10
На следующий день я стояла перед зеркалом в гримерке, готовясь к фотосессии. Свет софитов отражался от идеально выложенных локонов, а визажист последний раз поправляла макияж. Казалось, всё было идеально, но внутри меня бушевал хаос.
В дверь постучали, и вошёл мой менеджер, Марк. Его лицо выражало одновременно серьёзность и лёгкое беспокойство. Он подошёл ближе и положил папку с документами на стол.
— София, — начал он, скрестив руки на груди, — ты же знаешь, что сейчас происходит в новостях?
Я посмотрела на него в зеркало, приподняв бровь.
— Конечно, знаю, Марк. Ты думаешь, я могу этого не заметить? Все только и говорят о нашей ссоре с Киллианом.
Он тяжело вздохнул и присел на стул рядом.
— Проблема в том, что сейчас это начинает перерастать в нечто большее. Журналисты копаются в твоей личной жизни, люди обсуждают каждый твой шаг. Некоторые уже предполагают, что это был спланированный пиар-ход.
— Пиар-ход? — Я обернулась к нему, чувствуя, как внутри меня закипает гнев. — Ты хочешь сказать, что люди думают, будто я использовала свои отношения ради славы?
Марк развёл руками.
— Именно так это преподносят некоторые издания. А ещё некоторые «анонимные источники» утверждают, что ты якобы знала о его переходе заранее, но устроила спектакль для внимания.
Я резко встала со стула, чувствуя, как внутри меня нарастает напряжение.
— Это полная чушь, Марк! Я понятия не имела о его планах! Если кто и устроил спектакль, так это он, оставив меня в неведении.
Он поднял руки, пытаясь меня успокоить.
— Я знаю, София. И те, кто действительно тебя знают, тоже понимают это. Но тебе нужно быть осторожной. Любое твоё заявление сейчас может быть истолковано неправильно.
Я провела рукой по волосам, пытаясь взять себя в руки.
— И что ты предлагаешь? Сидеть и молчать, пока меня обливают грязью?
Марк встал и подошёл ко мне ближе.
— Нет. Я предлагаю тебе сосредоточиться на своей карьере. На фотосессиях, интервью, модных показах. Покажи всем, что ты профессионалка и не позволишь личным проблемам разрушить свою репутацию.
Я посмотрела на него, пытаясь понять, сколько правды в его словах.
— А что насчёт Киллиана? Он что-нибудь сказал?
Марк задумался на мгновение, а затем ответил:
— Пока ничего конкретного. Он сохраняет молчание. Но, София, это только на руку тем, кто хочет разжечь скандал.
Я кивнула, понимая, что он прав.
— Хорошо. Я сделаю всё, чтобы доказать, что могу справиться. Но если он решит высказаться, я тоже не останусь в стороне.
Марк улыбнулся, увидев мой решительный настрой.
— Вот это я и хотел услышать. Ты сильная, София, и ты пройдёшь через это.
Я снова повернулась к зеркалу, готовая вернуться к работе, которая хотя бы на время могла отвлечь меня от боли.
Мы наконец-то закончили фотосессию. Я в последний раз оглядела себя в зеркале, поправила волосы и надела пальто. Собираясь выйти, я чувствовала лёгкое облегчение — хотя бы работа отвлекла меня от всей этой драмы.
Но едва я сделала шаг к двери, как в коридоре появился Марк, бегущий ко мне с тревожным выражением лица.
— София, подожди! — Он остановился передо мной, слегка запыхавшись. — Там толпа журналистов у выхода.
Я нахмурилась.
— Опять? Они что, не устают?
Марк усмехнулся, но тут же стал серьёзным.
— Они хотят услышать твоё мнение. Если ты хочешь, можешь ответить им, но подумай хорошенько. Всё, что ты скажешь, завтра будет в заголовках.
