Мармарис

— Мне неловко об этом говорить, но нынешняя администрация просит меня попросить тебя повлиять на него и перестать пугать горожан, — прокашливается сидящий за столом в гостиной фамильного особняка Уен и косится на Феликса. Впервые за долгое время Феликс вернулся в Кале, и семья собралась вместе на ужин. Сюзи накладывает Феликсу еще салата, просит обязательно попробовать мясо и всячески ухаживает за сыном.

— Отец, он с миром, — отпивает сока Феликс и тянется за булочкой. У омеги наконец-то нормализовались отношения с едой, спасибо за это Хенджину и терапии, и теперь Феликс не отказывает себе ни в чем и получает искреннее удовольствие от блюд.

— Я знаю, что с миром, но все на ушах стоят, потому что они очень близко, даже на пристань погулять никто сегодня не вышел из-за страха, — продолжает Уен.

— Я не могу его об этом просить, потому что уже пробовал, — усмехается Феликс, — просто потерпите еще часик и я уеду, а за мной и вся его военная флотилия.

— Неужели он думает, что мы причиним тебе вред, что после всего, что мы и так натворили, мы пойдем на такое? — тихо спрашивает Сюзи.

— Может не вы, но кто-то другой. Хенджин переживает за меня, особенно после того как, — прерывается омега, — после того, что случилось на дороге тогда. Он разрешил мне приехать, только потому что я смирился с охраной и с тем, что он продемонстрирует всем, что будет, если тронуть его омегу.

— Я рада, что за ним ты как за стеной, каждая мать хотела бы такого партнера своему ребенку, — улыбается Сюзи.

— А я рад, что он дает тебе то, чего не смогли дать мы, — опускает глаза Уен.

— Я не хочу говорить о прошлом, отец, — мягко говорит Феликс. — Спустя столько времени я приехал вас навестить и сказать, что я не просто его омега. Мы поженились.

— Когда? Как? Не было ведь никаких новостей, это бы все обсуждали и в Мармарис, и здесь, — спрашивает удивленная новостью Сюзи.

— Он сделал мне предложение сразу же, как забрал от Мелиссы. Мы не хотели пышной свадьбы. Четыре месяца назад мы поженились у себя же дома в окружении наших детей и друзей, — улыбается Феликс. — Мне было так комфортно, и Хенджин пошел мне навстречу.

— Сынок, это замечательно, и я понимаю, почему ты не позвал нас на свадьбу, — виновато говорит Уен.

<center><b>***</b></center>

— Он не едет? — нервными шагами меряет офис Хенджин, пока Минхо набирает сообщение Мие.

— Нет, — в шестой раз за последний час отвечает Минхо.

— Ты уверен? Парни не докладывали? Перезвони, — требует Хван.

— Поверь мне, за пять минут ничего не поменялось, пока он у родителей, — спокойно говорит Минхо.

— Посидели, поели, что он там делает? Знает же, я тут с ума схожу, — ерошит волосы Хенджин и снова идет к графину с водой.

— Успокойся, он со своими родителями, — швыряет телефон на диван Минхо и сразу же снова его поднимает.

— Теми самыми, которые закрывали глаза на его боль, — огрызается Хенджин.

— Даже если он их простит, ты не простишь, да? — выгибает бровь Минхо.

— Не прощу.

— Так, едет он, — читает сообщение Минхо, и Хенджин срывается к нему. — Нет, это не то, — прячет телефон альфа. — Не едет.

— Ты издеваешься надо мной? Забыл, с кем разговариваешь? — мрачнеет Хван, но Минхо не может стереть ухмылку с лица.

— Да едет он, едет, не злись, — потягивается Минхо.

— Пока он не окажется на моей земле, я не в состоянии вести дела, — падает на диван рядом Хенджин и, наконец-то открыв десяток сообщений от Зеуса, пишет ему «едет». — Дети тоже волнуются, — убирает телефон в карман альфа.

— Только Мие все нипочем, продолжает пилить меня из-за курицы, — бурчит недовольный Минхо.

— Какой курицы? — озадаченно смотрит на него Хенджин.

