Твоя тень 18+

Яркий свет раздражает глаза, заставляя жмуриться и испытывать дискомфорт. Не помню сколько здесь лежу, но чувство потери никуда не исчезало, продолжая съедать изнутри, словно голодный зверь. Кажется, весь мир встал на паузу, вся моя жизнь исчезла из головы, оставляя лишь глухую тишину и темноту.

Я не помню последние три года, помню лишь яркий свет, а потом погружение в бездну, из которой мне чудом удалось выбраться. По словам моей матери, я пролежала в коме около двух недель, и после черепно-мозговой травмы мой приход в себя можно считать чудом, не иначе.

Помню, как очнулась и не могла понять, что произошло, а мать продолжала рыдать, целовать меня и благодарить Бога за то, что я жива.

Лео приходил ко мне раз в день, каждый раз рассказывая, как чудесно мы с ним проводили время. Он все время тепло улыбался, держал меня за руку и целовал в лоб перед уходом, говоря, как сильно меня любит.

Я же не чувствовала ничего, а маленький демон, сидящий внутри меня, относился настороженно, словно боялся открыться заново. Оно и понятно, ведь я абсолютно не знаю этого человека, все придется начинать заново. Думаю, Лео тяжело это осознавать, я видела сколько печали и грусти в его глазах.

Позже он рассказывал, как мы попали в аварию, когда ехали в гости к его родителям в загородный дом. На встречную полосу выехала фура, и ему пришлось резко сойти с трассы в результате чего машина въехала в дерево. Лео отделался маленькими царапинами, в то время как вся моя пассажирская сторона была уничтожена. Первые мгновения он думал, что убил меня, но, как он выражается, слава всем Богам, что я осталась жива, хотя и потеряла память.

– Ты сильная, Сиена, невероятно сильная, – сказала однажды мама и поцеловала меня в лоб на прощание.

Но в тот момент я чувствовала себя невероятно слабой.

Я устало потерла переносицу, когда в палату вошел Лео и своей вальяжной походкой прошел к креслу у моей постели. Да, выглядел он шикарно, уверена, что я ухватила лакомый кусочек. Когда я увидела его в первый раз, моя челюсть буквально коснулась пола. У него светлые волосы, которые в беспорядке лежали на голове, они всегда были уложены небольшим количеством геля. Правильные черты лица, прямой нос и идеально ровные брови, которым позавидовала бы любая девчонка. Даже я.

Он прошелся по мне сочувствующим взглядом, прежде чем его голубые глаза остановились на моем лице. Лео тепло улыбнулся и сел напротив в кресло.

– Сегодня особенный день, тринадцатое октября, – задумчиво произнес блондин, – в этот день ровно три года назад мы пошли на первое свидание.

Я не помнила. Ни его, ни свидания. От этого внутри сжался огромный узел, я чувствовала вину за то, что не знала, как мне реагировать на собственного парня.

– Когда меня отсюда выпишут?

Он снова улыбнулся и взял меня за руку, легко поглаживая ладонь большим пальцем.

– Обещали еще неделю, максимум две, они ждут, когда можно будет снять гипс. Ты здесь уже месяц лежишь. Сиена, я очень по тебе скучаю и... прости меня.

Выпустив мою ладонь, Лео обессиленно опустил голову к себе на руки и взъерошил свои волосы. По мне прокатилась волна стыда, он так переживает, а я и слова вымолвить не могу.

– Лео, ты не виноват, это случайность, – я сама не понимала, о чем говорю, ведь абсолютно ничего не знаю.

Я медленно сглотнула слюну, мой мозг никак не хотел доставать воспоминания, но врач уверен, что они хранятся где-то внутри моей черепной коробки, нужно лишь постараться. Но как? Как их откопать, если там сплошная пустота? Словно кто-то выжег дыру, выкопал одну сплошную черную яму.

– Я покажу тебе пару фотографий, – Лео достал свой смартфон и быстро листал, ища что-то.

Блондин повернул ко мне экран и на меня смотрела влюбленная парочка. Это мы счастливо улыбаемся на камеру. Лео держит меня за плечи, наши рты растянуты в широких улыбках, а глаза светятся полные счастьем. Не нужно быть дураком, чтобы понять, что мы действительно были влюблены, как малолетние подростки.

Лео пролистывает еще несколько фото, и мое сердце непроизвольно сжимается от горечи, потому что сейчас я ничего не испытываю к рядом сидящему парню. Кажется, его это не задевает, потому что он продолжает рассказывать истории о нас, сопровождая фотографиями.

Лео показал очередную фотку, где я сижу на бревне рядом с девушкой. Мы обе укрыты одним клетчатым пледом и держим в руках красные стаканы. Очевидно, что мы не сок пили, потому что улыбки расслабленные, а глаза немного затуманенные.

Темненькая девушка с длинными волосами обнимает меня за плечи, и выглядит она как модель, сошедшая с обложки журнала. Где-то внутри кольнул укол зависти, но я тут же одернула себя.

– Кто это? – кивком указываю на брюнетку.

– Твоя подруга Джен, вы подружились на первом курсе, ты совсем ее не помнишь?

– Нет.

Лео задумчиво рассматривает фотографию, а потом блокирует телефон.

– Ну и хорошо, потому что мне она совсем не нравилась.

Он широко улыбается и переводит взгляд на настенные часы.

– Мне пора, детка, жду не дождусь момента, когда тебя выпишут.

