15
Баки и Сэмми летят в Нью-Йорк. Несмотря на то, что «отпуск» и без того короткий, Сэмми договорилась встретиться со Стрэнджем, ведь это «вопрос жизни и смерти». Летать не военным или частным самолетом, оказывается для девушки тем еще испытанием. Даже если взять в расчет то, что она уговорила Баки полететь бизнес классом. Как только самолет стал взлетать, Сэмми вцепилась в кресло и стала дышать тяжело. Заметив такую реакцию, Баки положил свою руку поверх руки Сэм и ничего не стал спрашивать у перепуганной девушки. Лишь когда она расслабилась, расслабился и он.
— Спасибо.
— Я думал, ты пилот. Как вышло, что ты боишься летать? — не отрывая взгляда от глупого журнала в руках, спрашивает Барнс.
— Я и есть пилот. Просто не привыкла сидеть не за штурвалом. Ты видел пилота? Выглядит как стопроцентный идиот. Как такому довериться?
— А что было в аэропорту?
Что было в аэропорту? Глупая до абсурда ситуация. Подходя к стойке регистрации, отстояв свою очередь, Сэмми толкнула грубая женщина, недовольная купленным билетом, и начала выяснять отношения с представителем авиакомпании. Пока дамочка кричала как сумасшедшая, к ней подошел ее муж, их дети, два охранника. Завязалась драка между охраной и чокнутой семейкой и, соответственно, давка. Вот только Сэмми не могла пошевелиться. Она до смерти боится толпы. Когда Сэм в очередной раз была близка к тому, чтобы «отхватить», Барнс прикрыл ее собой и силой увел.
— У меня страх толпы, вроде того. — Поясняет Сэмми и пытается расслабиться в кресле. — Мне не сложно выступать перед людьми, сколько бы их не было, но стоять среди них — смерти подобно. Но могла идти в наступление с ордой солдат. Поэтому я была сначала тем, за кем шли, а потом шпионом, работающим в одиночку.
— И как тебя угораздило работать с нами?
— За тобой я готова идти, Сержант. У тебя потрясающие глаза. Хотела бы я иметь такие же.
Неловкая пауза затянулась. Баки смотрит в глаза девушки внимательно, словно высматривает недостатки в ее изумрудного цвета крапинках на радужке глаза.
— Ну, у тебя таких быть не может, а вот у твоих детей запросто, — спокойно говорит Баки и отворачивается на окно.
Такой ответ вызвал смех девушки. Обстановка разряжена, это точно. Теперь ей не страшно лететь в этом не самом надежном самолете. К напарникам подходит стюардесса, уделяющая много внимания Барнсу.
— Чего-нибудь еще желаете? — томным голосом спрашивает она у Баки.
— Нет, спасибо, — твердо отвечает Барнс, даже не взглянув в ответ.
— Он желает черный кофе с одной ложкой сахара и бутылочку воды, пожалуйста. Возможно и ваш номер телефона, если вас такое интересует, — отвечает Сэмми.
— Конечно, сейчас все будет, — с довольной улыбкой, стюардесса уходит.
— Ты что творишь? — взрывается Бак, пусть и шепотом.
— А что? — пожимает плечами Сэм. — Ты же любишь черный кофе. Воду я беру на себя, раз уж ты так разозлился.
— Зачем мне ее номер?
— Ты мог бы и сам. Подумала, что ты растерялся. — Сэмми откладывает телефон, в который смотрела все это время, и переводит взгляд на Барнса, затем, абсолютно серьезно, говорит: — Она, вообще-то, согласна прямо здесь. Ты просто не заметил.
— Что «прямо здесь»? — озадаченно спрашивает Бак, а затем, когда лицо Сэм остается все таким же серьезным, он понимает, что она имеет в виду. — Не-е-ет.
— Да, — слегка пожав плечами, отвечает Сэм.
— Ты серьезно?
— Это моя фразочка. Мне нравится, что ты ее используешь, но делай сноску, кому она принадлежит.
— Во-первых, ты придумываешь, а во-вторых...
Подходит стюардесса, подает Баки кофе и бутылку воды, а затем и салфетку, на которой написан номер телефона. След от губной помады красуется ниже. Стюардесса подмигнула Барнсу и медленно ушла, виляя бедрами. Смущенный мужчина смотрит ей в след, но смотрит пораженно, не веря в то, что Сэм права, а та, заметив это смешное выражение лица, начала довольно улыбаться.
