9
«Спустя год»
Год отношений с Киллианом был насыщенным, но удивительным. Несмотря на сложные графики — его футбольные тренировки, матчи и мои показы, съёмки и интервью — мы научились находить время друг для друга. Всё это время наша связь становилась крепче. Мы оба были счастливы, даже если иногда приходилось идти на компромиссы ради наших встреч.
На одном из моих показов, где я блистала в финальном выходе, меня ждало традиционное интервью с журналистами. Под вспышки камер и с микрофонами, направленными прямо в лицо, я отвечала на вопросы о карьере, вдохновении, моде. И тут прозвучал вопрос, который заставил меня замереть.
— София, скажите, когда вы планируете переезжать в Мадрид?
Я удивлённо подняла брови, взглянув на журналиста, пытаясь понять, откуда такие предположения.
— Простите, но я не собираюсь переезжать в Мадрид, — ответила я спокойно, но уверенно. — С чего вы это взяли?
— Ну, как же, — журналист хитро улыбнулся, делая шаг вперёд, — в последние дни активно обсуждается, что Киллиан Мбаппе переходит в «Реал Мадрид». Вы знали об этом?
Моя улыбка чуть дрогнула, но я быстро взяла себя в руки.
— Я не буду это комментировать, — ответила я с профессиональной сдержанностью, хотя внутри у меня всё закипело. — У меня нет никакой информации по этому поводу.
Толпа журналистов зашумела, но я быстро дала понять, что интервью на этом закончено, слегка кивнув и развернувшись к выходу. Сцена завершилась, но вопросы остались.
Я направилась в гримёрку, стараясь сохранять спокойствие. В голове крутились мысли: почему я узнаю об этом от журналиста? И главное, правда ли это? Мне нужно было поговорить с Киллианом.
Когда я дошла до телефона, то тут же написала ему короткое сообщение:
«Киллиан, что за слухи? Ты переезжаешь в Мадрид?»
Через несколько секунд пришёл ответ:
«Подожди меня, я всё объясню».
Теперь мне оставалось только ждать, но внутри я чувствовала, что этот разговор изменит многое.
«В машине»
Я сидела в машине, постукивая ногтем по телефону и стараясь держать себя в руках. Журналистка своими вопросами просто выбила меня из колеи. Когда Киллиан наконец открыл дверь и сел рядом, я сразу почувствовала его напряжение.
— Ты ничего не хочешь мне рассказать? — спросила я, прямо смотря ему в глаза.
Он устало провёл рукой по лицу.
— О чём именно?
— О твоём переходе в "Реал Мадрид". Мне нужно узнавать об этом от посторонних?
Он тяжело выдохнул и ненадолго отвёл взгляд, словно собираясь с мыслями.
— Да, это правда. Мне сделали предложение, — наконец сказал он.
Моё сердце упало. Я даже не сразу нашла, что ответить.
— И ты решил даже не обсудить это со мной? — мой голос дрогнул, но я старалась держаться. — Ты собираешься переехать в другой город, в другую страну, а я узнаю об этом случайно?
— София, это футбольный контракт. Это моя работа, и я должен принимать такие решения быстро.
— Быстро? А что насчёт меня? Меня вообще не должно волновать, что ты уезжаешь? — я повысила голос. — Ты подумал о том, как это повлияет на наши отношения?
— Я не обязан спрашивать разрешения, София, — его голос стал холодным. — Это моё будущее.
— Твоё будущее? — я усмехнулась, чувствуя, как злость подступает к горлу. — Ты хоть раз подумал, как твоё "будущее" скажется на нас?
Киллиан уставился на меня, затем покачал головой, словно сдерживая раздражение.
— Может, тебе стоит быть благодарной, что я вообще пытаюсь сохранить всё это при таком графике, — произнёс он.
Эти слова словно ударили меня в лицо.
— Благодарной? Ты серьёзно? — я не сдержалась. — Ты даже не считаешь нужным что-то обсуждать со мной, а я должна быть "благодарной"?
