Разукрась воспоминаниями

Аделина

Резко распахнув глаза, я растерянно огляделась и лишь тогда осознала, что безмятежно уснула в гостиной перед телевизором. Меня накрыли пледом, а мороженое на столе, которое я не успела съесть, таяло с каждой секундой.

Потянувшись, я бросила взгляд в окно, заметив, как вечерние сумерки сгущаются после намаза, совершенного перед сном.

Меня словно разбудил приглушенный, но отчетливый звук, доносящийся из кухни. Встав, я почувствовала себя героиней хоррор-фильма. Но я знала, что там либо мама, либо дядя. Хотя дядя сейчас в гостинице, так что это исключено. Значит, мама.

С этими мыслями я завернула за угол. Сердце бешено колотилось, пока я пыталась уловить источник напряжения. Но, казалось, я сама создала его в своем воображении. Никакого маньяка не было.

Уже решив вернуться в теплое объятие дивана, я вдруг услышала странные звуки. Словно кто-то задыхался, изо всех сил пытаясь вдохнуть воздух.

Охваченная нешуточным испугом, я двинулась в сторону кухонного островка. Как только я увидела маму, лежащую без сознания на полу, что-то оборвалось внутри меня. Страх мгновенно отступил, и я опустилась на корточки, чтобы оказать ей первую помощь. Перевернула ее на живот, чтобы предотвратить западение языка. Руки действовали уверенно, хотя внутри все дрожало. Отчаянные попытки мамы вдохнуть, ее безмолвная борьба за каждый глоток воздуха, заставляли меня паниковать еще сильнее.

Наконец, додумавшись, я позвонила в скорую. Сжала мамину руку, пытаясь привести ее в чувство, и облегчением стало прекращение судорожных подергиваний ее тела. Она дышала, хоть и слабо, оставаясь без сознания.

Все произошло стремительно. Прибыла скорая. Медики осмотрели лежащую без сознания маму, надели на нее кислородную маску и увезли на носилках. Я растерянно оглядывалась, пытаясь спрятать волосы под капюшоном толстовки. Горло сдавило от слез. Руки бессильно повисли вдоль тела, а в груди поселилось гнетущее чувство.

Мне нужна была минута, чтобы прийти в себя, и я поехала вместе с мамой в машине скорой помощи. Она все еще была без сознания. Ее умиротворенное выражение лица заставило меня спросить у медиков, что с ней произошло.

— Мы будем разбираться, — произнесла худенькая женщина, коротко улыбнувшись мне.

Я тяжело вздохнула, когда машина остановилась, и маму внесли на носилках в здание больницы. Я следовала за ней, пока её не завели в палату экстренной помощи. Села на скамейку, не понимая, что происходит вокруг. Казалось, я все еще сплю. Скоро проснусь, и все будет как прежде.

Я смотрела в пустоту, отмечая каждого, кто входил в те же двери, куда увезли маму. Три человека вошли. Четыре.

Я пыталась обмануть себя, что это не то же самое, что произошло с папой. Но почему-то это первое, что пришло на ум.

Через некоторое время ко мне подошел мужчина. Видимо, врач, и стал задавать вопросы о самочувствии мамы, успокаивая, что все будет хорошо.

— У неё случилась паническая атака.

— Настолько сильная?

— Пока мы не можем сказать, какие именно осложнения возникли. Но она подключена к аппарату искусственной вентиляции легких. Её легкие функционируют слабо. Завтра мы проведем магнитно-резонансную томографию грудной клетки.

В ответ я коротко кивнула. Все сводилось к этому. После того как папа начал кашлять кровью и задыхаться, он обратился к врачу. Ему поставили диагноз рак легких 4 стадии. После этого он не прожил и года. Я боялась, что история повторится с мамой. Лишь бы этого не произошло.

Когда доктор ушел, я опустилась на свое прежнее место, пытаясь скрыть отчаянные слезы. Я молилась, шепотом просила, чтобы это было последствием стресса, а не онкологическим заболеванием. Только не снова.

