Солнечный корт

Джереми
Они с Кэт направились на кухню. Когда Джереми понял, что она
собирается снова включить свой бумбокс, он предупредительно схватил
ее за рукав, останавливая. Девушка вопросительно цокнула, и он указал
пальцем сначала на свое ухо, а потом на комнату Жана. Конечно, музыка
могла бы помешать Моро услышать то, о чем они собирались поговорить,
но она также заглушила бы скрип двери и шаги, если бы он решил выйти
из спальни. Поняла ли Кэт, к чему он клонит, или нет – было уже
неважно, потому что она отказалась от своей идеи и просто полностью
развернулась к Джереми. Она открыла рот, подняла один палец вверх,
призывая его подождать, а затем просто уставилась вдаль.
– Ну? – поторопил ее Джереми.
– Он немного не в себе, – сказала она.
– Мы знали, что так и будет.
Кэт несколько мгновений барабанила ногтями по столешнице, а затем
направила всю свою неуемную энергию на приготовление блюда. Она
почти сердито насыпала рис в пластиковую тарелку, в то время как
Джереми отправился на поиски веника.
– Ты уверен, что правильно подыгрывать тому, что у него там
происходит? – она энергично указала ложкой для риса на свою голову. –
Возможно, ты мог бы разделить свои новые обязанности няни между
всеми нами, чтобы не перегружаться.
– Это система напарников, – терпеливо поправил ее Джереми. – Кевин,
похоже, считает, что это действительно важно – он сказал, что это наш
единственный шанс помочь Жану освоиться здесь. – более того, Кевин
признался, что сам до сих пор полагается на эту систему: он сменил Рико
на Эндрю, и в первый год практически везде ходил вместе с вратарем,
разделяясь с ним лишь на территории кампуса. Джереми не был уверен,
что ему полностью нравится эта идея, но пока так и не смог придумать
что-то лучше, поэтому решил, что подыгрывать Жану во всем было не
таким уж и плохим решением.
– Я могу помочь, – сказала Кэт.
– Знаю, – ответил Джереми, улыбаясь. – но вы с Лайлой уже помогаете.
Вы позволили Жану остаться здесь и будете присматривать за ним, когда
мне нужно будет уехать домой на неделю. Остальное не так уж и сложно.
У меня ведь осталось всего несколько занятий и много свободного
времени, понимаешь? Кто знает, может мне как раз будет чем заняться,
если я буду приглядывать за ним.
– Легче-легкого, – скептически отозвалась Кэт. Минуту она просто
молчала, а затем бросила на него лукавый взгляд. – Может быть, это
просто твоя отговорка для отвода глаз, чтобы больше находиться с ним
наедине.
Не было смысла пытаться отрицать это, когда они так давно друг друга
знали. Жан, конечно, был во вкусе Джереми: черноволосый, сероглазый,
высокий. Очевидно, за эти годы ему не раз ломали нос, а его губы всегда
были неодобрительно поджаты, но ни то, ни другое не портило общей
картины. Впрочем, не было смысла зацикливаться на чем-то таком,
непрекращающиеся слухи и загадочные сообщения от Кевина дали
понять Джереми, что это довольно плохая идея.
– Неважно, – произнес Нокс с театральным вздохом. – Как ты и сказала,
он немного не в себе. Будет нечестно по отношению к нам обоим, если я
буду засматриваться на него.
Кэт понимающе кивнула.
– Прежде чем заводить машину, нужно убедиться, что все ремни
пристегнуты, верно? Безопасность превыше всего.
– Господи, Кэт, – простонал Джереми. Его спас звук открывающейся
двери в конце коридора.
Кэт с неистовым энтузиазмом вернулась к своей работе. Джереми почти
ожидал, что Жан будет игнорировать их так долго, как только сможет, но
бывший Ворон уставился на Джереми, вернувшись в дверной проем
кухни. Джереми быстро переключил взгляд на Кэт и сделал вид, что они
с ней были увлечены совсем другой темой для разговора:
– Так ты согласна? Сможешь пойти со мной завтра?
– Конечно, – отозвалась Кэт. – Мы с тобой тогда поедем вместе, а Лайла
просто подкинет Жана в... Фокс-Хиллз, верно? – она подождала, пока
Джереми одобрительно кивнет, прежде чем посмотреть на Жана. –
Джереми обычно стрижется после окончания учебного года. Знаешь, мы,
наверное, могли бы позвонить в парикмахерскую и узнать, могут ли они
найти окошко и для тебя? Твои волосы немного неровные. Сам стриг
волосы или...?
Жан нахмурился, огрызнувшись:
– Тебя вообще никто не спрашивал.
– Пожалуй, на этой ноте я заберу Жана, чтобы закончить экскурсию, –
вмешался Джереми, выбрасывая содержимое совка в мусорное ведро. –
Зови, если еще что-нибудь разобьешь.
Жан отступил чуть назад, когда увидел, что Нокс начал приближаться.
Джереми проскользнул мимо парня и направился прямо по коридору,
собираясь показать ему те места в доме, в которых они еще не успели
побывать: ванную на три четверти, дверь, за которой скрывались
стиральная и сушильная машины, и шкаф, битком набитый чистящими
средствами и туалетной бумагой. Последней остановкой стала гостиная,
которая служила Джереми неким укрытием вдали от его дома. Это было
одно из его самых любимых мест в мире - здесь всегда было довольно
людно, и он чувствовал себя комфортно.
