10
Горло пересыхает, когда Мэтт садится на диван, на котором лежит альбом с моими рисунками. Раскрытый альбом, где на листе виднеется явно узнаваемый профиль. Подпрыгнув, несусь вперёд и, подхватив папку, тут же захлопываю её, прижимая к груди.
Вскинув брови, Мэтт посылает вопросительный взгляд, а рука замирает на полпути к пульту.
— Ты располагайся, будь как дома, — натянув улыбку, пячусь к комнате, — я пока переоденусь. А то майка мокрая, сам понимаешь.
Демонстративно оттянув край майки, фыркаю и, врезавшись в кресло, едва ли не падаю.
— Эйви, — внимательно вглядываясь в моё лицо, Мэтт покачивает головой, — мне уйти?
О боже, он совсем не так всё понял.
— Нет-нет, всё нормально. Не уходи, ладно? Я быстро переоденусь и вернусь.
Залетев в комнату, бросаю папку на стол, а затем снова подхватываю и швыряю под кровать. Никто и никогда не должен увидеть эти рисунки. Это вообще будто не я рисую, а какая-то больная вторая личность, которую я ненавижу.
Стянув майку, накидываю футболку с длинным рукавом и возвращаюсь. В гостиной включён телевизор, но Мэтт совершенно не заинтересован экраном. Он смотрит на меня с видом психиатра, пытающегося поставить правильный диагноз больному.
— Всё в порядке?
— Не задавай глупых вопросов, — нервно выдыхаю я, направляясь в сторону кухни. — Всё отлично. Я просто сегодня сама не своя, думаю, что нагрузка учёбы сказывается.
— Да, само собой.
Пропустив нотки сарказма в его тоне, открываю холодильник и достаю две бутылки пива. Пальцы почему-то трясутся, и мне никак не удаётся справиться с открывашкой, чтобы снять крышку.
Пока я безуспешно пытаюсь открыть пиво, телефон Мэтта разрывается от звонков, словно все разом решили поздравить его с каким-то праздником. Он игнорирует звонки, и от этого наша дружеская посиделка плавно превращается в секрет. Чёрт возьми, пальцы трясутся ещё сильнее.
— Ты не обязан быть здесь, — выдыхаю я, возясь с бутылкой. — Это неправильно.
— Что именно?
Шею покалывает, чувствую на себе пристальный взгляд Мэтта, но не нахожу сил обернуться.
— То, что ты лишаешься тусовки из жалости ко мне. Нельзя быть таким добрым, Мэтт. Мистер Вечеринка не на вечеринке, тебя все потеряли.
— Никто меня не потерял.
Словно в доказательство моих слов вновь звонит телефон, и Мэтт выключает его.
— Чёрт возьми. Возможно, я обещал привезти всем пиво, вот и звонят без остановки.
Тихо усмехнувшись, покачиваю головой и возвращаюсь к открывашке вместе с неподдающейся крышкой.
Вздохнув, парень поднимается с дивана. Он останавливается рядом, и я затаиваю дыхание, не в силах повернуться.
Протянув руку, он забирает бутылку из моих пальцев и, сжав ребристую крышку, поворачивает. Шипящий звук всё равно что гимн моей тупости. Какого чёрта я вообще схватилась за открывашку? Даже не помню, когда в последний раз ей пользовалась.
Натянув улыбку, пожимаю плечами. Мэтт протягивает мне пиво и, подхватив вторую бутылку, открывает.
— Я не обязан быть здесь, в равной степени как и ты не обязана терпеть меня здесь, Эйви, — оперевшись ладонью на столешницу, он делает глоток и пожимает плечами. — Не находишь это действие добровольным с обеих сторон?
Прикусив губу, поднимаю голову, чтобы заглянуть в голубые глаза. В них нет насмешки, и это немного успокаивает.
Мэтт стоит в полуметре от меня и внимательно вглядывается в моё лицо, словно пытается прочесть мысли. Под его пристальным взглядом не могу двигаться. Изо всех сил сжимаю прохладное стекло бутылки, стараясь отыскать путь к нормальному поведению.
— Мы ведь, — опустив ресницы, подцепляю ногтем этикетку пива, — мы ведь не делаем ничего плохого?
— Раньше ты не задавалась таким вопросом.
— Раньше всё было немного иначе.
— Я думал, что мы уже закрыли эту тему.
