part 2
Поздний вечер уже во всю опускается на город, зажигаясь огромным количеством огней от вывесок, высоток и машин. Я лежу на краю постели поближе к окну и бездумно листаю социальные сети, периодически просматривая кружочки в телеграме от ребят. Ян, Настя и Олег отправили мне, кажется, штук сорок коротких голосовых, где они уже подвыпившие смеются с какой-то ерунды и тычут камеру телефона друг другу в лицо, создавая забавные ракурсы для меня. Губы сами расплываются в улыбке, когда Ян из-за шума вокруг переходит на повышенные тона и чуть ли не во всю глотку кричит в микрофон: «Тебя так не хватает. Мы уже нахуярились, сидим в боулинге, промахиваемся». Вижу, как телефон дёргается в руке Рейзена, а затем замечаю, как рука Насти быстро перенимает сотовый, направляя камеру на своё лицо, добавляя: «И по тебе скучаем». Когда Бурчуладзе случайно переключает с фронтальной на основную камеру, я на пару секунд ловлю взглядом фигуру Макса, сидящую за столиком, словно немного отстранённо от остальных. Сердце неприятно ноет, а мозг вдруг вспоминает о том, что как раз от парня за этот вечер ни одной весточки не было: ни сторис, ни видеосообщения, ни хотя бы короткого текстового «Ты нужна здесь».
Откладываю телефон в сторону, предварительно нажав на кнопку блокировки экрана, и шумно вбираю воздух через рот. Почему именно сегодня нужно было попасть в эту идиотскую ситуацию? Почему именно с ним? И почему я теперь не могу перестать думать о Максе? Идиотизм...
Дверь негромко приоткрывается, когда я только-только успеваю сомкнуть веки в попытке отогнать лишние мысли, но ничего не помогает, да и сон не идёт. Знакомый силуэт проскальзывает в дверном проёме, неспешным шагом проходя глубже в комнату.
— Как прошло? — Шепчу я, заставляя Тарасенко дёрнуться от неожиданности.
Он застывает на месте на мгновение и всматривается в темноту. Ловким движением руки я щёлкаю небольшой прикроватный светильник, который слабо освещает лишь часть комнаты рядом со мной. Макс подходит ближе, и я наконец замечаю его растрепавшиеся кудри и уставший вид. Он скидывает с плеч рюкзак и отставляет его на небольшой пуфик у кровати. Молчание затягивается на добрые десять секунд.
— Ты ещё не спишь? — Вопросом на вопрос отвечает Тарасенко, а меня словно передёргивает от его непринуждённого тона, после того, как он игнорировал моё существование весь вечер.
— Нет, — сухо бормочу я в ответ, укладываясь на бок и подпирая голову рукой, согнутой в локте.
— Я тебя разбудил? — Продолжает сыпать вопросами Максим, и я изо всех сил держусь, чтобы не вылить на него свою детскую глупую обиду, но вовремя сдерживаюсь.
— Нет, — также коротко отвечаю я, но затем, на секунду выдохнув, решаю смягчить тон и немного пояснить. — Я ещё не ложилась, сон из-за джетлага не идёт. Ну и сообщения в телеге от ребят досматривала, — намеренно пытаюсь вывести Тарасенко на диалог, но он стоит над постелью и никак не меняется в лице. — Так как повеселились? — Переспрашиваю я снова, и понимаю, как это может выглядеть со стороны, но мне нужны ответы.
— Хорошо, — кивает Макс, бегая взглядом по комнате и совсем не смотрит на меня. Внутри затягивается тугой узел обиды. — Ожиданий особо не было, поэтому не могу сказать, что я разочарован. Было интересно попробовать уличную еду, но в боулинге мне понравилось больше, — говорит он севшим голосом и наконец прочищает горло, присаживаясь на другой край постели, подогнув под себя ногу.
— Принёс тарантулов на пробу? — С трудом отшучиваюсь я, наблюдая, как напряжённые плечи Максима ссутуливаются сильнее.
— Эм... — Не нравится мне эта заминка в голосе. — Нет, прости. Всё, что нам удалось попробовать на рынке, было либо тем, что нужно было съесть сразу на месте, либо в той форме, что тащить за собой было бы неудобно, — его голос звучит тихо в этой ночной атмосфере.
Я поджимаю губы в тонкую полоску и опускаю взгляд на скомканное кое-где одеяло.
