Мой хранитель земных душ

Тебя так давно нет,
Снова ты пропал.
Ощущение, будто я без тебя много лет,
Но ведь ты не на всегда исчезал?..

Алекс

Сейчас в моей квартире темно, ведь я не сплю всю ночь — почему-то у меня бессонница. За окном снова дождь, который вгоняет меня в депрессию, что совсем несвойственно моей сущности. Я слушаю, как он пытается разбудить меня, шумно падая на окна. Уже конец февраля, белоснежный снег покинул город до следующей зимы и скоро наступит мое любимое время — теплая весна. Время, когда приходит любовь и уходят сожаление, грусть и усталость. Лучшее время для лечения моей депрессии. Казалось, эта чертова зима никогда не уйдет — особенно в унывающем по понедельникам Сиэтле. Не люблю здесь зимы. Другое дело — Россия. Там всегда было так красиво, что душа радовалась. Настоящая зима, когда деревья украшены белыми полотнами, можно лепить русских снеговиков и играть в снежки до потери пульса. И дождей там в феврале почти нет, как в Сиэтле. Люблю смотреть на падающие снежинки за окном. Но к сожалению, здесь это редкая картина.

И вправду, встаю слишком рано — даже соседи напротив еще не проснулись, что бывает довольно редко у тех трудяг. А у моего тела бессонница. Черт, и все это началось, когда Венера впервые узнала меня среди незнакомых лиц. И до сих пор я не могу спокойно спать — хоть другое тело выбирай!

Я встаю с кровати, разминаю плечи и руки, которые часто затекают у моего тела. Еще часто сводит икры, сколько бы я не впихивал в него кальция. У этого тела много дефектов, но оно довольно красивое — такое рельефное и подтянутое. Не то, что несколько жизней назад, когда я был щупленьким мальчуганом, у которого не было даже поклонниц. А сейчас хоть отбавляй! Вот только им не скажешь, что мое сердце ни для одной из них.

Я иду в кухню, сожалеюще смотря на плиту, которую впервые использовал ради Венеры. Вспоминаю ее неопрятный вид, когда та с осторожностью поедала мою первую за все жизни яичницу. Вспоминаю ее страх и недоверие в глазах, что буквально убивало меня, но я держался ради нее. Она должна была мне поверить. Ее хрупкие руки тянулись к ножу на столе, но я пытался заставить ее чувствовать себя в безопасности. Чтобы ее душа узнала своего хранителя, ведь на подсознании она знает меня. И, кажется, у меня получилось, ведь вчера я впервые обнял душу в этом теле — обнял Венеру, которая всегда была такой недотрогой. Это странное чувство — общаться с душой, о которой заботишься столько лет, зная, что никогда не будешь ей другом. Но карты упали так, что теперь вряд ли она меня забудет. И это не укладывается в голове.

С самого начала я понимал, что здесь что-то не так. Что есть особая причина такого эффекта. Да где это видано, чтобы хранитель был не в силах стирать память душе? Как говорят люди, это кажется фантастикой — чем-то невозможным! И как хранитель я должен выяснить это, не втягивая в свои проблемы Венеру, которая отчаянно хочет нам помочь. И, черт, эту девушку не отговорить! Слишком упертая в этой жизни.

Но я разберусь один. Узнаю первым причину того, почему Венера помнит меня. Узнаю, чтобы уберечь ту от правды, если та слишком сокрушительна. Если она снова перевернет ее мир. Венера должна идти к своей миссии, чтобы вскоре стать такой же, как я. Или даже чем-то большим.

У нее свой путь. И я должен только помогать ей, а не отвлекать своими тайнами и тайнами ее души. Это ей ни к чему. Поэтому то, что сегодня скажет мне Брюс, я оставлю при себе и сам решу, как с этим существовать.

***

Венера

Утро начинается, конечно, с похмелья. Как же я не люблю это состояние! Голова гудит, тело не слушается, а перед глазами все расплывается, будто у меня зрение на грани слепоты. Наутро всегда жалею о том, что выпила, даже если мне было весело. И каждый раз обещаю, что больше ни капли! Но кого я обманываю?

Не сразу вспоминаю события вечера, не желая копаться в голове и снова краснеть от стыда. Но первое, что мне ударяет в голову, это Алекс, который появился вроде у клуба, когда я решила... Что я решила? Кажется, прогуляться. Неужели Алекс и правда всегда чувствует меня? И что же, он чувствует, когда я умираю от боли во время месячных? Или когда я плачу из-за смерти любимого героя? Боже, несладко же ему живется.