— Знаю, но... Все сейчас на вечеринке, а мы... Ну, лично я точно всем соврала, и в итоге мы здесь вдвоём, и об этом никто не знает. И больше чем уверена, что если завтра кто-то спросит у нас, что мы делали вечером, ни один из нас не скажет правду.
— Слушай, Эйви, — отставив бутылку, он чуть склоняется, чтобы заглянуть в глаза, — я знаю, что у нас не ладилось в последнее время, и виной всему как раз моё идиотское поведение.
Мэтт морщит нос, чем вызывает мою слабую улыбку.
— Я действительно рад тому, что могу провести с тобой немного времени. Как раньше, помнишь? Давай просто не думать о том, что я пришёл сюда из жалости, потому что так это и есть, ведь ты выглядишь до невозможности жалкой и стрёмной.
— Пошёл ты, — усмехнувшись, пихаю его в плечо.
— Ладно, — он вскидывает ладони, — не жалкой, просто стрёмной. В общем, я здесь, потому что соскучился. Потому что пытаюсь вернуть нашу дружбу. Другое дело — если ты хочешь, чтобы я ушёл. Если считаешь, что попытки вернуть нашу дружбу — это неправильно. Тебе даже не обязательно отвечать, просто посмотри на меня.
Прикусив губу, никак не могу набраться смелости, чтобы поднять взгляд. Меня потряхивает, будто стою на морозе. Я не хочу, чтобы он уходил. Не хочу, чтобы мы переставали общаться. Просто не знаю, как вернуть всё на прежние места.
Вздохнув, он забирает из моих рук бутылку и, отставив, подходит ещё ближе.
— Посмотри на меня, Эйви.
Его тихая просьба срабатывает, и я поднимаю взгляд. Мэтт вглядывается в мои глаза несколько долгих секунд, а затем уголок его губ ползёт вверх.
— Вот и я о том же. Так что завязывай, выглядишь так, будто у тебя железный кол в заднице, — протянув руку, он взъерошивает мои волосы, а затем обхватывает за плечи и прижимает к себе. — Ведёшь себя так, будто влюбилась, ей-богу.
Из моих лёгких вырывается нервный смешок. Как я и говорила, у него отпадное чувство юмора. Уткнувшись носом в мягкую толстовку, прикрываю веки и обнимаю Мэтта в ответ. От него до невозможности приятно пахнет парфюмом, как же сильно я скучала...
— Я правда рада, что ты здесь, — крепко зажмурившись, обнимаю его ещё крепче. — И я тоже соскучилась.
— Знаю.
— Заткнись.
Когда мы садимся на диван перед телевизором и делимся друг с другом самыми идиотскими событиями, которые произошли с нами за последние восемь месяцев, что мы не общались, я ощущаю лёгкость и спокойствие. Всё как прежде.
Я так сильно скучала по Мэтту, по его шуткам, по тому, как чувствую себя во время нашего общения. Я просто скучала по нам.
— Гарри ведь не собирался брать меня сегодня к Мэдисон, да?
На секунду горлышко бутылки застывает у его губ, а затем он пожимает плечами и делает глоток.
— Собирался, конечно.
— Мэтт.
— Эйвс, он не знал, что для тебя это так важно. В смысле, ты любишь другой отдых, спокойный, вроде посиделок у телевизора, как сейчас, это все знают, даже Ник и Крис. Теперь Гарри в курсе, что у тебя появился тусовочный пунктик, так что он в первую очередь будет звать тебя. Ты же знаешь, у тебя послушный парень.
— Говоришь о нём, как о собаке.
— Я тут вообще-то защищаю его и хвалю. Неважно каким способом.
Усмехнувшись, опускаю взгляд, проводя кончиком пальца по горлышку бутылки.
— Да дело не в глупой вечеринке. Я думала, что поступлю сюда, и мы будем часто проводить время вместе. А на деле видимся ещё реже и с Гарри, и с Нэйтом. В школе всё было совсем не так.
— И это нормально. Зачем хвататься за прошлое, когда есть здесь и сейчас? Расслабься, это только первая неделя. Ты справишься, скоро всё наладится.
Мэтт прав. Даже восстановление нашей дружбы сейчас проходит реабилитацию под девизом «нахрен прошлое».
— А ты сам не скучаешь по школе?
— Комендантский час и родительский контроль? Нет, нисколько.
— Да ладно, — согнув руку в локте, упираюсь в спинку дивана, подпирая голову ладонью, — ни за что не поверю, что ты соблюдал комендантский час.
