Привет, неожиданность!
Неожиданное утро — в 5 утра по скайпу с Савиным.
— Наталиииии...
— Уууу, я смотрю, тебе там совсем плохо? — Захохотала я.
— У меня просто эфир через час, вот и разминаюсь.
— Фигней ты маешься, а не разминаешься.
— А ты рифмоплетка, я смотрю. — Прыснул Женя.
— Ой, отвали.
Да, вот такие у нас разговоры. И, кстати говоря, я уже к такому привыкла. Может быть потому, что это Савин, а может... Нет, не может. Просто потому, что это Савин.
— Какие новости с биатлонного фронта? — Спросил он.
— Бабиков растяжение схлопотал.
— Серьезно? А то по картинке было больше похоже на перелом.
— Типун тебе на язык, Женя! — Загалдела я.
— Да тихо, тихо. — Поднял он руки вверх. — Как он там?
— Ничего, держится стойко. Через пару дней домой полетит восстанавливаться.
Коллега загадочно заулыбался.
— Что такое?
— Да нет, ничего. — Хитро сказал он. — Просто... У тебя щас был такой взгляд... Влюбленный.
— Савин!
— Да молчу я, молчу! Что ж ты нервная такая, а.
— Я нормальная!
— Тебе бы выпить не мешало...
— Господи, нет! — Протянула я и шлепнула свой лоб ладонью.
Женя истерически засмеялся. Взаимно поподкалывав друг друга, мы распрощались на позитивной ноте и отправились, кто куда. Сна мне уже не будет, поэтому я принялась за просмотр своего любимого сериала. И время убью, и заодно подойду к кульминации истории.
***
Солнце поднималось над городом, а вместе с ним начал просыпаться и он. Вооружившись кофе и листками с заданиями, я почапала в операторскую для монтажа сюжета. Сиди-не сиди, а работать надо. Не Трифанов же все это будет за меня делать, в конце концов. Собственно, он был легок, как на помине.
— Опа! — Воскликнул он, испугавшись. — Сегодня будет ураган, наверно.
— И начну с тебя, пожалуй. — Фыркнула я.
— Какая муха тебя укусила с утра пораньше?
— А тебя какой слон разбудил с утра пораньше?
Илья выпучил свои глаза на меня.
— Темнова, если бы я тебя не знал, то посчитал бы за психопатку.
— Да, да, но ты меня знаешь и все равно считаешь также. — Буркнула я и продолжила монтаж.
Он покрутил пальцем у виска и уселся рядом со мной. Утро начинается не только с кофе, а еще и с Трифа, чтоб его черт побрал!
***
— Я не знаю, что делать. — Сказал мне Губерниев. — Канделаки кровь из носу тебя требует в Чикаго.
— И неужели нет никакой альтернативы? — Спросила его я.
— Есть, но она желает новизны и бомбы. Не атомной, конечно.
Я обхватила голову руками, а Дима-старший поджал губы.
— Как Антон?
— Нормально, держится молодцом.
— Что говорят врачи?
— От соревновательной практики он освобожден на полторы недели, а там как пойдет. Все инструкции у нашего доктора.
— Надо потом с Елизаровым поговорить. Ты сюжет слепила?
— Слепила, скинула на внешний диск.
— Отлично. — Проговорил он. — Иди, завтракай. Сегодня сделаю контрольный звонок Тине, и дальше будем решать.
«Уж лучше я в Уфу поеду, чем в Чикаго» — подумала я, а потом пришла в шок от этой мысли.
Надо бы позавтракать, чтобы разогнать эту кашу в голове и настроиться на рабочий лад.
***
Вы знаете, как это бывает? Когда вот думаешь, что все идет тихо-мирно, без всяких приключений, но потом тебе на голову сваливается такой ком неожиданностей, что он просто застает тебя врасплох. Вот так и я думала, что у меня денек начинается тихо-мирно, пока я не столкнулась с Йоханнесом в коридоре.
— Привет. — Сказал он так, будто силком выдавил из себя это приветствие.
— Привет.
— Ты... Не хочешь поговорить?
— О чем?
Он опустил глаза, и мне стало понятно, к чему он клонил.
— Йоханнес, кажется, мы обо всем договорились.