– Довольно круто, правда? – спросил он, ведя Жана за собой вглубь
комнаты.
Джереми осматривал все так, словно видел впервые. Вот кресло из
папасана, которое Лайла привезла домой с распродажи, а вот диван,
обивку которого Кэт заменила, подобрав более приятный цвет. Стеганые
одеяла, сшитые бабушкой Кэт, лежали слоями на спинке кресла,
добавляя ему ярких красок. По всей комнате были расставлены три
разных столика с разными лампами, в том числе одна, похожая на груду
грибов. Джиллиан прикрепила детское баскетбольное кольцо к стене над
мусорным ведром, хотя смятые салфетки и бумаги, разбросанные вокруг,
говорили о том, что им всем нужно немного поработать над прицелом.
На крючке между растениями в горшках висела настольная доска для
аэрохоккея. На дальней стене широкими петлями развешивались белые
рождественские гирлянды, а розовые подвесные светильники были
прикреплены к плотным шторам на окне. В ближайшей к ним части
комнаты стояли два игровых автомата, которые они купили на
распродаже два года назад: один с ретро-космической стрелялкой, а
другой с простой головоломкой, которая сильно зависала уже после
восьмого уровня. Между ними висел сглаз, который Лайла купила, когда
навещала свою семью в Бейруте.
У дальней стены стоял набор одинаковых велосипедов, с ручек которых
свисали цепи и шлемы. К заднему колесу велосипеда Лайлы был
прислонен стенд с золотистым ретривером. Джереми немедленно
направился к нему.
– Это Гавгав фон Гавкович. Но можешь называть его Гавгав или мистер
Г. для краткости. Это даже забавно.
Жан перевел взгляд с него на картонную собаку и обратно.
– Чего?
–Я очень хочу собаку, но у мамы аллергия. Кэт и Лайла хотели завести и
спрятать ее здесь для меня, но в договоре аренды сказано, что домашние
животные строго запрещены, и ее дядя не станет нарушать правила. Это
лучшее, что мы можем сделать на данный момент, – сказал Джереми,
пододвигая Гавгава поближе к креслу папасан. – Брат Кэт работает в
зоомагазине, и он отдал нам этот стенд, когда реальную собаку забрали.
Кто хороший мальчик? – спросил он, быстро погладив пса по голове и
чуть было, не уронив его на пол. – По сути, эта вся экскурсия. Есть
вопросы?
Жан все еще искоса поглядывал на вырезанную собаку.
– И для какой цели она нужна?
– Просто делает нас счастливыми, – сказал Джереми. У него возникло
ощущение, что Жан ждал какой-то более существенный ответ, но это все,
что он мог предложить. – Разве этого недостаточно?
Уголки губ Жана стали достаточным ответом.
– У тебя нет кровати.
– Нет, – ответил Джереми. – Во время учебного года я приезжаю сюда
только на выходные, так что обычно просто ночую здесь, – он легонько
пнул спинку дивана – Технически, он даже может раскладываться, но,
мне бы пришлось всё здесь передвинуть, чтобы появилось достаточно
места для этого, поэтому я сплю на нем так.
– А что насчет июня? – уточнил Жан.
Джереми пожал плечами.
– Раньше я просто переезжал в комнату Джиллиан, когда она уезжала
домой на лето. Но теперь, когда появился ты, я не против пожить здесь.
Я не возражаю, правда. Это удивительно удобный диван.
На Жана, похоже, это объяснение не произвело никакого впечатления, но
видимо он решил оставить свое мнение при себе. Джереми огляделся,
чтобы убедиться, что ни о чем не забыл, а затем спросил:
– Готов отправиться на стадион?
Это сразу привлекло внимание Жана.
– Да.
– Но предупреждаю сразу: Дэвис знает, что ты уже приехал, а я обещал,
что скажу ему, если мы вдруг заглянем на стадион. Он хочет осмотреть
тебя. Дэвис - один из нашего медперсонала, – запоздало добавил он.
Жана это совсем не смутило.
– Отведи меня на корт.
Джереми зашел на кухню, чтобы сообщить Кэт, что они с Жаном уходят.
Он не успел вернуться назад к Моро, когда замок на входной двери
громко щелкнул и в дом вошла Лайла. Она сделала два шага внутрь и
остановилась, когда поняла, что на пороге ее гостиной стоит незнакомец.
Ей не нужно было спрашивать кто это, так как на щеке Жана все еще
красовался его номер. Лайла не отводила взгляда от его лица, медленно
закрывая за собой дверь каблуком. Она вернулась с пакетом риса в руках
и швырнула его через весь коридор в направлении Джереми.
– Жан Моро, я Лайла Дермотт. – представилась она, подходя ближе к
Жану, чтобы получше его рассмотреть.
– Вратарь, – кивнул Жан. – Ты очень хороша.
Он сказал это без особой теплоты, но в его словах не было привычного
недовольства или нерешительности. Это был простой факт, признание
одного талантливого спортсмена другим. Лайла была слишком поражена,
чтобы сразу же улыбнуться, но, когда взяла себя в руки, ответила с
кривой усмешкой:
– У меня бывали сезоны и получше.
