём, – Рэйвен подобрала подол платья и направилась к выходу. – Нам пора.

– Уже? – я взглянула на часы. Ого, время пролетело совсем незаметно.

Выходя из комнаты, я не удержалась и снова бросила взгляд в зеркало. Внутри поднималось какое-то волнение, похожее на мандраж, во рту немного пересохло, а руки были холодными.

– Это всего лишь дурацкая вечеринка, она не продлится вечность, незачем переживать, – бормотала я, отвернувшись и направившись к выходу.

БРЭНДОН.

Вечеринка.

Какие ассоциации приходят к вам в голову при упоминании этого слова? Вызывающие наряды? Алкоголь и дикие танцы? Закрывания в туалете, поцелуи и секс в тёмных углах? А может, диджеи, которые заводят толпу, заставляя неистово дёргаться под рваные ритмы клубных мотивов?

Это, конечно, логично. Вот только для элиты вечеринка имеет немного другое значение. Здесь решаются вопросы по бизнесу, заводятся полезные знакомства, демонстрируются власть и богатство. На такие вечеринки не приглашают абы кого. Здесь присутствуют только высшие классы. Здесь нет места клубной музыке, кислотным отблескам софитов, о беспорядочном сексе вообще можно забыть. Только деньги, только власть, только бизнес и только «золотой» отдых. Будь то благотворительный вечер или день рождения кого-то из высшего слоя общества, цель всегда одна — показать себя.

Что здесь делаю я? Являясь наследником огромной корпорации, планируя занять место отца, я должен иногда посещать такие мероприятия. Наблюдать. Знакомиться. Узнавать. Показывать себя. Это не приносит удовольствия, однако есть то, что мы обязаны делать, независимо от того, хочется ли нам этого или нет.

Данное мероприятие приурочено ко дню рождения одного из моих знакомых. Николас Хэмилтон, парень из семьи архитекторов, построивших не одно великолепное здание как в Сан-Франциско, так и во многих странах мира. Когда-то мы были в одной компании, тусовались, занимались всем, чем хотели. А теперь Николас возглавляет несколько штатов, занимается большими проектами в то время, как его родители колесят по миру, контролируя своих подчинённых. Скоро парень должен занять кресло начальника, и это — огромная ответственность. То же самое предстоит и мне, только понятия не имею, как скоро.

– Брэндон, рад тебя видеть, – Николас в чёрном смокинге подходит ко мне и крепко жмёт руку.

– Взаимно, приятель, – я улыбаюсь, отвечая на рукопожатие. – С днём рождения.

Николас благодарно кивает. Какое-то время мы болтаем ни о чём, затем парень уходит поприветствовать других гостей. Рядом со мной стоит моя очаровательная сестра в своём собственноручно придуманном и сшитом платье. От меня не ускользнули искорки заинтересованности во взгляде Николаса, обращённом на Элизабет. Та мило зарделась, когда губы парня в приветственном жесте легко коснулись её хрупкой ладони.

– Приятный молодой человек, – сказала она, улыбаясь. Я кивнул, внутри ощущая что-то, знакомое только братьям, которые стараются всегда оберегать своих сестёр. Не ревность, но что-то похожее на неё.

– Брэндон, – знакомый голос заставил меня обернуться. Рэйвен Скотт направлялась ко мне, держась за локоть Дамиана. Мы поприветствовали друг друга.

– Прекрасно выглядишь, Рэйв, – искренне сказал я. Девушка и вправду была очень красива.

– О, я тебя помню, – вклинилась сестра, удивлённо глядя на подругу Дамиана. – Рэйвен, кажется, да?

Рэйвен кивнула.

– Это моя сестра, Элизабет Джордан, – сказал я. Рэйвен тепло улыбнулась.

– Да, мы уже знакомы.

– И когда только успели? – удивился я. – Элизабет, ты же только вчера прилетела.

– Вчера и познакомились, – кивнула сестра. – Помнишь, я же рассказывала, как помогла выбрать платье одной интересной девушке? Кстати, где она, твоя сестра? Она здесь? – это она обратилась к Рэйвен. Та кивнула.