Он легко целует меня в губы, а я вся сжимаюсь. Я не готова к отношениям с незнакомым парнем. Как он не понимает, что нужно начинать все заново? Строить и писать историю с чистого листа, а не продолжать делать вид, будто мы влюбленная пара.

Этот поцелуй вызывает лишь отвращение.

Он уходит, тихо закрывая за собой дверь, и я тут же погружаюсь в сон.

Две недели спустя.

Я ставлю свои вещи на пороге дома, осматривая его сверху до низу. Мама о чем-то рассказывает, но я ее не слушаю, думая о том, как мне снова вернуться в обычную жизнь, когда часть стерта? Внутри ощущаю тоску и безнадежность, хочется расплакаться и спрятаться, хотя и понимаю, что этим ничего не исправлю.

– Дорогая, ты в порядке?

Киваю, чтобы мама не переживала.

– А где папа?

– Он приедет только на следующей неделе, что-то произошло в фирме, ему пришлось резко улететь.

Я кивнула, потому что знала, что отцу всегда была важнее его работа и финансы, нежели родная семья. Не знаю, как вообще мать вышла за него замуж, потому что детство, которое я помню – это лишь его неконтролируемые приступы агрессии. Он кидался всем, что только попадалось ему под руку, а через час или около того, когда вспышки прекращались, он извинялся и всем своим видом показывал, что искренне сочувствует о произошедшем.

После одного случая, он все-таки обратился к психиатру и ему выписали таблетки, хотя иногда он все же поддается своим эмоциям, и в этот момент становилось особенно страшно.

Взглянув на соседний дом, мои брови удивленно взлетели. Около гаража стояла большая черная машина, хотя насколько я помню этот дом пустовал несколько лет.

Мама, увидев куда направлен мой взгляд, легко коснулась моего плеча, обращая на себя внимание:

– Недавно сюда въехал один парень, кажется, он перевелся из одного университета в другой. Марта рассказала мне об этом. Ты помнишь ее?

– Нет.

Мама обреченно вздохнула и погладила меня по волосам. Сколько себя помню, она всегда была ласковой и обаятельной женщиной, она выглядела статно, было видно, что она при деньгах, но при этом никогда не делила людей на, так называемые, касты. Она не сравнивала бедных и богатых всегда говоря, что на тот свет мы все равно уйдем с пустыми руками. И я с ней была полностью согласна.

Женщина поправила выбившуюся темную прядь волос и взяла несколько пакетов с продуктами из машины, мне она не позволила ей помочь, и мы медленно поплелись в сторону небольшого и светлого особняка.

Мы вошли в дом, и мама тут же отвела меня в мою комнату, которая находилась на втором этаже. Она продолжала на меня смотреть, надеясь, что как только я все здесь осмотрю, то тут же что-нибудь вспомню, какого было видеть возникшее разочарование на ее лице, когда этого не произошло.

Я села на кровать, застеленную розовым пушистым пледом и обреченно провела по ворсу рукой. Я чувствовала, что вот-вот хлынет поток предательских слез, хотя казалось, что все уже давно выплакано в больнице.

Карие глаза матери смотрели на меня, и мое сердце предательски сжималось. Даже представить страшно что ей пришлось перенести за все это время, ведь я была на грани смерти. Она буквально дышала мне в лицо и улыбалась в предвкушении.

– Сиена, – мама присела рядом и обхватила мои руки ладонями, – ты обязательно вспомнишь, просто нужно время. Ты перенесла тяжелые травмы, стресс, твой мозг просто решил забыть весь этот ужас, но все обязательно придет в норму, вот увидишь.

Она коснулась губами мои рук и слабо улыбнулась. Казалось, будто эти слова были адресованы не мне, а ей самой. Вид мамы заставлял внутренности сжаться, было видно, как сильно она устала. Глубокие синяки под глазами, опухшие от слез глаза, и вся ее статность словно испарилась. Сейчас передо мной сидел человек, который тоже перенес огромный стресс. И мне было ее жаль даже больше, чем себя.

– Мне нужно поспать, а ты можешь осмотреться, может быть хоть что-то промелькнет в твоей памяти, когда ты посмотришь все внимательнее.

Мама поцеловала меня в лоб и вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. Я подошла к столу и осмотрела небольшую стопку учебников по философии и психологии. В некоторых даже были закладки, видимо я выделяла главную информацию.

Я открыла ящик и нашла несколько снимков, где также фигурировала та самая девушка Джен, а также несколько фото с Лео. На каждом из снимков была небольшая, еле заметная дырка, а значит эти фотографии были приколоты на пробковую доску, которая висит прямо над моей кроватью.

Почему же я их сняла, если это были мои самые близкие люди, как утверждает мне Лео?

«Ты должна вспомнить. Обязана.», – шептал внутренний голос, словно и не мой вовсе. Голос как будто принадлежал другому человеку, но вместо этого я помотала головой, отгоняя его прочь и положила фотографии на место.

На пробковой доске висело несколько статей, и все они сводились к тому, что в городе пропадают девушки от семнадцати до двадцати пяти лет. Я изучающе их посмотрела, обнаружив, что самый первый случай зафиксирован два года назад, когда некую Лису Уотер подали в розыск. Ее тело нашли только спустя два месяца на дне реки.

Тело.

Это не просто пропажи девушек. В городе настоящий убийца.

Самое страшное, что я собирала на него информацию, но абсолютно ничего не помнила.

И что-то внутри меня кричало о том, что я знаю убийцу.