– Тебя саботировали, – пожал плечами Жан. – В следующем году
Троянцы станут чемпионами.
Он сказал это с такой непринужденной уверенностью, что сердце
Джереми подпрыгнуло.
– Ты так думаешь?
– Думаешь, что сможешь сильно повлиять на нашу игру в защите? –
спросила Кэт, выйдя на звук голоса Лайлы, доносившийся из коридора.
Ее скорее позабавило высокомерие Жана, чем обидело. – Я заметила, что
ты не сказал, что я тоже хороша.
Она просто его поддразнивала, но Жан всерьез ответил:
– Хороша, но у тебя слабая левая сторона, и ты не умеешь управлять
своим телом. Ты пропускаешь каждый мяч, который проходит слева
между твоим бедром и грудной клеткой. Твоим тренерам следовало
исправить эту проблему еще много лет назад.
Кэт обрадованно рассмеялась.
– О, а он неплох. Немного грубоват, но мне даже нравится. Я думаю, мы
станем хорошими друзьями.
Если она и заметила холодный взгляд, которым Жан наградил ее, то это
не коснулось ее улыбки.
– Есть еще какие-нибудь профессиональные советы, которые в
дальнейшем дадут нам преимущество над Воронами?
– В следующем году вам не придется беспокоиться о них, – сказал Жан.
– Того корта больше нет, как и главного тренера. Потеря Гнезда станет
последним ударом. Скоро они развалятся, как бы отчаянно Эдгар Аллан
ни пытался их спасти.
В его голосе не было сожаления, но было что-то другое, то, чего Джереми
не мог понять. Он был слишком отвлечен мыслями о Грейсоне и Лукасе.
Ему было интересно, знает ли Жан, что один из его бывших товарищей
по команде находится в их штате. Судя по тону Жана и тем гадостям,
которые сейчас распространялись в сети, было не самое лучшее время
поднимать эту тему.
Лайла пристально посмотрела на Жана и спросила:
– И как ты относишься ко всему этому? Не против, что всё изменится?
Жан молчал так долго, что Джереми подумал, что он хочет сменить тему,
но, наконец, Моро пристально посмотрел на Лайлу и произнес:
– Нет, – сказал он, и если в его голосе не было уверенности, то, по
крайней мере, в нем звучала злость. – Пусть они все сгорят. Я надеюсь,
что никто из них не выживет.
– Я ценю твою уверенность, но мы определённо не допустим тебя до
общения с прессой, – сухо сказала Лайла.
– Ты хочешь сказать, что Гнездо настоящее? – спросила Кэт с горящими
глазами. – Знаешь, я смотрела на карту кампуса Эдгара Аллана. У
Воронов есть целых два здания, отведенных под общежития. Я решила,
что Гнездо – это слух, чтобы создать впечатление, что вы какая-то жуткая
секта. Что? – спросила она, когда Джереми бросил на нее страдальческий
взгляд. – Это не давало мне покоя годами! Я хочу знать об этом все.
– Я должен показать Жану, как добираться до кампуса, – напомнил
Джереми. – Лайла, удачи тебе на кухне. Кэт все испортила.
Лайла подняла глаза к потолку, взывая к терпению.
– Малыш, я оставила тебя одну на двадцать минут.
– Все не так плохо, – запротестовала Кэт.
Когда Джереми рассмеялся, она легонько пнула его по икре.
– По крайней мере, вытащи нож из моей спины, прежде чем уйдешь,
Джереми. Черт.
– Мы вернемся к ужину, - сказал Джереми Лайле.
Вместо того чтобы уступить дорогу, она открыла для них дверь, и
Джереми повел Моро вниз по узким ступенькам крыльца обратно на
улицу. Он остановился у своей машины, подождав, пока Жан
поравняется с ним, и вытащил из кармана связку ключей.
Ключ Джиллиан висел рядом с его дубликатом, и Джереми
потребовалось совсем немного усилий, чтобы снять его с крючка. Он
протянул ключ Жану, который после секундного колебания все же взял
его, сунув себе в карман. Нокс убрал ключи, достал свой телефон и
быстро написал Джеффри Дэвису о том, что они уже в пути. Ответ
последовал почти незамедлительно, и Джереми отложил устройство в
сторону, чтобы помочь новому товарищу по команде.
– Хорошо, вон там находится наша отправная точка, – он указал рукой в
нужном направлении. – Мы будем ходить с тобой вместе туда и обратно,
как я и обещал, но на всякий случай запомни дорогу. Поверни направо на
углу.
Жан довольно легко поспевал за ним, и Джереми заполнял тишину
разговорами о местных достопримечательностях: в каких домах обычно
устраиваются самые громкие вечеринки, где находится ближайший
продуктовый магазин, если Жан захочет что-то купить, и как найти
ближайшее кафе бабл-ти, если Моро пьет что-то такое. Джереми не был
до конца уверен, что он вообще слушает, но тут Моро нахмурился и
уточнил:
– Газированный чай?
