Глава 11.
Я проснулась от крика Кати. Черт, не хватало еще опоздать в школу. На душе было как-то тошно после вчерашнего дня. Я утыкаюсь в подушку, но моему новому сну так и не удалось осуществиться. Катя решила, что она имеет право врываться мою комнату, срывать с меня одеяло и кричать, и кричать, и кричать.
Мне все это надоедает, и я все же встаю. Стараюсь делать вид, что не вижу Катю и отправляюсь в душ. Нужно смыть вчерашний день. Вроде бы Катя еще что-то мне сказала, но я просто не слушала её. Я быстро вышла из душа и начинаю одеваться, замирая порой от тягостных мыслей. После моего вчерашнего фиаско мало вероятно, что я избегу странных взглядов и перешептываний за спиной.
Я надеваю то, что попадается мне на глаза первым, запихиваю учебники в сумку и спускаюсь. И тут я вижу его спину. Теперь я бы узнала её из тысячи. Даня стоял ко мне спиной, сложив руки крестом на груди и ждал. Услышав шорохи за спиной, он обернулся. Взгляд его был хмурым, отчего по спине пробежал табун мурашек.
― Здравствуй... ― Робко махнула ему рукой. Я все еще не могла понять собственных чувств, отчего решила держаться с ним на расстоянии.
― Привет, ― он отвечает просто, но в его голосе улавливаю нотку хрипоты. ― Сегодня я отвезу тебя. Одну. Хочу поговорить.
Я киваю ему, мы выходим из дома. По пути я попрощалась со всеми. Мы шли с ним рядышком, так как на дорожке можно свободно идти вдвоем. Хоть мой взгляд опущен, я все же не смотрю под ноги, размышляя о происходящем между нами. На секунду мои ноги заплетаются, я начинаю терять равновесие. Ему бы пару миллисекунд, и мой нос однозначно бы встретился с холодным асфальтом.
Я зажмурила глаза, ожидая падения и резкой боли. Но.. Её не было! Я начинаю чувствовать сильные руки на моей талии. Даня приподнимает меня и ставит обратно на ноги. Я все еще не открыла глаза, то ли от шока, то ли просто не хотела оказываться в реальности.
― Ты всегда такая неуклюжая? ― Посмеивается парень, которого моя оплошность явно повеселила. Он не хмурится, наоборот, улыбается. На щеках еле заметно видны ямочки. Я уже твердо стою на ногах, но Даниил не собирался отпускать меня, отчего уровень неуютности зашкаливает.
― Все нормально. ― Отвечаю я. ― Ты уже можешь отпустить меня.
― Знаешь, я не хочу, чтобы ты постоянно падала. ― Он лукаво улыбнулся. ― Именно потому, ты приговариваешься к вечному держанию рук. Как при людях, так и без них.
Я оторопеваю от его слов. "Что?"- неуверенно спрашиваю я у него. Кажется, я ослышалась, но нет. Он твердо взял свою руку в мою и повел меня к машине. Надеюсь, я не была замечена дядей и Катей. Его упорство производит сильное впечатление того, что меня будто бы добиваются. Я нужна ему? Правда нужна?
Он усаживает меня рядом с собой. Я оказываюсь в теплом салоне машины, но на улице мои руки все же замерзли, потому я засовываю их в карманы.
― Эй, так не честно. Дай сюда одну руку. ― Его ребяческий тон убеждает в его верной симпатии. А может стоит попробовать?..
― Но ведь здесь мне не угрожает никакая опасность падения, ― я подыгрываю ему, думая, что так сделала бы любая девушка.
― Дай сюда я сказал! ― Он берёт мою руку в свою и заводит машину.
Мне остаётся молчать. Но как бы это сейчас выглядело неловко, мне все же приятно от мысли, что я представляю для него красивую девушку. Я начинаю мотать моменты обратно. Вспоминаю слова Дани: "Думаю, нам нужно поговорить". Хоть мне страшно, я напоминаю ему об этом. Он думает несколько минут, при этом не сводит взгляда с дороги.