— Ладно, ничего страшного, — шепчу я, делая вид, что не расстроена. В конце концов сама виновата, что забыла про блядский коврик в душе и поплатилась ушибленной ногой... И этим вечером в компании друзей.
— Кстати, вспомнил, — внезапно спохватывается Тарасенко, перегибаясь через постель и вытягивая руки, чтобы забрать с пуфика свой рюкзак. — Катя просила передать тебе, — он вытаскивает из небольшого кармана тюбик с мазью и протягивает мне. — Сказала, что это чудо-средство поставит тебя на ноги уже к завтрашнему утру.
Я чуть ли не подскакиваю с места, но тут же чувствую ноющую боль в бедре и шиплю в сжатые зубы.
— Тише-тише, — смеётся Максим, укладывая свою ладонь мне на плечо и огораживая от резких движений. Этот жест словно топит лёд между нами, и я снова чувствую что-то странное внутри. Кажется, сердце снова предательски ускоряет свой ритм. — Понимаю твой энтузиазм, но мы ещё не намазали твой ушиб, так что давай пока без резких телодвижений, — успокаивающим тоном произносит он, мягко проводя пальцами по моей руке от плеча к запястью, задерживаясь на пару лишних мгновений.
Я послушно приостанавливаю свой порыв и осторожно принимаю положение сидя. Макс поддерживает меня за предплечье и помогает упереться спиной в изголовье кровати.
— Я сейчас быстро сбегаю в душ и помогу тебе с ногой, — большим пальцем указывает себе за спину, на ванную комнату, а я не могу сдержать улыбки от того, как сильно он оживляется и с каким энтузиазмом произносит эти слова. На кружочке от ребят он выглядел уставшим, а тут рвётся без просьб от меня помочь.
— Я и сама могу справиться, — отвечаю я, быстро пробегаясь взглядом по его лицу.
— Ладно, — он расстроился или мне уже мерещится? — Тогда, может, как я вернусь, посмотрим что-нибудь вместе? Я хоть и не захватил того, что мы пробовали на рынке, но оставить тебя голодной никак не мог, так что... — Быстрым движением снова хватает свой рюкзак и переворачивает его снизу вверх, высыпая кучу снеков и купленного фастфуда.
Мои глаза округляются. Несмотря на то, что странной китайской еды я сегодня не испробую, но Максим не забыл об обещании и решил выкрутиться так. От этого осознания в душе разливается тепло. Что ж, это приятный дружеский жест.
— Можно, — пожав плечами, соглашаюсь я, пытаясь сдержать довольную широченную улыбку.
Макс окидывает меня быстрым взглядом и шмыгает в ванную, где управляется за пятнадцать минут, пока я обильно смазываю свой ушиб мазью. После душа парень выходит обратно в комнату в белой, слегка мятой спальной футболке и шортах. Его кудри ещё влажные, поэтому кое-какие прядки очаровательно липнут ко лбу. Тарасенко промакивает волосы полотенцем и трясёт головой, разбрызгивая капли по комнате.
— Придурок! — Заливаюсь смехом я и прикрываю себя кое-как выставленными вперёд ладонями, однако на меня всё равно попадает немного воды. Макс улыбается мне самой невинной улыбочкой и отыгрывает как можно более непринуждённый вид.
— Ой, прости, — извиняется он с хитрой лыбой. Довольный собой, чертяка! — Там фен не работает, надо же было мокрой киске как-то стрясти лишнюю воду с головы.
— Псина ты сутулая, а не киска! — Парирую я, запуская в Тарасенко со всей дури подушку, которую он успевает словить одной рукой почти у самого живота.
— Ну ладно, не злись, просто хотел тебя немного развеселить, — после недолгой паузы Максим присаживается рядом со мной на постели и неотрывно смотрит мне в лицо, что я аж засматриваюсь на этого придурка непозволительно долго, не сразу отведя взгляд. — У тебя сегодня день-пиздень, а это моя попытка вызвать у тебя эмоции, — он подсаживается ближе, утягивая с прикроватной тумбы свой ноутбук. — И, судя по твоей красивой улыбке, у меня всё получилось.
Я растерянно хлопаю ресницами и опускаю глаза на свои пальцы, нервно щёлкающие кнопки регуляции громкости на телефоне. Боюсь представить, как выгляжу со стороны в этот момент, потому что губы кривятся от едва сдерживаемой смущённой улыбки. Макс, видимо, замечает этот нелепый жест с моей стороны, поэтому коротко откашливается и усаживается на постели по-турецки, кладёт ноутбук себе на ноги и начинает пролистывать папку с сохранёнными фильмами.
