Холодный расчёт. Книга 1

Кабинет огласил громкий хлопок, когда мужчина закрыл ноутбук. Он тяжело дышал, пытаясь уложить в голове то, что только что увидел собственными глазами. Эта девчонка... она не просто пришла в комнату, она сфотографировала письма Регины! С какой целью, если... Если не для собственной наживы?.. От подобной догадки голова пошла кругом, а глаза застелила алая пелена гнева.

– Петр! Немедленно отправь ко мне в кабинет Валерию. Где бы она ни была и чем бы ни была занята. Быстро! – Рявкнул он в трубку телефона так громко, что даже невозмутимый дворецкий удивился.

Рудольф встал. Пытаясь взять себя в руки, мужчина принялся мерить шагами кабинет. Он понимал, что Яковлева может клюнуть на его ловушку и прочесть письма. С какой–то стороны он этого даже хотел, толком не понимая, почему. Однако такого подлого поступка от Леры он никак не ожидал. Это просто выбило почву у него из–под ног. Такая утечка информации могла стоить ему всего,что он строил все эти годы! Вдруг она сделает копии? Что если она уже отправила кому-то эти снимки? Брату, например... Он ведь по уши в долгах! Рудольф знал это не понаслышке, ведь он числился одним из главных должников в его казино. Или кому-то из подруг. Вдруг тайна его сестры уже перестала быть тайной?..

«Реджи, какой же я идиот! Поддался нелепым эмоциям, захотел близости с этой тупой девчонкой и подверг опасности твоего малыша... Нашего Ромку. Я должен исправить ошибку, немедленно!»

Когда девушка постучала и с улыбкой вошла в кабинет, Рудольф уже извелся от напряжения и злости на себя самого. Лера заметно напряглась, встретившись взглядом с начальником.

– Садись,– твердо и холодно сказал Рудольф, встав у окна и отвернулся от нее. Видеть ее поганое лицо сейчас ему не на руку. В такие моменты, когда ему с трудом удавалось контролировать порывы гнева, он чаще всего не сдерживался и все таки срывался, но сейчас он почему-то боялся, что может навредить ей. Ударить по–настоящему. Не то, чтобы ему этого не хотелось. Еще как хотелось! Но чисто ради из уважения к ее отцу он решил попытаться дать ей оправдаться. Во всяком случае, так он говорил сам себе. – Садись и говори. Ради чего ты решила сунуть нос в закрытую комнату?

Он слышал, как она садится в кресло, как скрипит кожа на сидении, как тяжелеет ее дыхание. Наверняка она сейчас попытается оправдаться. Сможет ли? Вряд ли.

– Рудольф Борисович, я... Знаю, что вам это не просто, но поверьте, я не желала и не желаю вам и Роме ничего плохого, – тихо начала она. Даже не отпиралась, нахалка! – Я понимаю, что поступила плохо. Но в первый раз я вошла в комнату абсолютно случайно, дверь была открыта, а мы с Ромой играли и он вбежал туда. Тогда мне попросту пришлось забрать его из комнаты. Он очень заинтересовался девушкой на картине... – Лера замолчала, видно собиралась с мыслями, решала как преподнести свою историю в лучшем свете. Тишина в комнате стала просто невыносимой. Рудольф уже собирался обернуться к ней и узнать, что она там делает, как она, наконец, так же тихо продолжила, – Я понимаю, что это было нарушением правила, понимаю, что... Это было неправильно, вернуться туда снова, вторгаться в ваши тайны... Но я должна была узнать о ней хоть что-то, – она осеклась, но в этот раз справилась с собой быстрее. – Я понимаю, как это звучит, но... Мне это было нужно. Я просто не знала, как подойти к вам с таким вопросом, не хотела расстраивать вас, не хотела вас злить.