― Прости меня, за вчерашнее. Я правда не хотел тебя напугать. Просто... Что-то вскипело во мне... Я и сам до сих пор не понимаю, что это на меня нашло... Ты выглядела очень напуганной.
Он говорил обрывками, и все никак не мог собраться мыслями. Я молчала, не зная, что мне ему сказать. Молчание затягивалось. Спасло лишь то, что мы уже подъезжали к школе. Я выдыхаю и отстёгиваю ремень. Этот разговор так и не дал некоторых ответов.
Собираюсь уже выходить, как Даня тянет меня назад.
― Прости, но я правда не хотел тебя пугать. ― Его глаза. Я на секунду посмотрела в них и подумала о том, что это тот самый романтический момент, который обычно рассказывают детям родители.
Я неуверенно тянусь к нему, Даниил отвечает мне тем же, но мне никак не хватает смелости даже поцеловать его в щечку. Именно поэтому я глупо похлопываю его по плечу и обнимаю, не зная, как все это обычно делается. У него приятный парфюм, но от этого аромата можно скоро устать.
― Не хочу тебя отпускать. ― Показались слова пафосными, но я отбросила эту мысль. А дальше пошло будто бы заучено, излишне банально. ― Я тебя от себя ни на метр не хочу никуда отпускать, я хочу, чтобы ты всегда была рядом. Иначе я просто схожу с ума.
― О... ― это было единственным, что я сейчас могла сказать. Правда, я никогда не была в таких ситуациях. Я слегка отстраняюсь от него, он неохотно убирает свои руки. Он ждет, что я отвечу ему, но мое замешательство затягивается.
Не знаю, что чувствую к этому парню. Не знаю, как себя вести. Не знаю, что ему ответить. Не знаю, кто он мне. Я вообще ничего не знаю!
― Не могу... Не могу разобраться в чувствах... ― Я виновато отпускаю глаза. Слышу его глубокий выдох. Он явно теперь будет меня ненавидеть. Браво, Алиса! Тебе аплодирует весь зал!
Понимая, что задерживаться больше нет смысла, я выхожу из машины. На мое удивление, Даня тоже выходит. Я боюсь посмотреть на него. Он вплотную подходит ко мне.
― Я все равно тебя добьюсь. Вот увидишь! ― Он говорит эти слова прямо мне в лицо. А после склоняется над моим лицом и целует нежно в щечку, чего я даже не сразу и понимаю.
Сжав сумку в руках, я оглядываюсь. Вижу, возле двери стоит, ухмыляясь, Антон. Ну вот сейчас его мне не хватало! Сегодня я точно не собираюсь терпеть его усмешек.
Даня отходи от меня, заводит машину и уезжает. Тем самым он оставляет меня с еще большими вопросами. Я опускаю голову, стараясь совсем незаметно проскочить через двор. Но, к сожалению, Антон становится прямо возле меня, преграждая мне путь. Во мне все закипает, и я сразу же срываюсь на нем.
― Что тебе еще нужно? Быстро отойди! ― Он выше меня, что ставит меня в не самую выгодную ситуация.
Он молчит и смотрит на меня. Долго. Даже слишком. Все начинает затягиваться. Звенит звонок, говоря, что мне нужно торопиться. Во дворе уже никого не остаётся.
― Уйди с дороги, ― я пытаюсь контролировать себя, но кулаки сами сжимаются. Он меня просто вымораживает!
― А зачем? ― Антон пожимает плечами, отчего я вспыхиваю. Ему, похоже, нравится такая ситуация.
― Я на урок опаздываю! ― и вправду, урок уже начался. Мне точно влетит от классного, ведь сегодня первым уроком было обществознание. Радовать могло то, что ему бы попало тоже.