Я решила сделать крутой маневр, но он перехватил мою руку.
— Не обо всем. — Теперь твердо сказал биатлонист.
Неожиданное заявление с его стороны.
— Я чего-то не знаю?
Рыжий подошел ко мне вплотную, и через пару секунд я оказалась зажатой между ним и стеной.
— Если ты думаешь, что я просто так сдамся, то ты сильно ошибаешься.
Он моментально приложился к моим губам, доказывая всю серьезность своих намерений.
Это попахивает не комом, а целым бураном неожиданностей. Я лишь на секунду растерялась, а потом... Оттолкнула его, что есть силы.
— Я не думаю, что это хорошая идея.
Это было последнее, что я сказала ему, после чего поспешила удалиться.
— Ну, это мы еще посмотрим. — Вытирая губы, прошептал он про себя.
***
Да что вообще происходит с этим миром? То живешь себе спокойно, никого не трогаешь, то сваливаются на тебя какие-то приключения. И сейчас настроение из разряда «спокойное» перешло в «убить всех в чертовой бабушке».
Не заметив кружку на краю стола, я ее зацепила рукой, и она смачно разбилась об пол.
— Ну правильно. И ты туда же. — Выдала я.
С тяжелым выдохом я начала собирать осколки и складывать их в мусорку.
— Ну ты и косяк. — Послышался голос в дверном проеме.
Я испугалась и порезалась об осколок.
— Ай, блять! — Воскликнула я. — Трифанов, стучаться не учили?
— Вытащи палец изо рта, микробов занесешь больше. — Сказал он, роясь по полкам в поисках аптечки.
— Слышишь, умник, я тебя щас порежу этим осколком!
Он пропустил эту фразу мимо ушей.
— Иди сюда.
Кровь хлестала из пальца почти как фонтан. Коллега аккуратно обрабатывал порез, а я шипела, как змея. Через две минуты мой палец был спасен.
— Горе луковое, собирайся.
— А где все? — Спросила я.
— Ждут на улице. — Ответил Илья. — Мы сегодня опять на машине.
— Что-то вы зачастили с этими тачками.
Он отвесил мне подзатыльник.
— Ай, за что?
— Чтобы не глумилась. Собирайся давай, а я за рюкзаком пока схожу.
Я проводила брюнета грозным взглядом. Чую, что день сегодня будет нифига не спокойным.
***
Заключительные гонки очередного Чемпионата Мира совсем скоро возьмут свое начало.
Масс-старт считается одной из самых быстрых, но не менее интересных гонок. Болельщики в предвкушении, спортсмены активно готовятся, а тренера дают последние наставления своим подопечным. Первыми на дистанцию выйдут соревноваться мужчины, а вслед за ними победительницу выявят и представительницы слабого пола. Мы же, по традиции, работали в микс-зоне. Ну, как работали... Скорее, дурачились.
— Господи, да отдай ты ему шапку, а то ж разноется. — Крикнула я Занину.
Попов и Левко в голос смеялись с происходящего: Дима отобрал у Ильи шапку и носился с ней по всему периметру, как угорелый. Трифанов не отставал, и даже успел отвесить своему товарищу пару смачных пинков.
— Да я вообще не понимаю, как можно ходить в шапках. Брр! — Процедил он.
Илья вырвал у него шапку и нахлобучил ее на голову.
— Все потому что твой друг — менингит.
— Ну, подеритесь тут еще! — Воскликнул Денис. — Совсем уже с ума сошли.
— Ой, да оставь ты их в покое. — Сказала я. — Дети малые, в детстве не наигрались.
— А ты с каких это пор стала такой серьезной, а? — Вопросил вдруг Ваня. — Сама недавно ржала, как ненормальная.
— Ой, да хватит тебе.
Позади меня оказался Занин. Он поднял меня, а я и пискнуть не успела, как уже была на его плече. Сначала я не испугалась, но когда он меня куда-то понес...
— Занин, отпусти. — Завопила я. — Тебе что, жить надоело?
Он только посмеялся над моими воплями.
— Слышь, але, поставь ее на место. — Кричали ему Попов с Трифановым наперевес.
— Только после того, как я ее в сугробе закопаю.
— Ты что, идиот? Хотя да, глупый вопрос...