– Тебе это было нужно, – процедил он тихо, сжимая кулаки так, чтобы боль смогла хоть немного отрезвить замутненное яростью сознание. Получалось плохо. Пока все его догадки подтверждались. Девчонка решила нажиться на его тайнах! А что, неплохой шантаж – она раскрывает его секрет журналистам и получает с этого гонорар. Или же он сам обеспечивает ей деньги за молчание. В любом случае она в плюсе. От этих мыслей глаза вновь застилала кровавая пелена, а сердце набатом отстукивало похоронный марш по его вспыхнувшим чувствам к этой мерзкой дурочке...

Рудольф развернулся к ней лицом и открыл ноутбук, молча продемонстрировав запись с камер. Ту самую запись, на которой девушка фотографировала письма Редж. Он посмотрел на ее лицо и холодно произнес, едва держа себя в руках. Пальцы едва заметно дрожали, и он убрал руки за спину.

– Я ожидал подобного от кого угодно. Хранил тайны своей семьи так, чтобы ни одна шавка не попыталась на них нажиться. Но от тебя, Валерия...– его голос предательски дрогнул на ее имени,– Дай сюда телефон и уходи. Иди к себе, пока я не совершил страшное. Решу, что с тобой делать завтра.

– Нажиться?.. – словно завороженная повторила девушка. А потом, похоже, поняв, что именно он имеет ввиду, резко побледнела и уставилась на него. В тот момент в ее дурацких синих глазах промелькнул самый настоящий страх. Лера решительно встала, покачала головой и спрятала за спину дрожащие от волнения руки. Ровно так же, как сделал он сам совершенно недавно. Это заставило его на мгновение замереть на месте, хотя Алфёров уже собирался было подойти к ней и вытащить проклятый телефон откуда угодно. – Рудольф Борисович, я, конечно, поступила отвратительно, вторгаясь в вашу личную жизнь без разрешения, и знаю, что мне это никак не искупить, но... Вот уж чего я точно не хотела, так это наживаться на вашей боли! Я.. – она снова замолчала и опустила взгляд в пол, словно смутившись. Рудольф скрипнул зубами. Она что, пытается свести его с ума своими дурацкими играми в милую девочку-стесняшку? Не выйдет. – Мне нужно было узнать правду о том, что случилось с мамой Ромы, потому что... Настает время, когда он придет с вопросами...

– И не тебе, блять, на них отвечать! – рыкнул он, сорвавшись, – очень слабое оправдание, ты серьезно думаешь, что я в это поверю? – его руки подрагивали, а глаза загорелись недобрым огнем,– даже если принять на веру подобную глупость, кем ты себя возомнила? Ты его няня, а не мать, ты ему не родня и даже близко не имеешь права решать, что ему нужно знать, а что нет! – Рудольф наступал все ближе, заставляя ее пятиться назад, – ну а если отталкиваться от здравого смысла, лезть в мои вещи, документы и тайны тебе "надо было" только с одной целью – поживиться за мой счет и счет МОЕГО ребенка, что делает твой поступок еще более низким!

Девушка сжалась под его натиском. Он продолжал подходить ближе, но Лера будто оцепенела. Замерла на месте, глядя на него во все глаза. Эти ее синие большие глаза, что столько раз сверкали от восторга при нем, теперь были наполнены даже не страхом, а настоящим ужасом.

– Вы правы, не мне ему об этом рассказывать, – сказала она дрожащим голосом. – Я и не смогла бы, наверное, но... Черт, да я люблю Рому не меньше вас, я бы ни за что не причинила ему вреда. И вам тоже... – когда он подступил угрожающе близко, девушка решительно протянула вперёд тонкую ручку и коснулась его груди, словно хотела задержать его еще на мгновение. Ее пальцы подрагивали, но она, казалось, не обращала на это никакого внимания. Лера наверняка могла слышать, как гулко бьётся его сердце, а Рудольф от ее прикосновения ощутил себя беспомощным и глупым, но не смог отступить, держа оборону.

– Тогда какого черта ты туда полезла, Лера?!– его рука легла на ее шею, не сжимая до удушья, но внушая опасность. Девушка прижалась спиной к стене, будто ей хотелось сквозь нее просочиться, сбежать от его натиска. А он оказался непростительно близко, глядя ей в глаза напрямую, будто хотел прочесть все ответы в них,– Если бы я собирался рассказать сыну правду, я бы не запирал двери и не убирал портреты с глаз. Если бы мне было нужно, чтобы ты знала, кто его мать, я бы рассказал с самого начала. Но это, блять, было совершенно не нужно, это тупо не твоего ума дело! И отдай уже наконец проклятый телефон!