– Что? Нет. Чай с шариками, – сказал Джереми. Похоже, это не особо
помогло, и Нокс попытался снова: – Ароматизированный чай с шариками
тапиоки? Не слышал? Если я скажу Лайле, что ты его никогда не
пробовал, она просто сойдет с ума. Каждое такое кафе в радиусе двух
миль знает ее по имени и в лицо. В следующий раз, когда будешь на
кухне, просто взгляни на холодильник. Половина ее магнитиков
продается в чайных.
– А тренер Лисински знает? – спросил Жан.
– Что Лайле нравится бабл-ти? – растерянно уточнил Джереми. – Я...
Думаю, да?
– И она позволяет ей пить это?
– Что?
– Такой напиток не должен входить в план питания, – сказал Моро,
совершенно не осознавая, что говорит что-то странное. Он все еще
изучал близлежащие дома с крошечными двориками и украшенными
верандами. Джереми почти забыл, о чем они говорили, отвлекшись на
откровенное любопытство в блуждающем взгляде Жана. – Либо они дали
ей необоснованное количество поблажек, либо они недостаточно
заботятся о ее благополучии. В любом случае, это непростительно.
– Я так понимаю, Вороны тщательно следят за своим рационом, –
протянул Джереми, потому что не знал, как еще отреагировать на это.
Можешь рассказать мне об этом?
Жан задумался, а затем начал считать на пальцах. Он перечислил каждый
прием пищи Воронов с точностью до малейших пропорций, которые они
должны были принимать. Нокс почувствовал, как холод
распространяется по всему его телу. Он понимал, чем обоснованы
решения, принятые сотрудниками, что отвечали за Воронов, но не считал
их нормальными. То, что Вороны не могли выбирать себе сами предметы
для изучения или принимать решения касаемо питания, говорило о
тотальном контроле, о котором он не хотел даже задумываться.
Наверняка у них была свобода хоть в чем-то?
– Хорошо, – сказал он, потому что Жан выжидающе смотрел на него.
Джереми понял, что он ждет краткого описания питания Троянцев, чтобы
знать, как соответствующим образом скорректировать свой рацион. – Во-
первых, мы здесь таким не занимаемся. Раз в семестр нам читают лекцию
о правильном питании, но тренеры в большинстве случаев доверяют
нашему выбору. Даже если мы сорвемся и выпьем бабл-ти или съедим
что-нибудь из фастфуда, то какая разница? Мы все равно сожжем
набранные калории на тренировке.
– Какая разница? – отозвался Жан. – Тебе не должно быть всё равно.
– Только не говори мне, что ты не пробовал чего-нибудь вредного просто
так. Пицца? Пирог? Чизбургер? – Джереми ждал признания, но его не
последовало - Жан выглядел раздраженным. – Я не знаю, восхищаться ли
мне твоим самообладанием или впадать в депрессию. Просто... имей в
виду, что теперь ты можешь есть всё, что хочешь. Никто ничего не
скажет, если ты будешь время от времени потакать своим желаниям,
тренерам будет все равно, и они не будут спрашивать. Окей?
Жан посмотрел на перекресток, на котором они остановились.
– Дальше нужно перейти дорогу?
Джереми на время прекратил спор и вздохнул.
– Верно, – он нажал на кнопку светофора и указал на противоположную
сторону улицы. – Если пойдешь прямо, то в конце концов окажешься у
фитнес-центра. Мы вернемся домой этой же дорогой, чтобы ты мог как
следует ее запомнить. Ну, а сейчас мы переходим здесь и поворачиваем
направо. Пока что три поворота направо, запомнил? Один после того, как
вышел из квартиры, второй сразу за первым поворотом и еще один на
Вермот.
Жан не ответил, но последовал за Джереми через улицу в южном
направлении.
– Это западная окраина кампуса, – сказал ему Джереми. – Как только мы
зарегистрируем тебя на занятия, я приведу тебя сюда и проведу
экскурсию по кампусу, хорошо? Теперь зацени, – сказал он и указал
рукой на открытые ворота, мимо которых они проходили. – Технически
ты можешь пройти здесь и попасть на стадион, но я считаю, что наш
нынешний путь – самый простой и его легче запомнить.
На пересечении Экспозишен и Парка Выпускников Джереми велел Жану
перейти улицу и свернуть налево. Он уже подумывал срезать через парк,
но вид полицейских, слоняющихся у ближайшего входа, заставил его
передумать. Шансов на то, что они узнают его, практически не было, но
Джереми продолжал смотреть вперед и молчать, пока они не прошли
мимо.
Нужная им дорога была недалеко, и Нокс указал на нее, когда они
подобрались ближе.
– Динозавры, – сказал он, как будто Жан каким-то образом мог заглянуть
за статуи на углу. – Когда увидишь их, поворачивай направо. Понял?
Жан на мгновение задумался.
– Нет.
– В первый раз труднее всего сориентироваться, –сказал Джереми и снова
указал на Мемориальный Колизей, как только он показался в поле
зрения. –- Наш футбольный стадион. Игры там чертовски веселые, и
стоят того, чтобы на них взглянуть. Идем, мы уже почти на месте.
– Ты, наверное, заметил, что между городом и студенческим
общежитием не очень много места, – сказал Джереми. – В
Калифорнийском университете все продумано до мелочей, но, когда они
захотели построить новый стадион, им пришлось выкупить это место.