Я болталась на его плече, как какой-то мешок. Только вот непонятно с чем.
— Занин, мать твою, да что с тобой происходит?
После этой фразы я была отправлена экспресс-классом в огромный сугроб. Стоит сказать, что посадка выдалась мягкой, и ни одна моя кость не пострадала. Разве что снега навалило за шиворот и в ботинки.
— Охрененно радужный прием. Ну спасибо. — Плюясь снегом, сказала я. — Может, ты меня поднимешь?
— С чего бы это вдруг?
— Ты кинул — ты и поднимай. — Рявкнула на него я.
Закатив глаза, Дима поднял меня из сугроба. И даже отряхнул, что, впрочем, удивительно.
— Дим, я тебя не узнаю. — Вытряхивая снег из шапки, проговорила я. — Что с тобой?
Судя по всему, я задела его за нечто больное.
— Я не хочу об этом говорить. — Бросил он и пошел в сторону ребят.
Парни уже вовсю готовились в предстоящей гонке, бурно что-то обсуждая. Проходя мимо коллеги, я шепнула:
— Как надумаешь — дай мне знать.
***
Мужской масс-старт выдался динамичным. По накалу страстей ее можно сравнить с индивидуальной гонкой, а вот такую тройку лидеров никто не смог предугадать.
Итак, третье место завоевал австриец Доминик Ландертингер, вице-чемпионом стал чех Ондржей Моравец, ну, а первенствовал в этом виде программы... Россиянин Антон Шипулин. Для Антона это вторая золотая медаль Чемпионата Мира, и первая — личная.
Трудно описать, что творилось на трибунах. Звук, исходящий оттуда, был такой невероятной силы, что мы не могли перекричать друг друга. Операторы вместе с корреспондентами сходили с ума от счастья, а Губерниева было слышно даже из-за закрытых окон комментаторской кабины. Такой праздник подарил нашей стране Антон Шипулин, что ни в сказке рассказать, ни пером не описать. Собственно говоря, мне и пришлось общаться после гонки с виновником этого торжества.
— Антон, вы очень громко хлопнули напоследок, подарив не только себе, но и всей нашей большой стране море позитива. Расскажите о ваших ощущениях?
— Честно говоря, я не могу до сих пор в это поверить. — Задыхаясь, проговорил Антон. — Это моя первая личная медаль, и такой высокой пробы. В первую очередь, это говорит о том, что я хорошо потрудился в этом сезоне.
— То есть программу минимум на сезон вы выполнили, я правильно вас поняла?
— Да, для меня это была программа минимум. Программа максимум — это Большой Хрустальный Глобус, но рано еще загадывать, завоюю я его или нет.
— От Мартана Фуркада вы отстаете совсем ненамного, и побороться с ним будет делом чести. Как думаете, сможете его нагнать в этой борьбе?
— Конечно, хотелось бы не только нагнать, но и обогнать. — Весело ответил Шипулин. — Посмотрим, как будут обстоять дела дальше.
— До старта очередного этапа Кубка Мира остается немного времени. Не планируете повидаться с семьей?
— Все будет зависеть от решения тренерского штаба и их планов, но мне безумно хотелось бы увидеть семью. Просто посидеть, пообщаться в спокойной обстановке.
— Я думаю, что нашему новоиспеченному чемпиону мира есть что сказать. Это и будет нашим завершением мини-интервью. Антон, тебе слово.
Взяв микрофон, биатлонист начал говорить:
— Хочу поблагодарить каждого, кто верил и переживал за меня. Огромное спасибо тренерскому штабу, моим друзьям по сборной, моей многочисленной армии болельщиков, но самое главное спасибо — моей семье. Моим родителям, сестрам, моей жене и моему сыну. Вы — самое главное, что есть у меня. Огромное всем спасибо!
Последнюю фразу Шипулин прокричал чуть ли не с надрывом, и счастливая улыбка озарила его лицо. И тут я не могла не улыбнуться. Все-таки приятно осознавать, что Антон — очень открытый и благодарный человек, и что такие люди в наше время — на вес золота. Закончив интервью, я поздравила Антона лично с этой ошеломительной победой, сказав ему много добрых слов.