Она смотрела прямо ему в глаза. Ее рука все ещё лежала у него на груди и Яковлева неосознанно стиснула пальцами его рубашку. Другой рукой неуклюже вытащила телефон из кармана и протянула ему. Рудольф тут же перехватил его свободной рукой, но от девчонки не отступил.

– Я... – запнулась девушка, в ее глазах тоже появилась пелена, только от подступающих слез. Она судорожно сглотнула и снова опустила глаза. – Я просто хотела узнать правду. Про вас ходит столько слухов и... Мне хотелось убедиться, что все это не правда. Что вы не могли причинить вред вашей жене и...

– Да с какого рожна то?! Я что, на убийцу женщин похож, а? – его пальцы переместились на ее подбородок и заставили ее смотреть ему прямо в глаза. От ее ответа стало отчего-то ещё больнее, – я конечно изверг, но не настолько, иначе давно бы убил половину живущих в этом доме.

Слезы таки потекли по ее щекам и его чертово чувство беспомощности увеличилось от этого втрое. Как и злость. Ну почему все так?

– Нет, – чуть хрипловато ответила Лера, покачав головой. От этого дорожки слез стали кривыми, неровными и Рудольфу нестерпимо хотелось стереть их к чертям собачьим. Да и ее тоже стереть, чтобы не было так больно. – Нет, не похожи. И вы не изверг... Я не хотела, чтобы все так вышло, Рудольф Борисович. Честно... Хотя, мое честное слово для вас сейчас мало что значит. Я сделала фотографии, да, но... – она снова запнулась, но подняла взгляд. С мокрых ресниц по щекам стекали капельки слез, Лера стерла их одним резким решительным движением. – Но только лишь потому, что не хотела попасться на глаза кому-то еще. Я знаю, что это было не правильно и мне жаль, что я так поступила, но я не жалею о том, что знаю правду. От меня ее никто никогда не узнает. Ни Рома, ни кто угодно. Я обещаю. Просто... Постарайтесь поверить мне, хоть и это сложно. Пожалуйста.

– С чего я должен тебе верить после подобной выходки? – Его голос стал чуть тише, а в глубине души появилась робкая надежда. Что если она и правда не предавала? Что если ее порыв шел не от желания наживы, а по иным причинам?.. Что если она и правда любит Рому, что если...

– Хотя бы потому что раньше я вас никогда не подводила, – сказала она тихо-тихо. – И потому что Рома мне правда очень дорог. Я не хочу вредить ему. Знаю, если он однажды об этом узнает... Это уничтожит его. Я люблю Рому, поверьте, и не хочу чтобы он страдал. – Лерина ладонь сжала его рубашку, сминая плотную ткань. А Рудольф слушал ее и словно горел заживо от каждого ее слова. – Вы его отец. Никто иной, вы. Для меня это было и останется так. И если будет нужно я буду доказывать это вместе с вами! – Она снова сглотнула, глядя ему в лицо и ее пальцы разжались, девушка подняла ладонь чуть выше и коснулась его плеча. Она что... хотела его поддержать?.. – Прошу вас, поверьте. Вы можете наказать меня любым способом, только не разлучайте с Ромой... Он еще слишком маленький. И он наказания не заслужил.

Он взглянул на ее руку, и... Отступил. Ее ладонь соскользнула с плеча и в том месте где она касалась его саднило. На душе стало так холодно и тоскливо от одного ее вида... Но он понимал, что не может просто уволить ее. Если эта чертовка выйдет отсюда, то тогда точно сможет причинить вред ребенку, ну а здесь он сможет присмотреть за ней. Убедится, что она не лжет. Проверить, насколько искренни ее слова.