Оно было лучшим среди тех, которые они смогли найти, и при этом
находилось рядом с кампусом. Раньше здесь была парковка для местных
музеев и научных центров, но Университет заплатил целое состояние,
чтобы перенести парковку под землю и перепрофилировать землю. А вот
и он, - тепло сказал он. - Добро пожаловать на Солнечный корт.
Стадион для экси Южно-калифорнийского Университета не отличался
такой же впечатляющей архитектурой, как футбольный, но они
попытались, по крайней мере, дополнить его арочными воротами вдоль
главного входа. На полпути вдоль северной стены была узкая парковка,
часть которой предназначалась для продавцов во время игр - хотя
некоторые Троянцы пользовались ею во время летних тренировок.
Другая половина была зарезервирована для персонала команды и,
поскольку там находилась дверь в раздевалку, она была огорожена
забором. У Джереми был ключ для въезда на парковку и код для входа на
стадион, и он пропустил Жана вперед.
Короткий туннель привел их прямо к домашним раздевалкам. В дни
матчей здесь было шумно, так как проход вел через внешний двор, где
находились продавцы. Чтобы не загонять Троянцев под землю, они
просто построили ступени, ведущие внутрь стадиона, что означало
постоянную толкучку наверху, пока зрители полностью не занимали свои
места в ожидании первой подачи. К счастью, дверь в дальнем конце зала,
ведущая в раздевалку, помогла им избежать шума. Джереми набрал код
и прислушался к последующему звуковому сигналу.
– Я мог бы сказать тебе код, но доступ до середины июня все равно будет
закрыт. – сказал Джереми. – Они собираются переконструировать это
место и провести генеральную уборку. Ну, вот мы и на месте!
Он провел Жана по штаб-квартире Троянцев. У команды были отдельные
душевые, но раздевалка с их экипировкой была общей и шкафчики
располагалась согласно позициям в команде. Джереми сразу направился
в секцию защитников к отсеку с новым номером Жана. Пока что он был
пуст, так как снаряжение Моро еще не доставили, но Джереми всё равно
постучал костяшками пальцев по номеру, недавно приклеенному на
дверцу.
– Двадцать девять, – сказал он. – Это ты!
Жан поднес пальцы к цифре на своем лице.
– Ты мог бы дать мне тридцатый.
– Нет, - ответил Джереми. – Тридцать слишком похоже на три, если
смотреть под углом. Но ты ведь хочешь начать всё сначала? – он обвел
жестом остальные шкафчики. – С тобой этой осенью у нас будет
двенадцать защитников, но двое из них будут в запасе.
Под пристальным взглядом Жана, брошенным на него, он пожал плечами
и сказал:
– Экси ведь был исключением в Национальной Ассоциации
Студенческого Спорта, они пытались понять, как с нами работать,
поэтому, когда мы запросили так много мест – они не стали
сопротивляться. Сейчас же у Комитета по Регламенту Экси нет никаких
оснований оспаривать решение в течение пяти ближайших сезонов.
Нашим первокурсникам будет полезно провести год, просто привыкая к
студенческой жизни. У нас так много человек в команде, потому что мы
пытались увеличить шансы попадания в Высшую и Профессиональную
Лиги, а теперь спортсменов даже больше, чем мест для них. Интересно,
сколько времени пройдет, прежде чем от нас останется всего пятнадцать-
двадцать человек. – Джереми обвел взглядом раздевалку, пытаясь
представить ее без шумного хаоса своей огромной команды. – Пойдем.
Оставалось всего несколько комнат: раздевалки для каждой линии,
оснащенные досками и телевизорами; тренажерный зал, который больше
подходил для физиотерапии и разминки, чем для ежедневных занятий
фитнесом; зал, в котором находились кабинеты четырех тренеров и,
наконец, медицинское отделение с общим кабинетом для трех медсестер
и другого персонала, две отдельные комнаты для травмированных
игроков. Одна из них предназначалась для небольших осмотров и
перевязок, в другом же находилось рентгенографическое оборудование
Троянцев.
Там они и нашли Джеффри Дэвиса. Лысеющий медбрат сидел на
табурете без спинки с открытой папкой в руках. При их появлении он
поднял глаза и, прищурившись, посмотрел на Жана поверх очков-
полумесяцев.
– Жан Моро, я полагаю. Спасибо, что заглянули сегодня. Я слышал, у Вас
есть пара переломов, которые нужно проверить.
– Пара чего? - спросил Джереми. Дэвис перевел хмурый взгляд на
Джереми:
– Вы же были тем, кто сообщил тренерам, что Жан выбыл из-за травм. Я
полагал, вы знали о масштабах? Что ж, моя ошибка, – это не звучало как
извинение, но Жан, казалось, был невозмутим, пока они говорили о его
состоянии. Дэвис жестом пригласил Моро войти.
– Я верну его Вам, как можно скорей. Закройте дверь, когда будете
выходить. А теперь, пожалуйста, – сказал он с легким намеком, видя, что
Джереми колеблется.
Нокс проглотил все вопросы, которые хотел задать, и решил уйти. Он
понял, что лучше не задерживаться, и вместо этого вернулся в
раздевалку. Джереми достал телефон, как только сел на ближайшую
скамейку. Он попытался дозвониться до Кевина, но тот не брал трубку.