Он резко выдохнул, схватился за ручку двери и открыл её.
— Ладно. Я понял. Если тебе это так сложно принять, зачем тогда продолжать?
— Это ты сейчас что имеешь в виду? — холодно спросила я.
— Именно то, что сказал, — его голос был жёстким. Он вышел из машины и хлопнул дверью так сильно, что стекло задрожало.
Я осталась сидеть, глядя ему вслед. Слёзы наворачивались на глаза, но я не позволила им пролиться. Слишком много эмоций разрывали меня изнутри.
Когда я наконец вернулась домой, в своей квартире я почувствовала, как на меня обрушилась волна боли. Сняв пальто и бросив его на диван, я прошла в спальню. Всё вокруг напоминало о нём. Каждая мелочь казалась пропитанной его присутствием: его подарки, наши фотографии, даже тот золотой браслет, который он недавно подарил мне.
Сжав браслет в руке, я смотрела на него сквозь слёзы. Он был красивым, изящным, но теперь стал символом того, что ранит.
— Чёрт с ним, — прошептала я себе, а потом бросила браслет в коробку, где уже начали накапливаться остальные вещи: рамка с нашей фотографией, футболка, которую он однажды оставил, и даже билет на наш первый совместный матч.
Я методично складывала всё, что напоминало о нём. Каждый предмет — это маленькая рана, которую я решила закрыть. Когда коробка была заполнена, я с силой захлопнула её и поставила в угол.
— Всё. Хватит. — Я говорила это себе, как заклинание, но в груди разрасталась пустота.
Я села на пол, обняв колени, и позволила себе расплакаться. Это была не просто обида — это была потеря чего-то, что я считала настоящим.
В тот момент я решила: больше никаких звонков, никаких сообщений. Если Киллиан выбрал свой путь, я выберу свой.
«Ужин»
На следующий день мой отец ждал меня на ужин. Когда я приехала, вся семья уже была за столом: мама, Ванесса и отец. Все казались немного напряженными, явно зная, что со мной что-то не так.
Я села за стол, но аппетита не было. Отец, как всегда, решил идти прямо к делу.
— София, что произошло на интервью? Про какой Мадрид они говорили?
Я замерла, глядя на свою тарелку, словно это могло помочь спрятаться от всех взглядов. Глубоко вздохнув, я подняла голову и тихо сказала:
— Я... Киллиан переходит в новый клуб. В «Реал Мадрид».
На столе воцарилась тишина. Я чувствовала, как к горлу подкатывает комок, а затем первая слеза скатилась по моей щеке.
— И ты узнала об этом от журналистов? — спросил отец, его голос звучал серьезно, почти строго.
Я кивнула, стараясь не разрыдаться.
— Он не посчитал нужным сказать мне заранее. Просто подтвердил, когда я спросила.
Мама с тревогой посмотрела на меня. Она потянулась через стол, мягко взяв меня за руку.
— София, милая... Это так неправильно. Ты заслуживаешь, чтобы с тобой обращались лучше.
Я молчала. Слов у меня больше не было. Ванесса, сидя рядом, ничего не говорила, лишь внимательно слушала. Её взгляд был направлен на меня, но она явно понимала, что сейчас слова не помогут.
Отец нахмурился, его пальцы нервно постукивали по столу.
— Это всё, что он тебе сказал? — спросил он, чуть повысив голос. — Парень, который называет себя твоим мужчиной, просто кидает такие новости, как будто это ничего не значит?
Я не выдержала и закрыла лицо руками.
— Папа, я не знаю, что ещё сказать. Мне больно... И обидно.
Мама, стараясь успокоить ситуацию, посмотрела на него строго:
— Хватит, Генри. Ты же видишь, ей и так плохо.
— Просто не могу понять, как человек, который любит, может так поступать, — проворчал он, но замолчал, видя моё состояние.
Ванесса тихо дотронулась до моей руки, как будто показывая, что она здесь и поддерживает меня, даже если ничего не говорит.