– Постой, – нахмурился я. – Лиз, так это была Катарина?

Сестра кивнула, затем, помолчав, выдала:

– Погоди, так это она — зеленоглазая ехидна, про которую ты мне рассказывал?

Рэйвен с Дамианом громко рассмеялись, а я просто кивнул.

– Брэндон, ты как всегда, умеешь метко подбирать прозвища, – сказал Дамиан. Я взглядом попросил его заткнуться, но друг проигнорировал. – Помню, как-то в детстве мы...

Дамиан вдруг умолк, смотря куда-то поверх меня, чуть приоткрыв рот в немом изумлении. Элизабет моментально повернулась, а на губах Рэйвен расцвела нежнейшая улыбка.

– Что? – тоже обернулся я, и в тот же момент весь мир сошёлся на одном человеке, который нерешительно и как будто робко спускался вниз по лестнице.

Да, она, несомненно, притягивала взор каждого, кто находился в этом зале, а людей было немало. Признаюсь, сколько бы я ни повидал ослепительно красивых девушек, сколько бы я ни видел сверкающих нарядов и стройных фигур, в тот момент я понял, что ни одна девушка, ни один наряд по сравнению с этим человеком не имел никакой чарующей силы и притягательности. По крайней мере для меня.

Катарина. Стройная, тонкая, как тростинка, в облегающем золотистом платье, спускавшемся лёгкими волнами к её ногам. Признаюсь, моё сердце замерло в тот момент. Я никогда и представить не мог, что за мешковатой одеждой, нелепыми резкими движениями и скверным характером прячется девушка с идеально ровной спиной, широко раскрытыми изумрудными глазами и улыбкой, покоряющей абсолютно любое сердце в этом зале. И я был поражён, даже сражён наповал. Передо мной была не обычная серая мышка с взрывным характером. Нет. Передо мной была девушка, прекрасно знавшая себе цену.

КАТАРИНА.

Чёрт, как же я ненавижу, когда на меня все пялятся. Ощущаю себя микробом под микроскопом. Неужели все эти люди ни разу не видели красиво одетую и накрашенную девушку? Эх, видели бы вы меня в повседневной жизни... Ах, да, вы же не ходите по обычным местам, вам рестораны да лимузины подавай. Тьфу!

Рэйвен вместе с Дамианом растворились в толпе, заставив меня зачем-то подняться наверх по широкой мраморной лестнице, а затем снова спуститься, тем самым привлекая к себе всеобщее внимание.

– А без цирка нельзя обойтись? – спросила тогда я. На это и сестра, и её парень синхронно покачали головами.

– Считай, это боевое крещение, – хохотнул Дамиан.

– Идиотизм, – пробормотала я, но покорно сделала то, что от меня хотели эти двое. Однажды Рэйвен вернёт мне должок.

Вот зачем, спрашивается, я согласилась на это сомнительное времяпровождение? Могла бы и не прийти.

«Кошка, которая не держит слово?» – ехидно усмехнулся разум. Я чуть было не застонала в голос. Чёртов вызов. И чёртов Брэндон. Где он, кстати? А, вон стоит, тоже пялится, ещё бы рот разинул. Сборище снобов.

Размышляя обо всём этом и проклиная только начавшийся для меня вечер, я спустилась вниз, не забывая улыбаться, стараясь, чтобы моя улыбка не была похожа на хищный оскал. Сегодня я могла не прятаться, хоть это и не приносило никакого удовольствия.

Стоило моей ноге ступить на гладкий паркет, как Купер тут же подошёл ко мне и протянул руку:

– Оказывается, косметика и красивый наряд способны творить чудеса.

Я чуть было не засмеялась. Знал бы ты, парень, сколько грима я использую каждый день и на заданиях надеваю маску, чтобы спрятать своё истинное лицо.

– Оказывается, ты не способен делать девушкам нормальные комплименты, – я вложила свою руку в руку парня, чувствуя уже знакомые разряды по своему телу. Наши пальцы странным образом переплелись, словно это было действие, повторявшееся много раз, оттого и ставшее привычным.

– Интересно, чем же ты заманивал их к себе в постель? – оторвать мне язык.