— Такие сейчас нравы. Это неплохо. Начинай привыкать, Сержант.
— Не думаю, что хочу к такому привыкать. Да и любой увидев это, — Баки рассматривает свою левую руку, — испугается.
— Протеза? Брось. Да и что вообще плохого в том, чтобы вселять страх? Я этим занималась всю жизнь.
— Может поэтому ты и была единственной женщиной, которая увидев мою руку не убежала в ужасе.
— Раз убежали, значит многое потеряли. В меня ты страх не вселил, уж извини.
Сэм легонько толкнула Баки в плечо и вызвала мимолетную улыбку. Он и не пытался никогда ее пугать.
— А откуда у тебя деньги на все это? — спрашивает Барнс.
— Подворовываю. У картелей, воров, бандитов, просто ублюдков. Я как Робин Гуд, только ворую для себя. Какое-то время, по собственной воле, меня спонсировал Говард Старк.
— Тебя не вычислили?
— Мне не нужно скрываться. Говорю же, я вселяю страх всю свою жизнь. Однажды, напав на очередную банду, я встретила Дэдпула, которому заказали их главу и мы вместе уничтожили целую преступную сеть подпольных боев без правил. Мы с ним частенько пересекались и вместе «мочили плохишей». Уэйду нравится, когда я выражаюсь именно так. Награбленное ими, я, без зазрения совести, забирала. Иногда получается вернуть тем, у кого это отняли. Но чаще всего вор украл у вора. Тогда все достается мне, приютам для животных, сиротам, домам престарелых, больницам.
Это действительно странно. Ведь Барнс точно помнит, как Земо сам говорил, при них с Уилсоном, что не знает откуда у Сэм деньги и предлагал ей свою помощь, от которой та отказывалась. Получается, что это она рассказала только ему? Сколько еще знает только Барнс?
— Готова поделить тем какое у тебя звание? — с ухмылкой спрашивает мужчина.
— Не сегодня, Сержант.
— Вы, русские, такие скрытные, — иронизирует Баки и придвигается ближе, заглядывая в лицо Сэм, которое она прячет в попытках удержать в тайне хоть что-то из своей жизни.
— Кто сказал, что я русская?
— Ты потеряла память, тебя отбросило в 1943-й и ты говорила на русском, когда проснулась. Сделал выводы.
— А то, что я говорила на английском и немецком без акцента, тебя не смутило? На русский есть еще много похожих языков и я не говорила, что знаю только три языка.
Эти щенячьи глаза Баки Барнса, которые выжидающе смотрят на Сэмми, заставляют сердце оттаять, а спустя минуту она решается признаться.
— Русская, русская. Пять за наблюдательность. Или же я просто сплоховала. Имела право, лишилась памяти.
— Да-а. Ну а имя?
— Не наглей, — отрезала Сэм и надела повязку на глаза, чтобы вздремнуть во время перелета.
Баки пытался, нет ну честно, пытался не доставать ее, дать подремать и не доставать своими вопросами об имени, но остановиться сейчас никак нельзя. Он ведь так близок. Надо только не перегнуть палку.
Прошел час и скоро они приземлятся.
— Анна? — предполагает Баки.
— Мимо.
Приземлившись, Сэм и Баки по-прежнему сидели, давая пройти первым рядам, когда девушка вдруг поняла, что Барнс не отвяжется, но и сдаваться без боя она не станет.
— Настя?
— Боже, — девушка закрывает лицо руками, стараясь сдержать смех, — ты говоришь «Настя» с таким акцентом... Ты же не русский, ты не можешь выговаривать некоторые буквы. Не мучь ни себя, ни меня попытками и смешным звучанием.
Оба смеялись от этой ситуации, но раз Баки вызвал смех, значит палку не перегнул. А значит попытается снова.
Попрощавшись, Сэм и Барнс разъехались. Мужчина направился на военную базу, где договорился встретиться с одним из агентов ЩИТа Энди Джонсоном, который должен предоставить новые данные по предстоящим миссиям Громовержцев. Название прижилось, хоть и не очень нравится Барнсу.
Прибыв на базу, Баки уверенным шагом шел в назначенный кабинет, как вдруг Энди нашел его раньше, и как мальчишка, коим он и является, стал глупо трясти руку Барнса в знак приветствия, не в силах сдержать восторга от встречи.
