Без названия 7
В понедельник Чонгук вышел на работу и сразу пошёл к боссу. Тот встретил его настороженно, глядя с опаской. Чонёль – его племянник и, видимо, шеф был в курсе всего, но не знал, что ожидать от пострадавшего. Чон не заявил в полицию, дело расследуют, как хулиганское нападение с тяжёлыми травмами.
С другой стороны, Чонгук был очень талантлив, несмотря на молодость, его проекты выигрывали конкурсы, а промышленные архитектурные концепции были оригинальны и востребованы. Терять такого работника совсем не хотелось. А племяш сам виноват, доигрался, сука!
К удивлению босса, Чонгук попросил перевести его в другой филиал, благо их у фирмы было немало.
--Я знаю, вы в курсе...Я не могу и не хочу их видеть, и работать в этом коллективе. А текущий проект, над которым я работаю, смогу завершить и с новым куратором.- Чонгук был спокоен, сдержан.
Впервые одет официально –костюм, рубашка, галстук, все дела! Выглядел роскошно и холодно.
Когда, получив согласие обрадованного босса на его переход, Чон зашёл в отдел за своими вещами, никто не проронил ни слова, только обескуражено проводили взглядами.
Так ничего не узнавшая, мама купила ему квартиру в новостройках Пуссана, рядом с работой. Новые люди, обстановка, новая жизнь захватила Чонгука. Целыми днями корпел над проектом, ходил в спортклуб, качал мышцы и довольно успешно. Выглядел свежо и авторитетно.
Только вечерами он мог себе позволить лежать, часами, уставившись в потолок, страдая, вздыхая и мечтая об одном-единственном, желанном и любимом...
Как Гуки ни выспрашивал при редких встречах с друзьями, Юнги не кололся, где Тэхён, что с ним. Молчал, как старый партизан.
Вот и сейчас, они сидели в гостиной его новой квартиры, пили пиво с пиццей, обсуждали новости. Чимин явно неравнодушно поглядывал на Юнги, тот сдержанно хмурился и язвил по привычке.
Чонгук вышел в кухню, разогреть остывшую пиццу в ненавистной микроволновке, и нечаянно, услышал разговор друзей:
--Мы с Тэхёном на следующей неделе летим на Тайвань, в Тайпень, новый заказ, надо на месте определиться. Говорят, там есть даосский Храм Желаний. Приносишь небольшие дары, загадываешь желание и оно сбывается, добираться, правда, далеко. Обязательно хотим побывать там!
--Надолго уезжаете?- грустно спросил Чимин.
--Нет, думаю, к концу недели вернёмся.
--И какое у тебя желание?
--Дурак, что ли?! Скажу, не сбудется.
--Слушай! А если я тайно загадаю, скажем, на кулончик, а ты его там положишь, как думаешь, сбудется?
--Ну ты хорёк! Сразу нагрузку мне нашёл! Поехали вместе!
--Ага, и Гуки возьмём...
Юнги затих, вздохнул:
--Молчи, грусть, молчи...Тэ убьет меня, если что... А я молодой и красивый.
--Ой, не задирай свой нос так высоко, а то сопли видно. – отомстил Чимин, откусывая сразу полкуска пиццы.
--Лопай, лопай, равняй лицо с жопой.- не смолчал Юнги.
Получивший такую ценную инфу, Гуки еле дождался ухода балагуров. Кинулся к ноуту искать тот храм, нашёл – в сердце Тайваня, недалеко от города Нантоу. Добираться и правда, далеко.
Там, в предгорьях, монастырь даосских монахов, в центре древний храм. Есть небольшая гостиница, но из-за минимальных удобств, туристы обычно в ней не останавливаются, стараются в один день успеть. Но бывают очереди. Желающий заходит в храм один, там находится столько, сколько считает нужным, его нельзя торопить.