Я пытаюсь восстановить весь наш разговор. Кажется, помню все, ведь в тот момент почти отрезвела — прохладный воздух, обдувающий лицо, словно заставляет алкоголь выходить из тела. Помню, как Алекс рассказывал о себе, его любимый цвет — серый... Помню, как обняла его. Запах Алекса был таким приятным! Никогда не чувствовала такой вкусный и родной аромат, словно тот пользуется парфюмом на заказ — с какими-нибудь нотками души и корицы. Это был хороший вечер — даже темнота не пугала меня. Казалось, я нашла во мраке тот самый секрет, который не давал мне покоя много лет.

Но сейчас мне не дает покоя Эми, которая суетится за дверью моей комнаты, словно к нам приезжает сама Королева. Но мы вроде бы приглашения не получали. Поэтому, заинтересованная, я переодеваюсь, облокачиваясь о стенку, которая, кажется, ходит ходуном, и выхожу в свет — в кухню.

Там уже намыленная куда-то подруга смотрит сериал на ноутбуке, совсем не замечая лохматой девушки напротив. Я медленно подхожу к столу и сажусь, вопросительно глядя на Эми, которая дергается, увидев мое похмельное присутствие. А она кажется, и совсем не пила. Еще одна черта, которая меня нервирует в ней — сколько бы она не выпила, с утра всегда бодрячком. Не человек, а настоящая ведьма!

— Как долго спит сие леди, — ухмыляется подруга, кивнув на сковородку, откуда пахнет вкуснейшими гренками из белого хлеба. Ради таких гренок готова простить Эми любые ее сверхспособности! — Уже два часа.

Я вяло киваю, словно совсем не удивлена, хотя прошло уже полдня — и мне снова восстанавливать мой к черту сбитый режим сна. Готова выписать себе леща, но не в силах даже что-то сказать.

Снова оглядываю подругу. Ее черные волосы до плеча аккуратно выпрямлены, словно она трудилась над ними несколько часов, потому что их кудрявость убрать надо постараться. На лице же у нее я замечаю макияж — он хоть и броский, но так и просится взгляд какого-нибудь мужчины. Лишь красные губы буквально заставляют стереть их жарким поцелуем. Сама же она одета в черные свободные штаны и красивую блузку, которую не надевает даже на работу. Да она точно куда-то собралась!

Я беру гренки, неохотно их поедая, хоть и очень голодна. Девушка с черными волосами и такими же тайнами смотрит на меня, словив мой презирающий взгляд.

— Что? — возмущается она, поставив сериал на паузу. — Что ты хочешь сказать?

— Куда намылилась? — спокойно спрашиваю я.

Эми смущенно улыбается, сделав глоток воды. Кажется, я даже подозреваю, куда собралась эта девушка без похмелья после достаточно алкогольной ночи.

— Не говорила тебе об этом, потому что ты была не в том состоянии. Сейчас зайдет Генри! Мы собрались в кино. Сейчас как раз с ним познакомишься, — пожимает она плечами, заинтересованно смотря на меня и ожидая моей реакции.

— Нет! — пищу я, резко откусив кусок гренки, словно настоящий хищник. — Ты издеваешься? Может, подождешь, пока я захочу в туалет и там познакомишь нас? Я же в таком ужасном виде! — возмущаюсь я, подняв вверх лохматый локон светлых волос.

Она что, и вправду думает, что я такая буду приветствовать какого-то там Генри, который мне не в зуб ногой? Порою Эми меня просто поражает!

— Скажи, что я умерла!

Эми огорченно вздыхает. Кажется, ей и вправду важно это — но что, мое одобрение? Обычно она знакомит со своими мужчинами, когда они встречаются довольно долго и когда она чувствует, что это «тот самый»... Нет, только не эти грабли!

— Прошу, мне кажется, он «тот самый», — буквально маньяческой улыбкой улыбается она, мечтательно посмотрев наверх. Господи, нет!

Я закатываю глаза и корчу гримасу словно в невыносимой боли, услышав эту фразу в десятый раз. Боже, Генри, выпал же ты на ее голову! Эта песня про «того самого» не заканчивается уже какой год, и Эми все отчаянно пытается верить в нее, ведь она верит в сказки. Но это уже бред сивой кобылы! Почему бы ей не забыть про загадочного «того самого» и просто жить своей жизнью? А мужчина придет. Явно придет. Она торопит время, но время никуда не торопится. Эми упрямо натягивает розовые очки, которые прикреплены уже, мать его, скотчем, пытаясь в каждом мужчине разглядеть черты «того самого». Но кажется, эта девушка неисправима. И я устала с этим бороться. Хотя, черт, это ее жизнь. Порой приходится закрыть глаза на проблемы любимого человека, чтобы у него в конце концов они открылись. А пытаться постоянно их открывать — тщетные попытки. Так что пусть Эми сама разбивает свои розовые очки. Хотя, может, она настолько в это верит, что внушит всему миру? Может, у нее и вправду получится?