– Я делаю это только ради Ромы. Однако доверия с моей стороны впредь не жди – теперь я буду следить за каждым твоим шагом, Лера. – Говоря это, Рудольф медленно, с громким треском ломал ее телефон пополам. Маленький сенсорный смартфон жалобно моргнул экраном напоследок и навсегда угас, а после полетел куда-то в сторону. – Если хоть одна душа узнает правду, если хоть раз я услышу от что-то от Ромы, я черт подери устрою не только тебе, но и твоей семейке ад на земле, – его голос сочился горечью.

– Как скажете, – согласилась девушка, глядя куда-то мимо него. Ее несчастный вид вызывал у него два противоположных желания. Прогнать ко всем чертям, или прижать к себе и заставить ответить за свою ошибку.

– Уйди, – тихо сказал он, остановившись на первом варианте, – оставь меня одного. – Рудольф отступил окончательно, чувствуя себя раздавлено. Этот разговор выжал из него все силы. Девушка покинула его кабинет, а он еще долго не мог забыть ощущение ее руки на своей груди и плече, собственных пальцев на нежной шее...

Эти чувства уничтожат его. Надо было срочно избавиться от них, но как? Ответа на этот вопрос он не знал.

«Ты поймешь меня, брат. Когда сам полюбишь всем сердцем...» – вспомнились слова Регины, и в груди неприятно кольнуло. Неужели он полюбил эту мелкую идиотку? Нет, это не может быть правдой! Алфёров сел в кресло и налил себе крепкого вина, желая только одного – забыться. Телефон Леры был сломан вдребезги, так что если она была честна, тайна Редж в безопасности. Он выпил залпом бокал вина. А после сделал то, что следовало сделать очень давно.

Рудольф вернулся в старую детскую, взял все письма сестры, и уже пять минут спустя они растаяли в огне камина в его кабинете. Пришлось постараться, чтобы разжечь камин в такой теплый летний день, но Руди был настроен решительно. Если бы не эта глупая девчонка, он бы долго хранил их, как последнюю память о Регине, но теперь это было слишком опасно. Нельзя было допустить утечку. Безопасность Ромы важнее сентиментальности.

До самого утра Рудольф не мог ни спать, ни есть, ни писать. Он мерил шагами комнату, порой намереваясь пойти к спальне Леры, но все время сдерживался, запивая собственную злость вином. Графин опустел довольно быстро, но у Алфёрова был еще целый сервант с бутылками элитного алкоголя, так что к утру мужчина был в стельку пьян и сидел на полу у камина, глядя в тлеющие угли потухшим взглядом. Таким его нашла Милена.

– Боже, Рудольф... – она села рядом с ним на пол и осторожно коснулась его лба ладонью, – что произошло? Почему ты столько выпил?

Он не отвел взгляд от камина. Не смотря на выпитое, разум его был безжалостно ясен, только тело с трудом справлялось с алкогольным отравлением.

– Лера все узнала. О Регине, – тихо сказал Рудольф, ощущая, что если сейчас встанет, его точно вырвет.

Милена тяжело вздохнула и покачала головой.

– Рано или поздно это бы выяснилось. Я принесу тебе таз и крепкого чая. И позвоню Федору, чтобы он отменил все встречи на сегодня.

Он нашел в себе силы только чтобы кивнуть. Милене он полностью доверял, да и в способности Федора справиться в одиночку в казино тоже не сомневался. Следующие сутки Алфёров провел в спальне под неусыпным контролем домоправительницы.

Милена заботилась о семье Алфёровых почти всю сознательную жизнь Рудольфа. Она была доброй подругой их матери. Когда Елена заболела и ей понадобилась помощь с хозяйством и детьми, Борис первым делом обратился именно к ней. И не прогадал. Теперь Милена была сердцем этого дома, благодаря ей соблюдался идеальный порядок, слуги были обучены грамотно, а в жилых комнатах царил уют. Рудольф был безмерно благодарен ей за все, она в какой-то степени заменила ему мать. Потому, когда он наконец пришел в себя, увидеть лицо старой доброй Милены было сродни возвращению домой.

– Как прошел день? – спросил он, когда женщина принесла поздний ужин и сладкий чай.