«Это мой шанс! Хоть увидеть Тэхёна! Я не могу больше так жить, я умру от тоски...» И Чонгук начал действовать!
Никто не обратил внимания, откуда в монастыре при прекрасном, старинном Храме взялся то ли турист, то ли монах, в лиловых одеяниях. С капюшоном на голове, надвинутом так, что даже лица не видно, не то, что глаз. Он был везде – встречал и провожал туристов, помогал убираться в Храме, украшал его свежими цветами. Местные монахи молча наблюдали, но не трогали его, мало ли, человек их верой проникся. Лишние руки не помеха.
И вот рано утром, из подъехавшей к монастырю машине, вышли Ким Тэхён и Мин Юнги. К ним подошёл местный монах, стал показывать достопримечательности, рассказывать о Храме.
Монах в лиловом сразу юркнул внутрь Храма и затаился.
Очереди среди недели не было, и вскоре Тэхён с дарами вошёл в Храм Желаний. Он принёс корзину с фруктами, цветами, сумку с продуктами, стал выкладывать всё на пьедестал возле статуи Великого Жреца. Опустился на колени, долго смотрел в неподвижное и красивое лицо... Потом снял с шеи цепочку с кулоном в виде сердца, поцеловал её, положил у ног Жреца и проговорил:
--Моё желание, чтобы мой любимый стал уважать сам себя, стал сам себя достойным и счастливым.
Голос его дрожал, по щеке скатилась слеза... Встал и решительно направился на выход.
Рядом со статуей стоял монах в лиловом одеянии, грыз губы и сжимал нервно руки.
Когда гость ушёл, монах подошёл к статуе, взял в руки цепочку, покачал головой и проговорил тихо:
--Я подарил тебе это сердце, моё сердце. Ты принял его и оно стало нашим общим сердцем. И не надо, чтоб его касались чужие, холодные руки...
Монах надел цепочку себе на шею, снял с руки толстый золотой браслет и положил к ногам молчаливого Жреца:
--Моё желание, чтобы мой любимый человек был счастлив.
Монах вовремя отошёл в сторонку, поскольку в Храм вошёл Юнги, бурча себе под нос:
--Я положу тут твой кулон, а сбудется или нет, не моё дело. Я прокукарекаю, а там хоть не светай!
Не дожидаясь окончания речей, монах тихо выскользнул за дверь. Он вышел за ворота и сел прямо в пыль рядом с машиной, желая ещё раз увидеть ненаглядного, опустив низко капюшон.
Первым вышел Мин Юнги. Внимательно взглянув на монаха, вдруг подошёл близко:
--Привет, Бомж Бруевич! Какими судьбами? Неужели Чим, хорёк, сдал нас?
Чонгук –монах зашипел на него:
--Заткнись, пожалуйста! Я сам вас подслушал. Я только увидеть ЕГО хотел! Молчи!
В этот момент и Тэхён подошёл к машине:
--Юнги, мы едем?
--Да, Тэхён, сейчас. Тут монах милостыню ждёт, подай ему монетку, если не жалко. Порадуй его душу.- плескал ехидством и жмурился.
Тэхён вытащил из кошелька наугад купюру, наклонился и положил к ногам монаха, низко ему кланяющегося.
--Духи у тебя хорошие, монах!
Как только машина скрылась из виду, на улицу выскочило несколько монахов и окружили Чонгука. Они отняли купюру, стащили лиловые одежды, оставив его в шортах и футболке, надавали пинков и закрыли ворота перед самым носом.
--ВолкИ позорные! Суки лысые! Мой рюкзак! – стучал Чонгук кулаками по железным воротам.
В ответ через забор прилетел его рюкзачок, заныканый им в укромном, как ему казалось, месте.
--Чтоб на вас напал коллективный дристоз! Чтоб вас обезьяны покусали! – не унимался Гуки.
Потом пошёл на остановку и стал ждать автобуса по расписанию. С совершенно счастливым выражением лица.