Глава 5
Резко обернувшись, Хари с возрастающим ужасом уставился на Кадмуса, стоящего в десятке шагов от них и ошарашенно наблюдающего за сценой воссоединения вроде бы мертвой матери с вполне себе живым сыном. Это было хуже, чем просто кошмарно. Это было настоящей катастрофой, и мальчик не имел ни малейшего понятия, как теперь достойно объясниться с кузеном.
— Она же… умерла… Что это значит, Харальд? — быстро, прерывающимся, слегка дрожащим голосом пробормотал Кадмус, переводя взгляд с ребенка на мертвую женщину. — Как это возможно?!Испуганно вскинув глаза на мать, Хари поспешно схватился за кольцо, так и висящее на шее, и повернул камень в сторону, отсылая родительницу обратно на тот свет. Кадмус следил за ним с жадным, болезненным любопытством, отчаянно желая услышать ответы на свои вопросы, не менее отчаянно желая получить вожделенное кольцо, которое, судя по всему, и позволило его мелкому, грязнокровному кузену вызвать мать с того света.
— Откуда оно у тебя? — срывающимся, севшим тоном спросил средний сын рода Певерелл, судорожно размышляя о том, способно ли это кольцо вернуть из-за Грани его дражайшую, безупречно чистокровную возлюбленную или настроено только на мать мальчишки, мерзкую предательницу крови, спутавшуюся с магглом.
— Мама дала, — искренне признался слишком растерянный малыш, не ожидавший, что его так неожиданно застукают за общением с мертвыми, потому не сумевший придумать достойного, правдоподобного вранья.
Жаждущий, алчный взгляд кузена не укрылся даже от такого наивного, доброго ребенка, каковым являлся Харальд. Инстинктивно попятившись на несколько шагов назад, он с испугом наблюдал за быстрой сменой эмоций на лице Кадмуса, который, будто с трудом справившись с собой и еле оторвав взгляд от кольца, медленно переведя его на мальчишку, сглотнул ком в горле, поспешно вытер испарину со лба и спросил:
— Тетушка? Эта поганая предательница крови? — Хари не стал отрицать или же поправлять, благо, додумавшись, что о своей тесной связи с самой Смертью лучше не упоминать. Возмущение, вызванное оскорблениями его покойной матери, было задвинуто на задний план — вперед вышел, перекрывая собой все остальные чувства, всепоглощающих страх. — Оно… это кольцо… возвращает только твою мать? — затянувшееся после этих слов молчание быстро вывело Кадмуса из себя, не сумев сдержаться, он истерично вскрикнул, — Отвечай, паршивец!
Испуганно распахнувшиеся глаза Хари весьма красноречиво ответили на вопрос молодого вдовца, дав ему безошибочно расшифровать то, что пытался, но не смог скрыть от него младший кузен. Заметив сумасшедшинку, мелькнувшую в глазах Кадмуса, Харальд запоздало, рефлекторно дернулся в сторону в попытке сбежать и даже успел сделать несколько шагов в направлении особняка, но почти моментально был схвачен за шиворот обезумевшим кузеном.
— Отдай его мне… отдай… — громко, надрывно кричал тот, пытаясь содрать с шеи Харальда с виду не очень толстую, но неожиданно крепкую цепь, вот только мальчишка вцепился в кольцо мертвой хваткой, отчаянно, глупо надеясь сохранить один из бесценных Даров его второй матушки.
Натянувшаяся цепь душила, царапала нежную кожу шеи, потерявший голову кузен тряс его за шкирку, больно вывернув левую руку ребенка за спину. Чудом извернувшись в хватке удерживающего его мучителя, Хари попытался пнуть его в живот, но, чуть промахнувшись, попал ниже. Задохнувшись от боли, Кадмус ослабил хватку, чем тут же воспользовался малыш, вырываясь из его рук и бросаясь в сторону.
Случившегося после Кадмус не хотел, успев впоследствии искренне раскаяться за содеянное перед своей смертью, но в тот момент его это не заботило. Кинувшись вслед за Харальдом, он схватил того за волосы, изо всех сил дергая на себя. Время будто замедлилось, секунды неслись с поражающей скоростью, растягиваясь на бесконечно долгие часы, когда Хари, поскользнувшись на льду, припорошенном выпавшим ранним утром снегом, тяжело рухнул на землю, разбивая затылок и ломая, смещая несколько позвонков о выступающий массивный корень дерева.
Ни на минуту не задумываясь о произошедшем, не колеблясь и не предприняв ни единой попытки помочь кузену, средний сын Певерелл сорвал с шеи Хари желанное кольцо и бросился бежать к своему дому. Ребенок потерял сознание мгновенно, брошенный Кадмусом медленно, мучительно умирать от потери крови.