Джереми посмотрел на время, прибавил в уме три часа и решил написать
сообщение:
«Ты не говорил мне, что они ломали ему кости??? Не похоже на
простой буллинг.»
Он понимал, что вряд ли получит ответ быстро, так как трубку Кевин не
взял трубку. И всё же он уставился на свой телефон и пожелал Дэю в
ближайшее время оторваться от своих дел. Но все было напрасно - Жан
вернулся до того, как Джереми получил ответ с восточного побережья.
– Хэй, хочешь поговорить об этом? – спросил он.
– Я буду придерживаться рекомендаций Уинфилда, – ответил Жан, как
будто именно это Джереми и спрашивал.
– Дэвис позволил мне сделать легкую растяжку, но он не разрешил мне
подходить к тренажерам, пока я полностью не приду в себя.
– Я... Это хорошо, но я спрашивал не об этом. Я знал, что у тебя травма,
и Кевин сказал, что все плохо, но я не думал... – Джереми замолчал,
прежде чем попытался снова. – Мне не следовало заставлять тебя идти
сюда пешком, прости. Мы могли бы взять мою машину.
– Мои ноги зажили, – отметил Жан. – Я уже должен начать тренировки,
но он настаивает на еще одном осмотре прежде, чем дать свое согласие.
На мгновение выражение Моро лица изменилось: разочарование,
которое искривило его губы, было вызвано раздражением, вызванным
самим собой.
– Меня уже много лет не выводили с корта на такой длительный срок. Я
непростительно отстал.
– Я буквально умоляю тебя, – сказал Джереми, подняв руку, – ненадолго
забудь об экси и сосредоточься на том, что твои товарищи по команде
буквально причинили тебе сильную боль.
– На тренировках случаются несчастные случаи, – сказал Жан.
Джереми было интересно, что бы сказал Жан, если бы узнал, что Кевин
уже рассказал о «буллинге, что вышел из-под контроля». Конечно,
оставалась маленькая вероятность, что Кевин преувеличил, пытаясь
надавить на сердобольную часть Джереми, но он не хотел в это верить.
Лайла уже говорила: «Эдгар Аллан не отпустил бы одного из лучших
защитников страны, если бы у них было хоть что-нибудь, что могло
удержать его». В Эверморе что-то явно пошло не так. Нокс пытался
понять, что делать: обвинить Жана во лжи и заставить его признаться или
позволить Жану еще немного попрятаться за своей историей. В конце
концов он решил действовать осмотрительно, потому что не хотел, чтобы
Жан обвинял в чем-то Кевина – он все еще нуждался в его помощи, если
собирался справиться с растущим числом проблем, возникавших в этом
году из-за Моро.
– У нас такого не происходит, – произнес Джереми, немного злясь на себя
за то, что позволил себе это сказать. – Мы не можем не бить друг друга,
но мы бьем не для того, чтобы причинить боль, а только для того, чтобы
контролировать ход игры. Если ты не будешь совершать ничего
безрассудного, то быстро вернешься к тренировкам.
Это было не то, что он хотел сказать, но, судя по-тихому, но твердому:
– Я не безрассудный, – слова оказались правильными. Это была не
поправка, а обещание: Жан не сделает ничего, что могло бы еще больше
отсрочить его возвращение на корт.
– Пойдем, – сказал Джереми, поднимаясь со скамейки. – Я покажу тебе
дорогу к фитнес-центру. Вообще-то у нас в кампусе их несколько, но
наша команда ходит в «Лион». Мы могли бы вернуться тем же путем, что
и пришли, но я хочу посмотреть, открыт ли один из магазинов.
Он вывел Жана со стадиона и закрыл за ними ворота. Они направились
на легкую прогулку на север, к кампусу, и Джереми улыбался, когда они
шли по обсаженным деревьями тротуарам. Большинство его братьев и
сестер мечтали уехать из города, но Джереми всю жизнь знал, что хочет
поступить в Университет Южной Калифорнии. Ему нравилось в нем все:
от архитектуры до больших пространств и того, как ему удавалось
чувствовать себя уединенно и безопасно, несмотря на то, что крупный
город окружал его со всех сторон.
Он сказал, что экскурсия по кампусу подождет, пока он не покажет Жану
более важные здания, но было трудно не указывать на
достопримечательности, мимо которых они уже проезжали. Моро даже
сделал небольшой крюк, чтобы заглянуть в парк выпускников. Там он
послушно смотрел на фонтан и изучал статуи Томми Троянца и
Путешественника, когда Джереми остановился, чтобы рассказать ему о
них. Моро не выглядел таким заинтересованным, как надеялся Джереми,
но и не велел Джереми замолчать. На данный момент этого должно быть
достаточно.
Оказалось, что нужный магазин действительно был еще открыт, поэтому
Джереми сразу же направился в отдел с Университетской одеждой. Жан,
что неудивительно, приехал в Калифорнию, одетый в черное с ног до
головы, и Джереми был полон решимости придать ему немного яркости.
Он начал рыться в полках с футболками в поисках чего-нибудь
подходящего. Он хотел найти самую яркую вещь, которую только бы
смог, но не был уверен, насколько хорошо кожа Жана, настолько
изголодавшаяся по солнцу, будет сочетаться с ядрено красным цветом.
