Плыви [Russian Translation]

Вот симптомы панической атаки:

Учащённое сердцебиение, потливость, боль или дискомфорт в груди, одышка, дрожь. Тошнота. Головокружение. Слабость. Шаткость. Дереализация  (ощущение, что ты больше не связан с реальностью), и деперсонализация (ощущение, что ты больше не являешься самим собой). Страх потерять контроль. Страх смерти.

В то время я ничего этого не знала.

Но инстинктивно чувствовала, что с Блейком не всё в порядке.

Он стоит в дальнем конце комнаты, моя кровать разделяет нас шириной с океан. Несколько минут назад ещё оставались следы счастья: растрёпанные волосы, измятая рубашка, румянец на его щеках,  но теперь они похоронены под покровом ледяной паники.

— Она ушла, — повторяет он. — Она ушла.

— То есть, — бормочу я, — технически да, но...

Блейк прерывает меня неестественным, сдавленным смехом.

— Она даже не забрала Изабель! — Восклицает он, не веря своим ушам. — Она...какая же она сука. Она бросила ребёнка.

Рейчел, которая всё ещё стоит у двери, шагает к нему, протягивая ладони.

Блейк, кажется, смотрит сквозь неё.

— Она не забрала Изабель, потому что вернётся, — очень спокойно объясняет Рейчел. — Я не хотела напугать тебя, Блейк. Мне жаль. Джордж просто беспокоился, что вы двое поговорили дома и ситуация обострилась. Вот и всё. Хлоя не...

— Она бросила нас.

Блейк запускает руки в свои и без того растрёпанные волосы, собирая их в непослушные пучки, и недоверчиво качает головой. Его движения резкие. Напряжённые. Всё его тело как резинка, которую затянули слишком туго, а потом сорвали.

— Она бы так не поступила, — замечаю я.

— Нет.

— Серьёзно, Блейк, она...

— Нет, нет, нет.

Он закрывает лицо руками и трёт глаза. Затем он опускает руки по швам и с пугающей решимостью направляется к двери моей спальни.

— Мне нужно...чёрт, — он разворачивается и бросается туда, где оставил свои грязные кроссовки под моим окном.

Он встаёт на одну ногу, затем на другую, чтобы натянуть их. Он даже не трудится развязать шнурки. 

— Мне нужна ваша машина, мисс Лайонс.

Рейчел удивлённо смотрит на него.

— Блейк, — говорит она, — я не думаю, что это хорошая идея.

На самом деле, это худшая идея, но мне кажется глупым делать такие разъяснения, когда Блейк явно на грани нервного срыва.

Один из каблуков его кроссовок доставляет ему неудобства.

Он ревёт от досады и опускается на пол, чтобы разобраться со шнурками, нахмурив брови и скривив рот в недовольной гримасе.

— Я должен найти её, — настаивает он, качая головой. — Она не может так поступить с моим отцом.

— Давай подождём, пока закончится дождь, — предлагаю я, — и я отвезу тебя в город.

Блейк вскакивает на ноги, натягивает кроссовки и тёмно-зеленую толстовку с круглым вырезом.

— Я не буду ждать, — говорит он мне.

А потом поворачивается, распахивает окно моей спальни и выскальзывает на крышу. Я делаю два шага вслед за ним, но потом передумываю, потому что карабкаться по крыше под проливным дождем похоже на то, что я могу сломать себе обе ноги, пытаясь это сделать.

— Что только что произошло? — Выпаливает Рейчел, выглядя такой же испуганной, какой, я уверена, она была бы, если бы ворвалась в мою комнату без стука.

— Я не знаю, — признаюсь я. — Но я пойду с ним.

Возможно, это самая драматичная фраза, которую я когда-либо произносила перед выходом из комнаты.

Я мчусь через холл и сбегаю по лестнице, где останавливаюсь у входной двери и принимаюсь лихорадочно искать подходящую пару обуви, которая не была бы шлёпанцами.

За мной по лестнице грохочат шаги Рейчел.

Я собираюсь с духом, чтобы возразить.

— Уэйверли, на улице льёт как из ведра... — начинает она.

— Мне нужно идти! — Выпаливаю я, сжимая в руке кроссовок, повернувшись и расправив плечи. — Мы не можем позволить ему идти одному. Ему нужен кто-то. Ему нужен друг. Я не могу...

Рейчел прерывает мой героический монолог, вытащив из шкафа в прихожей огромный кусок ярко-красного пластика и швырнув его мне в грудь.

— Я знаю, знаю! Возьми это.

При ближайшем рассмотрении комок пластика оказывается вишнёво-красным пончо с изображением Микки Мауса спереди (он насмешливо показывает большой палец) и логотипом Disney World сзади.

— Ты...ты не против? — Спрашиваю я, немного ошарашенная.

Рэйчел кивает.

— Я ничего не знаю о воспитании детей, — признаётся она. — Но я знаю, что вам, детям, родители сейчас не нужны. Вы нужны друг другу. Иди, поговори с Блейком. Я позвоню Лене и Джесси и сообщу им, что происходит.