Через несколько минут я заметила у входа знакомые лица. Дядя Хасан, тетя Сафия и Ясмина направлялись ко мне. Я встала, чтобы Ясмина могла меня обнять. Не знаю почему, но их присутствие облегчало ситуацию, потому что казалось, что я не одна.

— Как ты, дочка? — спросил дядя.

— Доктор сказал, что у неё случилась паническая атака.

— С ней всё хорошо? — спросила тетя Сафия.

— Завтра сделают томографию грудной клетки, чтобы понять, почему легкие ослабли.

Лицо дяди вдруг помрачнело, и я сразу поняла, о чем он подумал: о своем брате.

Когда дядя и тетя, вернее, моя молочная мать, ушли, я осталась вместе с Ясминой, которая не переставала смотреть на меня с жалостливым выражением лица.

— Пожалуйста, прекрати так смотреть. Моя мама не умерла, — не сдержалась я.

— Прости.

Она склонилась ко мне, положив голову на плечо и обвив рукой. Я прижалась к ней, крепче сжав её ладонь, погрузившись в свои воспоминания.

Вскоре пришел другой мой дядя — дядя Адриан. Он был у нас недавно. Не знаю, как именно он узнал, но я вышла ему навстречу.

— Что с моей сестрой? Что сказали доктора? — встревоженно спросил он.

Я повторила все, что сказала другому дяде, а тот пошел на поиски доктора и дяди Хасана. Честно, они друг друга не очень-то и любят, но, наверное, терпят ради моей мамы. Мама...

При любой возможности я спрашивала у медсестер, можно ли мне проведать маму, но те лишь отмахивались от меня. Но через некоторое время сами дяди подозвали меня и впустили в палату. Оставив Ясмину снаружи, я зашла внутрь.

К большому облегчению, мама находилась в сознании. Радовал тот факт, что она могла дышать без каких-либо устройств. А еще она больше не была похожа на призрака, хотя её губы все еще были бледны.

Я сразу подошла к ней, крепко обняв, и, отстранившись, села напротив, крепче ухватившись за её руку.

— Всё хорошо? — обеспокоенно спросила я, услышав звук открывающейся двери.

— Все нормально, милая, — она проговорила это настолько тихо, казалось, я просто прочла эти слова по её губам.

Я кивнула, чтобы не показывать своей тревоги маме, потому что не хотела, чтобы и она начала переживать, что у неё может быть тот же диагноз, который был у отца.

— Прости, что тебе пришлось пережить это, — мама поджала губы, будто была виновата в этом.

— Теперь все будет хорошо, — влез в разговор дядя, когда я молчала, не понимая, что именно сказать, потому что не смогла нормально расслышать её слова.

— Что сказал врач? — тихо спросила мама, кашляя и хватаясь за грудь.

— Что не стоит больше переживать. Из-за чего ты стрессовала?

Она несколько секунд помотала головой, затем снова начала кашлять и, после короткого приступа, едва слышно проговорила:

— На работе были проблемы.

— Это из-за Аделины? — вдруг спросил дядя.

Я повернулась к нему с немым вопросом в глазах, пытаясь понять, что он имел в виду.

— Твоей маме утром позвонили и сказали, что тебя отчислили.

— Меня не отчислили, — оправдалась я.

— Знаю, — кивнула мама.

— Она позвонила директору школы. Ей все прояснили. Об этом мы поговорим потом, — с суровым видом сказал он.

Я опустила голову, не находя слов для своего отчаянного оправдания. Ничего не лезло в голову из-за состояния мамы. Но кто мог позвонить ей и сообщить об этом?

— А кто тебе позвонил? — задумчиво спросила я.

— Незнакомый номер, — она пожала плечами.

Кашель снова подступил, но она отчаянно пыталась скрыть его, потому что захотела домой. Дядя, не колеблясь, отказал, передав слова доктора о том, что она останется под присмотром, пока не прояснится причина недуга.

