Часть 14
***
Пять дней спустя...
В субботу утром Мори разбудил Чую поцелуем, проводя рукой по его шее в том месте, где он оставил укус.
— Ранка зажила, — произнёс Огай, осматривая шею мужа.
— Он появился? — спросил Чуя, не сомневаясь в том, что нет.
— Нет, — Мори разочаровано вздохнул.
— Значит, я не твой истинный? — Чуя попытался придать своему голосу грустные нотки.
— Значит, нет, — ответил Огай, а затем добавил, целуя Чую в шею: — Но я тебя всё равно люблю. Мне нужно в город съездить, ты со мной?
— Нет, я хочу ещё поваляться в постели.
— Ладно, валяйся, — согласился врач и вышел из комнаты.
Чуя дождался, когда машина мужа отъедет и направился в спальню к Осаму, тот ещё спал, и Накахара присел рядом с ним, пытаясь рассмотреть в полумраке шею возлюбленного, однако из-за плотных штор ничего не было видно. Раздвинув их, Чуя вновь подошёл к Дазаю, тот сонно приоткрыл веки, жмурясь от утреннего солнца.
— Чуя? — произнёс он, парень присел рядом с ним, проговорив:
— Мори уехал по каким-то делам.
— Отлично, — сказал Дазай, притягивая любовника к себе. — Значит, мы можем уделить друг другу время.
— Он появился! — вдруг взвизгнул тот, а Дазай от неожиданности вздрогнул.
— Кто? — спросил он.
— Символ на твоей шее! — восторженно заявил Чуя, падая Осаму на плечо, втягивая носом воздух, ощущая приятный аромат от метки, и феромоны альфы, чувствуя, как внизу живота что-то сладко заныло. — Ты — мой истинный.
— Я знаю, — ответил Дазай. — Я ещё вчера вечером увидел, когда вы с отцом ушли в ресторан. Однако теперь важно, чтобы он ничего не заметил.
— Придётся носить водолазки под горло, — проговорил Чуя, оглаживая пальцами красивый символ на шее любовника.
— Придётся, — Дазай потянул Чую на себя, впиваясь в его губы жадным поцелуем...
***
Прошло время...
Приближался день отъезда Дазая, и Чуя становился мрачнее тучи. Любовники по-прежнему проводили вместе довольно много времени, стараясь урвать хоть минуту, чтобы остаться наедине, даже, когда Мори был дома. Дазай спрашивал Чую о том, почему тот часто без настроения, и Накахара честно отвечал, что уже скучает по нему, несмотря на то, что Дазай всё ещё рядом.
— Не представляю, как буду жить, когда ты уедешь, — как-то раз, когда сидели с Осаму на берегу реки, говорил Чуя.
— Я бы мог приезжать на выходные, — произнёс Дазай, обнимая возлюбленного и прижимая его к себе. — Но мой отец точно заподозрит, что что-то не так. Я никогда не приезжал на выходные. А если будем встречаться где-то на стороне, он решит, что ты ему изменяешь, ведь в выходные дни он тоже дома.
— Ты прав, — тихо сказал Накахара, кладя голову на плечо Дазая. — Но мне так грустно. Мне кажется, что я не выдержу год разлуки.
— Любимый, выдержишь, — прошептал Дазай, поглаживая парня по волосам. — Главное, помни, что я тебя люблю. Я приеду на зимних каникулах, обещаю.
— Хорошо, — сказал Чуя. — Значит, увидимся примерно через четыре месяца.
— Обязательно, — произнёс Дазай, целуя любимого в губы.
Прошло ещё две недели, Дазай всё тянул с отъездом, но август заканчивался, и ехать было необходимо. В назначенный день отъезда Чуя с Дазаем остались одни, так как Мори отправился на работу. Напоследок перед отъездом Дазая парни решили заняться любовью и закрылись в спальне Осаму. Однако после секса Чуе неожиданно стало плохо, и, кое-как накинув на себя халат, он рванул в ванную, где его долго и мучительно рвало.
— Что с тобой, Чуя? — услышал Накахара за спиной голос Давая.
