Глава 8.
Несмотря на откровенно идиотское название, военная база «Улиточка» воистину стала самым жутким местом, в котором Гарри когда-либо бывал. Бесконечные катакомбы подземных коридоров, мощенных ржавыми панелями, оборванные провода змеями путались под ногами, на потолке противно мигали лампочки, а на стенах красовались малоприятные надписи типа «Не влезай, убьет!», «Здесь был Жорик», «Выхода нет!», что невольно заставляло вспоминать о страшных посланиях на стенах Хогвартса, коими бредила вся школа в прошлом году.
Ребекка Майклсон, стуча каблучками, шустренько спускалась по лестнице и, поманив за собой путников, шмыгнула в малоприятную тьму.
- Это что, скелет? – в ужасе шепнул Гарри, указав дрожащей рукой на груду костей и черепушку прямо под надписью «Мы здесь на века» на стене.
- Покойничек, - преспокойно ответил Элайджа, вампир в косоворотке. – Туточки их много. Что ты, отрок, бледнеешь? Чай не в палатах барыни румяной куковать будем.
Нихрена не поняв из архаичного говора, Гарри, на всякий случай, прижался поближе к Стефану и Елене.
- Откуда вы пронюхали про базу? – поинтересовался Деймон, следуя сразу за Ребеккой.
- Знамо дело, - хмыкнула Ребекка. – Мы ж ее и затопили в сорок третьем году.
- Что? – вскинулся Дамблдор. – Я был уверен, что это были немцы!
- Ну, не то чтобы прям краны откручивали и со шланга поливали, - уклончиво ответил Клаус. – Просто мы концерт давали, а солдатики почему-то громко кричали и решили ликвидировать базу, дабы мы заткнулись.
- Вы давали концерт на сверхсекретной военной базе?!
- Клаус всегда умело продавал билеты.
Наконец, остановившись у тяжелой бронированной двери, Ребекка замысловато постучала кулачком по изрешеченному пулями металлу.
- Пароль? – тут же спросил скрипучий голос из-за двери.
- Хуероль, - ответила Ребекка.
Дверь скрипнула и распахнулась. На пороге захламленной темной комнаты стоял еще один член «Кровавых песняров», одетый в моднявый кафтан и штиблеты.
- Здравствуй, Кол, - кивнул пахан.
Кол низенько поклонился.
- Входите, гости дорогие.
Комната, с огромной горкой мусора посередине, встретила армию миганием лампочки и лязгом выдвигаемых ящиков из письменного стола. Дин Винчестер, испугавшись, тут же выхватил дробовик, завидев за заваленным бумагами и бутылками столом человека в белом халате, но лампочка вспыхнула еще ярче, осветив незнакомца.
- Валя! – воскликнул пахан. – И ты здесь!
Гриндевальд запахнул лабораторный халат и величественно вышел вперед.
Шальные глазища, холеная бородка, зачесанные назад волосы, выкрашенные басмой, аккуратный халат и очки в тоненькой оправе – Валю вытащили из Тайной комнаты, отмыли, переодели и сделали, судя по всему, ответственным за научные разработки.
- Вы просрали кольт? – вместо приветствия выплюнул Гриндевальд. – Альбус, убери руки, мы не в сауне.
- Кстати о сауне, - напомнил Аларик. – Кто-то обещал нам баньку...
- Элайджа уже растапливает баню, не боись, - сказал Кол.
- Не серчай, Гриндевальд, - пожал плечами военрук. – Сперли наш кольт. Участковый разводит руками.
Гриндевальд гневно сплюнул на пол.
- Вы хоть понимаете, дебилы, артефакт какой силы вы просрали? Кольт Гриффиндора! Единственное, что способно уничтожить Темного Лорда. Никакая гаубица вам не поможет.
- Да понятно, - замялся пахан.
- Но это не все, - отрезал Валя. – Я не до конца изучил возможности кольта. Легенда гласит, что Годрик Гриффиндор что-то вмонтировал в механизм и...