— Я хотел романтики вчера, готовил ужин, но забыл поставить таймер, и курица сгорела, — тяжело вздыхает Минхо.

— И?

— Она заказала пиццу, а я ел курицу, — кривит рот альфа, которому после ужина пришлось прочищать желудок.

— Почему и ты не поел пиццы? — не понимает Хенджин.

— Потому что мы альфы не сдаемся и ошибок не признаем, — с гордостью заявляет Минхо.

— Спать у нас в гостиной я тебя больше не пущу, — поднимается на ноги Хенджин. — После тебя Пузыря заново воспитывать приходится, так что научись готовить и слушаться свою женщину.

— Ты же мне как брат, но никогда на мою сторону не встаешь, — обижается Минхо.

— А Мия мне как сестра, и ты знаешь, что она всегда права, — хлопает его по плечу Хенджин и, прихватив пиджак, покидает кабинет.

<center><b>***</b></center>
Феликс, который вроде бы провел в Кале около трех часов и только ел и сидел с родителями, возвращается домой абсолютно вымотанным. Этот город тянет из него всю жизненную энергию. Дело не только в воспоминаниях, большинство из которых лучше вообще не пробуждать, но и в самом воздухе Кале. Он на протяжении многих лет был личной тюрьмой Феликса, и даже выбравшись из нее, он чувствует, как Кале по-прежнему пытается взять над ним власть. Феликс не поехал на могилу брата, и ему плевать, что об этом думают остальные и даже его родители. Хенджин научил омегу ставить свое ментальное здоровье превыше всего и перестать быть терпилой, который лучше своими руками на лоскутки порвет свою душу, но угодит другим. Этот Феликс переродился, и пусть ради этого ему пришлось однажды умереть, он ни о чем не жалеет. Всю жизнь Феликс соответствовал ожиданиям, пытался не выбиваться из прописанной для него роли и мастерски играл ее, но с этим покончено. Если Феликсу плохо — он открыто говорит об этом Хенджину, если что-то его беспокоит — он рассказывает. Феликс больше не держит в себе этот накапливающийся с годами ком, под которым в итоге обычно остается сам человек. Кале — его трагическое прошлое, и если оно все еще напоминает о себе и делает ему больно — Феликсу незачем туда возвращаться. Сегодня было исключением. Он отдал дань уважения родителям, хотя, по словам Хенджина, не обязан был это делать, и больше туда не вернется. Его дом Мармарис. Эти долгие ночи, поглядывая на горизонт, в котором виднелись башни Кале, Феликс чувствовал липкий противный страх и убирал взгляд. Сегодня, стоя на пристани в Кале и смотря на возвышающиеся впереди белые стены Мармариса, он чувствовал распирающую его радость и аж сгорал от нетерпения вернуться. Лгут те, кто говорит, что дом там, где ты родился. Какой толк от дома, в котором ты боишься собственной тени, не можешь быть собой и играешь столько ролей, что или сходишь с ума, или ненавидишь себя настолько, что считаешь, что заслуживаешь смерти. Дом там, где ты чувствуешь себя хорошо. Дом Феликса омывается морем, стены в нем белые, небо, даже беззвездное, вселяет не тоску, а надежду, а за воротами этого дома живет тот, в чьи руки омега вложил свое сердце и уверен, что он его сбережет.

Посидев после короткой разлуки с детьми и послушав, как прошел их день, Феликс укладывает их спать и сам ложится. В будни Хенджин приезжает не раньше десяти, и Феликс решает подремать немного до его прихода, а потом пообщаться с мужем и в миллионный раз сказать ему о том, как его любит. Феликс просыпается к полуночи из-за крепких рук, обвивших его талию, и, повернувшись лицом к альфе, сонно бормочет:

— Любимый.

— А кто еще это мог быть? — целует его в нос Хенджин. — Я скучал.

— Я тоже, — удобнее устраивается в его руках омега.

— Как погулял? — не перестает оставлять легкие поцелуи на его лице Хенджин.

— Был рад увидеть родителей, а также убедился в том, что больше я туда не хочу.