— Есть какие-то пожелания? — Интересуется он, отрывая взгляд от экрана и переведя его на меня.
— Я люблю ромкомы, но тебе вроде такое не нравится, так что можем посмотреть просто комедию, — незаинтересованно бормочу я, стараясь не смотреть ему в глаза.
— У меня есть парочка старых фильмов. Можем посмотреть, если хочешь, — совершенно спокойно предлагает Максим, а мои глаза вспыхивают искренним интересом. Он реально готов сейчас сесть и смотреть со мной какой-то романтический фильм?
— Например? — Осторожно интересуюсь, пытаясь удержать ровный тон голоса.
— У меня есть «Отпуск по обмену», «Пятьдесят первых поцелуев», «Предложение», «Поцелуй на удачу», — перечисляет Максим, а мой рот открывается всё шире. Он решил собрать всё, что мне нравится пересматривать или узнал у кого-то, что я обожаю именно эти фильмы?
— Это по-твоему парочка? — Прыскаю от смеха я, подсаживаясь поближе и беспардонно заглядывая в его ноутбук. — У тебя целая папка отведена под романтические комедии, обманщик! — Несильно ударяю Тарасенко кулачком в плечо, тот слегка пошатывается и прикрывает улыбку рукой. — Смотришь там втихаря и делаешь вид, что не нравится, — уже во всю смеюсь и прикасаюсь пальцами к руке Макса, сама того не контролируя.
— Может, я их скачал специально для таких случаев? — Ровным тоном отвечает Тарасенко, не спуская с меня внимательных глаз.
— Каких? — Всё ещё посмеиваюсь и пребываю в приподнятом настроении, пока лицо Максима умиротворённое и с лёгкой улыбкой в уголках губ. Я ненарочно вскидываю взгляд на его глаза и сталкиваюсь с карими омутами, смотрящими на меня неотрывно. По спине тут же пробегают мурашки, я сжимаю пальцы, чувствуя, как подминаю что-то под себя. Медленно опускаю взгляд и сталкиваюсь с реальностью: прямо сейчас я сжимаю пальцы Макса, находясь в опасной близости от его лица. Былое веселье как рукой снимает. Я отдёргиваю ладонь от его руки и отсаживаюсь немного назад, создавая небольшое свободное пространство между нами. Мне нужна минуточка...
Максим на вопрос не отвечает, лишь исследует взглядом изменение эмоций на моём лице и молчаливо открывает «Предложение» на ноутбуке. Укладывает одну из подушек к изголовью кровати и поудобнее устраивается, упершись спиной в мягкую преграду.
— Ты присоединяешься или как? — Его внезапно посерьёзневшее выражение лица сбивает с толку. Тарасенко вопросительно вскидывает свою густую тёмную бровь и облизывает пересохшие губы. Я на миг залипаю на этот маленький жест и немного теряюсь с ответом, но всё же нахожу в себе силы, чтобы коротко кивнуть головой и подсесть поближе, отзеркалив действия Макса.
Минуточки не хватит...
Шелестя упаковкой, он открывает пачку чипсов и протягивает мне. Я для вида беру немного в ладошку и очень медленно прожёвываю, стараясь вникнуть в сюжет фильма, который пересматривала, кажется, сотню раз. Кроткими взглядами в сторону я пытаясь понять, что происходит в голове друга. Максим выглядит расслабленно и даже спокойно, кажется, его совсем ничего не тревожит, пока всё моё тело напряжено до предела, не зная, куда деть руки, ноги, голову и свои чёртовы мысли. Кажется, оставаться в одном номере наедине с Тарасенко было плохой идеей.
Проходит сорок минут, пока мне удаётся наконец расслабиться и отогнать лишние мысли из тревожной головы, любящей всё накручивать. Это уже не первый раз, когда мы с Максом смотрит какой-то фильм вместе или остаёмся наедине, но почему-то именно сегодня у меня такая глупая реакция на, казалось бы, обычные слова и действия. Ну и чёрт с ними!
Телефон вибрирует, оповещая о новом сообщении. Я лениво тянусь одной рукой к смартфону и смахиваю экран блокировки, не отрываясь от ноутбука.