— Я не знаю, — проговорил тот, отходя от унитаза и вытирая рот рукой. Подойдя к рукомойнику, Чуя прополоскал рот и плеснул в лицо воду, сложив ладони лодочкой. На его плечи легли тёплые руки, а затем Дазай протянул Чуе полотенце.
— Я помню, ты как-то говорил, что у тебя крепкий желудок.
— Да, это так, — ответил Чуя, вытирая лицо полотенцем. — Наверное, отравился чем-то.
— Тогда, может, останешься дома? Я сам доберусь до аэропорта, вызову такси.
— Нет, я хочу тебя проводить.
— Я тоже этого хочу, но я переживаю за тебя. К тому же в аэропорту нас могут увидеть знакомые отца. Мало ли что они ему наплетут? Давай прощаться, да я поеду.
— Нет, — Накахара кинулся к Осаму на шею, обвивая её руками. — Я не хочу, чтобы ты уезжал. Мне так тяжело. Возьми меня с собой.
— Это невозможно, — проговорил Дазай, обнимая возлюбленного и прижимая его к себе. — Мы обсуждали уже этот вариант.
— Я помню, но ничего не могу с собой поделать, — Чуя уткнулся носом в плечо Дазая, с трудом сдерживая слёзы, а тот поглаживал его по спине, шепча:
— Мы скоро увидимся, обещаю. Четыре месяца пролетят быстро, оглянуться не успеешь.
Дазай поцеловал Чую в шею, а затем в щёку, зарылся пальцами в рыжие волосы, прошептав:
— Чуя, посмотри на меня.
Накахара приподнял голову и посмотрел в карие омуты своими голубыми озёрами, в которых таки застыли слёзы.
— Не плачь, — произнёс Дазай, оглаживая щёку парня своими пальцами. — Я люблю тебя.
— Я тебя тоже, но моё сердце рвётся от тоски на части. Такое чувство, что ты уезжаешь навсегда, и я больше тебя никогда не увижу.
— Не говори ерунды. Моё сердце тоже рвётся на части из-за предстоящей разлуки, но мы должны быть сильными. — Дазай чмокнул Чую в губы. — Скоро мы навсегда будем вместе.
— Пообещай мне кое-что, Дазай, — произнёс Чуя.
— Что пообещать?
— Что у тебя не будет там других омег. Если ты меня предашь, я этого не выдержу.
— Чуя, — Дазай взял лицо Чуи двумя руками и произнёс, проводя большим пальцем по нижней губе: — У меня не будет в Токио других омег, обещаю тебе.
— Хорошо, я тебе верю, — сказал Чуя, и после слов Дазая у него на душе стало легче.
— Мне надо идти одеваться.
— Оставь мне фото, — попросил Чуя.
— Какое? — спросил Дазай.
— То, где мы целуемся на аттракционе.
— Отец не найдёт?
— Нет. Я его хорошо спрячу.
— Ладно, оставлю.
— Мы будем созваниваться?
— Конечно, только звони лучше ты, когда его не будет рядом.
— Хорошо, — произнёс Чуя, и они с Дазаем в обнимку вышли из ванной комнаты.
***
После отъезда Дазая прошло какое-то время. Чуя же начал чувствовать себя не очень хорошо: по утрам его регулярно тошнило и рвало, чему не раз свидетелем становился Мори. А однажды, когда Огай собирался на работу, Чуе вновь стало плохо. Проснувшись из-за тошноты, Накахара поднялся с постели и быстрым шагом направился в ванную комнату. Едва Чуя успел добежать до унитаза, как его стошнило. Умывшись и прополоскав рот, он вышел из душевой, заметив, как туда идёт его муж. Неожиданно у Чуи закружилась голова, и его качнуло, а в глазах потемнело, Накахара упал на пол, больно ударившись головой об угол стены, и сознание парня померкло.
Пришёл в себя Чуя на их с Мори кровати, тот хлопал его по щекам и тыкал ему под нос пузырёк с какой-то вонючей жидкостью.
