Пункт 2. Обзавестись покровителем
Есть такие люди – любимчики судьбы, у которых любое дело в руках спориться, везде сопутствует удача, а проблемы и провалы обходят стороной. Ко всему прочему, они не обделены харизмой, силой и прочими достоинствами.
Герцог Альба, безусловно, относился к таким людям: красив - светлая, почти белоснежная шевелюра, голубые глаза с по-девичьи длинными ресницами, густые брови, прямой нос и острые скулы; высок и статен, богат, одарен музыкальным слухом и впечатляющим магическим талантом. Лучший выпускник единоконтинентального института среди своего потока и талантливый предприниматель, всего за три года во главе своих земель приумноживший впечатляющие семейное состояние почти в три раза. Без сомнения, герцог был стопроцентным баловнем судьбы и обещал сиять всегда и во всем, за что только брался. И долгое время так и было.
Достигнув успехов в учебе и бизнесе, Его Светлость решили жениться.
Не смотря на строгие критерии в выборе супруги в выборе герцог стеснен не был. Свадьба герцогской четы была громкой, пышной и по показному идеальной. Вот они стоят у алтаря: Эдвард Альба в строгом черном костюме и пока еще леди Селена Фрост – миниатюрная, стройная, с маленьким в форме сердечка лицом и большими трогательными глазами цвета молодой зелени, с собранными в сложную высокую прическу золотыми кудрями и пышном белом платье, украшенном тонким кружевом и россыпью драгоценных камней. Он – скала: могущественная, непоколебимая и опасная. Она – вылитый ангел: хрупкий, трогательный, и ослепительно прекрасный.
Вот молодые улыбаются, берутся за руки, смотрят друг другу в глаза и целуются. На их лицах счастливые улыбки – еще бы, ведь их ждет блестящее будущее.
И вот где-то тут: между торжественными пожеланиями супругам счастья и скорейшего рождения наследника – во вселенной что-то сломалось, и на свет появился мой первый старший брат, Артур Альба.
Трудно отрицать, что Артур так же высок и статен, как и отец, не менее одарен магически, не глуп и даже перенял талант матери к рисованию. Но вот внешне братец производил совсем другое впечатление, нежели родители. Вот, вроде, и нос, как у матушки, и форма глаз, один в один отцовская, те же уши, тот же рот, но общая картина красотой не впечатляла, скорее уж, наоборот, если быть честным.
Это не было концом света, катастрофой, пятном на репутации или чем-то, что могло больно ударить по благосостоянию и власти семьи Альба, тем не менее, это ощутимо било по эго моих родителей и рушило образ идеальной по все параметрам семьи: во всем первой, везде успешной, всегда прекрасной. А потому герцогская чета вознамерилась во что бы то ни стало реабилитироваться в глазах общественности. Вот только, то ли природа решила отдохнуть, то ли, наоборот, бросила себе вызов слепить из исходных материалов родителей что-то принципиально новое и неожиданное, но вместо прекрасных очаровательных деток на свет появились Луна, Брайан и Анна. Нет, умом и талантом их природа не обделила, а вот внешность оставляла желать лучшего.
А на третьем десятке супружеской жизни в семействе Альба появилась я. «Мамина куколка»: маленький курносый носик, распахнутый взгляд изумрудных глаз в обрамлении длинных ресничек, густые бровки и пухлые губы. «Папин ангелочек»: платиновые локоны, бледная кожа и очаровательная улыбка с ямочками на щеках. О, в раннем детстве меня буквально боготворили, ведь своим появлением на свет я разрушила настигнувшее семью «проклятие»! Пока в один прекрасный день не стало известно, что я «пустая», и во мне нет ни капли магии.
На самом деле, проблемы угасания магии настигли континент уже давно: где-то век назад. Просто в какой-то момент процент «пустышек» вырос с двух до двадцати, потом до тридцати, а за последний десяток лет достиг отметки в шестьдесят три процента.
Главная причина этого кроется, конечно же, в родословной: неодаренные ее члены понижают шанс рождения мага, но до определенного момента считалось, что дворян это не коснется, ведь они не челядь какая, чтобы их предки с кем попало путались.
Тем неожиданнее стало рождение графа Эндрю Салема – первого, по крайне мере официально, неодаренного дворянина. Да, Салемы относились к низшему дворянству. Да, супругу тогдашнего графа, отца Эндрю, обвиняли в загуле. Вот только Салем был первым, но никак не последним: один за другим среди дворянских семей начали рождаться «пустышки».
Я стала первой – правда ненадолго: чуть позже выяснилось, что первого принца природа тоже обделила, но по понятным причинам сей факт долго и старательно скрывался – среди высшей элиты империи. Первой, абсолютно лишенной магического дара представительницей древнего рода из четверки основателей империи Аркс.
Может потому что я была такой не одна, а может все дело в том, что они уже пережили четыре неудачи на пути к идеалу, но разочарованием для своих родителей я не стала. В конце концов, я все еще оставалась выгодной невестой, элитнийщим товаром. Я была и есть красива, имею прекрасные гены, за мной стоит третий по влиянию род империи, а то, что нет магии, так не проблема: как уже было доказано неоспоримыми фактами, наличие у обоих родителей дара не гарантирует ровным счетом ничего.