Брэндон лишь ухмыльнулся. В глазах цвета грозового океана засверкали искры.

– Об этом я могу рассказать, но только если ты очень попросишь. Могу даже продемонстрировать.

– Избавь меня от своих извращённых наклонностей, – фыркнула я. Парень осклабился и перешёл на официальный тон.

– Позвольте я познакомлю Вас с моей сестрой?

Сестра? У этого человека ещё и сестра есть? И как только ей живётся с таким братом? Не завидую, ох, не завидую я ей.

Мы прошли через толпу, не обращая внимания на шепотки и взгляды, и остановились рядом с Рэйвен и Дамианом. Рядом с ними стояла девушка, и при первом же взгляде на неё, я поняла, почему в нашу первую встречу я подумала, что она кого-то мне напоминает. Теперь всё ясно, и как я сразу не догадалась? Сходство между братом и сестрой было очень явное, за исключением того, что девушка производила положительное впечатление, в отличие от своего братца.

– Кэтти, дорогая, ты прекрасна, – обняла меня Элизабет. Она мне понравилась с первой встречи: лёгкая, простая, изящная. Эдакая куколка с обезоруживающей улыбкой, притягивающая и располагающая к себе с первого взгляда.

– Элизабет, рада видеть тебя, – обняла я девушку в ответ.

– Значит, ты знакома с моим младшим братцем?

Я чуть было снова не фыркнула.

– Очевидно, ответ положительный.

Элизабет погрозила Брэндону тонким пальчиком.

– Смотри, не обижай её.

Я почти рассмеялась над видом парня, который закатил глаза и снова взял меня за руку. Чувствую, весь вечер моя конечность будет мечтать о свободе.

«Не лги себе, дурочка, тебе же нравится,» – укоризненно прошептал внутренний голос. Рука Брэндона была крепкой и тёплой. Приятные ощущения, даже более чем.

Заиграла музыка, и народ пошёл танцевать. Рэйвен с Дамианом переглянулись, улыбнулись и растворились в толпе, к Элизабет подошёл красивый элегантный парень в чёрном смокинге (подозреваю, это и был виновник торжества). Девушка мило зарделась и отправилась с ним.

– Позволь пригласить тебя на танец?

Галантный Купер — это нечто. Разве могла я удержаться от очередного подкола?

– С удовольствием, – я привстала на цыпочки и шепнула ему в ухо: – При условии, что у Вас обе ноги не левые.

Глаз парня дёрнулся, он сердито посмотрел на меня, однако промолчал, а я хихикнула.

– Это будет показателем уровня моей терпимости, если до конца сегодняшнего вечера я не прибью тебя, – всё же тихо ответил Брэндон, взяв меня за талию, и мы медленно начали кружиться под красивую мелодию, которую наигрывали приглашённые музыканты.

– Знал бы ты, какими были моё утро и вчерашний день — понял бы, что моя терпимость гораздо сильнее твоей, – сказала я, положив руку парню на плечо, пальцами чуть поглаживая ткань пиджака, в глубине души наслаждаясь ощущениями.

– Может, тебе стоит почаще выбираться в свет? Глядишь, научишься себя вести.

– Заткнись и танцуй, – отрезала я.

Услышал бы нас кто со стороны — пришёл бы в праведный ужас. Наряженная и накрашенная девушка вот так легко пререкается с человеком, которого боится добрая половина города. Боится и вместе с тем благоговеет перед ним. Это я узнала непосредственно по разговорам, сплетням, отчасти благодаря Интернету. Нужно ведь знать, с кем имеешь дело, верно?

Странно как-то получается, ведь я совершенно не боюсь Купера. Но ещё в первую встречу почувствовала в нём нечто опасное, ледяное. Да и в глазах парня нет-нет — да и проскользнёт что-то эдакое, отчего душа зажмуривается, а по телу бегут мурашки. В курсе я была и насчёт его пассий, которые не задерживались дольше, чем на одну-две ночи. Говорят, он не просит девушек о чём-то, они сами летят к нему, как мотыльки на свет лампы. Конечно, слухам я не особо верю, но всё же, ощутив гадкий характер Купера на самой себе, могу предположить, что по меньшей мере часть этих слухов вполне может оказаться правдой.

