Тёмные воды

Кислый кофе из автомата в аэропорту. Ещё один шестичасовой перелёт, чтобы организм окончательно сошёл с ума от джетлага. Автобус мчал по зелёным полям, и, согласно навигатору, до паромной переправы оставалось от силы полтора часа. Он остановился, чтобы пассажиры перекусили на заправки, но в горло ничего не лезло, и снова пришлось ограничиться только двойным эспрессо. За окном снова потянулись поля и сопки, ветер из приоткрытого окна трепал волосы и немного приводил в чувства после бессонной ночи.

Н-да уж, поставил мою жизнь с ног на голову этот Кирилл Будаев. Когда я уезжала отсюда, думала, что провела черту. Что меня больше ничего с ним не связывает. Я ошибалась, и доказательство этому – билеты на первый же рейс от Москвы до Иркутска. Я не знаю, должна ли ему за спасённую несколько раз жизнь или отдала уже гораздо больше, чем занимала. Возможно, на деле всё гораздо проще. Возможно, в этом уравнении всего два слагаемых: я дура и я... действительно его люблю? С протяжным вздохом я наклонилась вперёд, почти упираясь лбом в колени.
Какие ещё нужны в этом этом мире оправдания для дерьмовых решений? Просто вытащу его и всё. Это будет наше последнее общее дело. Как итог.

Выпрямившись с трудом, я снова бездумно уставилась в окно. Лишь бы снова не смотреть в экран, где светилось неумолимо то самое полученное с Ольхона сообщение со словами «Нижний мир» и «не приходит в себя».

«Дух Байкала» встретил меня болезненной тишиной. Даже Сарана, не сказав ни слова, молчаливым кивком пригласила меня следовать за собой. Из-за нависшего над водой свинцового неба казалось, что в то утро так до конца и не рассвело. Уже знакомый коттедж с сумрачной верандой, на которой словно всё вымерло, я только переступила её порог, даже ещё оглядеться не успела, а уже почувствовала, как горло схватывает спазм. Не тратя времени на приветствия, я решительным шагом прошла в комнату Будаева, и застыла, словно споткнувшись, прямо на её пороге.

Это было плохо. Спёртый воздух липким потоком скользнул в лёгкие, почти вырывая из груди едва различимые хрипы. У изголовья кровати, прислонённый к тумбочке, сиротливо стоял бубен, больше не нужный, не пригодный уже для камланий и отслуживший своё. Кожа, натянутая на обечайку, лопнула, и издалека это напоминало рваную рану, за которой зияла чёрная пустота. Она словно выплёскивалась из небытия, заполняя собой всё вокруг, образуя плотный тугой вакуум, в котором ни единого всполоха не было, ни шороха, ни движения. Онгоны Кирилла Будаева его покинули. Его извечные спутники Янхар и Банхар, дух бубна, даже дух-часовой – ни от кого ни осталось и следа, даже малейшего намёка. Вот что действительно пугало.

Я сделала несколько шагов вглубь комнаты и остановилась на середине, впиваясь взглядом в лицо шамана. Внутренне содрогнулась, так и не решаясь до конца признаться себе, как сильно он напоминает покойника. Глядя на то, как я мнусь посреди комнаты, дядя Сэнхэ, видимо, понял всё это и без слов.

– Его душа потерялась где-то на Дальнем береге, очень далеко, – надломленный голос старого заклинателя, нарушающий тишину комнаты, тоже казался чуждым ей, будто потусторонним. – Сильный шаман может попробовать достать его. Но даже если мы найдём подходящего, на такое опасное путешествие его будет непросто уговорить.

– Не нужно никого уговаривать, – отрывисто бросила через плечо. – Я тоже могу.

– Можешь... ходить на ту сторону? – почти неслышно выдохнула Яся за моей спиной.

Я кивнула.

– И к-как давно?

– Ну как тебе сказать... со вчерашнего дня буквально, – мрачный сарказм здесь вряд ли был уместен, но такое чувство, что кроме него ничего в моей душе не осталось.

– Ты точно уверена? – Яся аж забежала вперёд, чтобы заглянуть мне в лицо. По её голосу ясно было, что на что-то кроме чуда рассчитывать здесь не приходится.

В голове послышался отдалённый, притворно-ласковый голос Мораны:
«Детка, одумайся, в твоём теперешнем состоянии это путешествие в один конец».

Я уже хотела картинно завести глаза к потолку, но спохватилась, что Яся может принять это на свой счёт и ответила невесёлой усмешкой.

– Да уверена я.

Дядя Сэнхэ горько покачал головой:

– Ты не проходила шаманского посвящения, а идти за душой Кирилла надо к самому Эрлику. На это получают разрешение у верховного шамана Ольхона. Но никто не даст такое разрешение  чужаку, тем более, он.

– Покажите мне вашего верховного шамана, я всю душу из него вытрясу и гарантирую, он даст мне это разрешение.