— Почему? — Хенджин знает ответ, он его предвидит. Он не навязывал Феликсу свое мнение в этом вопросе, хотя и переживал в преддверии его поездки в Кале. Хенджин хотел, чтобы Феликс сам это понял и сам к этому пришел.

— Я принял Мармарис, как свой дом, все, кого я люблю, живут здесь, и будучи там я тосковал, — бурчит Феликс, уставившись в его грудь. — Это непередаваемое чувство тосковать по настоящему дому. Я не знал, каково оно, но теперь знаю. Мой дом там, где ты и наши малыши.

— А мой в мои руки помещается, — касается губами его лба альфа.

— Ты, конечно, навел шуму, отцу даже из администрации звонили, просили убрать корабли, — хихикает Феликс.

— Я просто приказал им поплавать там.

— Ага, военным кораблям, — морщит нос омега.

— Просто учения, — не сдается Хенджин.

— Ты слишком сильно за меня волнуешься, но пойми уже, мне ничего не угрожает, даже твой народ начал оттаивать.

— Я все равно буду переживать и не допущу, чтобы с тобой что-то случилось, — твердо говорит Хван.

— А Хену в другую страну отпускаешь, — дует губы Феликс.

— Она смелая девочка, и я хочу, чтобы она была сильной, как и ее папа, — спокойно отвечает альфа. — Хена умница, она сама поступила в ту школу, а все остальное я улажу, и плюс, кто сказал, что корабли и за ней не отправятся? Никто не причинит вреда моей малышке.

— Но я переживаю за нее, — с грустью говорит Феликс.

— Хена очень этого хочет, а мы с тобой ее поддержим, — успокаивает его Хенджин. — И потом, вы будете часто к друг другу ездить. Зеус хочет уйти в профессиональный спорт, и мы с тобой его поддерживаем, почему нам не поддержать и Хену?

— Потому что я боюсь отпускать, — честно признается Феликс.

— Обещаю, Хена будет в полной безопасности, а если что-то пойдет не так, я вылечу за ней первым рейсом, — говорит Хенджин, и Феликс ему верит, потому что этот альфа всегда держит свое слово. — И потом, до ее отъезда еще год, не нужно грустить заранее, — добавляет.

— Дети так быстро растут, — вздыхает Феликс. — А вдруг и Пузырь завтра решит нас оставить? Я же умру.

— Пузырь точно не захочет уехать, — смеется Хенджин. — Он от тебя не отлипает, и потом, он не просто так капитанскую фуражку не снимает. Он будет следующим Морским Волком.

— Ладно, успокоил, — улыбается Феликс. — А теперь тебе надо поспать, ты устал, любимый, вымотался, я по твоему лицу это вижу. Напрасно я голым лег, но ничего, оденусь, — приподнимается.

— Куда? — ловит омегу Хенджин и сажает на себя. — Я никогда не устаю, если дело касается тебя.

— Так я и знал, — смеется Феликс и, нагнувшись, целует его в губы.

<center><b>***</b></center>
Феликс сладко потягивается во сне и, услышав шум воды, резко открывает глаза. Хенджин в ванной, как и всегда проснулся ровно в семь. Феликс бы до обеда не вылезал из постели и обычно по субботам так и делает, ведь детей не нужно провожать в школу, но сейчас он подскакивает на ноги и торопливо одевается. Через двадцать минут супруги спускаются вниз, и Феликс подталкивает собирающегося к выходу альфу к кухне.

— Выпью кофе в офисе, и так опоздал, — пытается противиться Хенджин, но, оказавшись на кухне, видит собравшихся вокруг стола детей. — У вас же выходной, чего так рано проснулись? — спрашивает альфа, поглядывая на очень довольных детей.

— Отец, завтрак подан, — кладет вилку на салфетку Хена, и Хенджин видит тарелку с кривым панкейком, на котором клубничным джемом нарисовано сердечко. Рядом с тарелкой стоит мисочка старательно нарезанных Зеусом фруктов, а Пузырь держит в руке стакан апельсинового сока. Кухня выглядит так, будто здесь готовили для десятерых человек несколько блюд, Хенджин еле держится, чтобы не рассмеяться и не обидеть детей.

