Часть 5
Утром Дазай вместе с Мори уехали в аэропорт, а через два с половиной часа уже заселились в шикарный отель в центре города.
— Мне нужно работать, — сказал Огай и направился к выходу из номера, после того, как служащий отеля занёс в их с сыном комнату вещи и, получив чаевые, ушёл. — Справишься тут сам?
— Конечно, отец. Пойду, погуляю по городу, осмотрю достопримечательности.
— Отлично, не скучай.
Мори покинул номер, закрыв за собой дверь, а Дазай подошёл к окну, любуясь прекрасным видом.
Постояв так минут десять, Осаму отошёл от окна и, взяв ключи от номера, покинул отель.
Решив погулять по городу, он посетил парк, сходил в кинотеатр, вечером, созвонившись с отцом, узнал, что тот освободится часа через три, не ранее, и отправился в бар, так как бродить по городу ему надоело, тем более в одиночестве, ведь здесь он никого не знал.
Вернулся в номер Дазай довольно нетрезвым, отец уже был там и неодобрительно посмотрел на сына.
— Что? — спросил тот, заметив его взгляд.
— Мне не нравится, что ты злоупотребляешь алкоголем, — проговорил Мори.
— Хм, — последовал неопределённый ответ.
— Ты в университете тоже так бухаешь?
— Да нет, — улыбнулся Дазай, прихлёбывая из банки пиво. — Там я учусь, а сейчас у меня каникулы. Я просто хочу расслабиться, тем более, что тут мне скучно. Я не знаю здесь никого.
— Я тебя предупреждал, что буду постоянно на работе, может, не стоило ехать со мной? — спросил Огай.
— Пап, — с улыбкой произнёс Осаму, подходя к нему ближе и беря за руку. — Может, сходим куда-нибудь вместе, поговорим?
Мори взглянул на часы.
— 23.10— сказал он. — Мне завтра вставать в семь утра.
— Но ты же не ужинал ещё? Давай сходим в ресторан.
— Ладно, пойдём.
Ресторан находился напротив отеля в котором Мори с Осаму снимали номер. Они заказали лёгкий ужин и выпили по пару бокалов вина. Разговаривали на разные темы, в основном, об учёбе Дазая и работе Мори. В первом часу ночи они отправились в отель и легли спать. Утром Огай уехал на работу, а Осаму снова предстояло провести скучный день в одиночестве. Так прошло ещё два дня, и Дазаю это порядком надоело. А потом ещё у него начался гон. Осаму не любил пользоваться услугами проституток, так как ненавидел презервативы, поэтому решил вернуться в Йокогаму и провести эти непростые дни вместе с Акутагавой.
«А может быть, мне удастся затащить в постель Чую», — пронеслась мысль в голове, и Дазай улыбнулся, представив, как вбивает омегу в постель, а тот стонет и вскрикивает от каждого его движения и молит: «ещё».
Член Дазая немедленно отреагировал на пошлую картину, представшую перед глазами, и ему пришлось идти в ванную комнату, чтобы снять напряжение дрочкой.
Выйдя из ванной, Осаму оставил отцу записку о том, что решил вернуться домой, взял свои вещи и отправился в аэропорт.
***
Накахара сидел на диване в гостиной со стаканом виски в руке. Как вдруг его бросило в жар, а низ живота скрутило от боли.
— Чёрт! — выругался парень. — Течка началась. Акутагава! — позвал он, а через две минуты в комнату вошёл слуга.
— Слушаю, Накахара-сан, — сказал он.
— Возьми мою машину и езжай в ближайшую аптеку за ослабителями.
— Хорошо, — кивнул тот и покинул комнату.
— Чёрт! Как я забыл за таблетки? — пробормотал Чуя, поднимаясь с дивана и проходя на кухню. Ему вдруг очень сильно захотелось пить, и он наполнил стакан газировкой, стоявшей в холодильнике.
Хлопнула входная дверь, возвестившая Чуе о том, что Акутагава покинул минку, которая находилась загородом, и до ближайшей аптеки и магазина было минут пятнадцать езды на машине.
Прошло минут десять, Чую снова бросило в жар, а трусы помокрели. Низ живота скрутило от нового приступа боли, а затем там начало разливаться приятное тепло, постепенно перерастающее в настоящий пожар. Накахара уже хотел подняться в их с Мори спальню и воспользоваться вибратором, когда входная дверь снова хлопнула.
«Акутагава вернулся? — пронеслась мысль в рыжей голове. — Так рано ещё. Когда бы он успел?»
Чуя ощутил странный запах, от которого сердце в груди заколотилось с бешеной скоростью, он узнал этот запах: так пахнут альфы во время гона. Накахара выглянул из кухни, и его взгляд встретился с голодными глазами Дазая, который, бросив свои вещи, быстрым шагом направился к нему.
— Нет, не подходи! — выкрикнул Чуя и начал отступать вглубь комнаты, но Дазай будто не слышал его. Неотрывно глядя в голубые озёра, Осаму подходил всё ближе, а затем Чуя упёрся задом в край стола. Дазай уже стоял возле него и, обхватив омегу за талию, резко притянул к себе, тут же накрывая его губы своими, целуя страстно и горячо.
