Пакость? Ой, не удалась

Удача отвернулась, или, как говорят, дерьмо случается.

— Пс, — зовет Ни-Ки, растягивая губы в ехидной улыбке. Он легонько толкает одноклассника в спину, отвлекая от машинального переписывания задания в тетрадь. Парень, не замечая надоедливого блондина, старается игнорировать болючие толчки.

— Да что? — ведет плечом старший, когда спина уже отчетливо побаливает, уставившись в темно-зеленые глаза напротив. — Слышу с первого раза, — раздраженно сдувает челку со лба.

— Ну не кипятись, — подлизывается, еще ближе подвигаясь к однокласснику. — Ты видел новенького?

— Ну видел, и что? — не понимает парень. — Каким боком он имеет место к химии?

— Эй, Сону-я, — сладко зовет блондин. — А вот это видел? — открывает маленькую коробочку, показывая другу металлические стержни. — Красиво блестят, а?

— Ты же не думаешь? — подозрительно оглядывает парня на наличие подтверждения слов.

— А то, — ухмыляется Ни-Ки. — Именно это и думаю.

— Но это слишком жестоко, — протестующе шипит друг. — Мне его жаль.

— Жалко у пчелки, — закатывает яркие, как пробивающиеся ростки дуба, глаза. — Не кипишуй, все пучком.

— И все же, — Сону вскакивает вслед за одноклассником. — Могут увидеть другие. — Останавливается в паре сантиметров, завороженно рассматривая поблескивающие от полуденного солнца кнопочки. — Все же... — подушечки пальцев касаются коротких, но острых кончиков. — Все же... — никак не может закончить мысль, прижавшись к тягучему желанию воочию лицезреть то, как острые концы касаются самой мягкой части человеческого тела. — И все же...

— Вот заладил, — руки со скоростью света расставляют все находящиеся кнопочки в коробочке на гладкий стул, пока Сону выбирает между ангелом, сидящем на правом плече и демоном, сидящем на левом.

Побеждает демон.

Сону больше ничего не говорит, только нервно сглатывает, поторапливая парня. Глазки то и дело стреляют в дверной проем, а ушки настроены на громкость в сорок децибел.

— Ну же, скорее, — поторапливает Сону, помогая Ни-ки.

Как только первые вернувшиеся одноклассники со столовой галдят так, что бедные чувствительные уши Сону заворачиваются в трубочку, Ни-Ки максимально аккуратно задвигает стул, и два друга прыгают за свои парты, равнодушно рассматривая заходящих девчонок и мальчишек. И да, они не голодные, ибо смотреть на мучения новенького блюдо куда лучше, чем какой-нибудь карри, приправленный острыми специями. Нет-нет, на самом деле это не их животы урчат.

— Подождем, — облизывается как какой-нибудь кот Ни-Ки. — Он должен прийти.

— А вдруг увидит? — беспокоится Сону, нервно елозя задницей по наполированному стулу.

— Хватит бояться, — треплет по макушке.

Ни-Ки всегда проявляет заботу, хотя в их компании именно Сону старший. Но его боязливость и слишком хорошее умение просить о каком-нибудь одолжении с помощью эгье, делает его таким мягким и плюшевым, что впору запихнуть его в машину и увезти на край света и долго, долго, до такой степени долго трепать его розовые щечки, пока солнце не зайдет за горизонт. Вот так долго.