— У-у-у, — простонал парень, пытаясь убрать руку Мори. — Не надо.
— Что с тобой происходит? — спросил Мори, окинув мужа подозрительным взглядом.
— Я не знаю, — ответил Накахара.
— Желудок не болит?
— Нет, живот иногда болит, но не сильно.
— Часто тошнит? — спокойным тоном спросил Огай.
— Да нет, нечасто, вроде бы, — отчего-то решил соврать Чуя, сам не понимая почему это сделал.
— В рвотных массах крови не замечал?
— Нет.
— В обмороки падал раньше? — продолжил допытываться Мори.
— Нет. Это произошло со мной впервые, — ответил Чуя.
Огай приподнял одежду Накахары и принялся прощупывать его живот, надавливая в некоторых местах и спрашивая:
— Больно?
— Нет, — как правило, отвечал Чуя.
— Собирайся, — сказал Огай. — Отвезу тебя в клинику, тебе необходимо пройти обследование.
— Мне что-то не хочется никуда ехать, я лучше посплю и мне станет легче.
— Ты едешь со мной, — решительно заявил Огай, и Чуе волей не волей пришлось согласиться.
Сдав все анализы, а также пройдя фиброэзофагогастродуоденоскопию (Эндоскопическое исследование, позволяющее осмотреть внутреннюю поверхность пищевода, желудка и двенадцатиперстной кишки и выявить заболевания этих органов), Чуя зашёл в кабинет Мори.
— Как дела? — спросил Огай, глядя на мужа.
— Да вроде бы всё в порядке, — ответил тот, садясь напротив него и глядя в фиолетовые глаза.
— Всех врачей прошёл?
— Да, кроме узи. Врача нет. Я, наверное, домой поеду, завтра узи пройду, если ты считаешь, что это необходимо.
— Ладно, езжай. Завтра заберу результаты твоих анализов, если нужно будет пройти узи, я тебе позвоню.
— Хорошо.
Чуя встал со своего места и, подойдя к мужу, чмокнул его в щёку, после чего покинул кабинет.
Вернувшись домой, Чуя лёг спать, так как чувствовал какую-то странную усталость, и пока таксист вёз его домой, он всю дорогу зевал. Проснувшись через несколько часов, Чуя позвонил Дазаю, они долго разговаривали с возлюбленным по телефону, однако Накахара не стал ему говорить о своём состоянии. Мори приехал поздно, и Чуя, не дожидаясь его, уснул. Огай не стал будить мужа, также он не разбудил его с утра и снова отправился на работу.
Вечером Мори был мрачнее тучи, с Чуей разговаривал холодно, от ужина отказался, а потом ушёл в их общую спальню. Накахара не мог понять, что происходит, его настораживало и пугало поведение мужа. Решив подняться в их с Мори комнату и спросить, что случилось, Чуя направился в сторону лестницы, однако Огай к тому времени сам спустился вниз.
— Мори, — произнёс Чуя, вопросительно глядя в фиолетовые глаза. — Что происходит?
— Что происходит? — со злостью спросил Огай, хватая Чую за руку и утаскивая его в гостиную.
— Да что с тобой? — не мог понять Накахара, он вырвал свою руку, глядя на Огая. Неожиданно тот ударил его по лицу, отчего Чуя не удержался на ногах и свалился на диван. Лицо парня горело от удара, он не мог понять чем вызвал гнев мужа, ведь Мори никогда не поднимал на него руку. Однако о том, чтобы ответить ему той же монетой у Чуи и мысли не возникло, так как на подсознательном уровне он чувствовал свою вину перед ним. Огай бросил в лицо Чуе довольно большой конверт.
— Пришли результаты твоих анализов, — попытавшись говорить спокойно, Мори уставился в голубые глаза омеги.
— И что? — спросил тот, открывая конверт и извлекая из него какие-то бумажки.
Внимательно вглядевшись в то, что было на них написано, Чуя прошептал:
— Не может быть.
— Да что ты?
— Это какая-то ошибка, — произнёс Чуя, вставая с дивана. — Я не могу быть беременным. Даже, если ты считаешь, что я тебе изменил, то должен знать, что я пью противозачаточные. Это очень хорошие таблетки, и они не дают сбоя.
