Бутылка желаний

— Это круто! — прокомментировал Пак, услышав от своего друга историю, приключившуюся с ним за время его отсутствия. С тех пор прошло два дня, Чанёль вернулся от родителей и наступил долгожданный день решающей игры с командой «Тигры Херим», к которой Сехун, впрочем, и не готовился.

По правде сказать, он ни к какой игре не готовился со своей командой, решив, что один справится намного лучше, а остальные ребята будут мешаться под ногами.

— Жаль, конечно, что на чай не пригласила, но вы хоть окончательно помирились. А это большой плюс, зная твой-то нрав. — продолжил Пак.

Сехун остановился у умывальника и, почистив руки холодной водой, посмотрел на отражение красноволосого в зеркале. Через полчаса должна была начаться игра, чего по его лицу не скажешь; он был полностью спокоен, на лице играла радостная улыбка и в глазах блестели огоньки, похожие на огни ночного Сеула.

— Честно, эта девушка такая странная, — улыбнулся студент, отворачиваясь от зеркала к красноволосому и опираясь о умывальник пятой точкой. На нем уже была надета красная форма: красная свободная майка и шорты. На спине майки имелся большой номерной знак, показывающий число
«Девяносто четыре». — Но этим она и притягивает. Даже не знаю, придет ли она на игру.

— Когда это О Сех стал таким романтиком? — ухмыльнулся Чанёль, делая волну бровями и хлопая того по плечу, за что был вознагражден пронзительным взглядом и ироничным закатыванием глаз. — Она обязательно придет, если ты ее пригласил. Расслабься, все будет отлично.

— Так я ее и не пригласил... — признался блондин, пряча глаза.

— Ну, тогда не жди. — пожал плечами Пак.

— Чанёль! — вскрикнул брови Сехун.

— Что? — удивленно расширил черные глаза . — Думаешь, это я виноват, что ты у нас такой гордый, что даже свою девушку на игру пригласить не можешь?

— Но она же мне не девушка так-то, — немного разочарованно произнес Сехун. А могла бы быть ею, если бы он был чуть смелее...

— Ой, только вот не надо мне лапшу на уши вешать! Я и так не особо умный, — засмеялся Пак, тут же достав из сумки белый телефон и протянув ему. — Вот. Отправь ей
«ванильное» сообщение и пригласи на игру.

Он опустил взгляд на мобильник и нахмурил тонкие брови, выговаривая:

— У тебя есть номер Ныль? Откуда он у тебя?

— Я просто списал из журнала ее домашний номер, зная, что он тебе понадобится, так что не обессудь, — поправил друг, щуря черные глаза и усмехаясь такой реакции. — Так ты пишешь ей, чтобы она приходила, или предпочтешь весь день в туалете торчать?

Вздохнув, О взял трубку и нашел в контактах нужного человека, набирая милый текст для сообщения, но тут же стирая его и вручая телефон обратно со словами:
— Напиши сам, — и выходя из туалета.

— Ну и дурак же, — покачал головой Чанёль и, хитро посмеявшись над появившейся идеей, отправил весьма интересную смс-ку с содержанием: «Ныль, это О Сехун. Да-да, тот самый красавчик О Сексун, что учится с тобой на одном курсе. Через полчаса у меня игра, и я жду на ней тебя. Если ты не придешь, я проиграю. Надень что-нибудь сексуальное, чтобы у меня была мотивация выиграть. Целую».

Если Сехун узнает, что он ей послал, он определенно оторвет его драгоценные уши, ну, а пока Пак жив и здоров, да и с легкими все в полном порядке, а значит есть шанс сбежать от О как можно дальше...

***

На трибуне собралось огромное количество студентов, предвещая безумно интересную игру. Еще никогда в истории этого института не было столь большой аудитории. На благотворительную игру приехали операторы и фотографы, и парни решили немного потренероваться и разогреться в раздевалке.

Ким Кай — один из игроков, выглянул за дверь и ахнул, увидев света фотоспышек.

— Ребята, сколько народа! Мне кажется, это будет горячо, — он попрыгал на месте, разогреваясь, и похрустел костяшками длинных пальцев. — А «тигренки» еще не прибыли?