Вновь задумавшись об этом, парень не замечает, как успокаивающая улыбка превращается в мечтательную. Уже пару лет Ни-Ки пускает слюнки на старшего. Рассматривает совместные фото на телефоне, но чаще одного лишь Сону. Конечно, тот не догадывается об истинных желаниях донсена, а признаться о совсем не детских и не наивных желаниях сам Ни-Ки боится. Вот и остается только украдкой касаться чувствительной кожи. Порой он забывается, сдавливает сильнее, чем нужно, когда они убегают от очередного учителя, совершив проступок. А потом Сону ходит с синяками, а Ни-Ки не знает, куда себя деть. Он не специально делает больно, хочет лишь защитить. Да и Сону это понимает, потому что всегда так мягко улыбается, называя Ни-Ки глупым, когда тот стоит, упираясь мыском школьных ботинок в его с мазью в руках. Палочка-выручалочка в виде мази от синяков уже стала незаменимым тайным другом. Только таки чтобы намазать надоедливый синяк, въедающийся в сознание колкой оплошностью, нужно вновь скрутить Сону, а от этого он потом весь ими покроется. Сложно с Сону, но без него будто бы невозможно. В принципе, Ни-Ки не проверял (они дружат с восьми лет), но, думает, невозможно. Да, и если честно, проверять-то не хочется.

— Он идет, — шепчет Сону, убирая загорелую широченную ладонь со своей макушки. — Вновь ты где-то летаешь. Прием, капитан Сону вызывает, — щелкает двумя пальцами, выводя друга из транса.

Ни-Ки промаргивается несколько раз, слишком лениво и нехотя, так, что даже слепой бы понял, если бы смотрел чуть лучше, кладет руку на парту. Волосы у Сону мягкие, какие-то слишком гладкие, как водоросли. Ни-Ки водоросли любит. У него вот волосы после бесчисленных осветлений жесткие. Вечно торчат в разные стороны. Парень уже пожалел, что вообще решил стать блондином. С одной стороны, жутко неудобно краситься каждые два месяца, но с другой, видели бы вы завороженный взгляд Сону, когда он в первый раз увидел друга после покраски. В глазах чуть ли звездочки не летали со скоростью звука. Постоянно мял волосы, а Ни-Ки тихонько урчал, сидя на полу спиной к другу. Маленькие пальчики перебирали волосы, мягкие подушечки пальцев изучали скальп головы. Порой Сону все еще ласкает волосы, но уже не так часто как раньше. Однако ему нравится уже не новый, но необычный образ, Ни-Ки уверен.

— Твои волосы похожи на водоросли.

— М, спасибо, — кривит рот Сону, не обрадованный таким сравнением.

— Хочу морскую капусту, — стонет Ни-Ки. — Очень хочу.

— Но новенький виноват, что ты не смог ее поесть, ага, — Сону поворачивается обратно, не желая выслушивать нытье друга.

— Зайдем после школы в гипермаркет, а? — жалостливо просит. Умоляет, то бишь.

— Не отстанешь ведь, — бурчит в ответ. — Но я все еще помню, как ты назвал мои волосы.

— Но ведь мне нравятся водоросли, — пытается протестовать. — Они такие... — задумывается. — Ну такие, склизкие, сопливые можно сказать.

— Очень приятно, лучше просто молчи.

— Ну Сону~у, — тянет Ни-Ки. — Хочу морскую капусту. Зайдем, а?

— Бесишь иногда, — Сону уже весь на взводе. И Ни-Ки знает, каким приятным разъяренным хомячком становится Сону, когда сильно разозлится. Ну просто умиление.

— Знаю, знаю. Но ты ведь не хочешь, чтобы я умер.

— Хочу, чтобы ты сдох прямо сейчас.

— И я тебя люблю, — в ответ.

— Боже, дай мне сил, — шепчет Сону, сведя ладони вместе. — Спаси и сохрани, или что там говорят.

— Морская капуста, — призывает Ни-Ки еще громче. Остальные одноклассники, находящиеся в данный момент в классе, уже давно привыкли к выпадам Рики, поэтому давно уже забили на вот такие вот ситуации.

— Ладно, — ставит точку, больше не желая слушать.