Что ему нужно от меня? Он ведь не знает, что я являюсь его напарницей, он ничего обо мне не знает вообще, и всё же мы постоянно сталкиваемся, причём в последнее время инициатива исходит именно от Брэндона. На кой чёрт он затащил меня сюда? Чтобы проверить...что? Ненавижу не понимать ситуацию.

Я тоже хороша, пошла на поводу у этого индюка. Что ж, больше подобной ошибки не допущу, увольте. Одно дело видеть парня на заданиях, коих в последнее время не особо много, и другое — терпеть его присутствие в своей скромной реальности...

– У тебя такой взгляд, будто ты сейчас меня убиваешь в своих мыслях, – вырвал меня в настоящее Брэндон, слегка надавив мне на талию, и мне неосознанно захотелось прижаться ближе. Я прискорбно вздохнула.

– Убивала. Много раз. Но ты постоянно воскресаешь. Может, ты вампир?

– Если только энергетический, – подмигнул парень. Кажется, разговор его забавлял.

– Скажи прямо: зачем ты меня сюда пригласил?

Выражение лица Брэндона на миг стало задумчивым.

– Честно? Понятия не имею.

Я приподняла бровь. Врёт же, очевидно.

– Что ты на меня так смотришь? Я сказал то, что есть.

Я закатила глаза и решила промолчать, изучая обстановку зала. Много народу, много музыки, много мерцающих и искрящихся красок, много шампанского и другого элитного спиртного. Слишком много всего в один день. Когда привыкаешь вести определённый образ жизни, а потом что-то (в данном случае — кто-то) резко выдёргивает тебя в совершенно противоположную реальность, всё переворачивается с ног на голову. И здесь начинается точка невозврата. Я нутром чувствовала, что с этой вечеринки многое изменится, и это не входило в мои планы. Но, видно кто-то наверху решил, что пора что-то менять в моей жизни без моего согласия.

– Сколько ещё нужно здесь находиться? – кажется, мы танцуем уже четвёртый танец, время действительно летит незаметно.

– Хочешь уйти?

Издевается, что ли? Я хмуро посмотрела на парня, в глазах которого плясали ледяные смешинки.

– А по мне не видно?

– Нет.

Я прищурилась. Точно, издевается. Брэндон наклонился и прошептал мне на ухо:

– Можем сбежать. Никто и не заметит нашего отсутствия.

Обычно так говорят люди, которым не терпится остаться наедине со своей половинкой. Но я изначально родилась целой, поэтому сразу пресекла предложение парня увести меня подальше от чужих глаз. Кто знает, куда я попаду? Нет уж, лучше потерплю до конца вечера, а затем спокойненько отправлюсь домой вместе с сестрой, целая и невредимая.

– Я передумала, мне здесь очень нравится.

Глазами я уже искала Рэйвен, но не могла найти их с Дамианом среди танцующих, зато поймала взгляд Элизабет, которая весело мне подмигнула, а Брэндону скорчила рожицу. Интересная семейка.

Прошло, наверное, несколько часов. Вечер плавно подходил к концу. За всё это время во мне сидело два бокала шампанского, которое я не люблю, но, чтобы немного отвлечься от собственных мыслей и от Купера, постоянно следовавшего за мной по пятам, пришлось его выпить. Также я успела перемолвиться парой ничего не значащих фраз со многими людьми и лишний раз убедиться, что мне здесь не место, успела даже немного пофлиртовать с парнями, но Брэндон, будь он неладен, не дал мне насладиться своим женским обаянием, словно случайно встав передо мной, загородив меня своей широкой спиной от приглашающих танцевать. Я лишь хмыкнула, глубоко внутри почувствовав какую-то странную удовлетворённость. Всё-таки не каждый день парни тебя ревнуют. А в том, что Брэндон ревновал, я была почти уверена. Мужчины по своей натуре собственники, но проблема в том, что я не принадлежала никому, кроме себя, что и поспешила объяснить Куперу. Тот лишь пожал плечами и промолчал, не оставляя меня одну.