Из моего горла вырывается тихий сдавленный звук.

Затем я наклоняюсь вперёд и обнимаю тётю за плечи, крепко прижимая её к себе.

— Спасибо, — шепчу я.

Она гладит меня ладонью между лопаток.

— Иди и приведи своего мужчину, — шепчет она в ответ.

Рейчел стоит надо мной с подозрительно влажными глазами, пока я зашнуровываю кроссовки и натягиваю пончо.

Она распахивает входную дверь.

Я бросаюсь навстречу буре.

И я прохожу примерно половину лужайки перед домом, прежде чем поскальзываюсь в грязи. Где-то вдалеке, сквозь грохот дождя, я слышу, как Рейчел резко выдыхает сквозь зубы.

— Ты в порядке? — Кричит она с крыльца.

Я поднимаюсь на ноги.

Мои фланелевые пижамные штаны заляпаны грязью.

Я поворачиваюсь к дому, чтобы мы с Микки могли показать моей тёте поднятый вверх большой палец.

— Может, не стоит так бежать? — Предлагает она, сдвинув брови, что говорит о том, что она уже жалеет о том, что выпустила меня из дома.

— Поняла!

Я снова бегу навстречу буре, но медленнее.

Нету ничего романтичного в том, чтобы тащиться под дождём в погоне за Блейком. Серое небо и непрекращающийся ливень не кажутся каким-то поэтическим отражением его внутреннего смятения, и нету песни Адель, наложенной на фотомонтаж, где я марширую по тротуару с пятнами грязи на заднице моего пончо с Микки-Маусом.

Было холодно, сыро и тоскливо.

Воздух в Холдене такой густой от конденсата, что я могу видеть не более чем на четыре-пять домов впереди себя.

Не помогает и то, что дует сильный ветер. Пальмы раскачиваются, а дождь хлещет под острыми углами, так что даже капюшон моего пончо не может защитить моё лицо от ледяных брызг. Где-то в глубине души я рада, что Блейк уже помог мне снять макияж с глаз, потому что у него не было бы ни единого шанса против тропического шторма.

Я прохожу три с половиной квартала, прежде чем замечаю Блейка сквозь пелену дождя.
Он промок от волос до кроссовок, его плечи ссутулились от ветра. Кажется, он утратил тот неистовый порыв, который был у него в доме Рейчел. Я смогла догнать его, не нарушив своего обещания не бегать.

Я не знаю, что сказать Блейку, поэтому ничего не говорю.

Я просто иду рядом с ним.

Должно быть, он глубоко погружен в свои мысли, потому что ему требуется целых пять с половиной секунд, чтобы заметить моё появление. Когда он это делает, то резко останавливается.

— Что ты делаешь? — Требует он.

Я поворачиваюсь к нему лицом и слегка саркастически пожимаю плечами.

— Захотелось прогуляться.

Блейк вздыхает и качает головой.

— Иди домой, Уэйверли, — говорит он.

А потом у него хватает наглости протиснуться мимо меня и продолжить идти по улице, шагая немного твёрже и быстрее, чем раньше.

— Так куда мы направляемся? — Спрашиваю я, трусцой следуя за ним.

Блейк игнорирует меня.

— Можем ли мы сделать остановку в кафе-мороженом или ещё где-нибудь?

Его руки сжимаются в кулаки.

— Я что-то проголодалась.

Это кажется последней каплей. Блейк останавливается.

Мой триумф недолгий, потому что, когда он поворачивается ко мне лицом, выражение его лица ужасное.

— Прекрати болтать, — рявкает он.

Больно, как будто он задел синяк.

— Я сделаю это, когда ты начнёшь шевелить мозгами! — Парирую я. — Это глупо, Блейк. Это самая глупая вещь, которую ты когда-либо делал. Но я не позволю тебе сделать это в одиночку. Итак, ещё раз спрашиваю, куда мы направляемся?

Он стискивает зубы и качает головой, переводя взгляд на другую сторону улицы, куда угодно, только не на меня.

— Это не твоя проблема, — говорит  он.

Когда кто-то находится в состоянии сильного стресса, он может сказать то, чего не имеет в виду. Я понимаю это логически. Я знаю, что Блейк срывается на меня, потому что зол и боится, что его отношения с Хлоей достигли точки невозврата.

Может быть, мне следует быть нежнее.

Может быть, мне следует превратиться в половичок у двери, на котором курсивом написано "Добро пожаловать".

Но вместо этого я подаюсь вперёд и толкаю его в грудь.

Блейк отступает на шаг, широко раскрыв глаза от удивления.

— Что за хрень? 

Моё сердце бешено колотится.

Я зла. Я в ярости.

— Это моя проблема, — говорю я дрожащим от ярости голосом. — Я прикрываю тебя, а ты меня, ты, гигантский засранец! Вот как это работает.

— Как работает что?

— Любовь!

Внезапно напряжение с плеч Блейка спадает, как будто это было воздушным шариком, который вот-вот лопнет.