— Сэр, Сержант Барнс, я так рад познакомиться. Вы просто легенда.
— Ты кто такой? — с удивлением спрашивает Баки, который не может поверить, что это агент ЩИТа, которого ему приставили.
— Энди, Энди Джонсон. Я должен передать вам материалы по делу. Пройдемте, я провожу вас в свой кабинет.
Энди радостно шагает впереди, показывая дорогу, как вдруг Барнс решается спросить:
— Тебе сколько лет, агент?
— Семнадцать. Я очень одаренный, но не очень спортивный.
Выглядит парнишка и вправду хило, но все не так плачевно. Уж если он работает в офисе, Энди вообще не стоит бояться за то, что его побьют. Этот семнадцатилетний мальчишка и вправду рад встречи с Зимним Солдатом? Почему то Баки удивляется этому не сразу, да и не очень сильно.
Пройдя в кабинет, Барнс закрывает за собой дверь и садится напротив, ожидая документы и рассматривая офис. На стене висит плакат с выставки Второй Мировой с Ревущей Командой. «Ах да, я уже состоял в команде с глупым названием», подумалось Баки. Пока Энди, с трясущимися от волнения руками, искал файлы на своем столе среди полного беспорядка, Барнс заметил фотографию девушки.
— Можно? — рукой он указывает на фото в рамке.
— Да, конечно, — немного смущаясь, отвечает Джонсон.
— Красивая, — говорит Бак рассматривая длинноволосую шатенку, у которой милые черты лица и счастливые глаза.
— Очень. Правда, не моя.
— Эта история мне знакома.
— Дадите совет? — вдруг спрашивает Энди и с надеждой смотрит на кумира.
— Ты спрашиваешь совета у Зимнего Солдата по части женщин?
— Почему бы и нет? У меня вот выходит не очень. — Грустно говорит Энди и садится на стул, прерывая поиски файлов. — Она недавно рассталась с парнем и теперь он пытается ее вернуть, а я...
— Стой. Здесь я тебя остановлю. — Баки выставляет руку вперед, в прямом смысле останавливая агента, который с каждым новым словом придвигался ближе. — Нет у меня советов, как быть с девушкой. Давай, ты мне отдашь документы и мы разойдемся, — немного грозно предлагает Барнс и заставляет тем самым Джонсона молча выполнить эту просьбу.
Протянув папку, Энди с мольбой в глазах смотрит на Баки и дает понять, что у него еще есть просьба, но он не решится ее озвучить, пока ему не разрешат. И Бак сдается.
— Ну что?
— А подпишете плакат? — с глазами полными надежды спрашивает Энди.
— Ты правда мой фанат?
Энди резко раскрывает свою рубашку и показывает футболку с большой красной звездой в середине, такая была у Зимнего Солдата на плече. Барнса такой поворот событий немного напугал, ведь впервые перед ним его поклонник. Тяжело выдохнув и опустив голову вниз, Баки соглашается подписать плакат. Выходя из кабинета вдвоем, эта парочка видит в коридоре ту самую девушку с фото и противного типа рядом с ней, который не дает той пройти. Девушка явно настроена негативно. Барнс переводит взгляд на Джонсона, но тот лишь глупо наблюдает за происходящим.
— Да, это она, Джессика, — не отрываясь от девушки взглядом, поясняет Энди и засовывает руки в карманы брюк. — А рядом Пит.
— И чего ты стоишь?
— А что я должен делать?
— Признаться в своих чувствах. Пит времени зря не теряет.
— Вдруг чувства не взаимны?
— Пока ты тут стоишь — не узнаешь. Твой противник действует, а она, — Бак наклонил голову в сторону Джессики, — не в восторге от его компании.
— Вы думаете?
— Вперед! — Сержант толкает агента в плечо, подталкивая к девушке его мечты. — Салага...
Не сильно интересуясь дальнейшим развитием событий, Баки уходит к себе и изучает материалы. Так проходит несколько часов, как вдруг ему стучат в дверь. «Может это Сэмми вернулась?», с надеждой думается Барнсу.
— Сержант Барнс! У меня не получилось.
В комнату вваливается, в прямом смысле этого слова, Энди, который не в силах стоять на ногах от того, что нетрезв. В руках у него пустая бутылка, а руках разбитые надежды.
— Ты что здесь делаешь? — гневается Барнс, который успел подхватить агента и не дает тому упасть.