Все остальные переглянулись меж собой и засмеялись, поддерживая шоколадного мальчика, как его многие называли за загорелый оттенок кожи. Все были воодушевлены и готовы к тому, чтобы размазать своих противников по полу и в очередной раз забрать кубок победителя.

— Я видел, как их заводили в другую комнатку, чтобы они подготовились к смерти. — рассмеялся Сехун, сидящий на подоконнике с наушниками в ушах. Его глаза были закрыты, губы слегка приоткрыты, а веселая музыка включена на всю громкость, но он все равно слышал визги из зала и разговоры парней, что были явно встревожены предстоящей битвой.

— Сехун, ты сегодня спокойнее обычного. Что-то произошло? — поинтересовался еще один из игроков его команды — Ким Чунмен, или по другому, Сухо — двоюродный брат Кая, что почти заканчивал третий курс.

— Я всегда спокоен. — ответил он, закидывая ноги на подоконник и всматриваясь в окно, за которым творилось невообразимое: сотни элитных машин, микроавтобусов с фотографами и команды черлидерш, что рвались побыстрее попасть в зал, протаскиваясь сквозь толпу взъерошенных студентов.

— Кстати, — шатен подошел и примостился рядом, обращая на себя внимание О. — Это правда, что ты встречаешься с Ли Су Ныль?

В комнате воцарилась гробовая тишина, хотя до этого никто не замолкал ни на секунду, и все взгляды прожигающе направились на него.

— С чего ты взял? — как ни в чем не бывало спросил О, хотя руки заметно задрожали и голос предательски охрип, выдавая его волнение нежданными распросами об его отношениях с Ли, о которых до этого никто не догадывался.

— Многие видели, как вы вместе уходили с занятий, и то, как гуляли по главной улице, — смущенно почесав затылок, оповестил Чонин. — Вообще, я не верю слухам, поэтому решил спросить тебя лично.

— Многие — это кто? — пропустив мимо ушей второе, произнес Сехун. Он был готов зарезать любого, кто следил за ним. Или же того, кто, просто увидев их вместе, не сумел сдержать длинный язык за зубами.

— Многие — это многие, — пояснил Ким, иронично закатывая глаза. Уголки его пухлых губ потянулись вверх в дерзкой улыбочке. —  Так вы встречаетесь? Мне просто интересно, слухи врут или нет. А так я не имею ничего против, — он отрицательно помахал руками, тихо добавляя: — Тебе самому выбирать, с кем встречаться; будь она дочью мошенников или самой мошенницей.

— Что ты сказал? — блондин резко схватил его за шиворот и, бесцеремонно сбросив с подоконника, прижал к стене, зло смотря в насмешливые глаза. Все его тело охватил жар, когда этот подонок посмел заикнуться о его девочке. Его! Да кто он такой, чтобы даже сметь произносить ее имя своим поганым языком? Нарывается на драку? Он ее получит! — Повтори, что ты сказал, если осмелишься!

— Ли Су Ныль — воровка и дрянь, каких свет не видывал. Не думал, что у тебя настолько плохой вкус, чтобы захотеть такую шлюшку. — процедил Ким, хищно поднимая на него глаза, что в конец заставило Сехуна забыть о принципах и заехать ему по челюсти кулаком.

Ребята вскочили со своих мест и, подбежав к О, с трудом оттянули его от улыбающегося Кая, на чьих губах виднелась кровь.

— Отпустите, я с ним разберусь! — вскрикнул он, пытаясь вырваться, но некстати зашел тренер и заявил, что сейчас их выход. И слава Богу, что о драке он не узнал, не то пришлось бы худо, — Тебе очень повезло, Ким. После матча поговорим, понял?! — выплевал Сехун, сильно толкая его в плечо и проходя мимо.

В зал он прошел не в лучшем расположении духа. То и ясно. Кроме испорченного настроения, в глаза ослепляюще бил свет фотоспышек, а по ушам проходился неприятный шум болельщиков. Появилось желание бросить все и оказаться на улице под сильным дождем. Но это чувство прошло так же быстро, как и появилось, хватило ему увидеть на первом ряду Чанёля и Ныль, разыскивающую его. 