Дядя Сэнхэ взглянул на меня недоверчиво, но взял со стола бумажку и принялся что-то сосредоточенно писать. Он протянул мне и тогда ясно стало, что я держу в руках чей-то адрес, написанный неуклюжим от нервов почерком.

– Что ж, принято, – объявила я, отправляя сложенную бумажку в карман. – Скоро вернусь.

И без дальнейших обсуждений, я вышла прочь из комнаты, самый воздух который казался тяжёлым и липким от скопившемся в нём отчаяния. Песчаные улочки Хужира притихли в ожидании вечернего дождя. Дорожка, петляя, вела меня по посёлку, пока я не вышла на самую его окраину. Нужный мне дом выглядел мрачновато, но ухожено, если не считать участка, хаотично покрытого дикоросами.

Я вздохнула глубоко и досчитала до десяти. На этой неделе я уже поссорилась с ведьмачьей семейкой из Малого Ящерово и даже с самой богиней смерти. Почему бы не добавить к этому списку главного Ольхонского шамана? Выдохнула резко и решительно направилась к калитке. Я собиралась постучать, но от первого же прикосновения дверь поддалась и со скрипом отворилась, открывая проход по поросшей ковылём тропинке. Хозяев, однако, видно не было. Постояв, озираясь вокруг, ещё полминуты, я всё-таки шагнула внутрь. Большая чёрная птица на заборе проводила меня внимательным взглядом. Владелец дома обнаружился на заднем дворе. Стоя спиной к дорожке, по щиколотку в траве, он увлечённо выпиливал какие-то доски, и чтобы привлечь его внимание, мне пришлось перекрикивать звук пилы.

– Здрасьте. У вас тут открыто было, и я решила... Баир Жаргалыч?!

Я чуть воздухом не подавилась, когда подошла достаточно близко, чтобы узнать наконец старого знакомого. Вот уж кого не думала встретить его в этой глуши... Хотя, если подумать, кого ещё я ожидала увидеть? Впрочем, даже если б живое воображение и нарисовало мне Хагдарова в качестве верховного шамана, то это, скорее всего, был бы Хагдаров, важно восседающий в окружении даров, оставленных просителями в дыму курящихся благовоний, а никак не Хагдаров, увлечённо выпиливающий какие-то доски у себя на заднем дворе.

– Чего пришла? – ответил тот ворчливо, даже не поднимая головы.

– Мне нужно ваше разрешение, чтобы идти к Эрлику, – я так опешила, что выпалила это сразу, на одном дыхании, и тут же прикусила себе язык.

С опозданием поняла, что наверное, речь свою мне надо было получше продумать, чтобы она не звучала так... бесцеремонно.

– Ишь, чего захотела, – проворчал шаман, всё так же не прерывая своего занятия.

Невольно закралась мысль, не одержим ли он ещё злым духом. Но поругаться в верховным шаманом прямо в начале разговора было откровенно гнилой идеей, поэтому я просто спокойно пояснила своё намерение:

– Это не прихоть. С Кириллом беда. Злой дух утащил его на ту сторону.

– А тебе что за дело? Он тебе дал отставку.

Я вспыхнула. А ты прям в курсе всех наших взаимоотношений, ворона ты ощипанная!

– И что теперь, помирать его бросить?! – я всё-таки не сдержалась, гнев выплеснулся наружу вместе с клокочущим нетерпением. – Вы ему ещё с того раза должны!

– Я свои долги знаю! – резко оборвал Баир Жаргалыч, наконец поворачиваясь ко мне. – А ты знаешь, что путешествие в Нижний мир – это не расслабляющая прогулка?
Шаманы готовятся к этому годами. А ты как туда лезть собралась, с голыми руками? Чтобы сгинуть на первом же перекрёстке? Ты понятия не имеешь, что за твари там обитают, а между тем некоторые из них будут не прочь полакомиться твоим сердцем, и вырвут его у тебя из груди, пока ты ещё будешь живая. И ты всё почувствуешь в мельчайших деталях.

Я нервно усмехнулась. Чтобы добраться до моего сердца, им придётся постоять в очереди. Хагдаров сделал ещё шаг ко мне. Казалось, что самый воздух вокруг нас сгущался и плотнел, тьма становилась всё более осязаемой, вороньё сорвалось с крыши и принялось кружить над головами сливаясь в чёрную водоворот. Голос заклинателя звучал жутко, будто проникая в самое твоё существо, и выворачивая оттуда все страхи наизнанку.

– Но даже если ты этого избежишь, то либо утонешь в болоте, надышавшись ядовитых газов, либо навечно заплутаешь в пустошах и станешь ещё одной неприкаянной душой, коих там навалом. Будешь вечно бродить по безжизненной земле, не ощущая ничего кроме скорби, и вспоминать того дуралея, ради которого всю свою жизнь отправила по наклонной. Если устраивает тебя такой расклад, так вперёд. А я так скажу тебе: даже думать об этом забудь, – шаман закончил, подойдя к мне почти вплотную.