– Все хорошо, Рудольф. Никто ничего странного не заметил, Лера заботится о Роме без нареканий. Она явно раскаивается в своем поступке, – женщина села на край постели Алфёрова.

– Ты с ней говорила, верно? – он горько усмехнулся.

– Говорила. Было вовсе ни к чему ломать девочке телефон, она удалила фотографии перед тем, как пришла к тебе в кабинет, – в ее голосе мелькнул укор.

– Я куплю ей новый. Спокойствие дороже какого-то телефона. А письма больше никто никогда не прочтет, я их сжег.

Лицо Милены дрогнуло, а карие глаза помутнели от печали.

– Жаль. Знаю, тебе были дороги ее последние слова.

– Я был глупцом, что хранил их так беспечно, – фыркнул Руди и выпил немного сладкого чая, – но больше я не совершу подобной ошибки.

Женщина понимающе кивнула и коснулась ладонью его лба.

– Хорошо. Ты выглядишь лучше... Еще не передумал насчет поездки? Лера хотела узнать, надо ли ей собирать вещи.

Рудольф отвел взгляд.

– Я уже все забронировал. Пусть собирает.

– Поняла, я передам, – Милена улыбнулась чуть теплее и добавила, – не держи в себе обиду, Рудольф. Мне кажется, вам стоит еще поговорить, спокойно и без утайки. Так всем будет проще и...

– Милена, прошу, – он покачал головой, – не надо лезть в это дело. Я разберусь, как вести себя с прислугой.

Женщина поджала губы и поправила прическу. Ее каштановые волосы были убраны в аккуратный бант на затылке, но несколько прядей выбились и упали на лицо, обрамляя четкие скулы. Милена встала и направилась к выходу.

– Что ж, разбирайтесь сами, Рудольф Борисович. Только прошу, не натворите бед. Рома и так потерял достаточно близких людей, – она подошла к двери и добавила, – да и вы тоже.

Как только фигура домоправительницы исчезла за дверью, Рудольф достал свой телефон и посмотрел на время. Часы показывали половину первого ночи. Очевидно, все в доме уже спят. Интересно, Лера тоже?.. Может ли она спокойно спать после произошедшего?

От мысли о няньке в голову полезли образы, от которых хотелось спрятаться куда подальше. Ее большие глаза, сверкающие, как сапфиры. Нежная кожа под его пальцами, такая тонкая, что на шее он сразу безошибочно нащупал ее пульс. Губы чуть приоткрыты и напоминают лепесток розы, упавший на гладь стола. Рудольф обреченно застонал отшвырнув пустую чашку куда–то в угол комнаты.

«О чем ты только думаешь, идиот?! Эта мерзавка едва не разрушила все, что ты так долго строил, а ты не можешь выкинуть ее из головы? Слабак. Малодушный придурок...»

На следующий день ему пришлось работать втрое больше обычного, компенсируя пропущенный день. Так что Лера не увидела его ни за завтраком, ни за ужином. Мужчина вернулся, когда Рома должен был вот–вот отойти ко сну, и попросил Милену увести няньку подальше, чтобы увидеть сына. Он так соскучился по мальчику, что провел ночь в детской, наблюдая, как безмятежно спит единственное наследие его любимой сестры.

Поездка действительно состоялась. В пятницу после завтрака Петр помог загрузить сумки с вещами Ромы, Леры и Рудольфа, и отвез их на базу отдыха с красивым названием «Илоранта». Там для них был подготовлен коттедж с собственным бассейном, баней, сауной и просто потрясающим видом на реку. Природа здесь поражала в самое сердце, а воздух был таким чистым и приятным, что дышать хотелось полной грудью.

Рудольф устроился в самой дальней спальне, а остальное пространство отдал Лере и Роме. Так как он обещал мальчику совместные выходные, для Алфёрова начался настоящий ад.

Ведь теперь они с Лерой были почти наедине.