Увидев ее, на душе Сехуна потеплело. Он ощутил, как это тепло расползается по телу, проникает в кончики пальцев и сносит ему крышу, достигая отметки от «тепло» к «горячо».

Ли обернулась и, найдя взглядом О, расплылась в улыбке. Она поддерживающе подняла плакат с надписью:
«Ястребы, вперед!», что сразу подняло парню настрой.

Коротко улыбнувшись, он потрепал себя по золотистым волосам и двинулся вперед, навстречу с противниками, главного из которых знал прекрасно — Бён Бэкхён, который, собственно, и видел однажды, как он провожает Ли до дома.

Дураку понятно, что он и растрепал всем. Но ничего... Тогда они встретились в супермаркете, а теперь в баскетболе, мгновенно превращаясь в заклятых врагов.

Ну что ж, сегодня они узнают, кто сильнее, а кто играет не по правилам...

***

Выхватив мяч из сильных рук противника, О двинулся напролом к корзине, но на пути ему встретились два слабых «тигренка», которых он с легкостью обскочил, но которые заняли слишком много времени, чтобы остальные противники успели подоспеть.

Перед ним вырос Чжан Исин, играющий неплохо, что заставило Сехуна заметно занервничать, ведь счет у них был почти одинаковый, и если сейчас он не забьет, то в последующем эти смогут догнать, а может и обогнать его команду.

Использовав скрытый маневр, заставивший Исина замешкаться от непонимания, что именно он собирается делать и куда бежать, парень рванул вперед и, резко подпрыгнув, в четвертый раз за день забросил мяч в корзину.

Послышались визги девчонок и аплодисменты взбушевавшихся зрителей, болеющих за команду Ястребов, но самое главное - то, как улыбалась, смотря на него, Су. Ее глаза горели от ожидания, прожигали взглядом «Тигров Херим», и каждый их проигрыш, как бы эгоистично это не звучало, нес за собой ее чрезмерную радость и счастливую улыбку.

Сердце О ускорило свое движение, когда их взгляды пересеклись. Он любил ее глаза потому.... потому что для этого не нужны причины. Он просто любил их, ведь в них не было злости, не было равнодушия. Они блестели ярким огоньком, потому что в их отражении был он.

Поняв, что она завороженно смотрит ему прямо в глаза и не собирается краснеть и отводить взгляд в сторону, студент обворожительно улыбнулся, оголяя ровный ряд белоснежных зубов и хитро подмигивая.

Ныль хмыкнула на это
«кокетничество» и гордо приподняла подбородок, но, не сдержавшись, широко улыбнулась в ответ, что в конец убедило Сехуна в одной действительности. Он ее... Она его. Навсегда.

***

Когда начался второй раунд, Сехуну пришлось слегка попотеть, что отразилось на его влажных волосах, мокрой майке и лбу, по которому стекали капли пота.

Против него играл Бэкхён, а этот мерзавец, как никто другой, умел строить интрижки, вводя в ступор своими махинациями.

Сумев получить мяч от Сухо, Сехун кинулся к корзине, случайно задевая одного из противников (это, все-таки, баскетбол, тут и не такое случается), но был сбит по пути Бёном, который со всей силы толкнул его в грудь, от чего О полетел на пол, больно ушибляя локти и ладонь.

— Ну как? Нравится, когда мы играем по твоим правилам? Совсем страх потерял, а? — начал на него надвигаться Бэкхён, раздраженно хрустя тонкими пальцами и облизывая губу.

Зрители загудели о поступке игрока, чье поведение было просто непреемлимым. Ныль, мгновенно вскочив с места, выбежала в центр зала, становясь перед О и отталкивая за грудь противника, который был к Сехуну слишком близко.

— Не смей к нему на пушечный выстрел приближаться, понял, козлина? — сквозь зубы прошипела она, на что Бэкхён и его куриная группа поддержки наигранно засмеялись. Нет, заржали как лошади, ведь даже человеческий смех им не дан! 