От присутствия возбуждённого альфы, его страстного поцелуя, у Чуи крышу снесло: сердце заколотилось в груди, как ненормальное, дыхание сбилось, голова пошла кругом, а внизу живота пожар достиг критической точки. Не соображая, что делает, Накахара запустил руки в каштановые волосы и ответил на поцелуй. Всё, что происходило дальше, было для него словно в тумане. Парень не заметил, как Осаму сорвал с него одежду, затем развернул задом к себе и толкнул на стол, заставляя упасть животом на столешницу. В следующий момент Дазай раздвинул его ягодицы, слегка вводя палец внутрь, отчего Чуя застонал и двинул бёдрами ему навстречу. Осаму вытащил палец, и Чуя ощутил, как что-то большое и твёрдое давит на его дырку. Дазай сжал его ягодицы сильнее и двинул омегу на себя, резко толкаясь внутрь, а Чуя вскрикнул, когда огромное естество альфы заполнило его без остатка, подарив невероятные ощущения, от которых крышу окончательно унесло.
Дазай резко и быстро долбился в разгорячённое, податливое тело, проникая внутрь со звуками быстрых шлепков и пошлых хлюпов, Накахара двигался ему навстречу, принимая в себя его орган без остатка, постанывая и вскрикивая, чувствуя, что уже на пределе. Внизу живота всё пылало, и от каждого толчка альфы жар внутри становился всё более нестерпим. Неожиданно Дазай замедлился и склонился к уху Чуи, прошептав:
— Ты предохраняешься от беременности?
— Да, — тихо ответил Чуя и двинул бёдрами назад, полностью насаживаясь на член. Дазай застонал и, слегка прикусив кожу на плече омеги, резко двинул его на себя, толкаясь внутрь и срывая этим толчком новый стон с губ любовника.
— Отлично, — ответил он и ускорил движения, буквально насаживая омегу на свой член.
С губ Накахары срывались всё более громкие стоны и крики, Дазай грубо втрахивал его в поверхность стола, который жалобно поскрипывал от каждого его толчка, а затем послышался какой-то шум, Осаму перевёл взгляд на выход из кухни и увидел ошарашенного Акутагаву, из руки которого на пол выпали ослабители.
— Выйди, — почти прорычал он, продолжая трахать омегу, как ни в чём не было.
— Он нас сдаст, — простонал Чуя.
— Я поговорю с ним, — ответил Дазай, снова ускорив движения, чувствуя, что уже на грани.
— Ах! — сорвалось с губ Накахары, и он впился пальцами в край столешницы до белых костяшек, по его телу прокатилась дрожь, и Чуя судорожно выгнулся под Дазаем, крича и конвульсивно сжимаясь вокруг его члена, доводя этими спазмами альфу почти до безумия. Осаму рывком протолкнул в Чую узел, заполняя его ещё больше, кончая внутрь и чувствуя, как омега снова сжимается вокруг его члена, со стонами изливаясь на пол. Дазай резко толкнулся в него, испытывая второй оргазм и тут же доводя Чую до третьего, снова кончая в омегу.
Дазай упал сверху на Чую, оглаживая вспотевшую кожу руками, целуя его в шею, шепча:
— Ты чудо.
Накахара всё ещё сжимал пальцами край стола, часто и тяжело дыша.
— Тебе понравилось? — спросил Осаму, слегка прикусывая кожу на его шее. — Я лучше Мори в постели?
— Нет, — буркнул Чуя.
— Правда? — с улыбкой спросил Дазай, оглаживая ягодицу Чуи, подаваясь вперёд, отчего тот застонал, а затем его накрыло волной четвёртого по счёту оргазма, альфа следом излился внутрь омеги, крепко сжимая его бедро.
— Зачем ты вообще припёрся? — спустя минуту спросил Чуя.
— Чтобы тебя трахнуть.
— Сволочь! — прошипел Чуя.
— Но я тебе нравлюсь. И знаю, что тебе было охуительно как классно, когда я тебя трахал. Ты так стонал и кричал подо мной!
Узел спал, и Осаму смог выйти из Чуи. Накахара встал со стола и принялся натягивать на себя одежду, затем поднял с пола ослабители, собираясь принять таблетку. Дазай, который уже надел на себя штаны, перехватил руку Чуи, произнеся:
— Зачем они тебе? Мы здесь вдвоём, нам ничто не помешает провести все дни твоей течки вместе, не вылезая из постели.
— Но как же Акутагава? Он же нас видел, — проговорил Чуя.
— Ну да, видел, — ответил Дазай. — И этого не изменить. Какая теперь разница? Я поговорю с ним, и он будет молчать.
— Он же любит тебя. Тебя это не смущает?
— Откуда ты знаешь?
— Это видно по его глазам.
— Дам ему несколько дней выходных. Иди в мою комнату, я сейчас приду, — сказав это, Осаму чмокнул Чую в губы и ушёл, а тот уселся на стул, задумчиво глядя на стол, на котором Дазай его только что трахал.
***
— Акутагава! — позвал Дазай, но ответа не последовало, и он подошёл к комнате, в которой проживал Рюноске.
Толкнув дверь, Дазай вошёл внутрь. Акутагава лежал на кровати, уставившись в потолок. Осаму присел рядом и взял его за руку, но Акутагава отдёрнул свою ладонь, вставая с постели.
— Надеюсь, ты понимаешь, что о том, что ты видел на кухне, следует молчать, — произнёс Осаму.
— Как давно ты его трахаешь? — спросил Рюноске.
— Сегодня это произошло впервые. Ты ведь понимаешь, что мы не смогли удержаться от соблазна.
— Ага, понимаю, — буркнул тот.
— Я хочу дать тебе несколько дней выходных, а именно: четыре.
— Чтобы спокойно трахать его пока меня не будет?
— Да, — произнёс Дазай, холодно посмотрев в серые глаза. — Я собираюсь его трахать, и твоё присутствие не поменяет моих планов. Я просто не хочу чтобы это происходило на твоих глазах.
— Какая забота, — произнёс парень, а затем добавил: — Ты просто сволочь, Дазай.
Отвернувшись от Осаму, Акутагава покинул свою комнату, а затем и минку.