И вовремя это делает. Впрочем, это же Сону. Немножко ботаник, но благодаря Ни-Ки та еще оторва. Их так и называют: "Парочка оторви да выбрось. Один недоботаник, а второго, когда рожали, все родильные дома дрожали". И если раньше Ни-Ки обижался на окончание сего перформанса, то сейчас уже забил. И вправду, наверное, немного дрожали, и не только они... но нелестное выражение все же не приемлет. Действительно, кому придет в голову в двадцатиградусный мороз намочить волосы холодной водой, а потом выйти на улицу без одежды, чтобы впоследствии заболеть и не ходить в школу? Или кому в голову придет подложить учительнице корейского языка словарь по корейскому языку с намеком, что она родного языка не знает? Или кому в голову придет сбегать с урока, который ведет директор школы, а потом еще разбивать окно спортзала, чтобы уж точно было понятно, чем он занимался в это время? Или кому в голову придет во время чаепития учителей подсыпать размельченный перец чили в кружку учителя по английскому языку, еще и втянуть в это все Сону? Если перечислять все, что натворил Ни-Ки, можно делать это, пока не поседеешь. А Сону, как преданный друг, всегда следует за Ни-Ки. Ему и правда весело. Только учиться — совсем не комильфо.

Сону с тоской смотрит на широко улыбающихся одноклассников. Им хорошо, они набили пузо досыта, а он из-за некого Нишимуры только и может держаться за урчащий живот. На следующей перемене нужно будет срочно сгонять в столовую, урвать остатки булочек хотя бы, иначе еще три урока он не проживет. Одним глазком Сону все еще посматривает на новенького, подошедшего к своей парте.

— Вот сейчас, — обдувает шею тяжелым дыханием Ни-Ки, сидящий за ним.

Сону нервно сглатывает, не отводя взгляда от высокого брюнета. Но тот, только порывшись в портфеле, стремительно покидает кабинет.

— Куда он? — разочарованно выдыхает Нишимура, провожая взглядом новенького до самой двери. — Две минуты осталось, скоро ленивец зайдет.

— Он точно ничего не видел? — с подозрением щурится Сону.

— Он не двигал стул, я видел, — убеждает Ни-Ки, хотя сам уже сомневается, не доверяя зрению. Он ведь так хотел посмеяться. — Ну, давай же, — дергает коленом, поглядывая на квадратные часы, висящие над доской, украшенной белыми разводами. Ленивец опять будет ругаться, что доску нормально не вытерли.

Сону тоже весь на нервах. Пить даже захотелось. И галстук что-то сильно давит на гортань.

Новенький заходит, всего на несколько секунд опережая учителя. Сону сжимает руки в кулаки, Ни-ки так вообще дышать перестает, думая, что новенький бессмертный. Опаздывать на урок физики лучше не стоит, но он явно не в курсе, раз позволил себе не опоздать всего лишь на каких-то десять секунд.

— Так, садитесь, — просит учитель скрипучим старческим голосом, когда класс дружно кланяется в жесте приветствия.

И в это время, когда стулья, соприкасаясь ножками с полом, отодвигаются назад, две пары глаз неотрывно смотрят на одно единственное место. У Сону ноги подкашиваются. Он цепляется пальцами за край стола, буквально рухнув на стул. Ему кажется, с него сошло семь потов за это время, промелькнувшее быстрее, чем падающая с неба звезда. Он удивляется, когда одноклассник с невозмутимым лицом садится на свое место и так и продолжает сидеть, подперев подбородок рукой.

— Ему не больно? — поворачивается к другу, расширив глаза так, что они становятся похожи на орбиту.

"Да хуй его знает, сам не понял", — хочет ответить Ни-Ки, но вовремя прикусывает язык, ибо опять получить по губам за матершинные слова не больно хочется. Поэтому он просто пожимает плечами, заинтересованно впившись взглядом в спину загадочного новенького. Тот, кажется, чует этот колкий взгляд, потому что незамедлительно поворачивается. И Ни-Ки клянется своими любимыми кроссовками, что слышит его мысли через кровожадную ауру. "Понятно, кто это сделал", — говорит, а следом смерив Сону не менее кровожадным взглядом, так и замирает, будто гадюка, следящая за полевой мышью. А тот и в ус не дует, быстро потеряв интерес к новенькому. Внимательно слушает учителя, аккуратным почерком записывая упражнение в тетрадь. Новенький чуть ли дыру в нем не сверлит, сжимая ручку в руках.