Я замолчала на мгновение, раздумывая. Моё сердце колотилось от мысли, что мне придётся снова столкнуться с их вопросами, взглядами, вспышками камер.
— Если я ничего не скажу, это только подольёт масла в огонь, — тихо произнесла я. — Они будут думать, что мне есть что скрывать.
Марк кивнул.
— Верно. Но ты должна быть уверена, что готова ответить на их вопросы спокойно.
Я глубоко вздохнула, пытаясь собраться с мыслями.
— Хорошо. Я скажу пару слов. Ничего лишнего, только то, что считаю нужным.
— Отлично, — сказал Марк и подал мне свою руку, чтобы поддержать. — Я буду рядом.
Мы направились к выходу, и по мере того как я приближалась, шум становился всё громче. Толпа журналистов была не просто большой — она казалась бесконечной.
Как только я вышла за дверь, вокруг меня вспыхнули десятки камер, и посыпались вопросы:
— София, правда ли, что вы и Киллиан расстались?
— Почему вы не знали о его переходе в «Реал Мадрид»?
— Это была ссора или окончательный разрыв?
— Вы чувствуете себя преданной?
Я подняла руку, чтобы все замолчали, и, к моему удивлению, толпа стихла.
— Я скажу только одно, — начала я, стараясь, чтобы мой голос звучал твёрдо. — Моя личная жизнь — это не спектакль и не повод для обсуждений. Я всегда была искренней в своих чувствах, и я заслуживаю того же в ответ.
Журналисты не сдавались:
— Вы всё ещё любите Киллиана?
— Будет ли примирение?
— Как вы относитесь к его переходу?
Я чуть напряглась, но сохранила спокойствие.
— Всё, что я могу сказать: я желаю ему только лучшего, — ответила я. — Но это всё, что я готова обсуждать.
Я посмотрела на Марка, который жестом показал, что пора уходить.
Мы развернулись и быстро направились к машине. Как только дверь закрылась за мной, я почувствовала, как с плеч будто свалился огромный груз.
— Ты отлично справилась, — сказал Марк, садясь рядом. — Точно в цель, ничего лишнего.
— Спасибо, — тихо ответила я, глядя в окно.
Но внутри я знала, что это только начало.
Мы спокойно ехали в машине, хотя мои мысли всё ещё были заняты тем, что только что произошло перед зданием. Я смотрела в окно, пытаясь отвлечься, как вдруг Марк нарушил тишину:
— Соф, что вообще между вами произошло?
Я обернулась к нему, немного удивлённая его прямотой.
— Ты серьёзно хочешь это обсудить? — спросила я, скрестив руки на груди.
— Просто хочу понять, — мягко сказал он. — Вдруг ты держишь это в себе, а лучше выговориться?
Я вздохнула и откинулась на спинку сиденья.
— Всё развалилось из-за его перехода в «Реал Мадрид», — сказала я. — Он даже не счёл нужным мне сказать. Узнала от журналистов, представляешь?
— Жёстко, — кивнул Марк, его лицо стало серьёзным. — А вы вообще обсуждали это потом?
— Обсуждали... если это можно так назвать, — горько усмехнулась я. — Он просто сказал, что это правда, и что его карьера важнее всего. А когда я высказала свои чувства, он решил, что проще хлопнуть дверью и уйти.
Марк посмотрел на меня с сочувствием, но не перебивал.
— Я понимаю, что футбол для него — это жизнь, — продолжила я. — Но неужели нельзя было сказать об этом раньше? Или хотя бы попытаться обсудить, как мы могли бы это пережить вместе?
— Ты думаешь, он это сделал специально? — спросил Марк.
— Я не знаю, — честно ответила я. — Иногда мне кажется, что он просто не хотел усложнять себе жизнь. Может, он думал, что я не справлюсь с этим переходом. А может... — я замолчала, пытаясь подобрать слова, — может, ему просто всё равно.
Марк нахмурился.