― Что ж, иди, ― он отходит в сторону и пропускает меня. Что-то в этом не так. Я настороженно делаю шаг вперед. Ничего не происходит. Делаю глубокий вдох, и тут же пускаюсь бегом. Я не знаю, что меня так сильно напугало. Заворачивая за коридор, я слышала как он смеялся. Страшный смех.
Нужно остерегаться его. Он все больше напрягает меня.
Сердце бешено стучало. Коридор, лестница. И вдруг что-то происходит. Я ударяюсь об кого-то и отлетаю к противоположной стене. Из меня вырывается стон боли. Я ударяюсь затылком. Пытаюсь открыть глаза, но все смазывается. Лишь силуэт какого-то человека я различаю возле себя.
― Простите меня! Я не хотел! ― Он начинает тараторить, голос его смазывается. Я щурюсь, но зрение никак не хочет нормализоваться.
До меня сейчас дошло, что я сижу на полу. Я пытаюсь встать, но это выходит с большим трудом.
― Смотри куда прешь, мудак. ― Конечно, я понимаю, что это слишком грубо, но за считанные секунду во мне накопилось столько ярости, что срочно нужно было её куда-то выплеснуть. А этот парень как раз нарвался.
― Ох, я не хотел, правда. Ты сама выскочила из-за угла. ― Возможно, что он сказал еще что-то, но я не собиралась больше слушать. Развернулась и, упираясь рукой, прихрамывая, направилась в нужный кабинет.
Стоя у двери, я обернулась. Этот парень уходил. И что-то знакомое всплыло у меня в голове. Где-то я уже видела этот силуэт, эту спину. Но где, я все-таки вспомнить не могла. Выдохнув, стараясь держаться прямо, я постучалась и вошла в класс.
Мне пришлось выслушать пару упреков от учителя, после чего я заняла своё место возле Паши.
― Что это с тобой? Ты неважно выглядишь, ― сказал он шепотом, чтобы учитель нас не услышал.
― Я тебе потом расскажу. ― Паша кивнул и отвлекся на учебу. Но я собраться никак не могла. Силуэт этого парня никак не выходил из головы. Я напрягла память... и тогда все всплыло. Этот же тот самый парень, который забрал мой первый поцелуй! Мне захотелось взвыть от обиды!
Ну вот что за существо я такое? Почему всякий раз я хамлю кому-то, а потом сожалею об этом? Люди странные существа.
Я могла узнать, кто он. Мы бы познакомились, поговорили и посмеялись нервно над той ситуаций. Но мне теперь жить с той мыслью, что я никогда его больше не увижу. Я положила голову на парту и стала накручивать себя. Это мое любимое занятие: доводить себя до полной истерики, а потом ждать помощи. Но её никогда не было, приходилось самой спасать себя.
От размышлений меня прервал звонок. Я еле как собрала учебники, просто запихав их в сумку, и пошла в следующий кабинет. , Антона не было на последующих уроках. Хоть в этот день я могла спокойно учиться, не ловля на себе его взгляды, от которых было тошно. Но взгляды всей школы все же мне пришлось стерпеть.
Я не придавала этому особого значения. Пусть думают что хотят. Мне не до них.
Уроки давали о себе знать. К концу дня я была полностью измучена и измотана. Мы с Пашей выходили из школы, как я заметила машину Дани. Я даже не знала, как мне с ним говорить. Мы друзья? Кто мы вообще друг другу?
Паша заметил мое волнение, но промолчал.
― Как у тебя с Настей? ― Я попыталась отвлечься, чтобы не думать о неизбежном. Паша тоже не ответил, так как мы уже дошли до машины. Из неё тут же вылетел Василий и Гриша. С ними все будет намного легче. Никаких неловких разговоров.
― В общем, сегодня мы едем на пруд! ― Без приветствий огласил Гриша. Я устало покачала головой. ― После школы собираемся у меня. Паша, ты ведь с нами?
― Конечно же он с вами, ― я ответила за него, зная, что он попытается отказаться от этого предложения из-за скромности.
― А ты? ― Василий подозрительно уставился на меня.