— Ой, а вот и наша рыжая кошечка подоспела к своему рыцарю, — хмыкнул он, когда Ли протянула руку Сехуну и помогла подняться на ноги. — Что, будешь защищать своего принца? Почему же ты своих родителей так не защищала, когда их, как собак, в тюрьмы сажали? А хотя, да... Они же и есть собаки! — вздернув брови, усмехнулся Бэкхён.

— Тварь, заткни свой поганый рот! — взорвался О, что есть мощи толкая его на деревянный пол и, сев сверху, избивая красивое личико до потери пульса. — Я не буду терпеть, чтобы с моей девушкой кто-то так разговаривал!

Парни набросились их разнимать, а зрители зажужжали, как пчелы. Операторы и фотографы нацелили свои видеокамеры на дерущихся баскетболистов, а посиневший от злости директор института медленно шел ко дну, ведь этот позор ему будут напоминать еще очень долго.

***

Весь в синяках, но зато счастливый, что те мерзавцы освободили спортзал и он, наконец, смог защитить Ныль прилюдно, этим доказывая, что он не считает ее мошенницей, а то, что ее родители таковыми являются, ничего не меняет, студент вышел из раздевалки с полотенцем, накинутым на мокрую голову.

Игру они, так или иначе, выиграли, ведь счет до драки был «Двенадцать и пятнадцать» в их пользу. Директор наорал и заявил, что накажет их и заставит чистить туалеты, но это маловозможно, зная О.

Он сам не понимал, почему так нервно отреагировал на слова Бэкхёна, ведь до этого он никогда не лез в драку из-за девчонки. Это еще раз подтверждало, что у Сехуна не просто симпатия к Су... Он влюблен в нее. Пламенно, жгуче и бесповоротно.

Пламенно, потому что ему хочется зарыться пальцами в ее шикарные волосы. Жгуче, потому что хочется притянуть к себе и впиться в ее сладкие губы. Бесповоротно, потому что это навсегда. Да, это, черт возьми, навсегда. Не как у всех. Не как всегда. По-особенному, потому что она — Ли Су Ныль, а он — О Сехун, по уши влюбленный в нее.

Настолько, что готов пойти против своих принципов и признаться ей первым. Согласна? Молодец, теперь она принадлежит ему. Откажет? Ничего не поделаешь, она все равно только его. А если кто-то посмеет посмотреть в ее сторону, Сехун разорвет его в клочья!

Ну и что, что это жестоко и не по-человечески? Любовь — это как игра в баскетбол: мяч принадлежит тому, кто успевает его перехватить.

Швырнув полотенце на пол, капитан выбежал из раздевалки и побежал в направлении двери в спортзал, где его ждала Ныль. Его хорошая девочка, от которой его сердце творит невообразимое. Девочка, которую он смог укротить, и которая укротила его. Сделала из него того, кем он является сейчас.

Добежав до пункта назначения, он услышал звуки, отдающиеся гулким эхом по всему помещению, что заставило его остановиться у двери и тайно вслушаться в разговор.

— Тебе ведь... — глубокий вдох и выдох. — По твоей реакции на игре было видно, что ты неровно дышишь к Сехуну. Ответь мне, то, что тебе нравится Сехун, это правда? — серьезный голос Чанёля. О вздрогнул и сильнее прижался к двери, потому что не слышал и половины сказанного.

— Что ты несешь?.. Как мне может нравиться такой, как Сехун? Он же...

— Не ври, Ныль! — перебил Пак. — Просто признай, что он тебе нравится! Ты же любишь его, ведь так? Только вот зачем скрываешь? Я думаю, что он чувствует к тебе то же самое. И если вы признаетесь друг другу, обоим будет легче.

— Ну и пусть! Пусть чувствует ко мне, что хочет. Ненависть это или любовь! Мне то что? Я вообще люблю другого! Чего ты ко мне пристал с этим О Сехуном?! Оставь меня в покое, Чанёль! Я его не люблю и никогда не полюблю...