— Так и было. А ещё я был отличником и всегда делал домашнее задание.
— Не мог бы ты хотя бы ради приличия краснеть, когда врёшь?
— Постараюсь.
— А что насчёт девушек, ты так же пользовался у них популярностью, как и сейчас в кампусе?
— Нет, я и сейчас не особо популярен. Ты же знаешь.
— Конечно, ведь это же не в честь тебя куча девушек с разных потоков создали фанатский чат, который потом вскрылся и распечатки сообщений с восхищениями о тебе валялись по всему кампусу.
— Я пытаюсь быть скромным, чтобы на фоне меня ты не выглядела жалкой простушкой. Так что перестань топить себя этими вопросами, Эйви. К тому же это всего лишь был чат Криса и Нэйта, они меня обожают.
Рассмеявшись, покачиваю головой и, сделав глоток пива, отвожу взгляд к телевизору, хотя даже не улавливаю сути фильма.
Смотрю на татуировки, выглядывающие из-под закатанных рукавов, растрёпанные волосы и лёгкую щетину. Вечные толстовки, которые больше, чем он сам, и бесчисленное количество пар «Эйрфорс». Обожаю его стиль.
— Есть школьные фото?
Цокнув языком, он качает головой.
— Ты увидишь эти фотки только через мой труп.
— Ну пожалуйста.
— Поверь, я берегу твое сердце, Эйви. Твоя серая жизнь уже никогда не станет прежней, ты можешь не устоять и влюбиться.
— Кажется, я уже.
Этот ответ вылетает неожиданно даже для меня, звучит он и ощущается как звонкая пощёчина. Наш смех затихает, Мэтт раскрывает губы, чтобы сказать что-то, но всё же не находит слов.
Это должна была быть шутка. Я сболтнула это, пошутив, тогда почему идиотская неловкость снова вернулась?
— Если вдруг ты растерял чувство юмора, то это была шутка.
Приподняв уголки губ, он кивает, пробегаясь пальцами по волосам.
— Знаю, Эйви, знаю. Есть ещё вопросы о школе?
— У меня в голове типичный женский вопрос, который будет звучать не очень уместно после предыдущей неловкой паузы. Почему-то я никогда не задавала тебе его раньше.
— Решилась наконец-то узнать мою любимую позу в сексе?
— Да. В смысле нет! — сдерживаю себя от желания дать самой же себе по морде и делаю большой глоток пива. Да что со мной такое? — Про твою жизнь в кампусе я знаю многое, а про школу практически ничего. У тебя была девушка? В смысле, серьёзные отношения?
— Да.
— Судя по твоему тону, лучше остановить расспрос. Прости, я не хотела.
— Нет, всё в порядке, — улыбнувшись, он пожимает плечами. — Она просто... бывшая? — скорее спрашивает, чем отвечает. — Я не знаю, что ещё тут можно добавить. Разве что я убил её на выпускном, потому что её платье не подходило к моему костюму.
— Почему вы парни всегда так скрытничаете, когда речь заходит о бывших?
— Мы не скрытничаем, — Мэтт ёрзает на месте, задевая мое колено своим, и это незначительное движение отдаётся дурацким повышенным пульсом. — Бывшие — на то и бывшие, зачем тратить время на разговоры о том, что осталось в прошлом? Пока парни живут настоящим, девушки зачем-то всегда ищут ответы в прошлом и...
Мэтт замолкает, и я поворачиваю голову, чтобы увидеть, как он прячет улыбку.
— Что? — вскидываю брови. — Ну, говори уже.
— Я не могу воспринимать тебя всерьёз, пока на твоих губах пена от пива.
Он мягко дотрагивается большим пальцем до моей верхней губы и медленно проводит вдоль неё. Затаив дыхание, не могу пошевелиться, не могу даже моргнуть, а сердце в груди почему-то стучит так громко, что ко всем хренам заглушает звук телевизора.
Рука Мэтта исчезает так же внезапно, как и появилась, но взгляд до сих пор прикован к моим приоткрытым губам. А затем наши взгляды встречаются, и я физически чувствую давящую тяжесть в груди.
Хочу отвести взгляд, но не могу, я будто загипнотизирована.
Напрягая скулы, Мэтт опускает ресницы и, качнув головой, отставляет пиво на журнальный столик. Я молча повторяю его действие.