Именинник занял место у микрофона на импровизированной сцене, откуда уже испарились музыканты, поблагодарил всех присутствующих за подарки и вежливо объявил об окончании вечера.

«Ура!»

Но, как оказалось, радоваться было рано. Платье уже не было таким удобным, туфли натёрли ноги, я сняла их и босиком по прохладному паркету, не обращая внимания на удивлённые моей выходкой взгляды окружающих, отправилась искать сестру.

– Постой-ка.

– Ты снова преследуешь меня? Отстань, я ищу Рэйвен, – отмахнулась я от Купера словно от назойливой мухи, но следующие его слова пригвоздили меня к месту:

– Я как раз хотел сказать, что твоя сестра уже уехала, наказав мне подвезти тебя домой.

Я надулась, как рыба-шар, медленно повернулась к парню, готовая расстрелять его на месте, будь у меня с собой один из моих пистолетов.

– Даже не надейся на это, золотой мальчик.

И быстро пошла к выходу, стараясь затеряться в толпе. Ну, Рэйвен, я тебе устрою!

– Не веди себя, как идиотка, – сильная ладонь сжала моё предплечье. Брэндон, рассерженно сверкая глазами, наклонился ко мне, и я непроизвольно сглотнула от его близости. – Я. Тебя. Отвезу. Не устраивай сложностей, и всё будет о'кей.

Самое удивительное то, что я снова пошла на поводу у этого недоумка! И только сев в машину, поняла, что сегодняшний вечер ещё не закончен. Интуиция просто вопила об этом, а этому чувству я привыкла доверять, как самой себе.

Брэндон мягко вёл машину по улицам Сан-Франциско, не разговаривая со мной и даже не смотря на меня. До дома мы доехали за полчаса. Я быстренько вылезла из машины, надеясь скрыться, но парень был резвее: снова схватив меня за руку, он притянул меня к себе, чтобы поцеловать, но я треснула его туфлей по голове, и он взвыл.

– Совсем больная? Ты что творишь?!

– А ты губы свои держи при себе, – сердито сказала я. По телу прошла мелкая дрожь от смешанных чувств: адреналина и предвкушения чего-то неминуемо грядущего. Босые ноги холодил асфальт, с которого потихоньку испарялось тепло летнего солнца. Воздух был лёгким и прохладным, но, чувствую, кожа моя покрылась мурашками совсем не поэтому.

– Не нарывайся, серая мышка, – Брэндон цепко ухватил меня за подбородок. – Тебе же понравилось в тот раз, я сам видел. К чему лгать самой себе? Или после сегодняшнего вечера ты вдруг узнала себе цену и почувствовала себя принцессой? Да вот только не думай, что один вечер и красивый наряд превратят тебя в неё.

Вот говнюк несчастный!

– И в мыслях не было, – я попробовала увернуться, но куда там. Остаётся только надеяться, что на коже не останется синяк.

– Как же, – глаза Брэндона зло сверкнули. – Знай своё место, Дерри.

– Проблема в том, что я прекрасно его знаю, – горько усмехнулась я. Слова Купера всё-таки нашли свою цель: задели за живое. – В этом и заключается разница между тобой и мной. Ты живешь в огромном доме, за тебя всё делают слуги, ты ездишь на крутой тачке, и вокруг тебя постоянно ошиваются такие же, как и ты — золотые детки богатеньких родителей. А такие, как я, живут обычной жизнью, зарабатывая на жизнь и на учёбу. Такие, как я, никогда не бывают в клубах и в других злачных местах, потому что им нет до них никакого дела. Всё это — пустое и бессмысленное времяпровождение. Ты соришь деньгами, как фантиками от конфет, а я не могу себе такого позволить и никогда не смогу. Ты — высокомерный сукин сын, который думает, что весь мир вертится вокруг его персоны, а я — обычная девушка, которая предпочитает жить вдали от людей, подобных тебе. Я терпеть их не могу. И поэтому не понимаю, что тебе от меня нужно. Я пришла на этот грёбаный вечер, умотала кучу нервов на переодевание и всё в этом роде, что ещё тебе от меня надо, Купер? Может, тебе захотелось острых ощущений, и ты желаешь уложить меня в койку, чтобы потом выкинуть, как ты выкидываешь остальных девушек? Так валяй, чего же ты ждешь? По крайней мере, если я пересплю с тобой, то смогу больше никогда тебя не видеть!