— Ты так не думай. Парни, особенно такие, как он, часто не умеют выражать свои чувства. Может, он сам не знал, как тебе сказать.
— Даже если это так, — тихо сказала я, — разве это оправдывает то, как он поступил?
Марк ничего не ответил, а просто похлопал меня по плечу.
— Знаешь, София, ты сильнее, чем думаешь. И ты точно справишься.
— Надеюсь, ты прав, — вздохнула я, снова повернувшись к окну.
Мы продолжили ехать в тишине, но в глубине души я знала, что эта боль так просто не уйдёт.
«Родительский дом»
Я зашла в кабинет отца, где он, как всегда, был занят своими бумагами. Он поднял голову, услышав мои шаги.
— Ты уже приехала? — спросил он, убирая очки.
— Да, — коротко ответила я, присаживаясь на диван.
Он откинулся на спинку кресла, внимательно посмотрев на меня.
— У меня есть предложение, — начал он. — Ты не хочешь полететь в Нью-Йорк?
Я подняла бровь, удивлённая.
— Нью-Йорк? Зачем?
— Это больше для твоего спокойствия, — объяснил отец. — Ты всё время на виду, София. Все эти новости, журналисты... Я вижу, что тебе тяжело. А там ты сможешь отдохнуть, отвлечься. Плюс, твой агент упоминал, что тебе поступило предложение поработать с одной крупной американской компанией.
Я задумалась. Нью-Йорк всегда был для меня городом возможностей. Я бывала там на фотосессиях, но никогда не задерживалась надолго.
— Какой компании? — спросила я, пытаясь понять, насколько это серьёзно.
— Calvin Klein, — спокойно ответил он.
Моё сердце на мгновение забилось быстрее. Это был огромный шанс, но я не была уверена, готова ли я к таким переменам прямо сейчас.
— Это временно или... — начала я, но отец перебил:
— Временный контракт. Но если всё пойдёт хорошо, это может перерасти во что-то большее.
Я посмотрела на него, пытаясь понять, что он на самом деле думает.
— Ты считаешь, мне стоит уехать?
Он тяжело вздохнул.
— София, я просто хочу, чтобы ты немного отошла от всего этого хаоса. Ты заслуживаешь передышки. А ещё... я думаю, что это даст тебе возможность взглянуть на всё с другой стороны.
Я кивнула, обдумывая его слова. Нью-Йорк действительно мог стать моим спасением. Новый город, новые люди, новые эмоции. Может быть, именно это мне и нужно.
— Хорошо, — наконец сказала я. — Я подумаю.
Отец кивнул и улыбнулся, как будто знал, что я приму это предложение.
Я немного подумала, взвешивая всё за и против, но понимала, что отец прав.
— Хорошо, папа, я согласна. Когда вылет?
Его лицо озарилось лёгкой улыбкой, будто он заранее знал, что я приму это решение.
— Через три дня, — ответил он. — У тебя будет достаточно времени, чтобы подготовиться и привести дела в порядок.
— Три дня? — удивлённо переспросила я. — Быстро.
— Лучше сейчас, чем откладывать, — сказал он, вставая со своего места. — Я всё организую.
— Спасибо, папа, — тихо произнесла я, хотя внутри ещё оставались сомнения.
Отец подошёл ко мне, положил руку на плечо и посмотрел прямо в глаза.
— Ты сильная, София. Это всего лишь этап. У тебя всё получится.
Я кивнула, чувствуя, как его слова придают мне уверенности.
Когда я вышла из кабинета, в голове крутились мысли о Нью-Йорке. Новый город, новая работа... и, возможно, новый старт. Это пугало, но в то же время манило своей неизвестностью.
Поднимаясь в свою комнату, я открыла телефон, который пестрел новыми уведомлениями. На секунду я подумала: а что будет, если я просто оставлю всё это позади? Может быть, это действительно шанс начать всё заново?
