Глава 6: Ты не архитектор. Ты плагиатор.
Он говорил о будущем. А я - о прошлом, которое нельзя вернуть.
— Давайте тогда поговорим... о вас.
Ник подошёл ближе.
Настолько, что между ними осталась всего одна пустая строка.
Не слово. Не жест. Только тишина.
— Скажите, Архипов, — голос был мягкий. Почти вкрадчивый.
— Когда вы в последний раз доводили проект до конца?
Сами.
Без помощи.
Без фамилии, которая работает за вас?
Удар.
Не громкий — скальпель, а не кулак.
Кто-то хмыкнул. Кто-то сдвинулся в кресле.
Но никто не вмешался.
Никто не встал.
Все ждали крови.
У Евы пересохло во рту.
Она знала, что будет дальше.
Как по сценарию. Только хуже.
— Давайте посмотрим, как вы справились с заданием. С проектом, —
сказал он и кивнул ассистенту.
На экране вспыхнула визуализация:
купола, мосты, идеальные линии.
Проект был ослепительно красив.
Слишком.
Гладкий, безупречный.
Как будто вырезан из глянца.
Без грязи. Без трещин.
Без души.
— Впечатляюще, — произнёс он.
Пауза. Тонкая. Ловушка.
— ...На первый взгляд.
Щелчок. Началась симуляция.
Цифры мигнули красным.
Ветер нестабилен.
Гидростатика — провал.
Осадка — за пределами нормы.
Остров начал тонуть.
— Через два года ваша конструкция окажется под водой, — сухо заключил он.
— Поздравляю. Вы создали ещё одну Атлантиду.
Смех. Давленый. Неловкий. Не смешной.
И сразу — тишина.
В десять раз громче.
Он сделал шаг назад. Сложил руки за спиной.
И выстрелил в упор:
— Но настоящая проблема не в этом.
Вы даже не потрудились изменить чертежи.
Даже не сделали вид, что пытались.
Вы взяли чужое — и выдали за своё.
Пауза.
— И кто-то вас покрывает, Архипов.
Он поправил часы. Неторопливо.
Как будто ждал, пока добьёт.
Или — пока появится тот, кто должен был быть рядом.
Но в зале было не молчание.
А гроб.
Ева осела.
Не на стуле — в себя.
В пустоту, которая осталась под кожей.
Словно кто-то вынул опору,
и всё внутри стало рыхлым.
Грудь сжалась.
Плечи окаменели.
Ладони вспотели.
А сердце —
будто молотком по стеклу.
Он узнал.
Это не была ошибка.
Это было разоблачение.
И она — не свидетель.
Она — автор.
На экране шёл ко дну её труд.
Не Димин. Её.
Это она чертила эти линии.
Она правила макет.
Она всё рассчитала.
Потому что Дима попросил.
Потому что верила, что «так будет честно».
А вышло — фальшиво.
Всё внутри пульсировало.
Гулко. Тревожно. Стыдно.
Еве казалось:
Ник ждёт.
Ждёт, когда она встанет.
Когда выйдет вперёд.
Когда признается.
Но она молчала.
Не решилась.
Застыла. Как в маске. Как в суде.
Голос в голове кричал:
Скажи. Признайся.
Пока не стало поздно.
Пока не возникли проблемы в университете.
Пока ещё можно — спасти себя.
А проект — тонул.
Как и она.
Молчание было громче аплодисментов.
Тяжелее слов.
Ближе к правде, чем всё, что она когда-либо говорила.
Он больше не смотрел ни на Диму, ни на неё.
Он смотрел сквозь.
И тогда Ева поняла:
Он говорил не с Димой.
Он говорил с ней.
Не как преподаватель.
Как тот, кто видит,
и знает,
что ты врёшь.
И в эту секунду он молча отвернулся.
Просто — отвернулся.
Ева осталась сидеть.
Как будто прибитая к месту.
Все вокруг продолжали дышать.
А она — нет.
Слова уже закончились.
Симуляция исчезла с экрана.
Свет в зале снова стал мягким.
Но для Евы всё померкло.
Она опустила взгляд.
На колени. На свои руки.
На предательство,
которое выглядело как помощь.
Секунда.
Пауза.
И вдруг — его шаги.
Не рядом. Где-то в отдалении.
Но она слышала их слишком ясно.
И это было страшнее любого приговора.