— Это я!

Все дружно уставляются на подпрыгнувшего одноклассника. Думают, кукухой поехал.

— Чего творишь? — шипит Сону, повернувшись назад.

Не ответит же Ни-Ки, что спасает его задницу, которая теперь по самое колено в говне. Черт, не нужно было втягивать Сону. Да и откуда новенькому вообще известно, что они дружат? Ну да, не он ведь пять минут назад глупо улыбался, перебирая мягкие локоны. Все, как обычно, — пошло по пизде. Теперь нужно вытаскивать бедного Сону из этого дерьма. Ни-Ки переводит взгляд на новенького. Тот продолжает рассматривать Сону, только теперь блядская ухмылка пририсовалась. Все не по плану. Полная катастрофа. Все, закрывайте лавочку, охотник нашел добычу. Вот видит же, упырь, что Сону отпор ему не сможет дать. Теперь его точно нельзя одного отпускать.

— Простите, — учительница, поправив круглые очки на носу, переводит взгляд с учебника на Ни-Ки. — Что вы имеете в виду?

— Я, — менее уверенно отвечает парень, стараясь не смотреть на Сону. Тот наверняка от стыда вот-вот вспыхнет красным пламенем. — Я отвечу на этот вопрос.

— Но ведь, — с явным акцентом произносит учитель, — я еще ничего не задала.

Щеки — как спелые помидоры. Сону даже кажется, что не только щеки, но и корни волос у Ни-Ки красные. Вот что творит, имбецил? Сону, готовый шлепнуть себя по лицу, аля, покерфейс, на волосок висит от того, чтобы провалиться под землю. Куда-нибудь пониже, пожалуйста. Желательно, к ядру Земли.

— Я заранее, — тянет последние буквы парень, наивным взглядом смотря на друга. Он ведь умный, поможет. Должен. — Чтобы другие не успели.

— Нишимура Рики, — улыбка, накрахмаленная пятьюдесятьюлетней давностью. — От Вас я такого не ожидала. Но ладно, проходите к доске и записывайте пример. Это очень хорошо. — Явно довольная таким выпадом несмышленого ученика.

Сону, замерший мраморной статуей Умирающего галла, только следит взглядом за медленно идущим тяжелой поступью Ни-Ки. Будто на каторгу идет. Ни вздохнуть, ни пукнуть, ей Богу.

— Срань Господня, — роняет челюсть на парту один из одноклассников по имени Шим Джеюн, — он же Джейк. — Ни-Ки сам вызвался, — а потом смеется со своим другом Пак Сонхуном, как те гиены из мультфильма "Король Лев".

Только благодаря им Сону отмирает. Морщится от потустороннего визга, будто преисподняя обнажила свои врата, выпуская безмозглых тварей.

— Вам бы лишь бы поржать, — горит грудь праведным гневом за глупого друга. Сону обязательно даст ему подзатыльник, как только прозвенит звонок. — А человек учится.

— Ой, да брось, — отмахивается Сонхун. — Это тупоголовое чучело уже ничему не обучишь, только кладбище охранять.

— На себя бы посмотрел, — сжимает маленькие кулачки Сону. — Кроме сисек и жопы ни на что больше не смотришь.

— Остынь, принцесса, и до тебя очередь дойдет, — давящий изнутри на щеку язык указывает на явно неприличные мысли. — Когда-нибудь. Секундочку, — раскрывает свой ежедневник, шерстит страницы. — Ну да, ты у меня самый последний. Под номером двадцать две тысячи девяносто шесть. То есть никогда.