― Ребят, я очень устала. У меня сил совершенно не осталось. ― Голос звучал странно тихо. Мне очень хотелось с ними поехать, но еще больше хотелось лечь спать и никогда не выходить из комнаты, где не было никаких трудностей.
― Ну-у-у, Али-и-иса, давай с нами! Без такой сумасшедшей там так скучно будет. ― Взмолился Гриша.
― Если ты не поедешь, то мне с кем драться-то? ― Тоном маленького ребенка пробубнил Василий.
― Ты едешь и точка, ― неожиданно вставил Даня, появившись за моей спиной.
― Но...
― Если ты не поедешь ― то не поеду и я. ― Решительно отрезал Паша.
Я выдохнула.
― Ладно. Уговорили.
Они воодушевились и затолкали меня в машину. По обычаю я села рядом с Даней на первое сидение, стараясь затолкать мысли о том, что это не мое место, в глубину сознания. Сзади же Гриша обдумывал план действий.
― Значит, через час собираемся у меня дома, после едем в супермаркет и покупаем все, что нам нужно. Я думаю, что следует съездить именно сегодня, поскольку погода вскоре должна измениться. ― Он радостно тараторил одни и те же идеи сотню раз. ― Кстати, всем следует одеться потеплее. Хоть днем все еще тепло, но ночью становится невыносимо холодно. ― Неожиданно отвлек меня Гриша.
― Мы едем с ночёвкой? ― Забеспокоилась я.
― К сожалению, нет. Завтра в школу. Не хотелось бы нарушать учебный режим.
Мы подъехали к моему дому. Гриша выскочил из машины, ссылаясь на то, что на нем лежали основные приготовления, а времени было очень мало. Я расстегнула ремень безопасности и вышла из машины вслед за ним. На прощанье помахала всем, кто оставался в машине, ободряюще кивая Паше.
Лениво шагая, предполагая, что может сегодня произойти, я поплелась к дому. Мне безумно хотелось уснуть, забыться и не думать о том, что произойдет дальше. Тяжело привыкать к переменам, которые стремительно происходят в твоей жизни. Но куда тяжелее мириться с ними и позволять происходящему вершиться.
Все время мне пришлось потратить на домашнюю работу, которая казалась невыносимо тяжелой. Хотелось выть от отчаяния, от собственной глупости и отсталости. Самооценка летит ниже нуля, а мысль, что учитель поставит за отсутствие знаний отрицательную отметку, заставляет куда больше беспокоиться за будущее.
На улице я услышала крики и радостную болтовню. Выходить совершенно не хотелось, но я с силой оттолкнула от себя учебники, ссылаясь на то, что "социальные взаимодействия" очень важны для меня, как говорил выписывающий меня психиатр.
Выходя из дома, я сразу же предупредила всех о своих планах. Андрей одобрил, Катя же недовольно отвернулась: она считала, что я меньше времени провожу с ними. Отчасти, она была справедлива, ведь вытащили из Ада меня именно они, а значит, я была в некотором долгу перед ними.
Мне все еще хотелось спать, отчего я невольно зевала, а глаза мои время от времени закрывались. Ребята столпились у машины Дани и что-то обсуждали. Как только я подошла к ним, заметила, что Паши ещё не было. Нами вновь стал командовать Гриша.
― Тихо! ― Крикнул он, и все замолчали. ― Я, Василий, Яшка и девочки будут готовить вещи у меня дома. Даня и Алиса поедут в супермаркет и купят все продукты по списку, который я составил.
Гриша потянул бумажку, исписанную его корявым почерком, Даниилу, который положил ее в карман своей куртки.
― Вы, ― он указал на нас, ― езжайте как можно скорее. А мы пока что найдем остальные вещи.
Он повел в сторону своего дома ребят, а мы остались возле машины. Я все еще была сонная, потому мешкала. Даня заметил это, чуть улыбнулся и сказал нежно.
― Поспи, пока мы будем ехать.