— Я же не завтракаю обычно, — нагнувшись шепчет альфа супругу.

— Сегодня завтракаешь, — подталкивает его к столу Феликс. Хенджин давится непропеченным панкейком, но улыбку не убирает, даже глаза от удовольствия прикрывает. Дети довольные своим трудом, сидят рядом, следят, чтобы он съел все до последней крошки.

— Завтрак удался! — хлопает в ладоши Пузырь, стоит Хенджину закончить трапезу.

— Я готов есть это каждый день, — залпом выпивает сок альфа.

— Не стоит давать таких обещаний, заставят же, — смеется Феликс.

— А ты почему не поел? — спрашивает супруга Хенджин и поднимается на ноги.

— Поверь, я сейчас даже от твоего шефа ничего съесть не смогу, — устало говорит омега. — Чтобы был дома к восьми. Не позже, — идет провожать мужа.

— Ты же знаешь, как я загружен в этом месяце, — останавливается на пороге Хенджин.

— Это очень важно, — хмурится Феликс.

— Буду, — целует его альфа и идет к поджидающему его автомобилю.

Стоит гелендвагену скрыться за воротами, как во двор въезжает грузовичок с лого фирмы, организующей праздники. Феликс показывает гостям, что и как украсить, потом долго чешет за ухом Азура и возвращается в дом.

— Так, банда, сейчас покормлю вас и начнем готовиться, — объявляет собравшимся в гостиной детям омега. — У нас не так много времени.

В полдень приезжает горячо любимая всеми тетя Мия и присоединяется к подготовке. Закончив основную работу, Феликс и Мия сидят в беседке и, попивая жасминовый чай, делятся новостями. Пузырь, который устал носиться по двору, спит, у Хены онлайн уроки японского, а Зеус купает Азура.

— Как твои успехи с учебой? — Мия поправляет и так идеально лежащие волосы. Она как и всегда роскошно выглядит и не променяла любовь к каблукам на балетки. Хена боготворит Мию, и каждый раз, когда они с Феликсом ходят по магазинам, пытается выбирать что-нибудь из того, что носит она. Феликс только рад, ведь Мия помогает ему с дочерью и всегда дает советы, которые только укрепляют его отношения с Хеной.

— Хорошо, в следующем году перейду на заочку, — вздыхает Феликс.

— Ты молодец, что продолжил образование.

— Не могу же я все время сидеть дома и ничего не делать, — усмехается Феликс. — Тем более Хенджин меня поддерживает, а как доучусь, он поможет мне с первыми проектами, и у меня будет свой доход и любимое дело.

— Все верно, нечего торчать в четырех стенах и деградировать, — наливает ему снова чай Мия. — Мозг надо постоянно подпитывать, ставить ему задачки и бросать вызовы.

— Хенджин сказал, Минхо курицу сжег, — вспоминает Феликс ночной разговор.

— Хорошо он дом не спалил, — смеется Мия. — Говорю ему, сюрпризы — не твое, не пытайся, но человек не сдается. Хотя за это я его и люблю.

— Он тебя тоже, иначе тот Минхо, которого я знаю, не стоял бы за плитой, а просто повез бы тебя в роскошный ресторан.

— Но это не значит, что я буду есть горелую курицу, — усмехается Мия.

— Само собой. Как думаешь, Хенджину понравится идея ужина с семьей? Я просто знаю, что обычно вы празднуете все по-другому, — поникшим голосом спрашивает Феликс.

— Обычно Минхо закатывал мега дорогую и крутую вечеринку для себя, потому что Хенджин или не приходил, или заходил на пять минут, — говорит Мия. — Так что уверена, семейный ужин — это все, чего бы он хотел.

— Надеюсь, а то я переживаю.

— Не переживай, — ободряюще улыбается ему Мия. — Хенджину плевать, как и что, главное, чтобы ты был рядом, — девушка отвлекается на сообщение и переключает телефон на авиа режим. — Этот альфа никогда не успокоится, — без злости ворчит.

— Вы меня убиваете, — смеется Феликс.