Ян: Макс с тобой?
Непонимающе свожу брови и быстро печатаю ответ: «Да».
Ян: скажи ему, что он так быстро убежал, что забыл свою треногу для камеры. Если не будете спать минут через десять, я занесу ему.
Мне приходится перечитать сообщение, чтобы вникнуть в суть. Прожёвывая кусочек уже давно остывшей картошки, я выравниваюсь в спине и обхватываю покрепче телефон обеими руками.
Т/И: Хорошо, заходи. Мы ещё фильм смотрим, так что спать не будем.
Ян: А я вам не помешаю?
Т/И: Очень смешно, Рейзен.
Откладываю смартфон в сторону, перевернув экран вниз, и медленно перевожу взгляд на профиль Максима.
— Ты ушёл раньше ребят? — Тихо спрашиваю я и поджимаю губы, ожидая ответа.
— М-м? — Тарасенко отрывается от ноутбука и не сразу, но всё же поворачивает голову в мою сторону.
— Ян написал, что ты ушёл раньше остальных и забыл треногу.
Выражение лица Макса меняется в ту же секунду. Он задумчиво пялится в стену, словно на ней написаны все ответы, и облизывает губы.
— Бля, забыл про неё, — спохватывается он и шумно выдыхает. — Они уже вернулись в отель, Ян не сказал?
— Сказал, будет в течение десяти минут, — серьёзным тоном констатирую я и не могу не думать о том, что Максим мог специально уйти раньше остальных. Но для чего? — Ты сказал, что тебе было весело, — продолжаю я, внимательно глядя в лицо Тарасенко, тот поджимает губы и кивает головой, растягивая «Угу» так, словно в это время старается подобрать слова.
— Было весело, — повторяет он мою же фразу. — Но я помнил, что ты здесь. Одна. Скучаешь.
— Я не скучаю! — Чуть повышаю голос и сама не понимаю, откуда во мне этот всплеск. — Всё было нормально, я же говорила. Тебе не нужно было сбегать от ребят, потому что мне может быть грустно одной в отеле. Я тебя об этом не просила, — тон становится грубее, как будто я пытаюсь что-то кому-то доказать, пока Макс смотрит на меня долгим спокойным взглядом.
— Не просила, — неопределённо дёргает плечами он. — Но я сам захотел.
Моё сердце делает кульбит, стоит услышать эти слова, произнесённые из уст Макса с такой теплотой, которую я никогда прежде не слышала в его голосе. Он хотел побыть со мной? Наедине?
— Я уже говорила, что ты хороший друг? — Губы трогает едва заметная улыбка, а на душе уже во всю кошки скребут.
— Много раз, — на выдохе бормочет Тарасенко, опуская взгляд и о чём-то задумываясь. Он втягивает воздух через нос, из-за чего его грудная клетка заметно вздымается под плотной тканью футболки. Его губы размыкаются, словно Макс собирается что-то сказать, но стук в дверь сбивает с мысли и он, отложив ноутбук в сторону, поднимается с кровати, чтобы впустить позднего гостя.
Я слышу голоса Яна и Кати на пороге, но мне едва ли удаётся разобрать, о чём идёт их короткая беседа, однако после неё Максим возвращается с оставленной в боулинге треногой для камеры и хмурым выражением лица.
— Я, наверное, уже буду ложиться спать. — Его голос звучит холодно и отстранённо. Я вся съёживаюсь от проскользнувшего льда между нами. Снова.
— Ты знаешь, я подумала, может... — Неловко начинаю я, почти перейдя на шёпот. — Мы сможем поделить одну кровать на двоих? Я накроюсь пледом, ты будешь спать под одеялом, в номере всё рав-... — Не успеваю закончить фразу, как Максим резко меня прерывает:
— Не думаю, что это хорошая идея, — тон голоса сухой, словно безжизненный.
Я вскидываю на него вопрошающий взгляд и пытаюсь понять, что изменилось на его лице... или в его голове? Стыдливо прикусываю нижнюю губу и коротко киваю в ответ.
— Хорошо, как хочешь.
Тарасенко ничего не отвечает, лишь стаскивает с постели подушку и покрывало, расстилая его на полу для мягкости, а я остаюсь сидеть на кровати, прокручивая мысли в голове, пока мозг окончательно не сдаётся, отправляя меня в мир сновидений. Пускай хотя бы там не будет так дерьмово, как в жизни.