Вскоре дядя, решив, что ей нужен отдых, предложил не переутомлять её. Поцеловав её в щеку, я направилась к выходу, уловив по губам мамы безмолвную просьбу присмотреть за ней.

Вид мамы развеял мою тревогу, а паника наконец отступила, оставив после себя противный привкус. Ещё недавно я была уверена, что она умирает, задыхаясь на моих глазах, но теперь, под бдительным присмотром врачей, эта мысль казалась немыслимой.

Облегченно опустившись на скамейку возле Ясмины, я ответила на её немой вопрос: «Сказала, что всё нормально, всё под контролем врачей».

— Ты же будешь у нас ночевать? — спросила она.

— Скорее всего, — ответила я.

— Надеюсь, с тётей ничего серьёзного, — с тревогой произнесла Ясмина. — Сначала я подумала, что это с тобой что-то случилось.

— Что могло со мной случиться? — усмехнулась я, расслабляя напряжённые плечи.

— Не знаю, — пожала она плечами, смеясь. — Но хорошо, что всё обошлось.

— Надеюсь, обошлось, — прошептала я про себя.

*** 

Спустя полчаса нас решили отправить домой. Дядя Адриан подошёл ко мне и попросил поехать с дядей Хасаном к ним, пока мама не вернётся. Я хотела остаться, пыталась переубедить его, но всё было напрасно.

Я приехала в дом дяди, стараясь отогнать тревожные мысли о маме, хотя, казалось, ей становилось лучше. Всем сердцем я молилась, чтобы всё обошлось, чтобы мама не повторила судьбу отца.

— Всё будет хорошо, дочка, — ласково обратилась ко мне тётя Сафия, заметив, наверное, мою задумчивость.

Тётя Сафия для меня — молочная мама, поэтому, приходя к ним, я всегда снимаю платок. Для меня нет необходимости прятать волосы. Все братья Ясмины — мои братья, вернее, махрамы.

После слов поддержки мы с Ясминой отправились в её комнату. Совершив ночной намаз, мы легли спать. Оставив светильник слабо освещать наши лица, мы принялись обсуждать произошедшее. Я в подробностях рассказала ей о своих чувствах, об ужасе, охватившем меня, когда я нашла маму в таком состоянии. Это принесло облегчение. Освободившись от негативных эмоций в виде небольшого рассказа, я смогла наконец глубоко вздохнуть.

— Ин ша Аллах, всё будет хорошо, ухтишка, — успокоила она меня в конце.

Мои губы тронула мягкая улыбка.

Затем Ясмина поделилась своими впечатлениями: рассказала, что тоже испугалась, как и все, в том числе и Алекс. Когда я нахмурилась и спросила, что он делал у них, она ответила, что он пришёл к Абдулле. А ещё что он встретился с тем самым баскетболистом.

Мы выключили светильник, и Ясмина уснула мгновенно, а я ещё долго смотрела в потолок, воспроизводя ту сцену на кухне, снова ощущая беспомощность и отчаяние.

Вдруг телефон на тумбочке завибрировал. Я потянулась и посмотрела на время. Два часа ночи, а я всё ещё не сплю. А завтра в школу, потому что я решила довести наше дело до конца. Хотя бы отвлекусь от дурных мыслей.

Кто-то написал в общий чат. Разблокировав телефон, я просмотрела сообщение. Алекс написал в общий чат:

Алекс: Что-то серьёзное с мамой Аделины?

Закир мгновенно ответил:

Закир: Нет. Надеемся, ничего серьёзного. Пока непонятно.

Алекс: Понял. Выздоровления ей.

Я нахмурилась и стала писать:

Аделина: Если что, я админ группы.

Алекс: О. Я думал, ты не ответишь.

Аделина: Завтра я буду в школе. Значит, ничего серьёзного нет.

Алекс: Окей. Рад, что всё обошлось.

Аделина: Спасибо, что спросил.