И вновь визжат, как свиньи, которых готовят на убой. Джейк еще и хрюкает. Смотреть на безобразный цирк Сону не собирается, лучше другу поможет.

Как стало понятно из недоперепалки, у Сону с Ни-Ки война с Джейком и Сонхуном. И длится она... минуточку... Да, длится она хуеву тучу лет. А пошло все с того, что Сонхун, будучи первым красавчиком на селе, уж явно слишком сильно почувствовал свое превосходство над простыми смертными Ни-Ки и Сону. Ну да, куда уж им с их посредственной красотой тягаться с ледяным принцем. Ледяной — потому что Сонхун занимается фигурным катанием, да и ведет он себя как лед под коньками — не проявляет эмоций, а принц — потому что принц. Да, негоже будет говорить, что Сонхун не красавчик, потому что девчонки, давшие ему это прозвище, падают штабелями, стоит ему только мимо пройти. Всякий раз, когда очередная такая девочка "падает в обморок" при виде него, Сону просто хочется вырвать свои глаза, а Ни-Ки свои залить керосином и поднести спичку. Фу, это противно. Особенно ухмылка ясамыйлучшийостальныедноимусор. В принципе, сам по себе Джейк, быть может, неплохой человек, но с кем поведешься — того и наберешься. Зазнался малец. Сону и Ни-Ки таких людей на дух не переносят, а Сонхуну просто весело наблюдать за их сморщенными отстойными личиками. Ну а Джейк просто соответствует статусу друга Сонхуна. Сплошной кишмиш, поэтому лучше даже не пытаться влезать в из взаимоотношения. Ан нет, взаимонеприятие или даже взаимоненависть. Но это будет звучать слишком для Сону, — он не такой человек, чтобы ненавидеть кого-то. Если даже кто-то сделает такую пакость, от которой он захлебнется слезами, все равно ненавидеть не сможет.

Ни-Ки буквально молит всем своим существом, когда Сону окидывает его злым взглядом. Вот не помогал бы за такую беспечность, но потом себя же будет угнетать за двойку в дневнике друга. Худо-бедно Сону удается подсказать Ни-Ки некоторые детали решения задачи, поэтому вместо двойки Ни-Ки получает сначала три с плюсом, но глазки как у кота из "Шрека" магическим (обычно ленивец не ведется на такого рода провокации, поэтому и магическим) образом трансформируют плюс в четверку.

— Спасибо, — шепчет Ни-Ки, оказавшись в безопасности. Сону в знак примирения, ведь общими усилиями смогли подняться со дна, протягивает руку за спину, которую немедленно окутывает прохлада.

До конца урока новенький чувствует себя некомфортно, как кажется Сону, потому что вечно дергает плечами и хрустит шеей. Но простите, ни он, ни Ни-Ки не могут отвести от него взгляда. И как он просидел до конца урока, ни разу не встав и не пикнув, — остается загадкой.

После того как звенит звонок, смывая учеников из класса, как воду в унитазе, Ни-Ки с Сону, предварительно убедившись в том, что находятся действительно одни, подбегают к таинственной парте.

Металлические концы сплошь погнуты.

— Это очень странно, — качает головой Сону, собирая пострадавшие кнопки.

— М-да уж, действительно, — чешет голову Ни-Ки от непонимания.

༶•┈┈⛧┈♛

Услышав судорожный вздох, Ни-Ки на секундочку задумывается, но все же решает последовать за другом. Но когда Сону хлопает себя по плечу, отряхивая невидимую пыль, даже тупой поймет причину его нервозности. Сону раздражен. Определенно.

— Да хватит ходить за мной по пятам, — не выдерживает, повернувшись на сто восемьдесят градусов на маленьких каблучках. — Может, еще и в туалет со мной пойдешь, а то мало ли, я не смогу сам опорожниться?

— Да ты просто не понимаешь, — стонет Ни-Ки, теребя нижнюю пуговицу пиджака.