— Вы мне сказали признаться в чувствах. Я купил цветы, конфеты, шампанское и пошел к ней.
Баки усадил Джонсона на кровать и, скрестив руки на груди, слушает, что тот лепечет.
— И? — настаивает Сержант на продолжении, раз уж ввязался.
— Ничего не смог сказать. Что-то мычал, пока она меня не выставила.
Барнс недовольно трет переносицу, пытаясь понять, что делать с парнишкой дальше. В каком-то смысле, ему даже жалко стало Энди. Подумав, что «есть еще порох в пороховницах», Бак решает помочь доходяге. В стиле 40-х, но уж как есть.
— Так, а ну поднимайся. — Баки тянет парнишку под локоть вверх. — Мы приведем тебя в чувства и ты отправишься...
— К ней?
Немного подумав, увидев, как парнишка тут же оживился, Барнс решает, что сегодня закрыть вопрос будет не самой плохой идеей.
— Знаешь, где она живет? — уточняет Барнс.
— Да, недалеко, — радостно отзывается Джонсон.
Причесав, отмыв и дав пару пощечин, чтобы привести в чувства, Баки решил проводить Ромео, а заодно и дать советы, как вести себя с девушкой. Проходя по улочкам Нью-Йорка, эти двое остановились, чтобы купить новых цветов.
— Белых лилий, пожалуйста, — деловито говорит Энди и поправляет свою прическу, которой пришел конец уже очень давно.
Продавец в цветочном к таким покупателям давно привык. К тому же, лилиями будет не больно получать по лицу, а значит покупатель в безопасности. А раз так, продавец отправился собирать прелестный букетик лилий.
— Уверен на счет этого? — скептически спрашивает Бак.
— Она любит лилии. Все любят, — уверенно отвечает Энди.
Расплатившись за цветы, они продолжили свой путь. Когда до дома оставались считанные метры, Баки понял, пора уже давать наставления парнишке.
— Слушай, Энди, давай обговорим основные моменты, — Сержант крепко схватил парнишку за плечи, чтобы тот сфокусировался.
— О, круто, давай.
— Подари ей цветы, не стой с ними в руках как истукан. Скажи, какая она красивая, что хочешь позвать ее на свидание. И не говори лишнего. В твоем случае, иначе никак.
— Это сработает? — с прищуром переспрашивает для верности агент.
— А ты хочешь ей серенаду спеть? — иронизирует Барнс.
— У меня есть наготове парочка, — задрав подбородок выше, гордо отвечает Джонсон.
Баки крайне удивлен такой подготовке. Он и не подумать не мог, что в современном мире, где на него набрасывалась стюардесса прямо в самолете, еще есть те, кто поют серенады дамам.
— Ну раз так, тогда остаемся под окнами и пой серенаду, романтик, — постучав парня по плечу, отдает команду Сержант.
— А вы своей девушке пели?
Барнс не пел. Боже, он ведь ей и цветов ни разу не дарил. Не удивительно, что она с другим.
— Нет. Не отвлекайся.
— Мы пришли.
Как оказалось, Джессика живет на втором этаже многоквартирного дома, перед которым есть заборчик и обычные садовые кусты, в которых и прячется Барнс, чтобы его не было видно, и чтобы помогать Энди. Баки зашел слишком далеко, чтобы вот так просто уйти, когда они так близко к цели.
— Так, помни: сказать, что она красивая, оставить цветы, спеть серенаду, позвать на свидание, — напоминает, сидя в кустах, Сержант.
— Будет сделано! — отдал честь Джонсон и Бак увидел, что тот еще пьян.
Как только все были на позициях, Энди нашел камешки и кинул в окно, чтобы позвать Джессику. Вот только, стрелок из него не очень, а один из камней отлетел в Барнса.
— Ты что творишь? — злобно шепчет Баки.
— ДЖЕССИКА! — кричит во все горло Энди.
Вдруг из окна показывается девушка. Из окна третьего этажа, тогда как парнишка кидался камнями в окно второго. Тогда-то Барнс понял, что остался не зря, а вот пришел с Джонсоном, очень даже.
— Ты что тут делаешь, Энди? — кричит от возмущения из окна Джессика.
— Первое! Ты очень красивая. Второе! Лови цветы, — Энди бросает букет белых лилий в дом.