В этот момент я почувствовала, что не могу больше сдерживать эмоции. Вскочив из-за стола, я выдавила:
— Простите... Мне нужно побыть одной.
И вышла из комнаты, оставляя всех сидеть в той же напряженной тишине.
Я вышла на террасу, закрыв за собой стеклянную дверь. Свежий вечерний воздух немного остудил мои разгоряченные щеки. Взгляд упал на городские огни вдали, но внутри всё было слишком шумно, чтобы почувствовать хоть какое-то успокоение.
Я услышала, как за мной кто-то вышел, и через мгновение тёплые руки обняли меня со спины. Это была мама.
— София, — тихо сказала она, положив голову мне на плечо. — Я знаю, как тебе сейчас тяжело.
Я молчала, сдерживая слёзы, которые снова грозили вырваться наружу.
— Иногда люди, которых мы любим, делают вещи, которые мы не понимаем. Это не значит, что ты сделала что-то не так.
— Мам, — прошептала я, — я просто не могу понять... Почему он не сказал мне? Почему я должна была узнать об этом от других?
Мама повернула меня к себе и заглянула мне в глаза.
— Возможно, он боялся, как ты отреагируешь. Или не хотел терять тебя до последнего. Мужчины иногда такие глупые, когда дело касается чувств.
Я усмехнулась сквозь слёзы.
— Глупый — это мягко сказано.
Мама улыбнулась, аккуратно убирая волосы с моего лица.
— Ты сильная, София. Но это не значит, что ты должна всё терпеть. Ты имеешь право злиться, плакать, сомневаться. И имеешь право решить, что для тебя лучше.
Я кивнула, чувствуя, как её слова немного согревают моё сердце.
— Спасибо, мама.
Она крепче обняла меня, словно защищая от всех проблем мира.
— Знай одно: ты всегда можешь вернуться сюда. Дом — это место, где тебя всегда поймут и поддержат.
Я снова кивнула, на этот раз с лёгкой улыбкой. В глубине души я знала, что впереди будет сложно, но это объятие давало мне немного надежды.
Мой телефон завибрировал на столе, но я не обратила на это внимания. На террасе было тихо, только прохладный ветер слегка трепал мои волосы. Мама уже ушла обратно в дом, оставив меня наедине с мыслями. Вибрация телефона повторилась, заставляя меня всё-таки взять его в руки.
Как только я разблокировала экран, мои глаза упали на уведомления. Первое сообщение:
"Известная модель София Леблан и Киллиан Мбаппе расстались? Их ссору видели в машине, и, по словам Киллиана, это конец?"
Я замерла. Как они узнали? Кто это видел? Паника начала нарастать, но я продолжила читать, и тут же появилось ещё одно уведомление:
"Почему модель не оповестил Киллиан о переходе в другой клуб? Было ли это пиар-ходом?"
Моё сердце сжалось. Пиар-ход? Значит, теперь наша личная жизнь станет кормом для сплетен и догадок? Я сжала телефон в руке так сильно, что костяшки побелели.
Я открыла статью, не успев себя остановить, и начала читать. В тексте шли подробности: свидетели описывали наш разговор в машине, утверждая, что Киллиан выглядел "серьёзным и холодным", а я будто бы "плакала". В статье не забыли добавить фотографии нас вместе, включая те, что были сделаны ещё до всей этой драмы.
Каждое предложение будто ударяло по мне. Журналисты не просто писали о наших отношениях — они домысливали, переворачивали факты, выстраивали свои версии.
"Пиар-ход?" — мысленно повторила я, чувствуя, как злость смешивается с обидой. Всё, что между нами было, теперь выглядит, будто это всего лишь спектакль для публики.
Телефон завибрировал снова. На этот раз это были сообщения от друзей:
— "София, ты видела новости? Всё в порядке?"
— "Если что, я рядом, напиши."
— "Ты вообще знала, что он уходит? Что за бред они пишут?"
Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Ещё один заголовок мелькнул на экране, заставляя меня снова открыть глаза:
"София Леблан и Киллиан Мбаппе: конец идеальной пары?"