***
Вернувшись в особняк и не застав там любимого братишку, Игнотус, спешно поздоровавшись с отцом, решил пойти навстречу Хари, за что впоследствии не раз благодарил судьбу. Найдя бессознательного, раненого кузена в покрасневшем от крови грязном снегу, он был готов почти лишиться разума. Кидаясь к своему малышу, Игнотус страшился представить, что будет делать, если не нащупает пульса, поймет, что опоздал… к его величайшему счастью, Хари был еще жив, но старший Певерелл чувствовал, как с каждой секундой жизнь все быстрее утекает из маленького, изломанного тельца.
Отбросив все посторонние мысли, Игнотус как можно более бережно поднял кузена на руки и что есть мочи помчался в отчий дом, отчаянно боясь не успеть. И страстно возненавидел отца, когда, добравшись до дома и бросившись умолять родителя поскорее вызвать целителя, наткнулся на безразличный взгляд того.
— Это отребье уже не спасти, забудь, — презрительно скривив губы, с отвращением разглядывая грязного, умирающего племянника, спокойно отозвался Лорд Певерелл. — Я уже говорил, что не потрачу на него ни кната.
— Но он умирает! — вскинулся Игнотус, пораженный до глубины души бессердечием родного отца. — Я сам заплачу, сам, только вызови мне целителя! Пожалуйста!
— Я сказал — нет. Хочешь спасти его — дело твое. Поступай, как знаешь, но от меня помощи не жди, — холодно отрезал Лорд и, развернувшись, покинул опостылевшее, ненавистное общество помешавшегося на мелком уродце младшего сына.
Игнотус упал на колени, горестно завыв и прижимая к себе маленькое, такое слабое тело любимого брата, еле слышно шепча его имя и гладя по слипшимся от крови волосам. Яростная волна поднялась в его отравленной омерзительной семейкой душе. Он проклинал род, к которому принадлежал, и отца, оказавшегося куда более худшим мерзавцем, чем он даже мог предположить. Ярость вытеснялась болью, страхом и отчаянием, но каждый раз возвращалась вновь. Игнотусу показалось на мгновение, что еще секунда — и он сойдет с ума. Он решил наложить на себя руки, если кузен погибнет на его руках, пока он сидит и жалеет себя, не зная, чем помочь, но, к счастью для него и Хари, к нему вдруг обратился извозчик, до этого молчаливо наблюдавший эту неприглядную сцену в стороне:
— Молодой Господин, простите, что вмешиваюсь, но, если хотите, я могу отвезти Вас в Стинчкомб… это в Глостершире, — поняв, что его внимательно слушают, пожилой мужчина быстро продолжил, — Там, насколько мне известно, проживает чудо-лекарь, Линфред «Копуша», моя дочь писала мне, что он изобрел некое зелье, способное срастить кости…
Озаренный внезапной, такой призрачной надеждой, Игнотус быстро вскинул взгляд на человека, которого с ранних лет нанимал его отец для того, чтобы забрать детей со школы или, наоборот, доставить в нее.
— Как быстро Вы сможете довезти нас туда? — прохрипел молодой человек, пытаясь как можно незаметнее стереть следы слез с покрасневших щек.
Сделав вид, будто не заметил этих нехитрых манипуляций, мужчина ответил:
— Не менее, чем за три часа.
— Управьтесь за два, — тут же непроизвольно грубо приказал Игнотус, поразившись стальным ноткам, промелькнувшим в его всегда мягком голосе. Он прекрасно знал, что лошади, как и сама карета — волшебные, способные преодолевать значительные расстояния за краткий период, но должен был заставить старика поторопиться, доставить Хари к чудо-лекарю так быстро, как только возможно.
Тяжко, обреченно вздохнув, извозчик нехотя пробормотал:
— За два с половиной — меньше никак. Совсем лошадей загоню, да и плата будет выше.
Согласно кивнув, Игнотус вызвал своего домового эльфа и велел немедля принести ему оставленный в комнате кошель. Денег, которые он успел собрать, должно было хватить даже на самое лучшее, дорогостоящее лечение у самого прославленного целителя всех времен. Тем временем, пожилой мужчина предложил остановить кровотечение мальчишки, посетовав на то, что, увы, не знает других заживляющих чар. Игнотус в уме горько усмехнулся тому, что не знает ни одного, даже этого.Аккуратно уместив все еще бессознательного Харальда на мягкое, расширенное магией сиденье, Игнотус подложил тому под голову небольшую подушку и накрыл пледом, что принес заботливый домовик вместе с мешком с деньгами.
Кучер еще раз бегло проверил своих лошадей, забрался на вожжи и тронулся в путь. За мгновенье до этого кинув взгляд на отчий дом, Игнотус увидел в окне ныне презираемого родителя и, скривив губы в похожей на отцовскую неприязненную линию, резко, демонстративно отвернулся. Лорд Певерелл, внимательно следивший за всеми манипуляциями сына, прищурил глаза, недовольно поджав губы, и, сделав себе мысленную пометку запомнить очередной вопиюще безобразный проступок отпрыска, который раз демонстрирующего наглое непослушание, отошел от окна, принимая решение позднее связаться с Кадмусом и узнать, не причастен ли он к травмам ненавистного племянника.