— Ну, где это видано, чтобы загруженный по самое не хочу мужчина, писал каждые пять минут сообщения по типу: «я увидел птицу, которая съела попкорн», «луна напомнила мне о тебе», «такие каблуки тебе купил, что будешь выше меня», — продолжает ворчать Мия.

— Он просто скучает, — пытается защитить Минхо Феликс.

— Вообще-то, он уже должен подъехать, а следовательно, строчит мне сообщения за рулем, — мрачнеет Мия. — Я ему голову оторву.

— Я думал, он с Хенджином приедет, — говорит Феликс.

— Так я же торт не привезла, он сказал, раньше выйдет, чтобы нам помочь и твой торт прихватит, — снова переключает режим на телефоне девушка.

— Вспомнишь черта, — говорит Феликс и оба поворачиваются к воротам, в которые въезжает Х6 Минхо. Азур, пока все еще не обсушенный, бежит к альфе, а за ним идет Зеус.

— Ну что, самые красивые люди Мармариса, меня только не хватало, — идет к ним поздоровавшийся с псом и мальчиком Минхо.

— Ты в десятку не попадаешь, — заявляет Мия.

— Обижаешь, любовь моя, — целует девушку Минхо и падает на стул рядом. — Торт в багажнике, пусть забирают в холодильник. Что еще я должен сделать? — смотрит на двух друзей альфа.

— Чай попей, переведи дух, — наливает чаю в чистую чашку Феликс.

— Какой чай! — восклицает Минхо. — Давайте вискаря попьем. Кстати, ты столько времени к нам не заходишь, соберись уже, хороший виски выпьем, я мяса пожарю, — обращается к Феликсу альфа.

— Прошу, ничего не жарь, — закатывает глаза Мия.

— Я закажу стейки, напьемся, — воодушевляется Минхо.

— И будем доставать серьезного Морского Волка караоке в трубку, — смеется Феликс, вспомнив их последнюю посиделку. — Заеду, но не скоро, — обещает омега. — К вам только напиваться.

— И Хенджина возьмем, лично его доставлю, в этот раз не отвертится, — обещает Минхо.

— Ладно вы дальше воркуйте, а еще лучше проверьте, как дела на кухне, а я детей подготовлю и сам приоденусь, — поднимается на ноги Феликс.

<center><b>***</b></center>
Феликс выбирает с Хеной платье, заправляет рубашку Пузыря и, отправив детей вниз, идет сам собираться. Когда омега спускается в гостиную, то слышит синхронное «вау» от детей и смущается. Феликс в бордовом костюме на белую рубашку, его волосы объемно уложены, и легкий макияж только раскрыл его красоту.

— Папа самый красивый, — восторженно объявляет Пузырь.

— Мне очень нравится этот цвет на тебе, — говорит Хена.

— Отец будет страдать, — вздыхает Зеус.

— Все, не смущайте, а то я красный как помидор, — бурчит Феликс. — Сегодня годовщина нашей семьи и мы все выглядим замечательно.

— Он здесь, — вбегает в гостиную Мия с раскупоренной бутылкой просекко и увидев, как на бутылку косится Феликс, объявляет: — Прости, чай — это не по мне.

Хенджин выходит из гелендвагена, прощается до завтра с телохранителями и, обернувшись, видит, как преобразились беседка и сама лужайка. Весь двор украшен любимыми цветами Хенджина и Феликса. Цветы и шары создают ощущение бескрайнего синего моря, разбавленного белой садовой мебелью и ленточками. Но больше всего поражает альфу стоящий на ступеньках омега, который затмил для него весь мир одним своим появлением.

— Добро пожаловать домой, Морской Волк, — идет к нему довольный его реакцией на украшения Феликс.

— Дни, когда ты меня не встречаешь и не говоришь эту фразу, я стираю из своей памяти, — обхватывает ладонями его лицо альфа. — Все-таки ты постарался и сделал сюрприз-вечеринку.

— Нет, я просто организовал семейный ужин, сегодня великий день и я бы его не пропустил, — шепчет ему в губы Феликс и забывается в долгом поцелуе.

