Час назад
Луна серебрила едва колышущуюся гладь бескрайнего озера. Альберт готовил лодку. Ещё тёплый и румяный торт грел ему руки сквозь упаковку, а сладко-мягкий аромат лакомства едва сочился из под расписной крышки. Пекарь уложил бесценную коробку с такой осторожностью, будто это статысячелетний артефакт, готовый рассыпаться от лишней пылинки. Все было готово, и пекарь уже занес было ногу в лодку, как вдруг, где-то позади, в темноте шелестящей травы и листвы послышались торопливые шаги.
В лучах ночного светила появилась грузная фигура в мантии с капюшоном, из под которого торчала седая борода. Бряцая замком сумки, старик на бегу крикнул:
- Милый человек! Подожди, возьми и меня с собой. Мне очень нужно туда... на берег другой. Будь добр, помоги старому.
- Нет-нет-нет, уважаемый, я спешу, и у меня очень важное дело. Попутчиков и прочих случайностей мне тут не надо. Извините. - не терпящим возражений тоном забросал его словами Альберт и торопливо толкнулся от пирса.
Хлюпая веслом по воде пекарь двигался вдоль выступающей небольшой скалы, поросшей плотным кустарником. Вдруг, из этих самых кустов, раздался хруст веток, а следом, не хуже первоклассного атлета, выпрыгнул человек с бряцающей сумкой. Он камнем полетел вниз, прямо в лодку. Та почти перевернулась, изрядно черпнув воды. Альберт яростно схватил ведро, осыпал ворохом хлестких слов старика и принялся спасать лодку. Старик от столь внезапной моральной пощёчины расстроился и... заплакал. Альберт удивленно оглянулся. Помешкав, попытался успокоить плаксу и нехотя извинился. Вскоре хныканье стихло и ведро снова пошло в ход. Чтобы как-то разрядить обстановку Альберт спросил:
- Куда же вам так надо, что аж со скалы прыгаете в лодку к незнакомому и очень занятому человеку?
- Да я художник, - старик звякнул сумкой с рисовальными принадлежностями.
- Это занятно. И что же вы умеете рисовать?
- Пейзажи, милый человек, - вдохновенно ответил старый. - Чудные пейзажи. Как, например, тот, что будет виден с того берега, да ещё и в свете полной луны.
- И вы посчитали, что этой причины достаточно, чтобы вломиться ко мне в лодку?
- Простите меня ещё раз, милый человек.
- Ох ладно, достаточно извинений.
- Милый человек, простите, но нет ли чего у вас покушать? Я не брал в рот ни крохи уже недели три.
- Ужас, и вы ещё живы?! У вас либо голова с голоду не соображает, либо я чего-то не знаю про эту жизнь. Невозможно столь долго... - тут Альберт обернулся и увидел, словно в кошмаре, как старик облизывает губы, жадно склоняясь над тортом и вот-вот готовый его съесть.