Баки закрыл лицо рукой от увиденного, но идти надо до конца. Отрубить и увести парня у него не выйдет, тот привлек внимание.
— Энди, поднимись ко мне немедленно. — Джессика наблюдает букет, который к ней не долетел, сверху. — Мы поговорим тут.
— Нельзя.
— Почему?
— Сержант Барнс не разрешил. Сказал оставаться на улице.
Вот тут Баки со стыда горел. Так и не решаясь выйти, он лишь сказал в ответ:
— Меня тут нет. Иди по плану.
— Третье! Серенада. Кхм-кхм, — прокашлялся Джонсон.
Затем, очень неумело, фальшивя, плохо выговаривая слова, Энди спел серенаду Франца Шуберта. Барнс испытал под испанскую серенаду испанский стыд, но подняв глаза на девушку, увидел, что она расплывается в улыбке при виде Энди.
— Четвертое! Ты пойдешь со мной на свидание? — спрашивает парнишка у дамы сердца и хватается за живот, потому что его тошнит от выпитого.
— А Сержант Барнс разрешит? — кокетливо спрашивает Джессика. Баки выходит наконец из кустов, отряхивается от листьев и встает рядом с Энди.
— Разрешил, — подытоживает он.
— Ну, раз сам Сержант Барнс разрешил, тогда соглашусь. — Джессика было закрыла окно, как вдруг развернулась и спросила у Баки: — Вы же доведете его до дома?
— Конечно.
И Барнс довел. Кто бы мог подумать, что Джеймс Баки Барнс устроит свидание парочке влюбленных подростков? На утро, проснувшись в своей комнате, Баки решает пойти завтракать, как вдруг в дверях сталкивается с довольным Энди.
— Спасибо! Большое спасибо! Вы такое для меня сделали. Я бы так и умер в одиночестве, если бы не вы. Она правда согласилась пойти со мной на свидание?
— Правда, — растерянно отвечает Барнс, на которого накинулся Джонсон.
— Что правда? — спрашивает подошедшая Сэмми.
— Ничего, — спешно отвечает Баки и закрывает за собой дверь. Только он направился на кухню, как Энди начал закладывать его Сэмми.
Барнс развернулся в стиле Зимнего Солдата и смотрел устрашающе на агента. Только у того подкосились коленки, как вдруг Сэмми громко засмеялась и толкнула парнишку в плечо, чтобы он обратил внимание на нее.
— Да брось, он тебе ничего не сделает. Ну разве что, поможет со свадьбой. Правда, Сержант Амур?
Баки чертовски зол на Энди, но лишь молча ушел. На кухне его нашел Джонсон, чтобы извиниться.
— Простите, я не умею держать язык за зубами.
— И как ты работаешь на ЩИТ?
— Я же не их секреты болтаю. Кто эта девушка? — Энди оглядывается на коридор, где Сэмми говорит по телефону и задорно хохочет.
— Мой напарник, — с заминкой отвечает Барнс.
— Та самая? — с тоской спрашивает Энди, поняв, что это та самая девушка, которая нравится его кумиру, но с которой они не вместе, как Энди не был с Джессикой.
— Не твое дело, — предупреждает Баки и садится за стол.
Сделав неуверенный шаг навстречу, Энди тихонько говорит, полушепотом:
— Может, теперь я вам помогу? Как вы мне.
— Ты не решался позвать девушку на свидание. В моем случае, девушка знает о моих чувствах, но любит другого. Чем ты мне поможешь?
Вопрос был риторическим, Энди хватило мозгов это понять.
— Мне очень жаль. Еще раз спасибо.
Энди ушел из кухни, в которую теперь вошла Сэмми и села напротив Баки. Девушка вся сияет и смотрит на друга, ничего не говоря, пока тот ест овсянку.
— Скажи что-нибудь, Лен, — говорит !по-русски! Баки.
— Снова мимо. Да что тут скажешь? Рада, что ты нашел призвание в жизни. Потренируешься, и того гляди, свою личную жизнь устроишь.
Убийственный взгляд Зимнего Солдата не действует на Сэмми, но Бак старается.
— Пока ты отчаянно пытаешься меня запугать, я тебе скажу, что остаюсь еще на день. Того требуют обстоятельства, но мне не обязательно сидеть взаперти или присутствовать при... В общем, не хочешь прогуляться до Брайтон-Бич? Раз уж ты в курсе, что я русская, то я бы хотела пойти туда с тобой.