- И все это хрень, - перебил его повар. – Ну нет кольта, так уже случилось. Что ж нам теперь, не искать эти гребаные крестражи?
Гриндевальд замер. Поковырял пальцем в носу. Задумался. Снова поковырял.
- Они уже прошарили байду с крестражами? – поинтересовался он.
- Гарри пока не прошарил, - шепнул пахан.
- А я говорил, что он туповат, - покачал головой Валя. – Надо было в Избранные брать кого посмышленее и покровожаднее. И пошустрее.
Гарри хотел было что-то сказать, но ему заткнули рот дыроколом. Да и вскоре в кабинете появился румяный, как печеный пирожок, Элайджа, раздетый до трусов со смешной вышивкой.
- Банька протопилась, - радостно сказал он. – Айда в парилку.
- Сымайте портки, ребятки, - сказал пахан, эротично скинув с себя мантию. – Девушки, не стесняйтесь.
- Катерина, что ты делаешь? – недовольно спросил Деймон, глядя, как его женщина стаскивает с себя кардиган. – Постыдилась бы. Повар вон как зыркает.
- Ой, угомонись, - отмахнулась Кэтрин. – Все свои.
- Ну не знаю. Совесть имей. При живом-то военруке голым задом сверкать...
- Айда в парилку! – радостно заорала стерва, уже обмотавшись простыней. – Ура!
- Деймон, это вызов, - шепнул брату на ухо Стефан. – Она ждет тебя в парилке. Но ты держись. Помнишь, я подарил тебе на Новый год пояс верности. Он с тобой?
- Он на мне. Всегда на мне. Вот уже все лето.
- Я горжусь тобой.
- Спасибо, Стефан.
- Я не знаю, что я чувствую...
- Елена, иди в парилку.
Недовольным остался только Гриндевальд. Ненавидящий всех ученый поправил очки на переносице и, переглянувшись с Шерлоком, не желающим расстаться с плащом даже в парилке, неожиданно для себя нашел в мерзопакостном учителе логики родственную душу.
***
Укутанный в простыню Эдвард Каллен сидел между трудовиком и военруком, млея и улыбаясь. Благо ни Винчестер, ни Сальваторе не обращали на радостного голубка внимания, сильно были заняты разливом бормотухи по стаканам.
- Мадам, позвольте за вами поухаживать, - галантно икнул пахан.
Виктория подтянула сползшую с груди простыню и, кивнув, приняла от пахана изящный бокал самогона, украшенный кружочком сервелата.
- Говоришь, медальон сорвали с шеи Темного Лорда? – не унимался Гриндевальд, не допив самогон.
- Именно, - сказал Деймон. – А кольта нет. И что делать?
Валя нахмурился. Аларик плеснул ему в стакан квасу и захохотал, как дебил.
- Ой не знаю, - наконец сказал ученый. – Все так туманно.
И смысл этого загадочного высказывания так и не добрался до хмельных рассудков армии добра. Гриндевальд, поняв, что его никто не слушает, покинул парилку, не забыв облить Дамблдора пивом.
- Эх, жаль Северус в командировке, его здесь не хватает! – от души пожалел Дамблдор, наливая себе бормотуху сразу из двух бутылок. – Поддай парку!
Обмотанный бородой пахан залихватски хлопал в ладоши, глядя, как Элайджа брынчит что-то про березки на балалайке. Библиотекарь с трудовиком пили на брудершафт наливку, припрятанную специально для такого торжественного случая. Сэм вылил пиво из кружки на раскаленные угли, наполнив парилку удушливо-вонючим пивным паром, и крякнул:
- Эх, хорошо-то как!
Клаус, обмотанный простыней, богемно лежал на лавке и был очень похож на захмелевшего греческого бога, закинутого в парилку. Шерлок жался в углу, так и не сняв плащ, краснел, как вареный бурячок, фыркал и ненавидел всех. Самые отчаянные солдаты, а именно Гарри и Невилл, хлестали безалкогольное пиво и подвывали что-то под трели балалайки.