Не знаю, сколько я проспала, но чужие руки на собственном теле я почувствовала мгновенно. Ударив парня по его ладоням, я вжалась в сидение, глядя на него, как на врага.
― Ох, прости... Я опять напугал тебя. ― Отмахнувшись, я вышла из автомобиля, позволив парню взять меня за руку. Вроде бы, должно быть приятно... Мне должно нравится то, как люди с приятными улыбками провожают нас, но сердце предательски молчит. ― Сначала зайдем в продуктовый, ― он повел меня по светлому коридору торгового центра.
Видя сотни рекламных щитов, у меня сложилось ощущение, что эту самую рекламу буквально впихивали мне в лицо. Сторонясь компании людей, я следую по пятам парня, который уже толкал тележку и клал в нее продукты.
Мы вышли к стеллажам с другими вещами. Тут были газеты, ненавистная желтая пресса. Даниил отошел на несколько метров, разглядывая что-то на полках.
Совершенно случайно мой взгляд наткнулся на странный журнал, на обложке которого красовалась эффектная семейная пара. Я чуть бы не вывалила все журналы разом из-за нервозности, которая возникла в тот самый момент, когда я узнаю этих людей. "Самая крепкая семья года". И это были мои родители. Газета выпала из моих рук. Ноги тут же подкосились. Мне хватило одного заголовка, чтобы вспомнить все. Каждый их предательский поступок, каждое их насилие по отношению ко мне. Схватившись за тележку, я выстояла на ногах, пытаясь отогнать противные мысли.
А журнал лежал на полу, будто бы на зло заставляя меня вспоминать и вспоминать... Они немного постарели. На маме было куда больше косметики, чем обычно. Видимо, пыталась скрыть морщины. Отец же обнимал ее, пытаясь создать впечатление полнейшей любви и счастья между ними.
"Семья Лекаревых так же продолжает процветать".
"Семья Лекаревых ведет успешный бизнес и остается одной из самых востребованных в отечественной телекорпорации".
"Брак Лекаревых образцовый. Их свадьбу скопировала половина страны. Их счастью может позавидовать каждый".
"К великому сожалению супругов, у них до сих пор нет детей. Очень тесный график работы не позволяет им иметь и воспитывать детей. Но не смотря на это, они жертвую много денег на благотворительность."
"В этом году они вступили в борьбу за номинацию "Самая крепкая звездная семья". Наш журнал искренне болеет за эту пару и желает ей...."
Прочитать дальше я уже не смогла. Каждое слово было ударом, наносившим огромную боль. Они больше не считали меня за своего ребенка. Кто я тогда? Жалкая сирота, которая никому не нужна? Отвергнутая?
Я попыталась сдержать слезы, но они предательски накатили на меня, не позволяя нормально вздохнуть. Я не могу совладать с собой. Мои нервы начинают схватку с разумом. Прижимаю руки к себе и пытаюсь успокоиться, но у меня ничего не выходит. Столько лет... Столько лет я в тайне, как и любой ребенок, все же ждала их, все же сохраняла любовь к ним, которая была так жестоко растоптана.
― Алиса... Почему ты плачешь, милая? ― Это обращение мне не нравится. Мне хочется, чтобы Даниил заткнулся и исчез, оставил меня со своими проблемами, потому что он не тот, кто мне может помочь. Потому что он не тот, от которого я хотела помощи.
Мне хочется уничтожить их жизни, убить эту никому ненужную репутацию, стереть их ложное благополучие, показав истинное лицо миру, который после ужаснется и кинет их в забвение.
― Я в полнейшем порядке. ― Холодно заявляю, пытаясь избавить себя от его холодных объятий. ― Куда ты отходил?
Парень рассказал что-то о его любимом соусе для мяса, но я пропустила все это мимо ушей. Он поторопил меня к кассе, вывел на улицу. Я казалась самой себе роботом, которого оглушили, вырвав карту памяти. Они были последней надеждой, которую сами же растоптали.