Я колебалась, отвечать или нет, но всё-таки нажала "отправить".

Мне кажется, или наши отношения... не как прежде. В другое время мне было бы плевать, что написал Алекс, а сейчас я не могу перестать улыбаться. С этими противоречивыми мыслями я и заснула.

Утром я проснулась совершенно разбитой, дезориентированной. Перед завтраком, в шумном кругу семьи, где Абдулла записывал голосовое кому-то, а дядя Хасан обсуждал с тётей Сафией их теплицу и овощи, растущие благодаря новому компосту, всё шло своим чередом. Маму перевели в обычную палату, и по телефону было понятно, что дядя Адриан больше так не напряжён.

Первым делом, как только мы с Закиром и Ясминой вошли через ворота школы, мы встретили Тони. Он был каким-то странно встревожен, и, как только увидел меня, поприветствовал:

— Привет.

— Салам, — с деловым видом выступил вперёд Закир, а мы с Ясминой закатили глаза.

В ответ Тони я равнодушно кивнула, удивляясь его приветствию.

— Я слышал о том, что случилось с твоей мамой. Сожалею. Пусть это больше не повторится, — добродушно сказал он, нервно поправляя волосы.

Он одарил меня той самой улыбкой, которая заставляла других девушек терять голову. И вот настала очередь для актуального вопроса: зачем он это делает?

— Спасибо, — ответила я, слегка улыбнувшись, чтобы мои слова не звучали как "Отстань от меня, чувак". Как сказал Алекс, он просто бабник, и я не позволю ему думать, что может очаровать меня, как и остальных девушек.

— Можно поговорить с тобой наедине? — вдруг он остановил меня.

Закир вопросительно посмотрел на меня, а я дала понять, что у меня всё под контролем, поэтому, коротко кивнув, он направился на задний двор встретиться с Алексом. Ясмина, стоявшая рядом, скрестила руки на груди и неодобрительно прищурилась, глядя на него.

— О чём? — с любопытством вырвалось у меня, когда я встала напротив него.

— Хотел кое о чём спросить, — уклончиво прозвучал его ответ, словно он прятал за словами какой-то секрет.

— Прости, но я спешу, — ответила я, стараясь быть вежливой, но твёрдой.

К моему удивлению, он понимающе кивнул, и на губах невольно расцвела улыбка. Радовало, что он не из тех назойливых парней, которые не принимают отказа. Не хочу говорить — значит, не хочу, прими это как данность. Да и что он вообще мог спросить? Мы едва знакомы.

Когда мы двинулись в сторону заднего двора, к пожарной лестнице, где нас ждали Алекс и Закир. Но к нам подошла Сэм.

— Привет, сочувствую насчёт твоей мамы, — произнесла она с напускной печалью.

Меня уже тошнило от этих слов. Особенно от тех, в которых не было ни капли искренности.

— Спасибо, — ответила я в тон, а Ясмина рядом сжала губы.

Я продолжила путь, а Ясмина осталась позади, пообещав догнать. Пожав плечами, я направилась туда, куда и планировала, мысленно молясь, чтобы меня больше никто не останавливал.

Как и ожидалось, Алекс и Закир стояли и оживлённо беседовали. Их дружелюбное общение вызвало у меня тёплую улыбку, но она тут же сползла с лица, когда я увидела синяки, сломанный нос и разбитую губу Алекса.

— Только не спрашивай об этом, — усмехнулся он, словно прочитав мои мысли.

— О том, что ты похож на уличного бандита? — серьёзно спросила я, невольно скривившись от боли за него.

Наверное, ему было больно даже улыбаться, но он продолжал это делать.

— Лучше спроси, кого он видел, — вклинился Закир. — Николаса Мартенса!

Я нахмурилась ещё сильнее, не понимая, к чему он клонит.

— Это он тебя так избил?

Закир и Алекс, словно услышав шутку, разразились смехом, а я стояла с каменным лицом, не понимая их реакции.

— Что? — наконец спросила я.