В конце своего монолога я уже сорвалась на крик. Признаться, жутко лукавила, говоря все эти слова, ибо тоже росла в окружении денег, внимания, известности, тоже была самоуверенной и наглой эгоисткой...

«Да, но потом пришло время поплатиться за всё», – подсказала память.

Именно. И я заплатила. И спустя столько лет, всё равно понимаю, что этого недостаточно.

Брэндон молча смотрел на меня, в его глазах промелькнуло что-то похожее на...удивление? — но затем пропало, сменившись обычным ледяным равнодушием.

– Что-то я не заметил, что твоя жизнь так уж отличается от моей, – медленно сказал парень. – Ты, может, и обычная, но денег у тебя вполне достаточно, по крайней мере хотя бы потому, что твоя сестра владеет неплохой сетью юридических фирм, к тому же ей открыт доступ на все светские рауты, учитывая её репутацию. Да и ты сегодня вела себя не так, как серая мышка. Тебе не кажется, что ты несёшь бред?

– Бред — это ты, Брэндон. Всем, что имею, я обязана своей сестре. Это её заслуга в том, что мы живём лучше, чем многие в Сан-Франциско, что после смерти родителей сестра смогла взять себя в руки и удержать бизнес на плаву, угрохав на это несколько лет, сотни ночей без сна и целую кучу нервов. Рэйвен очень сильная, очень. И я ею горжусь и стараюсь чем-то отплатить, поэтому не беру у неё никаких денег, работаю и сама оплачиваю свою учёбу и свои нужды. Да ты и не поймёшь всего этого. Вряд ли ты проработал хотя бы день в своей жизни, да и зачем? Ведь тебе всё досталось просто задаром, а ты и представить не можешь, насколько это тяжело даётся.

Повисло напряжённое молчание. Я чувствовала, как воздух вокруг нас наэлектризовался до предела.

– Я тебе так противен? – спокойно спросил парень, резко отпустив меня и скрестив руки на груди. Его спокойствие было деланым, глаза выдавали Брэндона с головой: практически чёрные, наполненные гневом.

Я рассмеялась горьким смехом.

– Противен? Ты глухой? Я сказала, что терпеть не могу таких, как ты! И ненавижу всей душой, потому что вы эгоистичные и равнодушные скоты! Что мне ещё сделать, чтобы ты это понял и отстал от меня?!

Брэндон приблизился, но я не отступила, смотря ему прямо в глаза.

– Я всегда получаю то, чего хочу, – тихо проговорил он. Я усмехнулась.

– Я в курсе. Знаешь, в мире есть вещи, которые ты не можешь получить даже за деньги.

– Хочешь поспорить?

Я вдруг поняла, что страшно устала что-то доказывать этому недоумку, и поэтому просто опустила руки и прошептала, закрыв глаза:

– Не хочу я с тобой спорить. Если тебе нужно моё тело — бери его. Может, тогда ты оставишь меня в покое.

На несколько секунд воцарилось напряжённое молчание. Затем Брэндон сказал:

– Иди.

Его голос был тихим, сначала мне даже показалось, что я ослышалась. Я открыла глаза и с удивлением посмотрела на парня: кулаки сжаты, челюсть напряжена так, что чётко выделяются скулы, глаза закрыты. Что это с ним? Я стояла, почему-то не в силах сдвинуться с места.

– Ты ещё здесь? – рявкнул Купер, и я вздрогнула. – Я сказал тебе уходить. Или ты оглохла?

Словно в тумане, я развернулась и пошла домой, чувствуя оголённой спиной прожигающий насквозь взгляд парня. Резкие перемены всегда меня пугали, и я искренне недоумевала, почему Купер отпустил меня, если мог просто взять то, чего хочет, и не париться ни о чём?...

Паршиво начавшийся день паршиво и закончился. Карета хоть и не превратилась в тыкву, зато кучер снова стал козлом. В глубине души я чувствовала странную обиду и разочарование.