За следующий десяток лет я в совершенстве выучила этикет, что, правда, совсем не мешало мне на него плевать, и классические танцы, стала неплохо разбираться в литературе и моде, овладела азами фехтования и стрельбы из лука, завела знакомства с большинством знатных семей и возненавидела всех и вся.
Давно поняв все грани большой «любви» моих дражайших родственников и разочаровавшись в высшем свете к этому моменту я смирилась со своей участью. И совсем не планировала сбегать. Ну, почти. Разве что в качестве несбыточной мечты. И какого меня дернуло пересмотреть свои планы?
Во всем виноваты эти злополучные романы и глупые мотивационные брошюры. Да-да, все дело в них, а не моих глупости и отчаянии.
Ладно, это плохая, почти не продуманная затея. Я прекрасно это осознаю и полностью признаю. Но в свое оправдание могу сказать, что воспринимала свои трепыхания не в серьез, а этакой последней прогулкой на свободе. Я должна была, в лучшем случае, всего лишь пошариться денек-другой по пригороду соседнего небольшого городка, погулять, вкусно и вредно покушать, отдохнуть да развлечься. Так какого черта я сейчас делаю?
Вся перепачканная и заляпанная грязью с отбитыми конечностями и подранными штанами я сижу в компании чинно восседающего канцлера, маркиза Грея – Господи, сам серый кардинал пришел по мою душу! – пачкаю дорогую обивку салона и судорожно пытаюсь решить, что мне делать.
- Могу я поинтересоваться, - пытаясь выглядеть хоть чуточку увереннее, выдавила из себя я, - зачем меня прятать, если гораздо проще просто … избавиться? Тем более, когда я сама облегчила вам задачу своей … прогулкой.
Канцлер хмыкнул и окинул мою грязную тушку заинтересованным взглядом. Кажется, его совсем не смущал ни мой вид, ни тот факт, что полчаса назад его человек вытаскивал меня из лужи у него на глазах.
- Такой вариант рассматривается, но не является приоритетным.
Вот спасибо, вот успокоил.
Последовала пауза, во время которой маркиз то ли наблюдал за моей реакцией, то ли ждал моих предположений, но, так ничего и не дождавшись, ибо моя тонкая душевная организация достигла своего предела и, оцепенев от ужаса, я просто тупо таращилась на мужчину, продолжил:
- Пусть ваша свадьба с кронпринцем и является нежелательной, сама ее перспектива это внушительная опора для влияния наследника. Умрете вы, и борьба за престол вспыхнет с новой силой. Нам бы очень хотелось этого избежать.
А как бы мне этого хотелось...
Ладно, вроде логично. Значит, убивать меня все-таки не собираются. Сейчас.
- А … – уже было открыла я рот, но канцлер приподнял руку в останавливающем жесте, и я тут же заткнулась.
- Предвосхищая ваши вопросы, я готов предоставить вам гарантии, - перед моим носом тут же оказалась бумага, которую я машинально схватила. – Это магическая клятва, заверенная мною и императором, что в случае выполнения поставленной нами задачи, мы обязуемся не выдвигать никаких обвинений, не пытаться запятнать вашу репутацию, не наносить прямо или косвенно физический и материальный вред вашей персоне. Конечно, со своей стороны вы клянетесь не причинять окружающим вреда и не нарушать закон сверх необходимого для достижения успеха.
Снова последовала пауза, на этот раз, чтобы я ознакомилась с документом и убедилась, что меня не пытаются обдурить. Это вы, Ваша Светлость, мне льстите. Соображаю я сейчас туго.
Пробежавшись глазами по печати правящего дома, простыне текста, выведенного размашистым почерком и двум подписям: простой без завитушек, оставленной по силе нажима и небрежности линий той же рукой, что и весь остальной текст в документе, и замысловатой завитушке поменьше, я всеми силами попыталась сосредоточиться и вникнуть в текст.
Как и было озвучено, император и маркиз Грей приносили в клятву магию своих родов и обещали, что по завершению нашего сотрудничества я не сыграю в ящик по их вине. Все было прописано в достаточно прозрачной формулировке, сами условия были вполне адекватны, вот только:
- Только, если я облажаюсь, вы тут же от меня избавитесь, - мрачно пробубнила я, и тут же снова остолбенела, поняв, что брякнула это вслух.
- Как хорошо, что вы это понимаете, леди Альба! – отвратительно позитивно отозвался канцлер.
То ли от осознания, что терять мне уже нечего, то ли окончательно очумев от страха, я гордо вскинула подбородок и нахально затребовала:
- Тогда впишите сюда, что мне будет оказано максимальное содействие, меня будут в обязательном порядке периодически информировать о продвижении дела, а по его окончании за мной сохраниться не двадцать пять процентов активов семьи, а тридцать пять.