А рядом бассейн. Мужчина едва не съел собственный ежедневник, осознав, в какую западню он себя загнал. Теперь Руди мог часами наблюдать, как она порхает по коттеджу в тонком почти прозрачном парео поверх купальника, и это было зрелищем не для слабонервных. Она была слишком красива. Настолько, что в первую же ночь она приснилась ему в этом треклятом купальнике.

В его сне она была так нежна... Ее ласковые руки перебирали его волосы, а синие глаза сверкали в невероятной близости от его лица.

– Рудольф... – этот сладкий голос у самого уха сводил с ума, мужчина притянул ее к себе, желая чувствовать хрупкое тело девушки еще ближе, и очертил губами тоненькую шейку.

После такого видения он проснулся в самом неловком положении и выругался, осознав, что никогда не сможет воплотить фантазии в жизнь. Ледяной душ помог успокоить разгоряченное тело, но что делать с разумом?

Рома был спасением для своего любимого папы. За него Рудольф хватался, как за последнюю соломинку, чтобы не сойти с ума, не совершить ошибку от нахлынувшего желания обладать его глупой нянькой. Глупой... Была ли она глупа? Скорее наивна до безобразия. Милена верила ей, и это немного успокаивало Алфёрова, но все равно не позволяло ему довериться девушке, как раньше. Он просто не мог наступить на одни и те же грабли дважды. Тем более зная, в каком положении сейчас эта наивная девочка.

К вечеру субботы Рудольф осознал, что если не спустит пар, то попросту сорвется. И сорвется на Лере, чего ему совершенно не хотелось. Коттедж был достаточно огромен, чтобы его маленькие игры никому не помешали, так что мужчина позвонил тому, кто мог помочь его проблеме.

– Да, Рудольф Борисович, я вас понял. Она прибудет через час,-- приторным голосом заверил его Владимир Карпов – владелец крупнейшего борделя Петербурга. С ним сотрудничать было не так сложно, если закрывать глаза на количество живого товара в его руках, а Рудольфу редко приходилось связываться с ним напрямую. Обычно этим занимался Федор.

– Хорошо, – Алферов повесил трубку, ощущая привкус горечи на языке и легкое отвращение.

Вскоре к коттеджу подъехала машина, из которой выпорхнула девушка. Она была красива и на вид довольно молода – лет двадцать, не больше. Ее волосы были длиннее и светлее, чем у Леры, а взглянув ей в глаза, Руди увидел неожиданно неприятный карий оттенок.

– Пойдем. Веди себя тихо, мой сын не должен тебя здесь видеть, – тихо сказал мужчина и повел свою «гостью» на верхний этаж, в свою спальню. Рома должен был уже уснуть, да и они с Лерой жили в другой части дома, так что, Рудольф предполагал, что няня уснула вместе мальчиком.

Жаль, что он ошибся. Возможно, если бы он не видел ее до утра, то действительно смог бы забыться в объятиях Инны – так звали девушку, что услужливо прислал ему «коллега» из казино. Но, когда он уже почти довел гостью до нужной двери, на лестницу вдруг вышла Лера. Ее взгляд был несколько потерянным, а волосы чуть спутанными. Видимо, она уснула рядом с Ромой, но ненадолго и вышла... Зачем? Попить воды? В туалет? Причин могло быть сколько угодно, но вот она на лестнице, и ее взгляд устремлен прямо на них. Гостья быстро смекнула, что стоит зайти в комнату первой, и исчезла в глубинах спальни, а вот Рудольф на мгновение застыл, глядя на ошеломленное лицо Яковлевой.

«Ну почему ты всегда в самом неподходящем месте в самое ненужное время...» – он горько усмехнулся.

– Доброй ночи, Валерия, – тихо сказал мужчина, чтобы сгладить неловкое молчание, и быстро скрылся за дверью, стараясь выкинуть из головы столь желанный образ.

Инна была достаточно умна и покладиста. Она быстро нашла на столе вино и разлила его по бокалам, чтобы расслабить своего клиента. Рудольф запер дверь, чтобы отгородиться от остальной части коттеджа, и подошел к девушке, покорно выпил предложенное вино.