— А что там?
— Пара старых знакомых, которые слишком долго были без присмотра, а я не могу включить сейчас свой мозг. Проверю по старинке.
— Чур я за рулем, ты ужасно водишь.
— Вот сейчас обидно было, но справедливо.
Девушка берет себе тарелку и садится снова за стол. Неспешно поедая овсянку, каждый из них был в своих мыслях, пока на кухню не вошли еще несколько агентов. Вдруг Сэмми перестала есть и стала копаться в телефоне.
— Ты чего? — шепчет Барнс.
— Ничего, — неумело пытается скрыть правду девушка.
— Надежда, — говорит !по-русски! Бак. — Что не так?
— Мимо. Не могу есть при посторонних, — отвечает !по-русски! Сэм, немного смущаясь. — Несварение.
Подтверждением ее слов стала икота. Барнс протянул ей стакан воды и понял, что никогда не замечал такого за Сэм.
— На войне не то чтобы много было еды. Был голод. Пока я не контролирую свой метаболизм, лезут старые болячки. Вот и мой больной желудок дает о себе знать икотой. Все еще отхожу от ужасов войны: не могу есть при посторонних, оглядываюсь, идя по улице, просчитываю пути отступления, супер чуткий сон, — поясняет !по-русски! Сэмми.
В ответ, Бак лишь едва заметно кивает и ждет, пока остальные уйдут, чтобы они с Сэм вместе доели и отправились в путь.
В машине Сэм решает спросить у Барнса о его подвиге.
— Так, ты просто взял и устроил им свидание? Цветы дарили?
— Хватит. Раз в жизни решил помочь... — тяжело вздыхает Баки и отворачивается в водительское окно.
— Почему раз? Стиву ты не помогал разве? Я же не говорю, что это плохо, но не подкалывать — выше моих сил. Каюсь.
И Баки оттаивает, теперь они вместе смеются и Сэмми включает радио. В голову Барнса прокрадывается мысль, что он столько не смеялся за все прошедшие сто лет. Играет какая-то глупая, попсовая песня, которую подхватывает Сэмми и начинает настукивать по рулю Барнс.
Прибыв на место, пара выходит из машины. Баки привычно открывает дверь Сэм и помогает выйти, за что его одаряют довольной улыбкой.
— Сэмми, дорогая, давно тебя не видел, — нервно бросает обрывок фразы какой-то мужчина, за что получает крепкий удар в челюсть, который сбил того с ног.
Девушка медленно подходит ближе, взгляд жесток, она определенно несет энергию опасности, это чувствует и Барнс. Сев на корточки перед своим оппонентом, Сэм достает пистолет и направляет ему в голову.
— Страх потерял? Я тебе не «Сэмми». Ты, жалкое подобие человека, посмел меня назвать «Сэмми»?!
Щелкнул затвор пистолета, готового выстрелить.
— Прошу, не надо. Прости, — в ужасе молит мужчина, — Сэм, прости. Я ничего не сделал.
Какое-то время она проверяет слова на веру, а затем, взвесив «за и против», убирает пистолет от головы дрожащего и плачущего мужчины. Поднявшись на ноги, Сэм продолжает диалог с ним, предварительно снова врезав с ноги в плечо так, что мужчина упал на спину.
— Сколько? — спрашивает Сэм, скрестив руки за спиной.
— Ни одной. Богом клянусь.
В ответ, девушка недовольно начала доставать пистолет снова.
— КЛЯНУСЬ, Я КЛЯНУСЬ.
— Сколько? — Сэм направляет пистолет в лицо мужчины, который по-прежнему лежит на земле.
— Одна. Пощечина.
Девушка злобно и недовольно вздохнула, поправляя пистолет.
— КЛЯНУСЬ. ТОЛЬКО ПОЩЕЧИНА.
— Когда?
— Вчера.
Барнс невольный наблюдатель происходящего и он не смеет вмешиваться. Сэм ничего не угрожает, а вступиться за какого-то наркомана ему пусть и хочется, но не настолько, чтобы встревать в разборки Сэмми.
— Какой рукой, сукин сын?
Мужчина поднимает правую руку с кольцом на среднем пальце, которое еще в крови. Сэм слетает с катушек, внутри.
— Сломай ему руку в трех местах, — обращается она к Баки.