Когда я почти дошла до своей комнаты, из-за двери Ванессы доносились приглушённые голоса. Я остановилась, прислушалась, и в какой-то момент услышала знакомый смех. Открыв дверь чуть шире, я увидела Этана, который сидел на кровати, а рядом стояла Ванесса.
— О, София! — с лёгким удивлением воскликнула Ванесса, когда заметила меня в дверном проёме.
Этан обернулся, слегка растерявшись, но быстро вернул себе обычную уверенность:
— Привет, София. Не помешали твоим раздумьям о Нью-Йорке?
— Нью-Йорк? — Ванесса подняла брови, удивлённо посмотрев на меня. — Ты собираешься уехать?
— Да, — коротко ответила я, входя в комнату. — А вы что тут обсуждаете?
Этан ухмыльнулся и встал с кровати:
— Не волнуйся, мы не говорили о тебе, если это тебя беспокоит.
Я скрестила руки на груди, слегка нахмурившись:
— Ты всё ещё не ответил на мой вопрос.
Ванесса закатила глаза и взяла его за руку:
— Мы просто обсуждали планы на вечер. Этан пришёл... в гости.
— В гости? — я прищурилась, переводя взгляд с неё на него. — Звучит слишком официально для того, что я вижу.
Этан посмотрел на меня с лёгким вызовом:
— София, может, тебе действительно пора в Нью-Йорк. Может, там ты перестанешь так серьёзно всё воспринимать.
Я фыркнула:
— Может, тебе пора перестать «случайно» появляться везде, где я.
Ванесса рассмеялась, стараясь разрядить обстановку:
— Ладно, ладно, хватит вам! Этан, хватит провоцировать её. София, расслабься, он просто шутит.
Я закатила глаза и направилась к двери:
— Ладно, развлекайтесь. У меня есть чем заняться.
Уходя, я услышала, как они тихо засмеялись, и почему-то это вызвало у меня лёгкую улыбку. Может, они и правда просто хотели провести время вместе.
Я собрала пару своих вещей, запихивая их в небольшой чемодан. Когда вышла из комнаты, столкнулась с Этаном прямо в коридоре. Он стоял, скрестив руки на груди, и смотрел на меня чуть серьёзнее, чем обычно.
— Я знаю, что произошло, — сказал он тихо. — Он мне рассказал.
Я остановилась, прищурившись:
— Ты о чём?
Этан вздохнул, словно пытался найти правильные слова:
— Про вас с Киллианом. Он мне всё объяснил.
Я чуть напряглась, но быстро взяла себя в руки:
— И что он тебе «объяснил»? Что он скрывал от меня, что лгал, что бросил всё, не думая, как я себя почувствую?
Этан посмотрел на меня чуть виновато:
— Он не хотел, чтобы так получилось. Ситуация была сложной.
Я фыркнула, чувствуя, как внутри начинает подниматься раздражение:
— Это всё, что ты можешь сказать? Что ему было сложно? А мне, по-твоему, было легко, Этан?
Этан развёл руками:
— Я не защищаю его, София. Просто... он до сих пор переживает.
— Переживает? — саркастично усмехнулась я. — Тогда почему он не позвонил, не объяснил ничего? Зато сделал всё, чтобы об этом узнали журналисты.
Этан выглядел смущённо, словно не знал, что ещё добавить.
— София, я понимаю, что ты злишься...
— Злилась. Теперь мне просто всё равно, — перебила я его.
Этан молчал, явно не соглашаясь, но решил не спорить.
— Ты ведь всё ещё любишь его, — сказал он тихо, почти шёпотом.
Эти слова заставили меня остановиться на мгновение. Я подняла взгляд, встретившись с его глазами.
— Любовь — это не оправдание для предательства, Этан, — сказала я холодно, обойдя его и направляясь к лестнице.
— София, — окликнул он меня, но я не остановилась.
Я слышала, как он тяжело выдохнул, но ничего больше не сказал.