Не сиделось лишь генералиссимусу.
- Где Убивашка? – в какой-то момент спросил он.
- Там, в тазу заснула, - махнула рукой раскрасневшаяся Кэтрин, натирающая Эдварду волосы репейным маслом. – Умаялась с дороги.
Стерва злорадно улыбнулась и одним махом осушила кружку пива.
Деймон, чуя ягодичной мышцей, что его сейчас опять будет соблазнять эта похотливая баба, накинул китель на простыню и юркнул за дверь.
- Чего это он? – удивился пахан. – Никак трезвый вышел.
- У него послеродовая депресия, - со знанием дела шепнул Клаус.
- Да, - поддержал Стефан, нечаянно пнув Гермиону в горячие угли. – Так переживает.
Профессор Сальваторе поежился от холода в коридоре и, петляя коридорами военной базы, нашел-таки заветный таз, в котором лежала Убивашка и грызла отвертку, кинутую кем-то в ее одеяльце. Откашлявшись и прокрутив в голове пламенные речи, Деймон только открыл рот и, вытянув руки, зашагал к дочери, как заметил, что в полутемной комнате они не одни.
Гриндевальд, вцепившись крючковатыми пальцами в спинку стула, стоял напротив кривенького диванчика и, не моргая, смотрел в стену.
- Гриндевальд Анатольевич, - осторожно позвал Деймон, подумав, что у ученого случился приступ кататонического ступора.
Но ученый молчал. Даже не вздрогнул, словно стена была куда интереснее, чем семейная драма военрука.
- Валюша, - подражая голосу пахана, пискнул Деймон.
Ноль эмоций.
Помахав рукой у самого носа Гриндевальда, Деймон, не зная, что делать, дал тому смачный подсрачник, но особого эффекта не добился. Гриндевальд замер, как памятник на площади.
- Бляха муха, - выругался военрук. – Убивашка, я согрешил....
- Поблядун проклятый, - глухим голосом хриплого священника отозвался Гриндевальд.
Деймон вздрогнул и снова повернулся к нему.
- Старый, хули ты замер?
- Я впал в транс, - пояснил Гриндевальд. – А твой противный голос прервал мой выход в астрал.
Деймон понимающе закивал, но со стороны это выглядело так, будто он общался с безнадежным психом.
- Я знаю, что ты был тогда, в 1863 году, возле «Пушинки». Тебя еще взрывом контузило.
- Откуда ты знаешь? – изумился Деймон.
Гриндевальд загадочно блеснул глазами.
- Открою тебе тайну, Деймон Сальваторе. Я ясновидящий...
- Не гони, старый пень.
- Участник десятой Битвы экстрасенсов...
- Ой, не пизди...
Старый ученый разобиделся.
- Я знаю, что ты совратил несовершеннолетнюю кудрявую девку, знаю, что пытался совратить жену своего брата три года назад, знаю, что в тебя тайно влюблен Джереми Гилберт, знаю, что в августе 44-го ты разобрал немецкий танк на металлолом, а на вырученные деньги купил коня и...
- Хватит! – крикнул Деймон.
Гриндевальд усмехнулся.
- Ты ж медиум! – поразился Деймон. – Ты стал ясновидящим потому что познал таинства сверхсильного колдунства предков?
- Нет, потому что надышался парами плутония.
- Что ты видишь в моем будущем, мудрейший?
Гриндевальд, оторвав наконец взгляд от стены, поднял свои выпученные глаза на изумленного военрука.
- Жопу вижу. Беспросветную жопу, - изрек Валя. – В которую тебя загонят твоя тупость и эта маленькая будущая уголовница.
Деймон настороженно взглянул на Убивашку и хмыкнул.
- И что означает эта «жопа»?
Гриндевальд, для виду помахав руками и прочитав молитву, взял руки Деймона в свои и, проникновенно взглянув в глаза, потусторонним голосом зашептал:
- Все начнется в сарае....
- Деймон, ёб твою мать! – В комнату ворвался Дин Винчестер, поправляя на ходу сползшую простыню. – Там пахан твою бормотуху выжирает! Ой, а что это у вас за венчание?