Барнс немного подвис, но отойдя от ступора, ломает мужчине руку, как того просила Сэм. Тот лишь лежал и кричал от боли, а как только Сэмми снова опустилась, чтобы быть ближе к мужскому лицу, он замолчал. Девушка сняла кольцо с его пальца и выкинула в канализацию.
— Через пару минут у тебя все равно отекут пальцы и ты не сможешь сам снять его. У тебя закончились попытки быть человеком. Я даю лишь второй шанс, Тим. Третьего не будет. Когда вернусь сюда снова, уф-ф. Тебя уже не будет. Ты меня услышал?
— Да, — коротко и сквозь слезы боли отвечает мужчина.
Получил он за свой ответ еще удар в голову рукоятью пистолета, от которого потерял сознание.
— Что это было? — спрашивает Бак.
— Тим... — девушка подняла глаза в небо, силясь что-то вспомнить. — Не помню фамилию этого чудовища. Нашла его два года назад, когда он избивал свою жену. Избила в ответ так, что отбила желание повторить. Так мне казалось, но как видишь, он второй раз сорвался, а третьего не дождется. Пусть я сейчас работаю не так как раньше и не могу его видеть, могу приехать и пригрозив пистолетом узнать правду. Идем, мы сделали полдела.
— Куда? Бить очередного наркомана?
— Навестить его жену. Это, — Сэмми показывает на Тима, — остается тут. Очухается и добредет до больницы. Ему не впервой.
— Мне самому стало страшно, когда я тебя увидел, — неожиданно говорит Барнс.
Конечно, он видел Сэм в деле, как она дерется, стреляет, ведет допрос, но раньше считал, что это игра на публику, так она пыталась устрашить врагов. Теперь же, Сержант увидел агрессию в лицо.
— Будь я на стороне зла, этому миру пришел бы конец. — Грустно говорит Сэм, а затем посмотрев на друга и увидев его легкий испуг, толкает мужчину в плечо. — Не кисни. Помнишь? Я на твоей стороне. Если с тобой что-то случится, то я буду сначала стрелять, потом спрашивать.
Не поверить в эти слова невозможно. Барнсу даже понравилось, в какой-то степени, смотреть, как по-настоящему злится Сэмми. Такое невозможно объяснить. А уж ее забота об обычных людях, да и о нем самом... То, что она сказала... Вызывает просто восторг внутри Зимнего Солдата, который и сам жизнь положит, чтобы защитить ее от любой угрозы.
— Как скажешь, Катерина, — !по-русски! говорит Баки.
— Мимо.
Вернувшись на базу, Сэмми крепко обнимает Барнса на прощание.
— Скучай по мне, Сержант.
— Конечно, Алла, — !по-русски! говорит Баки, предпринимая новую попытку узнать имя Сэм.
— Мимо. Серьезно? Алла? — Сэм складывается пополам от смеха.
— Читал, какие имена были популярны в то время, — оправдывается глупо Бак.
— Читал? Прям, в интернете? Сам?
— Ты же меня сама научила им пользоваться.
— Ну так, а у тебя плохо получалось. — Смеясь, отвечает Сэмми. Затем в голову ей пришла гениальная идея. — Признавайся, твоим любимым сайтом стал «горячиедевочки.ком»?
— СЭММИ!
— Всё-всё, я ухожу.
Девушка вскидывает руки вверх и уходит. Остался всего день до следующей миссии и надо еще успеть увидеться со своим парнем, который вылетел ей навстречу еще утром. Баки это знает, и ему больно думать об этом. Как раз под эти размышления к нему и подкрался Энди.
— А может все-таки попробуем? — предлагает парнишка, заглядывая за плечо кумиру, провожая взглядом, как и он, Сэмми.
Барнс резко развернулся в сторону агента Джонсона от неожиданности и напугал парня своей боевой стойкой. Затем, Сержант медленно выдохнул и опустил взгляд.
— Ничего не выйдет.
— Вы же сами меня подталкивали, а когда дело дошло...
— Я сказал забудь об этом! — требует Баки.
Барнс быстро уходит к себе. Сейчас ему не до разговоров с подростком, который добившись одного свидания от девушки, почувствовал себя всемогущим любовником и пытается устроить личную жизнь окружающих. Засыпает Баки под мысли о том, что ждет не дождется, когда пройдет следующий день, чтобы снова увидеться с Сэмми, избегая мыслей о том, что она будет делать завтра.