Сердце в груди Сехуна остановилось и взорвалось на тысячу осколков памяти, что разлетелись по его телу и больно вжались в каждую клеточку. Разум режуще проскользнул, навевая все воспоминания о них. Них, которых никогда и не было. Была Ныль и был Сехун. Но их - никогда.

Осознание этого выбило О из колен и он еле удержался на ногах, чтобы не проскользнуть по двери вниз. Глаза не смыкались, дыхание не чувствовалось, сердце не слушалось, разрывая его изнутри. Он не мог поверить ушам. Не хотел. Не желал. Не мог, потому что доверился ей, а она взяла и растоптала его сердце.

Не дослушав, что она говорит дальше, он с мокрой головой и без куртки выскочил наружу, где шел проливной дождь. Он был буквально поглощен в себя, что, казалось, даже не заметил, как начинают появляться от холода мелкие мурашки. Было уже слишком темно, но он направился на задний двор института, где тоже была площадка для баскетбола, но закрытая из-за кучи металлического хлама.

Схватив мяч по пути, он перекинул его через сетку и перелез сам, примостившись на ноги. Капли дождя противно проникали под свободную майку, брюки, даже кеды, но сейчас это не значило для него ничего. Им овладела злость, раздражение, боль... Неописуемая боль в левой области ребер, ведь сердце впервые болело так сильно, разрываясь от горькой правды.

Он нагнулся, отбил мяч о мокрую поверхность асфальта, из-за чего брызги лужи полетели ему в лицо, и, кинувшись к корзине, забил оранжевый мяч в корзину.

О хотелось кричать так громко, чтобы его услышал весь Сеул. Чтобы он понял, как ему фигово. Чтобы ощутил на себе то, что он испытывает сейчас, открыв свое сердце для чужих. Тех, кто жестоко раздавил его. Для той, которая не предназначена ему.

Очередной бросок в корзину, тяжелый вздох, разбитое сердце и потеряный смысл.

Зачем? Почему? Для чего?

Она дала ему шанс, но сама отняла, когда он так привык к ее улыбке и доброму взгляду. Она стала для него наркотиком, пачкой сигарет и одновременно лекарством, без которого он не мог дышать. Она стала для него всем, а он для нее так и остался никем.

— О, кто тут у нас? — разразился хохот сзади, чередуемый с оглушающим громом и сверкающей молнией в темном небе. Сехун обернулся и скалил зубы, увидев Бёна с его командой. — О Сехун собственной персоной! Могу я пожать вам руку?

— А могу я вновь разукрасить твое личико? — съязвил О, рассматривая шестерых парней, что прожигали его недобрым взглядом. — Или тебе там хватило?

С его волос стекали капли, касаясь бархатной кожи и минуя прямой нос, капая на асфальт. О облизнул влажные от дождя губы, судорожно выдохнул и спрятал руки в карманы мокрых брюк, буквально прилипших к ногам, очерчивая каждый контур. Серая майка открывала вид на мускулы и синеватые вены, сексуально выделяющиеся на руках.

— Не говори со мной в таком тоне, — фыркнул Бён, грозно приподнимая воротник черной кожанки и оборачиваясь на остальных парней, — Или ты хочешь продолжить драку? — усмехнулся он. — Я-то могу это устроить...

— Иди погуляй, я не в настроении. — бросил Сехун, обходя его стороной, но останавлиясь на полпути, когда парень назвал ее имя...

— Что, та рыжая тебе так и не дала? Ты из-за этого такой грустненький, да?

— Сам заткнешься или мне тебя заткнуть? — он обернулся через плечо и вопросительно уставился на него, и по его взгляду можно было понять, что он настроен явно не дружелюбно.

— Я что, действительно оказался прав? — наигранно засмеялся «тигр», приложив кулак ко рту, чтобы не заржать во весь голос.

— Какая феноменальная редкость, да? — хмыкнул Сехун, запрокидывая голову, из-за чего капельки дождя полетели в лицо, стекая по лбу, скулам и искусанным губам, недавно касавшихся Ли.