Поняв, насколько двусмысленно смотрятся двое мужчин, держащихся за руки и проникновенно глядящих друг на друга, Деймон мигом вырвал ладонь из цепких пальцев медиума и, швырнув в Дина стареньким молотком, рявкнул:
- Етить твою, какого ляда ты врываешься! А вдруг мы здесь голые?
Не оценив сарказма, Дин посинел от ужаса.
- Голубец подкрался незаметно, - только и сказал он. – Бро, ну ладно эта пидарасина из Тайной комнаты, но ты-то...тебя что, Эдик покусал?
Выпроводив туповатого коллегу, Деймон подбежал к Гриндевальду и тряхнул за плечи.
- Что случится в сарае? А, старый? Не молчи, етить твою!
- Закрылся третий глаз, - только и сказал Гриндевальд, снова уставившись в стену. – Иди с Богом, Деймон. А я пойду, плутоний понюхаю.
***
Самый добрый министр магии сидел в своем кабинете и усердно лепил из пластилина зверушек. Удивляясь, почему жирафик получился больше похожим на фаллический символ, нежели на животное, Люцифер, прикусив язык, возюкал пластилин по столу и напевал себе под нос песенку из какого-то диснеевского мультика.
Кабинет доброго гуру больше напоминал покои принцессы. Нежно-лиловые стены, обклеенные различными гирляндами и бумажными поделками, пушистый ковер, розовые занавесочки в мелкий цветочек. На рабочем столе – старенький компьютер, папки с бумагами и множество фотографий в рамочках из разряда «Синдикат Н.Я.Ш.К.А. – стильно, модно, молодежно».
Когда Люцифер вылепил из желтого пластилина какое-то подобие головы жирафа, в дверь тихонечко постучали.
- Да-да-да, - обрадовался посетителям добрый гуру.
На пороге тут же возникла мадам почтенного возраста, накрашенная, как феечка Винкс в лучшие свои годы, и одетая в нежно-поросячьего цвета лосины, подчеркивающие не то, что надо. Долорес Амбридж (а это была именно она), на закате своих пятидесяти лет, видимо решила поэкспериментировать с сексуальными образами, дабы создать что-то вроде «дерзкой кошечки Долорес», но пока даже пластилиновые фигурки Люцифера выглядели сексуальнее.
- Кхе-кхе, - пискляво имитируя хронический бронхит, поздоровалась мадам.
- Долорес! – воскликнул Люцифер. – Какой сюрприз! Какой у вас загар! Отдых на Багамах пошел вам на пользу?
- Конечно, господин министр. Вот вам магнитик из местного ларька.
Люцифер, расчувствовавшись, ахнул.
- Я пришла к вам по очень серьезному делу, - задобрив министра магии магнитиком, начала Амбридж. – Вы слушаете?
- Да-да-да, - кивнул Люцифер, играя с магнитиком.
- Я получила табеля детей из Хогвартса. И это весьма неутешительные табеля. Понимаете, о чем я?
- Да-да-да.
Амбридж устало вздохнула.
- Успеваемость детей катастрофически снизилась, господин министр. Особенно по базовым магическим дисциплинам. Зато какая-то военная дисциплина появилась в графе «Профильные предметы». Министр?
Люцифер, хохоча от радости, вертел в руках магнитик и явно не слушал, что от него хотят. Чего и добивалась Долорес Амбридж.
- В этом году выпускники должны показать лучшие результаты, - решительно сказала ведьма. – Подпишите разрешение на введение в штат Хогвартса генерального инспектора, некого Ш. Холмса.
- Да-да-да, - черкнув пером по пергаменту, кивнул Люцифер. – Магнитик...мой магнитик...
Амбридж быстренько попрощалась и убежала, стуча каблучками.
Она была счастлива, над Хогвартсом нависнет грозная тучка в лице Шерлока Холмса, представителя министерства образования.
И Люцифер был счастлив. У него был магнитик.