Эмма
Я никогда не мечтала о большой комнате. Мне хватало одного: чтобы никто не трогал меня по утрам и чтобы на кухне не заканчивался чай.
Общежитие университета, как ни странно, подходило под эти требования. По крайней мере, я так думала, когда вселялась в «номер 214» — две отдельные комнаты, небольшая гостиная и общая кухонная зона. И балкон.
Мой балкон.
Он выходил во внутренний двор, где по утрам можно было слышать, как старушки подметают дорожки, а студенты опаздывают на пары, матерясь себе под нос. Я уже представляла, как буду сидеть там, закутавшись в худи, курить и думать о вечном.
Это была моя личная зона уединения.
Пока не появился он.
Его звали Крис. И он стал моим соседом.
Да, в женской секции. Да, в «моём» номере.
— Это временно, — сказала заведующая, не глядя мне в глаза. — Всего пара недель. Может, меньше.
Конечно. А потом, возможно, в мою комнату подселят футбольную команду.
Крис должен был жить с братьями в трёхкомнатном блоке, но, как назло, ремонт затянулся. А ему нужно было где-то спать, дышать, есть и — как я уже поняла — раздражать меня каждый раз, когда я захожу на кухню.
Он был дерзким. Самодовольным. И, что особенно бесило — слишком красивым для такой мерзкой натуры.
— Ты куришь? — спросил он в первый день. — Тогда, получается, балкон наш.
Наш?
Это слово застряло в голове. Он сказал его с таким видом, будто поделил территорию. Будто у нас общее жильё, общее расписание и... общая терпимость к чужим привычкам.
Теперь я не могла выйти даже на балкон без риска увидеть, как он сидит там, растянувшись на стуле, с сигаретой в зубах и этим вечным выражением: мне плевать, но я знаю, что ты бесишься.
И я бесилась.
А он...
Он будто получал от этого удовольствие.
На третий день совместного проживания я всерьёз задумалась: а можно ли задушить человека подушкой и отделаться условным сроком?
Он вёл себя так, будто мы лучшие друзья. Или, что ещё хуже, — сожители в плохой ситкомной версии жизни, где он — харизматичный идиот, а я — вечно раздражённая, но тайно увлечённая героиня.
Да, только без смеха за кадром.
— Ты всегда так рано встаёшь? — спросил он, зевая, когда я вышла на кухню за чаем в семь утра.
Я не удостоила его ответом. Только кивнула в сторону чайника. Типа, уйди с дороги, пока я ещё в стадии зомби.
— Молчащие, но смертоносные, — пробормотал он. — Люблю таких.
Я чуть не обожгла себе пальцы.
— Ты всегда так много говоришь до восьми утра? — огрызнулась я.
— Только если рядом очаровательная соседка, — ухмыльнулся он и взъерошил волосы.
Он знал, что хорошо выглядит. Он этим пользовался.
Я развернулась и ушла с чашкой обратно в комнату, мысленно представляя, как он наконец переезжает в мужской блок, в комнату к своим братьям.Возможно, я даже испеку торт в честь его переезда. Ядовито-сладкий. С сюрпризом.
Но он не переезжал.
И с каждым днём становилось только хуже.
Он занимал балкон. Он оставлял свои наушники на общем столе, как будто это его территория. Он пил мой чай.
— Ты могла бы подписывать свои пакетики, — сказал он однажды, когда я застала его с моей любимой мятой.
— Я могла бы. А ещё я могу вылить остатки чая тебе на голову, — ответила я с самой милой улыбкой.
— Ты флиртуешь?
Я подавилась воздухом.
— Чего?
— Просто спрашиваю, — пожал он плечами. — Мало ли, вдруг ты такая — сдержанная, но внутри весь этот огонь и страсть, как в романах про врагов-любовников...
Он не договорил — я швырнула в него полотенце.
Попала.
Он только засмеялся.
Как же.Он.Меня.Бесит