Мимо проносятся куда-то спешащие ученики, в коридоре слишком людно и громко, и оставить Сону одного среди этого балагана Ни-Ки не может.

— Что я не понимаю?

Что этот странный новенький взгляда от тебя не отводил всю физику. Что эта гадюка продолжает периодически стрелять глазками в твою сторону. Что аура кровожадности выходит за рамки разумности. Что ты, Сону, настолько добрый, что даже не видишь, как тебя расчленяют глазами. Что просто за такого беспечного тебя, не видящего ничего, кроме учебника и тетради, страшно.

Не сказать, чтобы новенький уж прям явно пялился на Сону. Но это не паранойя. Ладно, физика прошла. Прошел еще один бесполезный урок алгебры, который не дал ничего, кроме головной боли. Да, вроде бы новенький сидел себе спокойно, записывая уравнения и решая сложные задачки, но порой сдавливал ручку так сильно, что она чуть ли не трещала, осыпаясь осколками. А иногда он подвисал, глумился, смотря на не подозревающего за слежкой Сону. А Ни-Ки все это видел, и давно уже понял: Сону пизда. Новенький от него не отстанет, но и друга пугать не хочется. Поэтому Ни-Ки тихо-мирно, как ему казалось, оберегал друга, как ловец снов оберегает сны от кошмаров. Но за это время в поле зрения одноклассничек, уже успевший потрепать нервы, так и не появился. Он испаряется, как только звенит звонок на перемену, а возвращается за несколько секунд до начала урока. Чем он занят и куда пропадает с территории школы, Ни-Ки не интересно. Ну... если только немножечко. Маленькую капелюшечку. Больше всего Ни-Ки беспокоит Сону.

— Да ничего, забей. За капустой пойдем?

— Да пойдем-пойдем, — раздраженно закатывает глаза. Одни белки видны. — Я ведь уже сказал, что пойдем.

— Отлично, — радуется как-то не совсем радостно парень.

Последним уроком был урок никому не нужного естествознания. Как ни странно, прошел он более-менее спокойно, не считая короткой перепалки Сону с Сонхуном, за все того же Ни-Ки, который сидел с таким отрешенным лицом, что впору было подумать, что он успел за столь короткое время откинуться. Но, нет, конечно, он не откинулся, просто задумался о наболевшей теме. Почему-то новенького в классе не было, и сколько парень думал, что вот сейчас-то он появится, но этого не произошло. Двадцать минут пролетели как десять секунд, жужжа неутешительными мыслями. Новенький ведь не точит нож за поворотом здания школы, да?

Не нужно быть слишком догадливым, чтобы понять причину острой боязливости парня. Он боится не за себя, а за друга. Сону, со злостью в глазах, шипит, кажется, какие-то проклятья в сторону Джейка. Ну вот, сперва с Сонхуном поцапался, теперь и с Джейком. Ни-Ки бы тоже был не против ответить им парочкой ласковых, но, к сожалению, даже не слышит о чем именно они говорят. А тема уже давно перетекла с него на самого Сону, слишком ботанутого, как Джейк говорит. В общем, все тянется одной и той же ненужной белибердой. Можно было просто забить, ведь Сонхуну только доставляет удовольствие смотреть на пунцовое злое лицо, а Джейку вообще до лампочки. Он просто делает то, что делает, чтобы оставаться рядом с Сонхуном. Ну а Сону все сегодня слишком достало, чтобы воспринимать фарс, звучащий из мерзких ртов показушников, как пустяковую вещь. Как белые отросшие ногти, которые обстричь и забыть о них раз и навсегда не составит труда.

— Да не обращай ты на них внимание, — успокаивает Кима Ни-Ки, приняв спасательный надувной круг, который помог ему выплыть из трясины мыслей о новеньком однокласснике.