— Ты заботишься о людях, которых любишь, — выпаливаю я, и мои слова обрушиваются на меня, как огромный валун, который я случайно столкнула с вершины холма. — Ты не бросаешь их. Вот почему я знаю, что Хлоя ушла не по-настоящему. Потому что вы - семья, а ты не бросаешь свою семью.

Блейк качает головой.

Его дыхание такое же прерывистое, как и мой голос.

— Я не её сын, — возражает он.

— Это не имеет значения! — Визжу я. — Кому какое дело до таких формальностей? Я не дочь Рейчел, но кто меня кормит? Кто спрашивает меня, как прошёл мой день, когда я возвращаюсь домой? Кто даёт мне почитать один из её любовных романов? Она. В семьях всегда беспорядок, Блейк. Хлоя - не заменимая деталь. Ты не обязан менять её на свою маму. Ты просто должен дать ей грёбаный шанс.

От меня не ускользает, что серьёзность моих слов совершенно не сочетается с вишнёво-красным пончо с Микки Маусом и фланелевыми пижамными штанами, которые были на мне надеты. Но иногда самые важные моменты в жизни случаются, когда мы совершенно не одеты для них.

Дождь, по крайней мере, подходит к случаю.

Блейк шмыгает носом.

Потом он плачет по-настоящему. Я беспокоюсь, что он может рухнуть на тротуар и свернуться калачиком, поэтому шагаю вперёд и обнимаю его за талию, прижимая к себе достаточно крепко, чтобы чувствовать неровный стук его сердца у своего подбородка.
Проходит мгновение, прежде чем Блейк обнимает меня в ответ, и пластик моего пончо шуршит под тяжестью его рук.

Он издаёт слабый смешок.

— Что на тебе надето?— Спрашивает он хриплым голосом.

— Поговорим позже, — бурчу я ему в грудь, — а сейчас обнимай.

Я не знаю, как долго мы стоим, прижавшись друг к другу, пока льёт дождь и ветер швыряет пальмовые листья на тротуар вокруг нас. У Блейка то и дело перехватывает дыхание, вырываясь приглушёнными всхлипами, но он просто прижимается губами к моему плечу и прижимает меня крепче.

Наконец мы отрываемся друг от друга, когда сквозь пелену дождя прорезаются лучи дальнего света, осветив нас.

Из тумана выныривает белый Range Rover. Он подкатывает к обочине рядом с нами, так что я могу увидеть лицо Лены в окне со стороны пассажирского сиденья. Её брови озабоченно нахмурены.

Я машу ей рукой.

Затем я поднимаю голову, чтобы посмотреть на Блейка. Его глаза красные и опухшие, а из носа немного течёт, но он успокоился. По-моему, он снова стал самим собой.

— Можем ли мы сейчас укрыться от этого дождя? — Спрашиваю я.

Он кивает.

Затем он шмыгает носом.

А потом наклоняется вперёд и касается губами моей щеки.

— Спасибо тебе, — шепчет он.

— Без проблем, — шепчу я в ответ.

Он целует меня в щёку ещё раз, на всякий случай, прежде чем отстраниться.

— Кроме того, ты выглядишь очень сексуально в этом пончо.

— Не преувеличивай.

Задняя дверца машины распахивается, и под дождь высовывается голова Джесси с развевающимися кудрями и прищуренными глазами.

— Это не "Дневник памяти". Садитесь уже в машину, — говорит он.

Отдалённо я слышу, как Лена говорит что-то вроде.

— Прекрати, Джесси.

Блейк первым забирается на заднее сиденье. Я следую за ним, съежившись, когда понимаю, сколько грязи я размажу по кожаному салону Алиссы, и захлопываю дверь, защищая её от ветра и дождя.

— Извини за сиденья, — выпаливаю я.

— Не беспокойся об этом, — говорит Алисса, и уголок её рта дёргается, когда она поворачивается на водительском сиденье так, чтобы они с Леной могли смотреть друг на друга в промежутке между водительским и пассажирским сиденьями. 

— Я приведу всё в порядок и пришлю отцу счёт.

Я улыбаюсь ей и откидываюсь на спинку сиденья.

На мгновение в машине воцаряется тишина, нарушаемая только стуком дождя по металлу.

— Ты в порядке, приятель? — Наконец спрашивает Джесси, положив руку на колено Блейка.

Блейк прерывисто вздыхает и кивает.

— Да, — говорит он. — Да, я в порядке.

Я кладу руку ему на другое колено и сжимаю его.

— Ты нас напугал, — бормочет Алисса.

Затем она протягивает руку.

Блейк берёт её. Лена кладёт свою поверх их. Затем Джесси добавляет свою руку к стопке, прежде чем кивнуть мне, что служит для меня сигналом положить свою руку поверх рук остальных. Это немного неловко и влажно, но это говорит о многом.

Мы здесь ради тебя.

Мы прикроем тебя.

Мы семья — беспорядочная, разрозненная и замечательная.