***
Женский масс-старт завершился третьим местом чешки Габриэлы Соукаловой, вторым местом россиянки Ольги Подчуфаровой и первым местом немки Лауры Дальмайер. Гонка прошла предсказуемо, покуда уже на третьем круге была известна тройка претенденток на медали. Поздравив Олю с серебром, я пообщалась с начальником, предупредила коллег о своем отсутствии и поспешила в больницу к Антону. Выглядел он немного уставшим, но меня он старался развлечь шутками и какими-то историями.
— Кстати, ты сегодня вью с Шипулиным провела на высоте.
— Откуда ты видел? — Удивилась я.
Он помахал передо мной телефоном. Я засмеялась.
— Ой, точно.
— Я не перестаю тебе удивляться. — Сказал Антон.
— Надеюсь, в хорошем смысле?
Он снова сжал мою ладонь в своей.
— Именно в нем самом.
Я вспомнила о том факте, что мне, возможно, придется уехать в Чикаго, и мою улыбку мгновенно сдуло с лица.
— Что — то случилось?
— Мне, наверно, придется уехать.
Пара секунд тишины, а потом раздался испуганный вопль Антона:
— Куда?
— В Чикаго.
— Что?
Отступать было некуда, поэтому я ему рассказала эту запутанную историю с самого начала. Бабиков внимательно слушал, а в его глазах застыл шок. Моя новость перевернула ему всю душу.
— Да они спятили совсем! — Взревел он, и я сжала его руку, чтобы он успокоился. — Это уму непостижимо!
— Я все-таки надеюсь на их трезвый ум, но итог будет печальным. Зуб даю.
— Получается, если они отправят тебя в Чикаго, то ты там пробудешь почти месяц? Нет, нет...
— Антон, подожди, еще ничего неизвестно. — Заверила его я. — Сегодня буду решать этот вопрос с Губерниевым.
Дальше он уже меня не слушал. По отстраненному выражению лица было понятно, что Антон погрузился глубоко в свои мысли. И, честно говоря, не хотелось мне говорить ему это, но...
— Черт, зачем я вообще это сказала.
Я опустила голову в ладони и почувствовала, как моих волос легко касается рука Антона.
— Не переживай. Ты останешься. — Тихо сказал биатлонист.
В некоторой степени я чувствовала себя виноватой перед ним.
***
Я сидела в номере, набирая очередную заметку в блоге, а в душе... В душе творилось хрен знамо что. Чувства сменялись один за другим, не успевая и задержаться на долю минуты.
«Господи, ну должен же быть какой-то выход» — молилась я, веря в лучшее. В дверь номера громко постучали.
— Открыто! — Крикнула я, не отрываясь от гаджета.
Показался Дмитрий Викторович собственной персоной.
— Ну, как там наш боец? — Спросил он, присаживаясь в кресло.
— Все в порядке. — Ответила я, поворачиваясь к начальнику с грустной миной.
— Переживаешь?
Я лишь кивнула. Слова здесь были лишними.
— Я поговорил с Канделаки.
«Ну все, это провал».
— Не буду тянуть кота за хвост, ибо не умею этого делать. В общем... Ты остаешься с нами.
Меня как будто стукнули по голове молотком.
— Что? — Недоверчиво спросила я. — Я остаюсь?
— Скажи спасибо решающему фактору, который случился буквально час назад.
— Я правда остаюсь?
Губерниев рассмеялся.
— Правда, правда. — Повторил он.
Я не поверила. Не поверила тому, что столь напряженная ситуация разрешилась легко и быстро. Все-таки есть на этом свете справедливость и Бог!
— Господи, Дмитрий Викторович, спасибо вам... — Слезно проговорила я.
— Спасибо в карман не положишь — будешь отрабатывать.
— Хоть день и ночь! — Выпалила я.
— Смотри, я тебя за язык не тянул. — Снова засмеялся начальник.
Шикарная новость перед сном. Наконец-то, я теперь буду спать спокойно.
— А вообще если бы не он, то летела бы ты сейчас в свое Чикаго...
— Кто?
Губерниев не ответил, а пожал плечами. Мол, додумай сама.
Пожелав спокойной ночи, начальник покинул мой номер, а я начала обдумывать его неоднозначную фразу. И до меня дошло, что он хотел этим сказать.