Урок естествознания проходит на четвертом этаже недавно отремонтированного здания школы. Если раньше все кабинеты поголовно имели одиночные парты в целях лучшей обучаемости и восприятия информации от квалифицированных преподавателей, то сейчас некоторые кабинеты, отпущенные под такие уроки как естествознание, общество, социология, урок корейского языка и те, которые требуют обсуждений, споров, а не умственных затрат мозга, имеют обычные стандартные школьные парты. Естественно, Ни-Ки сидит с Сону, а Джейк с Сонхуном. Для урока естествознания также был выделен специально оборудованный новый кабинет, где посажены редкого вида растения, а так же имеются животные в клетках, не требующих тщательного ухода за собой. Их периодически моют, постоянно кормят, а ученики любят заглядывать к ним на перемене, хоть директор и вечно ворчит, чтобы они там не лазили лишний раз, иначе уползет какой-нибудь питон или волнистый попугай будет материться на всю школу, они все равно постоянно смотрят на черепашек и охают с милых кроликов, водящих носом по воздуху. Но сегодня преподаватель решил отдохнуть, поэтому ученики лениво зевают, с "интересом" изучая презентацию о вымерших птицах вида лабрадорской гаги.

Ни-Ки уже порядком все поднадоело. Раз новенького нет, то и думать о нем не стоит, ведь так? Лучше посмотреть на замолчавшего Сону, открывшего рот от удивления. Всего минуту назад он злился, пыхтел маленьким паровозиком, готовым переломать ноги, ступающие на опасные рельсы, а сейчас, уже успокоившись, слушает размеренный голос учителя, и вовсю рассматривает пернатых собратьев. Порой Ни-Ки не понимает, откуда в Сону заложено столько интереса к проблемам, никак не решающимся, да и в принципе не нужным в жизни. С виду не скажешь, что он любит познавать что-то новое, особенно, когда их ловят за очередным "приколом" над кем-нибудь из персонала школы, но что-то заложено в Сону с самого детства, если не зачатия. Любоваться погруженным в какую-либо тему, заинтересовавшую друга, так хорошо и спокойно одновременно. Когда Сону не злится и не раздражается по поводу и без, а сидит вот так, тихонько шепча себе новую информацию под нос, становится уютно рядом с ним. Нет, с Сону, в принципе, всегда уютно. Ни-Ки настолько привык к маленькому чуду в своей жизни, что и представить ее без него уже просто не может. Они слились с Сону, как единый мяч для боулинга: снесут всех, кто попытается задеть хоть кого-то из них. Правда, иногда мимо, но главное вместе.

Сону отвлекает легкий вздох. Он на секундочку теряется, упускает важную деталь рассказа, и уже собирается хорошенько пнуть твердой подошвой школьных ботинков голень нерадивого друга под столом, но замирает, уставляясь на разомлевшее мечтательное лицо. Щека, смешно сморщенная от того, что ее подпирает ладонь, похожа на скукоженную попку младенца. Темно-зеленые глаза полуприкрытые, обрамленные пушистыми ресницами, а еще это извечная улыбочка, от которой внутри маленькая овечка блеет, будто увидела стог сена. Сону замирает, потому что Ни-Ки выглядит таким родным и маленьким. Он привык, что его вечно оберегают, но видя такого друга, хочется чтобы не тебя оберегали, а ты сам оберегал. Сону пропускает внушительную часть рассказа, рассматривая друга в мельчайших деталях. Да зачем ему лабрадорские гаги, когда есть объект куда интереснее, да еще и живой? Которому можно тыкнуть в щеку пальцем. Но Сону этого не делает. Так они и сидят, рассматривая друг друга, но не замечая этого.

Позади смеются две гиены, перешептываясь. Сону и Ни-Ки этого не слышат. Да они вообще ничего не слышат и не видят, кроме друг друга. Но понять не могут, что пялятся друг на друга вот уже минут десять. Сону отмирает первым, глотнув воздуха, приводящего в чувства. С досадой смотрит на оборванное слово, на котором он остановил свой конспект.