— Пустышка, — тихо произнёс Огай, сверля Чую взглядом.
— Что, прости? — переспросил тот.
— Я подменил таблетки.
— Зачем?
— Я хотел от тебя ребёнка, но ты оказался обычной шлюхой. Вы с Дазаем, наверное, каждый раз смеялись за моей спиной, когда трахались буквально у меня под носом.
— Что? — Чуя попытался изобразить на лице удивление. — Дазай тут не при чём. Это был не он.
— Тогда кто?
— Я не знаю его имени. Когда началась течка, я был в душевой в спортзале, там всё и произошло, я понятия не имею, кто этот альфа.
— Ты за дурака меня держишь? — с этими словами Мори извлёк из кармана фото, на котором Чуя и Дазай целовались и бросил его в лицо Накахаре.
— Рылся в моих вещах? — спросил Чуя, но Мори ничего не ответил. — Мы только целовались, у нас ничего не было.
— Акутагава! — позвал Мори слугу, и вскоре тот появился в гостиной. — Дай свой телефон.
— Зачем? — не понял Рюноске.
— Я знаю, что ты был в курсе происходящего, — произнёс Огай. — Я понимаю, что Дазай запретил тебе что-либо говорить мне, и знаю, что он может быть довольно убедителен, но я также уверен, что ты их снимал. Ты думаешь, мне неизвестно, что ты спал с моим сыном до того, как он связался с моим мужем?
— Мори-сан, я ничего не знал, — пробормотал Акутагава.
— Дай свой телефон, Акутагава, — строго глядя на слугу, потребовал Мори. — Или я тебя уволю. Тебе ведь нужна эта работа?
— Да, — коротко ответил Рюноске, протягивая Огаю свой телефон.
— Разблокируй, — снова потребовал Мори, и Акутагава повиновался.
Запустив одну из видеозаписей, Мори цокнул языком, разворачивая экран к Чуе: на видео Дазай с Чуей занимались сексом у реки.
Накахара опустил взгляд вниз, пробормотав:
— Прости, но я нашёл своего истинного. Мы с Дазаем полюбили друг друга.
— И вы, наверное, собирались уехать вместе, после того, как он закончит обучение, но вот незадача: ты залетел, Чуя, и правда открылась раньше времени.
Огай вернул телефон Акутагаве, и тот поспешил ретироваться.
— Мне идти собирать вещи? — спросил Чуя, после того, как Рюноске ушёл.
— А у тебя в этом доме есть вещи? — приподняв левую бровь, спросил Мори.
— Хорошо, — Чуя бросил на стол свой телефон. — Я уйду в чём есть.
— Забери, — с этими словами Мори двинул телефон на край стола, а также достал откуда-то паспорт Чуи и кинул его сверху.
Накахара, помедлив, забрал телефон вместе с паспортом и сделал несколько шагов по направлению к выходу, но остановился, услышав слова Огая:
— А знаешь, Чуя, каково это, когда два самых близких и родных человека втыкают тебе нож в спину? Нет? Я уверен, что скоро ты это узнаешь, да и Дазай не из тех, кто способен хранить верность.
Не оборачиваясь, Чуя покинул минку, на которой прожил со своим мужем два года, а тот взял в руку телефон и кому-то позвонил, когда на той стороне ответили, он произнёс:
— Это я.
— Я тебя узнал, — послышался голос из трубки. — Я так понимаю, раз ты звонишь, значит, всё-таки решился?
— Да. Найди надёжного человека.
— Хорошо. Считай, что он уже найден. Но ты уверен, что хочешь именно этого?
— Да, — последовал ответ. — И помни, что всё должно выглядеть, как несчастный случай. Адрес, где можно найти его в Токио я сброшу тебе СМСкой. Думаю, завтра он будет уже там, но лучше отследить местоположение по мобильному, чтобы не упустить момент. Все данные я тебе скину.
— Конечно, — произнёс грубоватый голос, затем вызов прервался.