— Мне нравится, как ты все украсил, — с трудом оторвавшись от самых желанных губ, говорит Хенджин.

— Я бы не справился один, — кивает омега на идущих к ним детей и остановившихся на ступеньках Минхо и Мию.

Хенджин здоровается с детьми и друзьями, а потом поднимается к себе, чтобы под душем смыть усталость дня и переодеться. Феликс проверяет последние приготовления, просит своих помощников начать подавать угощения, и сам, усевшись за стол, с улыбкой встречает спустившегося во двор мужа.

— Сегодня в меню все, что любишь ты, — накладывает Хенджину еды Феликс, сам вызывается поухаживать за уставшим альфой.

— Я заметил, — усмехается Хенджин, с удовольствием поедая морские гребешки под соусом из шампанского. — Почему нет твоих любимых, я не понял. Опять тяжело есть? — обеспокоенно спрашивает.

— Немного, но это потому что просто не хочется, — говорит Феликс, и помогает Пузырю взять курочки.

— Вы не думайте, что я без тоста, — прерывает их общение Минхо и поднимается на ноги со стаканом виски в руке. Все откладывают приборы и внимательно слушают альфу. — Хочу выпить за моего брата, наставника, примера силы и стойкости. За того, чья вера в меня когда-то спасла меня. Без тебя нас всех бы здесь не было, — смотрит на Хенджина. — Без тебя я бы не встретил любовь моей жизни.

Мия смущается и доливает сока торопящемуся чокнуться со взрослыми Пузырю.

— Хочу выпить за Феликса, который стал основой этой семьи и принял нас. Слушайте и запоминайте, больше я этого не скажу, но я люблю вас. Люблю вас всех и даже вечно пускающего слюни на мою еду пса. За вас! — поднимает бокал Минхо.

— У нас тоже есть подарочки, — Пузырь, поставив стакан, достает из-под стола рисунок и вручает отцу, который с любовь смотрит на старательно нарисованный корабль, на котором написано Арэс. На борту корабля видны фигурки пятерых человечков и пса.

— И от меня, — в маленькой коробочке, протянутой Хеной, оказываются сплетенные ей самой два кожаных браслета. Феликс сразу передает один из них Хенджину, а второй надевает сам.

Зеус дарит Хенджину боксерские перчатки, на которые заработал сам, подрабатывая в онлайн-магазине, а папе коллекцию свечей с его любимыми запахами, которые сделал сам в гараже.

Хенджин благодарит детей, обещает повесить рисунок в офисе и сразу же надевает браслет.

— Следующий спарринг со мной, — подмигивает Зеусу альфа.

— Мы долго думали, что подарить тем, кто богаче нас, — охает, получив удар в плечо от Мии Минхо, — и решили, что подарим вам ничего.

— Он не умеет в юмор, — вздыхает Мия. — Наш подарок вам — это наше присутствие в вашей жизни.

— Вы стоите друг друга, — смеется Феликс.

— Ладно, на самом деле я достал тот самый коньяк, бутылок которого всего ничего в мире, — исправляется Минхо.

— Конечно, пить его мы будем с вами же, — усмехается Хенджин, и Минхо кивает.

— Время для моего подарка, ты ведь не думал, что я оставлю тебя без него в день, когда ты сказал мне «да», — достает из кармана коробочку Хенджин и протягивает Феликсу. Омега открывает коробочку, в которой два кольца, и читает гравировку «и на суше, и на море».

— Всегда, — шепчет альфе Феликс и протягивает руку, чтобы тот надел ему кольцо.

— Я заметил, что ты не носишь кольцо, которое я подарил на церемонии, и понял, что переборщил, выбрав с таким большим камнем, — улыбается Хенджин. — Его неудобно носить каждый день.

— И к волосам цепляется, — кивает Феликс. — А это никогда не сниму, — любуется колечком омега. — У меня тоже есть подарок, — робко говорит.

— Ты уже подарил мне дом, — с нежностью смотрит на него Хенджин.

— Все равно и подарок есть, — обижается омега и протягивает ему завернутую в золотистую бумагу бархатную коробочку. Хенджин нетерпеливо ее распаковывает, а Минхо, достав телефон, начинает снимать видео. Хенджин достает из коробки сделанные на заказ часы, которые Феликс приобрел за счет своего наследства.