Было много и черных футболок с яркими алыми надписями, но Джереми
бы проклял себя, если бы в первый же день в Калифорнии надел на Жана
что-нибудь черно-красное.
Остается только что-то серое или белое, подумал он.
– Какой у тебя размер? – спросил Джереми, найдя несколько вариантов.
Жан лишь искоса посмотрел на него, поэтому Джереми сказал:
– Подарок от нас тебе на новоселье.
– У меня есть рубашки, – напомнил Жан, указывая на ту, что была на нем.
– Конечно, – сказал Джереми, думая о крошечной сумке Жана. Ему
захотелось спросить, сколько всего футболок Моро удалось туда
запихнуть. Но вместо этого он выбрал менее навязчивый подход. –
Сколько из них черные?
Его осторожность была напрасной, потому что Жан легко ответил:
– Все.
Пластиковая вешалка в руке Джереми предупреждающе скрипнула, и он
попытался ослабить хватку. После многих лет работы капитаном
Троянцев ему было легче сохранять непринужденный тон:
– Тебе нужно что-то более соответствующее дресс-коду. В дни игр мы
должны быть одеты в цвета Университета. Конечно, до первого матча
еще далеко, но, если мы разберемся с этим сейчас, нам не придется
беспокоиться об этом позже, когда в кампусе будет больше народу.
Размер?
Судя по тому, как скривились губы Жана, он не купился на историю
Джереми, но оттянул воротник своей рубашки. Джереми увидел, как
блеснула серебряная цепочка, но решил пока что не думать об этом: он
вдруг что понял, что пытается сделать Жан, и кинулся на помощь.
Рубашка Моро была достаточно просторной, чтобы Джереми мог
развернуть бирку так, чтобы они оба могли ее видеть. Он надеялся
перевести разговор в более безопасное русло, подразнив:
– Ты даже не знаешь свой размер.
Его попытки изменить тему разговора полностью провалились, когда
Жан ответил:
– С чего бы мне его знать? Мы же не ходим за покупками для себя, –
спросил Жан, и Джереми замер, держа руку на воротнике рубашки Моро.
Он уставился на него, пораженный, не в силах что-либо сказать. Только
через мгновение Жан понял, что сказал что-то странное, и нахмурился,
взглянув на Джереми.
– Ты же должен знать, – сказал он.
– Что значит «не ходим за покупками для себя»? – страдальчески
прохрипел Джереми тихим голосом. – Понятно, что университет должен
обеспечивать вас формой и снаряжением, но... Ваша собственная
одежда? Что они сделали бы, если бы ты купил классную футболку, когда
пошел за покупками? Заставили бы вернуть?
– За какими ещё покупками? Мы ни разу не покидали Эвермор или
кампус, если это было не ради выездных игр.
Джереми должен был дать Жану больше личного пространства, но он не
мог заставить себя отпустить его воротник. Менее двух часов назад Кэт
с радостью обвиняла Воронов в том, что они являются сектой.
Действительно, Вороны слишком серьезно относились к своему имиджу
и репутации, но Нокс никогда не придавал особого значения этим грубым
слухам. Может быть, Кэт в кои-то веки оказалась права, и Джереми
почувствовал себя ужасно.
– Носки, – сказал Джереми. –Тетради, карандаши, сумки для книг. Когда-
нибудь тебе должны же были понадобиться новые? Тогда что?
– Тренера давали нам все необходимое, если только наши пожелания
были обоснованными, – объяснил Жан – Мы просто должны были
заполнить бланк и отправить его до выходных, если хотели получить все,
что нам необходимо, к понедельнику. У нас не было времени на какие-
либо отвлекающие факторы. То, что Троянцы каким-то чудом находят
время ходить по магазинам, лишь говорит о пугающем количестве
свободного времени в вашем расписании. Как вы можете быть командой
«Большой тройки», если так много времени проводите вне корта?
– Если я спрошу тебя, сколько тренируются Вороны, я пожалею об этом?
– спросил Джереми.
– Да, – сказал Жан. – Ты не ответил на мой вопрос.
Джереми предположил, что это было грубое пренебрежение
обязательствами Троянцев, а не искренний вопрос, но в голосе Жана
слышалось раздражение, а в глазах был лед. Жан правда хотел знать. Он
хотел знать, как. Он хотел знать, для чего делал всё это.
Эта мысль пришла из ниоткуда, и Джереми чуть не вывернуло наизнанку.
Он заставил себя наконец отпустить ее и отступить на шаг. Жан только
что закончил предпоследний курс, а это означало, что последние три года
его жизни были под тотальным контролем. Он не мог сам выбрать как
одеваться, что изучать, есть.
Вороны пожертвовали всем, чтобы стать непобедимыми чемпионами, но
в прошлом месяце были разгромлены крошечной командой из Южной
Каролины. Теперь Эдгар Аллан пересматривал программу, и Джереми
понял, почему Жан предсказывал их крах. Все, что они терпели, в конце
концов, оказалось напрасным, и, возможно, к настоящему времени
некоторые из них разучились быть самими собой. Моро, наконец, смог
понять, сколь многим он пожертвовал, хотя никто и никогда не должен
был требовать этого от него.