Надеюсь, это так, потому что она заслуживает любви. Настоящей любви, а не идеализированной влюбленности.

И тут мне становится интересно, может, Генри не так уж и плох?

— Ну и как мне не напугать его своим видом, а?.. Когда он придет?

Эми словно видит Диснейленд, потому что ее глаза загораются, а сама девушка почти незаметно хлопает в ладоши.

— У тебя есть полчаса. Ты не переживай, он хороший. К тому же ты и не должна быть красивей меня.

Я улыбаюсь. Впервые за все утро.

— Да куда мне!

Эми снова переключается на экран ноутбука, иногда поднимая брови от удивления. Смешно за ней наблюдать, потому что по ее гримасе можно понять даже, что происходит в сериале. Вот она поднимает густые брови и закусывает почти алые губы — значит, кто-то отчего-то бежит. Вот Эми прикрывает глаза и опускает нижнюю губу — значит, кто-то кого-то убивает. Такими темпами я буду знать сюжет сериала, который даже не смотрела.

Но вот она прерывает тишину:

— Кстати, что там с этим мужчиной, который вчера провожал тебя? Я его никогда не видела вроде, — задумывается подруга, а я закатываю глаза.

Черт! Я совсем забыла о том, что любопытный взгляд Эми прощупал нас среди мрака и одиноких февральских капель.

— Я же говорю, из бутика. У нег там соседний магазин, — придумываю я, желая, чтобы подруга отлипла от меня.

Но она слишком любопытна.

— Что за магазин?

— Эми, не помню... Какая разница вообще? Мы встретились случайно и вряд ли ты его еще увидишь, — отрезаю я — громко, с наездом, думая, что агрессия вынудит неконфликтную Эми прекратить этот разговор.

Так и происходит: она просто вздыхает, смиряет меня упрекающим взглядом и перестает этот бессмысленный допрос. Но Эми не Эми, если не сделает угрожающую точку:

— Учти, еще раз увижу, скажешь все что знаешь. — После снова утыкается в свой сериал, иногда даже смеясь, словно смотрит стендап.

Я киваю, уверенная в том, что Алекс обязательно когда-нибудь еще раз попадется зоркой Эми на глаза. И что же я ей скажу? Конечно, это мое личное право — держать свою личную жизнь при себе, даже если на самом деле ее особо и нет. Но Эми моя подруга, мне и самой будет неловко, что я храню от нее тайны. Несомненно, она не будет устраивать скандалы просто из-за того, что я не хочу рассказывать о каком-то там мужчине — она не настолько сумасшедшая. Но обида в глубине ее ранимой души определенно будет терзать ее, чего бы мне не хотелось.

Но разве я могу сказать об Алексе? Конечно, нет. Хотя сказать, что этой мой друг — определенно могу.

— Эми, это просто мой друг. Пожалуйста, не надо меня с ним сватать и все такое. Он очень хороший, правда — милейшей души человек и очень важен для меня, — разрезаю я плотную тишину, решив не тянуть до последнего. В конце концов, я должна буду сказать об Алексе. Так пусть это будет сейчас и не так подозрительно.

Эми в каком-то сожалении дует губки, словно ожидала услышать историю о нереальной любви. Наверное, да. Она ожидала, что я тайно помолвлена с этим зеленоглазым красавчиком, у которого в кармане завалялась пара миллионов для меня. Прости, Эми, не сегодня.

— Слишком важен, раз ты так его скрываешь... Странно, что раньше его не видела, — задумывается она, спрятав взгляд где-то в потолке, видимо вспоминая.

Но ты не поверишь, Эми, как это бессмысленно.

— Потому что я знаю его еще с Портленда, — вру я. — Здесь он не так давно.

Господи, главное рассказать все Алексу и запомнить самой, что я придумала!

— Почему тогда не хочешь, чтобы я его знала?

— Скорее наоборот. Он такой занятой, что... В общем, не знаю, Эми. Это не тот человек, которого можно познакомить со всеми друзьями, — пожимаю плечами я, прекратив беседу уходом и оставив подругу с одинокими мыслями.

Теперь надо привести себя в порядок, чтобы этот Генри не убежал с воплями и криками из квартиры, которую Эми так бережно вымыла — даже шкафы блестят, словно все в лаке.