— Очень красиво, но тебе не стоило тратиться, — рассматривает часы альфа и замечает гравировку на браслете: «лучшему отцу четырех малышей».

— Это правда прекрасный подарок, — с любовью смотрит на супруга Хенджин, поглаживает часы, а потом вновь подносит к глазам и читает.

— Четырех? — озадаченно спрашивает альфа супруга.

— Дошло, наконец-то, — восклицает Мия и тянется за бокалом.

— Феликс, — шумно сглатывает Хенджин, не может подобрать слова.

— Так, дети, и ты, — смотрит на Минхо Мия, — пошли за тортом, поможете свечки расставить.

Все кроме супругов Хван и примостившегося под столом Азура покидают лужайку.

Хенджин так и замер статуей и, не веря, смотрит на омегу.

— Да, любимый, — поднявшись идет к нему Феликс и, опустившись на его колени, кладет голову на его плечо.

— Четырех, — выпаливает альфа, горло которого парализовали спазмы, и не может взять себя в руки. — Я и мечтать о таком не мог, — немного совладав с собой, говорит Хенджин. — Но, любовь моя, ты же не готов. Ты же пережил такую трагедию, — обхватывает ладонями его лицо, заставляет смотреть на себя.

— Я готов, Хенджин, поверь мне, — тихо говорит Феликс. — Ты же сам учил меня прислушиваться к себе и не заставлять себя. Я абсолютно готов и, более того, я счастлив.

— И все об этом знают? Даже дети? — все еще не может надышаться от навалившегося на него счастья Хенджин. Феликс кивает.

— А от меня ты прятал, — усмехается Хенджин.

— Я держал в тайне от тебя для этого дня, — обвивает руками его шею Феликс. — В этот день ты сделал то, о чем я и мечтать не мог. Ты сделал меня самым счастливым омегой Мармариса, а я сделаю нас самыми счастливыми родителями.

— Мне кажется, мое сердце сейчас лопнет, — прикладывает руку к груди Хенджин.

— Я не собираюсь быть папой одиночкой четверых детей, так что держи свое сердце под контролем, — смеется омега.

— Вся моя сила и мощь растворяются рядом с тобой, мой золотой мальчик, — прислоняется лбом к его лбу Хенджин. — Ты делаешь меня счастливым только тем, что ты рядом, но этого было мало, ты решил показать мне новый цвет счастья, и я снова на коленях перед тобой.

— Эта слабость тебе простительна, — шепчет Феликс.

— Я никогда не смогу достойно выразить, что я чувствую к тебе, но ты именно тот, о ком писали сошедшие с ума поэты, ведь иначе красоту твоей души и внешности никто не опишет, — целует его Хенджин.

Супругов прерывают вышедшие на лужайку с огромным тортом в виде сердца дети и друзья, и Феликс с Хенджином, не без помощи Пузыря, задувают расставленные им же свечи.

— Мы тоже решили, что нам надо двигаться дальше, тем более вы своей большой семьей нас вдохновляете, — набив рот тортом, начинает Минхо и все внимательно его слушают. — Пора и нашей семье расширяться.

— Серьезно? — с радостью спрашивает Феликс, смотря на друзей.

— Ради всего святого, просто дослушай его, — залпом допивает вино Мия.

— Это решение далось нелегко, потому что тут ответственность огромная, но мы готовы, — продолжает Минхо. — Мы взяли в семью Кенни. В начале я сомневался, ведь я очень хотел хомячков, но Мия сказала, что они мало живут, — делает паузу явно расстроившийся альфа, — и зная мое хрупкое душевное состояние, я бы не пережил смерть моих Пирожка, Пельменя и Булочки, — с грустью продолжает. — Поэтому мы сделали большой шаг для нашей семьи, поехали в зоопарк и усыновили Кенни.

— Взяли под опеку, — прокашливается Мия и снова наливает выпить.

— Кто такой Кенни? — первым не выдерживает Хенджин.

— Аллигатор.