Он хотел зайти в здание, но сказанные Бёном слова вынудили его застыть:

— Эй, Сехун, а эта рыженькая довольно симпатичная, — он почесал подбородок и, подняв на него похотливые глаза, сладко протянул: — Я хочу испробовать на вкус ее хрупкое тело и услышать, как она громко стонет, выкрикивая мое имя, а не твое. Ты не против, если я ее хорошенько трахну?

Ладони О сжались в кулаки, ногтями впиваясь в кожу, и он, внезапно развернувшись, накинулся на Бэкхёна, толкая его на мокрый асфальт и усаживаясь сверху. Он схватил его за ворот куртки и, сначала потянув на себя, резко оттолкнул назад, от чего голова парня ударилась о землю, заставив его застонать от боли.

— А ты не охренел случаем?! — заехав ему по знакомой морде, прошипел он. — Совсем жить расхотелось? Хочешь, чтобы я лишил тебя жизни? — еще один удар в нос, и Бэк уже не кажется таким уж смазливым мачо.

— Уберите его! — вскрикнул Бён, сталкивая с себя О и быстро становясь на ноги.

Парни подбежали и, один за другим, набросились на парня, пытаясь уложить его на лопатки, но получилось у них не сразу; он оказался и в драке неплох, отбиваясь легко и просто, что вынудило их наброситься всем сразу и повалить Сехуна на землю.

Они начали бить его по ребрам, животу, лицу, не позволяя встать и ответить тем же. На их мерзких лицах играла ухмылка, ведь они молодцы, сумевшие шестером уложить одного парня. Теперь они сильные и бесстрашные, как те крутые плохие парни из американских бестселлеров.

Блондин, чьи волосы уже окрасились в черный цвет от грязи, вскрутился от боли и прижал руки к ребрам, где определенно что-то хрустнуло. Он закашлял, и по губам скатилась струя алой крови.

Еще один удар в нос и его схватили за руки и поставили на колени перед королем всех королев — Бён Бэкхёном, который гордо сел перед ним на цыпочки и приподнял в усмешке бровь.

— Какая жалость... — цокнул он, смотря на фингалы, ссадины и синяки на чужом лице. — Но так тебе и надо было, понимаешь, О? Ты просто запутался. Да, мелкий, ты запутался, — ткнул пальцем ему по голове. — Я тут главный, а не ты, а значит почитать нужно меня. Меня все должны бояться. А знаешь, почему? Потому что я буду лишать жизни всех, кто ослушается меня. Тебе хорошо досталось, поэтому я пощажу тебя и отпущу... но перед этим тебе придется сказать, что ты — дерьмо, а я — король. Легко, не так ли?

Поддержка рассмеялась и направила взгляд на Сехуна, ожидая позорных слов в обмен на сохраненную жизнь.

О тяжело выдохнул и, подняв руку, подозвал Бэкхёна ближе. Тот улыбнулся и приблизился в ожидании долгожданной речи, вместо которой О плюнул ему в лицо кровью и слабо усмехнулся, выговаривая:

— Бён Бэкхён — дерьмо, а О Сехун — король. Так было и будет всегда. Я правильно сказал?

Парень покраснел от злости и, ударив студента по лицу, поднялся, отходя на некоторое расстояние и хватая трубу, застрявшую в куче металлического хлама. Покрутив ее в руке и убедившись, какая она тяжелая, Бён громко и пугающе засмеялся и подошел к противнику, чье лицо даже не изменило свой оттенок.

— А вот сейчас будет больно...

— Эй, Бэкхён! — окликнул парень из его команды. — Ты не думаешь, что это перебор? За такое ведь и посадить могут...

— Заткнись, Исин, — прошипел он, сжимая трубу в руках. — Я переломаю ноги этому сученышу, чтобы он про баскетбол даже думать не смел. Здесь и сейчас! — баскетболист приподнял ее в воздухе и, со всей силы замахнувшись, заехал по ногам О. Снова и снова. Пока не послышался...

В ночной тишине хруст переломанных костей.

Дикий, но почему-то никому не слышный мужской крик.

Дождь на землю тихо «кап-кап».

И так всегда...

Мы любим тех, кто нас не любит.
Мы губим тех, кто в нас влюблен(с).

- Продолжение следует -