Джереми попытался избавиться от мурашек, растерев руки. Он пытался
понять, что ему ответить. Он мог бы сказать: «Мы набираем только
самых лучших учеников из школ всей страны», но это относилось бы к
каждой команде первого дивизиона. Можно было бы ответить: «Нас
выбрали, поэтому мы хотим выложиться на полную», но это также
относилось бы к тем, кто попал в команду Эдгара Аллана. В итоге
единственный ответ, который он мог озвучить, был тем, который Жан не
смог бы принять:
– Потому что мы не позволяем себе заблуждений. – сказал он. – Если мы
не зацикливаемся на цифрах, то можем хорошенько развлечься, самое
интересное для нас - стараться изо всех сил. Благодаря этому подходу мы
по-прежнему любим то, что делаем.
– Просто что-то любить недостаточно, – ответил ему Жан.
– Когда ты в последний раз получал удовольствие от игры? – спросил
Джереми.
– Неважно, - сказал Жан. – Я Жан Моро, я - часть Свиты. Мне не нужно
получать удовольствие от игры, чтобы быть лучшим защитником в
Национальной Ассоциации Студенческого Спорта.
– Это очень печально, – отозвался Джереми. – Ты ведь знаешь это, да?
– Ты наивен, – хмыкнул Моро. – Твоя команда - непростительная
аномалия.
Карман Джереми зажужжал. Благодарный за возможность отвлечься,
Нокс вытащил телефон, чтобы проверить, кто ему написал. Сообщение
было от Кевина, но Джереми не был уверен, что хочет открывать его,
когда Жан находится рядом. Джереми взглянул на футболки, которые
рассматривал несколько минут назад, этот грустный разговор изменил
его намерения. Джереми повертел телефон между пальцами и посмотрел
на Моро.
– Мне нужно разобраться с этим, – сказал он, показывая на свой телефон
и надеясь, что Жан не станет его ни о чем спрашивать. – Выбери что-
нибудь, пока я отвечаю, ладно?
Жан послушно повернулся к стеллажу, который они только что
рассматривали, и Джереми осторожно тронул его за локоть:
– Не обязательно брать одежду именно отсюда. Можешь выбрать все, что
хочешь, лишь бы оно было красным или золотым. Пройдись и посмотри,
что тут есть.
Наверное, было неизбежным, что Жан потянется к черно-красным
рубашкам. Десять минут назад это могло показаться поражением, но
сейчас Джереми готов был простить ему такую цветовую гамму. Если
Жан чувствует себя в этом наиболее безопасно, Джереми полностью
поддерживает его решение. Более яркие модели могли подождать до
начала сезона.
Он был не в том настроении, чтобы читать сообщение Кевина, но раз Жан
ненадолго отвлекся, Нокс был обязан узнать, что ему ответили. Он почти
сразу пожалел, что вообще отрыл это сообщение. Кевин прислал ему
слишком позднюю информацию о травмах Жана:
«Три перелома ребер. Растяжение связок. Вывих лодыжки. Сломанный
нос. Это почти все.»
Это почти все.
Грудь Джереми сжалась от горя. Это был жар, обычно возникающий от
игр с самыми жестокими соперниками, и это мучительное чувство
беспомощности - когда люди пытались навредить команде, которая
просто хотела хорошо провести время. Джереми отключил телефон
прежде, чем успел спросить Кевина: «за что?». Узнав причину, он не
сможет изменить случившееся с Жаном.
Ответ на вопрос «почему?» уже был дан в непреднамеренных признаниях
Жана и в том, что скрывалось за туманными рассеянными советами
Кевина. Вороны не могли контролировать ничего, кроме собственных
выступлений и того, как их принимали на корте. Когда они теряли
контроль даже над этим, не было ничего удивительного в том, что это
вредило их лучшим игрокам: сначала Кевину, теперь Жану. Даже Рико
не был застрахован от этого и предпочел покончить с собой, чем жить без
экси. Джереми должен был рано или поздно обсудить это с Жаном: и
Рико, и слухи, которые заставили Троянцев дважды подумать о
неожиданном новобранце. Но после того, как все его попытки
поговорить с Моро заканчивались не очень удачно, Джереми не верил,
что сможет справиться с этим сейчас.
От мрачных мыслей его отвлекло приближение Жана. Он держал
выбранную им футболку кончиками пальцев, держа ее подальше от
своего тела, так, будто она его оскорбляла. Он был готов в любой момент
вернуть ее назад, если бы Джереми она не понравилась. Нокс отогнал от
себя мрачные мысли, сосредоточившись на крошечной победе, которая
была прямо перед ним. Джереми должен был предупредить Лайлу, с чем
ей придется столкнутся завтра, когда она поведет Жана за остальными
вещами, а пока он улыбнулся и взял у Жана рубашку.
– Выглядит отлично, – сказал он. – Что-нибудь еще?
– Нет, – ответил Жан и последовал за Джереми к кассе. Джереми
расплатился, а Жан отказался от пакета, когда кассир предложил его.
Джереми сохранил чек, но вернул футболку обратно Жану, чтобы он нес
ее сам. Он не мог не отметить, как крепко Моро держал ее, когда шел
следом за Джереми