Но даже тогда я не сделала ни шагу назад. Расстояние позволяло, и потому я заговорила тихо, голосом, клокочущим от плохо сдерживаемой ярости.

– Если вы хотели напугать меня спецэффектами, у вас не выйдет, видела и пострашнее. А в Нижний мир я всё равно полезу с вашей помощью или без неё.

Он почти утянул меня на ту сторону, этот верховный Ольхонский шаман, так что я буквально чувствовала, как трещит, натянувшись, последняя ниточка, связывающая нас с реальностью. Медлить было нельзя – ещё немного и сдадут нервы. Уже развернувшись, чтобы уйти, уже даже сделав пару шагов к калитке, я услышала отрывистое, прилетевшее в спину:

– Стой.

Я остановилась, только потому что дрожь в коленях, вызванная его рассказом, не позволяла двинуться. Баир Жаргалыч направился в дом и скрылся там на какое-то время. Потом показался снова всё с той же угрюмый рожей. Он что-то прихватил с собой и нёс в руке, но только когда Хагдаров приблизился и протянул её мне, стало ясно, что это небольшой деревянный идол, чей-то онгон.

– На, спасай своего Кирилла, – проворчал заклинатель. – Но он этого не стоит.

Наверное.
Очень даже может быть.
Я подставила ладонь, устало прикрывая глаза. Кожи коснулось нагретое гладкое дерево.

– Спасибо.

Я уже открыла калитку, когда вслед мне донеслись подхваченные ветром слова заклинателя:

– Будаеву передай, что мы в расчёте.

Я спрятала руки в карманах, чтобы окончательно не замёрзнуть в наступающих сумерках.

– Ага.

***

В одном Хагдаров был определённо прав: я не была готова. У меня даже плана не было. Не было ни одной разумной мысли, кроме той, что надо бы поспать после перелёта, а утром сообразить что-то на свежую голову. Но, видимо, из-за переутомления, у меня даже это сделать не получалось. Сон не шёл, ты просто лежишь, пялишься в потолок воспалёнными глазами, думаешь о том, как уходит время. Я не выдержала этой пытки, выскользнула бесшумно из-под одеяла и на цыпочках, чтобы не разбудить никого, прокралась в комнату, где спал своим глубоким неживым сном Кирилл Будаев. В его комнату, в отличие от моей, попадал лунный свет. Скользил по стенам, разливался на полу мерцающей сероватой лужей. В этом свете кожа шамана казалась фарфоровой. Склонившись над кроватью, я невесомо провела кончиками пальцев по его руке, чтобы развеять это гнетущее ощущение. Ничего из этого не вышло. Кожа была гладкая и прохладная, точно у куклы. Или у мертвеца.

– Вмазать бы тебе, конечно, как следует... – чертыхнулась я под нос злобно.

Со вздохом опустилась прямо на коврик рядом у кровати. Заговорила тихо, откинув голову на одеяло.

– Я знаю, что ты не слышишь меня. Да мне особо и сказать нечего, кроме того, что Жаргалыч прав, и ты действительно тот ещё дуралей. Как знала, что вляпаешься без меня. Где бы ты ни был, продержись там, ладно? И я обязательно за тобой приду. Знать бы только, как...

Тусклое мерцание заставило меня вскинуть голову, чтобы проверить, не мерещиться ли мне. Но нет, от пола до потолка и впрямь пробежала искра, за ней вторая, и сразу следом в ослепительном свете от собственных глазниц посреди комнаты повисла черепушка на палке.

– Йорик, мать твою, ты здесь откуда взялся?! – зашипела я, хватаясь за посох и притягивая его к себе.

– Ты меня так-то сама позвала, красотка, – черепушка, кажется, была неумеренно рада от перспективы покинуть Нижний мир хоть на пять минуточек, так что болтала куда громче, чем обычно.

– Тише ты, блин! – цыкнула я, воровато озираясь вокруг.

Хотя, конечно, вряд ли семейку шамана удивят такие фокусы. Но лишний раз объяснять своё положение – даже им – не слишком-то хотелось. Щурясь на свет, я осмотрела ещё раз свой потусторонний подарочек, уже без прежнего леденящего душу ужаса. Заговорила шёпотом:

– Раз уж ты такой знаток Дальнего берега, может, подскажешь мне, как туда попасть?

– Нашла, о чём спрашивать! Нет ничего проще, здесь же кругом вода!

– Вода? – глупо переспросила я.

– Ох ты, моранина детка, а матчасти не знаешь! Вода – проводник между мирами. Распоясалась, волосы распустила, и бегай туда-сюда хоть каждый день!

– Звучит, как-то даже слишком просто, – я недоверчиво хмыкнула.

– Вот завтра на себе и попробуешь!

– Пребываю в крайнем воодушевлении от этой перспективы!

Я ещё посидела какое-то время у его кровати, стиснув в ладонях шершавый посох, ведомая каким-то странным желанием побыть рядом ещё немного. Потом, когда почувствовала, что реальность уплывает из-под пальцев, наконец отправилась спать.