Я больше не могла читать. Отключив уведомления, я бросила телефон на стол. Но мысли уже начали хаотично кружиться в голове.
Моя мама выглянула на террасу:
— Всё хорошо?
Я кивнула, хотя внутри всё кричало.
— Просто телефон. Новости. Всё в порядке.
Она кивнула, не задавая лишних вопросов, и снова ушла. А я осталась наедине с бурей внутри.
Я не могла больше оставаться с этим. От чувства предательства и боли, которое переполняло меня, я начала действовать импульсивно. Не думая о последствиях, я открыла все социальные сети, где была подписана на Киллиана, и начала отписываться. Каждое новое действие словно вытаскивало меня из этой бездны. В Instagram, Twitter, Facebook — я отменяла подписки на его аккаунты одну за другой, не думая о том, что это может вызвать у него вопросы.
"Мне нужно отдалиться," — думала я.
Его фотографии, посты и комментарии о наших моментах, которые когда-то казались такими важными, теперь были просто лишними напоминаниями о том, как сильно я ошибалась, веря в нашу любовь.
Я остановилась только тогда, когда прошла все его страницы. Почти на каждом ресурсе был его профиль, который теперь просто стал частью прошлого, как и наши отношения.
Скоро я зашла в мессенджеры, чтобы сделать то же самое, но при мысли о том, что это всё может быть для него шоком, мне стало ещё больнее.
Но я решилась. Открыла его контакт и отправила короткое сообщение:
"Прощай."
Я не ожидала ответа и не хотела его. Это был просто способ избавиться от всего, что связывало нас, и двигаться дальше. С каждым нажатием кнопки я ощущала, как тяжесть на душе немного отступает, пусть и не до конца.
Когда я закрыла телефон и отложила его в сторону, в голове было лишь одно: сейчас нужно жить для себя.
Ванесса вышла на террасу и тихо подошла ко мне. Она присела рядом и молчала несколько секунд, будто давая мне время. Я знала, что она не будет торопить меня, но её присутствие было как поддержка.
— Ты всё видела? — спросила я, не поворачиваясь к ней.
Ванесса вздохнула, её голос был мягким, но решительным.
— Да, я видела. Ты что, правда решила так поступить?
Я медленно кивнула.
— Я не могу больше. Всё, что между нами было, превратилось в ложь. Он даже не сказал мне о своём переходе. Это всё как пиар, — сказала я, стараясь скрыть свою боль.
Ванесса наклонилась ко мне, положив руку на моё плечо.
— Я понимаю, тебе сейчас больно, Соф. Но ты уверена, что это решение правильное? Ты ведь не просто отписалась от него, ты вычеркнула его из своей жизни.
Я закрыла глаза, пытаясь сдержать эмоции.
— Я не могу быть с человеком, который не уважает меня. Он никогда не сказал мне о том, что собирается делать, и в итоге мы просто... разрушились. Я не хочу больше быть частью этого.
Ванесса немного помолчала, потом тихо сказала:
— Ты знаешь, что если тебе когда-нибудь захочется поговорить, я всегда рядом. Но, пожалуйста, не делай поспешных выводов. Ты заслуживаешь счастья, а он... пусть разберётся сам.
Я вздохнула и посмотрела в её глаза. Она искренне переживала за меня, и это было важно.
— Я не знаю, что будет дальше, но я не могу сидеть и ждать, когда он вернётся. Мне нужно двигаться вперёд.
Ванесса улыбнулась, хоть её глаза всё ещё выражали беспокойство.
— Ты сильная, Соф. И ты сделаешь это. Ты найдёшь свой путь.
Я обняла её, пытаясь найти хоть малую долю утешения в её словах.
— Спасибо, Ванесса. Ты правда много для меня значишь.
— В любом случае, ты не одна. И я здесь, чтобы поддержать тебя.
Её слова согрели меня, хотя и не могли полностью вылечить душевную рану. Но хотя бы я знала, что у меня есть человек, которому не всё равно.