Я спешу в ванну, где принимаю контрастный душ, тем самым взбодрив свое похмельное тело и после еще раз окатив лицо ледяной водой. Это часто помогает мне прийти в норму — после тяжелого дня или веселого вечера. Была бы моя воля, я б послала этого Генри куда подальше, чтобы не повадно было ходить в чужие квартиры и хвастаться своей шевелюрой — забавно будет, если он окажется лысым. Но для Эми это важно, поэтому с сожалеющим выражением лица я слегка крашу ресницы черной тушью.

Выйдя из ванной, переодеваюсь в пижаму, которая выглядит как легкое прикрытие летним жарким вечером в Сиэтле. Услышав звонок в дверь, я вспоминаю про Алекса и начинаю размышлять, где же могла посеять бумажку с его номером... Ах да, абсолютно везде! Наверное, бессмысленно даже искать — легче дождаться его звонка.

Слышу громкий басистый голос. Кажется, его обладатель просто огромный, но внешность, как и голос — обманчивы, так что я не спешу делать выводы. Даже интересно посмотреть, какой он — идеальный мужчина Эмили. Может, у него длинные черные волосы и серьга в ухе? Или он как Кристиан Грей1 — бизнесмен, который хранит у себя в квартире и душе много тайн? Или он весь в татуировках и зовет мою подругу на какой-нибудь рок-концерт?

Я глубоко выдыхаю, смирив волнение внутри. Иногда так волнуюсь, словно каждый день ожидаю приезд самого президента. Но максимум, кого я могу ждать в гости, это счета за квартиру, которые приходят секунда в секунду.

Выхожу из своей комнаты, словно затворница из пещеры, и натягиваю приветственную улыбку — хотя бы сделаю вид, что рада видеть Генри.

В коридоре уверенно стоит мужчина не такой крупной комплекции, как мне казалось. Его обувь искусно отполирована и блестит, словно бриллиант. Одежда на нем дорогая — это точно. Генри умеет презентовать себя. Плюсом ко всему — к уверенности, его особенными мужским феромонам и еле заметной игривости — внешностью он тоже не обделен. Аккуратный нос, пухлые губы, которые бережно касаются розовой щеки Эми, и яркие глаза буквально заставляют влюбиться в них. Теперь ясно, чем подругу так зацепил этот мужчина.

Может, он бы и мог понравиться мне, но вот в чем загвоздка — он слишком старается показаться таким, каким я его увидела. И он явно не такой...

— Добрый день! Я Венера Эстер, — громко говорю я, прервав долгое приветствие тех двоих. Хотя я заметила, как Генри косился на меня до того, как я открыла рот.

Мужчина обнажает белые зубы, слегка кивает и протягивает руку, которую я активно пожимаю:

— Очень приятно. Генри Уолстер, — говорит он.

— Очень приятно.

— Взаимно, — улыбается Генри, повернувшись к Эмили, которая уже одевается, иногда косясь на меня и следя за реакцией.

Девушка надевает пальто неловкими движениями, а Генри как истинный джентльмен помогает ей, после чего ее глазки благодарно пронзают его сердце и душу. Между ними определенно есть связь, думаю я и незаметно для себя улыбаюсь.

— Венер, закроешь? — спрашивает Эмили, выпроводив Генри.

Я киваю.

— До встречи, Венера, — прощается Генри и растворяется за дверьми.

Я лишь снова улыбаюсь, не зная, как на него реагировать. Вроде хороший мужчина, но есть такое ощущение, что слишком хочет понравиться. Либо он что-то скрывает, либо просто не уверен в себе. Хотя я надеюсь, что мне показалось.

В надежде, что Генри заберет эту бестию на ночь, я беру ноутбук и погружаюсь в свои бездельные дела, которые так люблю, но так часто откладываю.

Ничего не предвещало беды. Я спокойно сижу, наслаждаюсь свои одиночеством и почти пустым скучающим Сиэтлом за окном, пью вкусный чай, хотя уже сыта — идеальный день, лениво переходящий в вечер. Готова каждый день так сидеть после рабочего дня. Кажется, просижу так до ночи, пересмотрев все фильмы. Но тут звонит телефон. И я вот как знала, что это не обычный звонок!

Как быстро объявился Алекс.

— Боже, неужели это мой хранитель? — смеюсь я, хрустнув в трубку сухариком.

Слышу на том конце провода смех, который упорно пытается спрятаться.

— Ну что, операция «Марс» запущена. Думаешь, в каком месте нас не поймают чужие глаза и уши?

1Кристиан Грей – загадочный и неоднозначный персонаж знаменитого американского фильма «Пятьдесят оттенков серого»