— Мимо, — ответил Алекс.

— Так это не тот баскетболист?

— Конечно, нет. Он бы на такое не сделал.

— А кто тогда? — допытывалась я.

— Не хочу тебе врать, но и правду говорить сложно, — уклончиво ответил Алекс.

Я перевела взгляд на Закира, и тот, не выдержав, произнес:

— Его отец так отдубасил.

Алекс цокнул, закатил глаза и начал отчитывать Закира, который в свою очередь оправдывался тем, что не может врать своей старшей сестре. Алекс смирился, лишь увидев моё строгое выражение лица.

— Давайте лучше вернёмся к нашей общей проблеме, — предложил Закир, пытаясь загладить свою вину.

Это была хорошая идея, потому что думать, насколько бесчеловечным является отец Алекса, который способен так избить собственного сына, не хотелось.

— Нам нужно придумать сенсацию, чтобы Майла отдала нам тот левый номер, с которого отправили видео, — начала я.

— И чего вы этим добьётесь? — вполне логично спросил Алекс.

— Мы попытаемся найти самого лучшего хакера, который определит отправителя.

— Не думаю, что самый лучший хакер просто так согласится вам помочь, — перебил меня Алекс.

— Вот в этом и вопрос. Алекс, у тебя нет ещё одного родственника, который мог бы нам помочь, только хакера, а не баскетболиста? — усмехнулся Закир.

— Вы сильно разочаруетесь, если я отвечу отрицательно?

— Тогда нужно придумать что-то другое, — тяжело вздохнула я, ощущая нарастающее бессилие.

Наверное, прочитав это на моём лице, Алекс оптимистично заявил:

— Сам план с хакером — гениален. Я попрошу дядю помочь. Не факт, что он согласится, потому что я и так перенёс нашу встречу на сегодня, хотя договаривался на вчера, но стоит попробовать.

— Отлично, — мечтательно вздохнул Закир. — Главное — увидеть моего любимого баскетболиста. Я у него фото попрошу и автограф.

— Не отходим от темы, — напомнила я.

— Тогда будем действовать немедленно. Но самое главное — как именно мы придумаем сенсацию, чтобы Майла отдала нам то видео? — уже более серьёзно спросил Алекс.

— Твоё обаяние на неё больше не действует? — поинтересовался Закир.

— Оно и не действовало, как бы странно это ни звучало. Всё из-за внимания её парня. Она от него зависима, — добавила я.

— Я даже забыл, что у нас тайный роман, — усмехнулся Алекс.

— Она нет, — закатила я глаза.

В ответ на мои слова Алекс одарил меня странным самодовольным взглядом.

— Может, попросить её парня? Если она от него зависима, то готова сделать всё, что он скажет, — предложил Закир.

— Я не хочу посвящать в это ещё и Тони, поэтому — нет.

— К тому же он подозрительный тип, — отстранённо добавил Алекс.

Он назвал своего сводного брата подозрительным, не зная, что я в курсе их кровного родства.

— Вот именно, — лишь произнесла я.

— Тогда мы придумаем новую сенсацию, — вдруг светло-зелёные глаза Алекса вспыхнули, а на лице появилась хитрая улыбка. — Вопрос к вам, — обратился он ко мне и Закиру.

— Мы слушаем, — с любопытством произнес Закир и подался вперёд.

— Где вы делаете свою молитву в школе?

Я не успела как следует обдумать его вопрос, как позади появилась Ясмина. Она была явно зла, и мне стало любопытно, что могло её так разозлить.

— Что случилось? — спросила я у неё.

Прежде чем она успела ответить, зазвонил телефон Алекса. Он достал его из кармана брюк и, брутально, словно в шутку, сказал:

— Слушаю.

Я не знаю, что он услышал, но его оптимистичный настрой мигом испарился, а выражение лица стало хмурым. Затем он выключил телефон, выжидающе посмотрел на нас некоторое время и сказал:

— Маркуса забирают органы опеки.