– Как только закончим, я вызову тебе такси, – холодно сказал мужчина, отставляя бокал в сторону, – лучше ничего лишнего не говори. В принципе, молчи.

Девушка кивнула, выдав ему свою самую милую улыбку, и первая потянулась за поцелуем. Остальное пошло само собой, Рудольф живо представил себе совершенно иную реальность и с удовольствием погрузился в нее. Целуя Инну, избавляя ее от одежды и прижимая ее тело к постели, он видел перед собой ту бесподобную девушку из вчерашнего сна. И пусть запах был совершенно иным, а цвет глаз даже отдаленно не напоминал синеву. В тот момент, когда удовольствие достигло пика, с его губ сорвалось имя, которое он не мог больше произносить без трепета.

– Лера... Моя Валерия... – он сжал в руке светлые волосы партнерши, другой рукой сжимая небольшую, но упругую грудь. Девушка не стала напоминать свое имя, за что Рудольф был ей благодарен.

Придя в себя, он встал с постели, ощущая себя последним идиотом. Может ему и стало немного легче физически, но вот на душе было тяжелое чувство. Будто к сердцу привязали огромный камень. Избавившись от контрацептива, мужчина выпил еще вина и оделся.

– Собирайся. Машина уже в пути, – он вызвал такси через приложение. Перед уходом он отдал девушке сумму, в три раза превышающую ту, что ей обещали, – процент оставь себе, не упоминай, сколько я тебе отдал.

Глаза Инны стали раза в два больше от такой щедрости.

– С-спасибо, – ответила она, забирая деньги дрожащими от волнения руками, – вы очень добры. Надеюсь, она однажды это оценит, – девушка выскользнула из комнаты и вскоре уже была на пути в Петербург.

«Она никогда об этом не узнает. Слишком велик риск... И ставки слишком высоки», – горько улыбнулся Рудольф, глядя, как темнота поглощает свет фар изредка проезжающих вдалеке машин. Выпив еще пару бокалов, он сел за ноутбук и погрузился в работу и ненадолго задремал лишь ближе к утру.

Последний день в коттедже прошел очень тихо. Рудольф спустился лишь к одиннадцати утра и застал Леру с Ромой у бассейна.

– Доброе утро. Вы уже позавтракали? – спросил он, испытывая странное чувство стыда и неловкости.

– Да... Доброе утро, – как-то отстраненно ответила Лера, не отрывая глаз от мальчика. На ее левой ладони Руди заметил странную повязку, которой еще вчера не было, – ваш завтрак надо только разогреть, он на кухне.

– Понял. Спасибо, – Руди ушел, пытаясь обуздать это неприятное ощущение и отмести непрошенные мысли. В конце концов, он перед ней ни в чем не виноват! Можно сказать, для ее же блага постарался! Тогда почему ощущение, будто он как минимум убил кого–то?

Позавтракав любимыми тостами с крепким кофе, Рудольф принялся методично собирать свои вещи, чтобы ничего не забыть в коттедже. Это помогало отвлечься, немного упорядочить мысли.

После обеда за ними приехал Петр, и семья Алфёровых вместе с Лерой покинула «Илоранту». Ехали все в том же тягостном молчании, только Рома иногда начинал болтать, но и его надолго не хватило. Мальчик уснул на середине пути.

– Лера, ты что, поранилась? – в какой–то момент спросил Петр, оторвав Рудольфа от тяжелых мыслей и вернув в реальность. Алфёров даже взгляд от окна не отвел, но уши навострил, в надежде узнать, что с ней случилось.

– Это... Да. Я просто неудачно резала сыр... – девушка ответила таким странным, отстраненным тоном, что было не ясно, правда это или ложь.

– Вот как. Дома попросим Милену обработать, чтобы не было заражения, – тихо произнес водитель с горькой улыбкой.

После возвращения домой все пошло своим чередом. Снова строгое расписание и порядки, привычный уклад жизни Руди. В родном поместье было проще избегать свои не угасающие чувства. Так что встречи с Лерой стали крайне редким событием, обусловленным необходимостью видеться с сыном.

Вот только сны от этого менее яркими не стали.