Вот теперь маркиз откровенно веселился. Еще бы: дрожащий олененок пытается торговаться со львом. Но, видимо, чем бы дите не тешилось, лишь бы не мешало страной управлять, поэтому мне снисходительно кивнули, и документ снова оказался в руках Его Светлости. Добавив несколько предложений тем же самым почерком, что и вся клятва и дав мне перечитать, он уточнил:
- Это все?
Подмывало спросить: не нужно ли одобрение самого монарха, исключительно в качестве издевки, ведь и так понятно, что нет, но инстинкт самосохранения снова заработал, и я только кивнула.
Грей щелкнул пальцами, сорвавшиеся искорки магии устремились к печати, на которой тут же начали загораться руны клятвы.
- Ну, вот и договорились, - улыбка серого кардинала снова стала холодной, и мне срочно захотелось забиться в угол салона.
А пока машина везла Тори в неизвестность, на другом конце столици принималось другое не менее судьбоносное решение.
- Валь, ты не можешь меня бросить! – младший брат смотрел на меня с таким отчаянием, что я отодвинулся от него подальше, пока он со слезами на глазах не вцепился мне в ноги. Снова.
- Я не тебя бросаю, - хмуро буркнул я, пытаясь решить: скидывать все вещи в чемодан скопом или сложить аккуратно? – Я просто уезжаю, а ты остаешься в собственном доме с отцом, матерью и толпой прислуги в уюте и безопасности. Поверь мне: из нас двоих в худшем положении буду именно я.
- Какой, к монстру, «уют» и «безопасность» в этом гадюшнике?! Како… Кх-ха…
Поток возмущений резко прервался: мелкий подавился воздухом напополам с негодованием и истошно закашлялся. Брата резко стало жаль.
- Вот поэтому я и сваливаю отсюда, - любезно пояснил я. – Чего и тебе советую.
Я хмуро уставился на свои пожитки. Чемодан уже забит, а еще столько всего нужно сложить. Эх, надо было все-таки аккуратно складывать. Теперь придется переделывать.
Сбоку печально и весьма показательно всхлипнули. Я еще даже за порог не вышел, а трудности уже начались.
- Как, по-твоему, я должен свалить? Это тебя отпускают, а меня, даже если сбегу, мать на другом континенте найдет и за шкирку обратно притащит!
Вопрос, очевидно, был риторический, но я все-таки решил ответить.
- Убеди ее родить более подходящего наследника.
В комнате на минуту воцарилась блаженная тишина, я даже успел утрамбовать вещи и впихнуть дополнительную пару штанов в чемодан.
- Давай по-честному, Валь. Это не реально, - наконец выдавил младшенький. Видимо, идея звучала очень соблазнительно, и брат в серьез пытался представить, как можно это провернуть.
- Ну-у-у, она еще молода…
- Валь! – возмущение и обида снова вернулись в интонации брата. – Прекрати прикалываться, я серьезно.
Мы уставились друг на друга. Совесть в недрах моего сознания так не вовремя зашевелилась, ювелирно задевая груз ответственности на моих плечах.
- Мелкий, ну чего ты от меня хочешь? Или она меня, или я ее. К какому из этих вариантов ты хочешь меня склонить?
«Не дорос еще до серьезных разговоров» - вынес я брату вердикт, наблюдая, как под моим внимательным взглядом, он стремительно сдувается. – «Правда, зная его, возможно, никогда и не дорастет».
- Ну, раз ты еще не решил, я пойду, - подхватив чемодан – тяжелый, зараза, как будто там не меч под нижним бельем припрятан, а весь комплект легендарного обмундирования воина завоевателя – и пальто, я поплелся на выход.
- Валь, - снова подал голос мелкий, - Я… Я хочу сказать, что, чтобы не случилось, чего бы тебе не наплели, знай, что я на твоей стороне.
Да что ж такое то?!
Я захлопнул дверь и снова вернулся к игре в гляделки с братом.
- Слушай сюда, мелкий, говорю последний раз для особо непонятливых, - для верности я пару раз встряхнул мнительного родственника, чтобы уж точно проникся внушаемой мною мудростью. – Сидишь тихо, слушаешься взрослых: и отца, и эту гадюку тоже. Главное – в пределах разумного. И ждешь меня. В уюте и безопасности!
Мудрость закончилась, дальше была только откровенность, к которой я был не готов, так что трясти я перестал.
- Я бегу не от тебя, и пока еще даже не от своей драгоценной мачехи, чтобы ей облысеть уже окончательно. Я бегу за пространством для маневра.
Лицо напротив приобрело нежный розовый оттенок, глаза увлажнились, и брат звучно шмыгнул.
- Я тебе доверяю, - с нажимом подытожил я. – Понял?
Мелкий снова всхлипнул: раз, потом два, на третьем судорожно закивал.
- Вот и молодец, растешь.
Быстро обняв брата, я снова подхватил чемодан и вылетел за дверь, пока мелкий еще что-то не выкинул.
Покидая поместье Нокс, я не мог не думать, что, возможно, навсегда покидаю свой дом, свою семью и, кто знает, возможно, самого себя.