— Пошли, — все же пинает, услышав звонок и увидев, что друг так и сидит за партой. — Не ты ли морскую капусту хотел?

— Морская капуста! — радостно восклицает Ни-Ки, мигом собрав школьные принадлежности и запихнув их как попало в рюкзак.

На улице тепло. Апрель. Уже не морозный, а легкий весенний ветерок треплет кроны деревьев, лаская увесистые ветви с серьгами. Солнце сегодня яркое, не скрываемое извечными тучами. Одним словом, благодать. Сону бы походил, может, до парка бы прошелся медленным шагом, уединился с природой, завис у пруда, кормя проплывающих уточек, но несущийся торпедой в сторону гипермаркета Ни-Ки не дает насладиться природой. Сону уже думает просто забить на друга, пусть сам ищет свою капусту, но прохлада, окутывающая руку, меняет направление движения тела. Ничего не остается, посмотрев сожалеющим взглядом на листья деревьев, пообещать вернуться когда-нибудь и обязательно сохранить красоту на память. А сейчас одни проблемы и заботы. Угораздило же его подружиться с Ни-Ки. Ребенком ведь был, не знал еще, каким Сатаной может быть этот миленький карапузенький малыш.

— Да блин, и здесь нет, — хватается за светлую голову Ни-Ки, когда, зайдя в очередной супермаркет, не обнаруживает свою любимую морскую капусту, стекающую соленым соком прямо в глотку.

— Не твой сегодня день, — хлопает его по плечу Сону. — Я пошел.

— Я все равно найду, — вскидывает голову Ни-Ки как какой-нибудь герой из манги для девочек-подростков.

Сону только тихонько смеется, покачав головой. На прощание машет рукой, упорхнув колибри в сторону своего дома.

༶•┈┈⛧┈♛

— И все же странно это, — задумывается парень, почесав затылок. Сону выполняет домашнее задание уже полтора часа, но последние минут пятнадцать тщательно задумался о странном сегодняшнем явлении. — Это мог быть... Да. Но как? А, там ведь... Там висел пиджак. Теперь понятно. Бинго! — радуется парень, стукнув кулачком по ладони. — Не буду говорить Ни-Ки, пусть думает, что это волшебство, — прыскает в зажатый кулак.

Вспомнишь лучик, появится и солнышко. Телефон, запищав от звонка надоедливого друга, никак успокоиться не может.

— Сону~у, — сходу ноет. — Не нашел.

— Говорю же, не твой сегодня день.

— А еще я порвал, — так тяжко вздыхает, что Сону задумывается, что он порвать-то мог. — Порвал ее.

— Что ты порвал? — не понимает.

— Да подошву моих любимых кроссовок.

Сону не уверен, но думает, что у друга слезки на колесиках. Как-то слишком тяжело он дышит и едва слышно шмыгает. Да, проблема на сто баллов. Это не какой-нибудь там геноцид, ядерная бомба, уничтожившая Хиросиму и Нагасаки, женское обрезание в Гамбии, это целые кроссовки!

— И что? — закатывает глаза.

— Как это "и что"? Мне на футбол завтра идти.

— Ну купишь новые, боже. Нашел проблему. Во сколько у тебя там занятия?

— В четыре, — продолжает тянуть последние буквы.

— Ну вот, тем более.

— Но это были мои счастливые! Как ты не понимаешь?

— Ну станут новые счастливыми. Подумаешь, большая проблема. Так все, давай, сопли тут не распускай.

— Нет, это точно новенький.

— Чего? — чуть ли не пищит Сону от неожиданности.

— Ну ты подумай сам. Как он мог не чувствовать боли? И именно после этой шуточки, которая к тому же не удалась, я не нашел морскую капусту, а потом еще и свои любименькие кроссовочки порвал. Он ведьма, говорю тебе.

— Ага, а я страус, несущий золотые яйца.

— Сону, это не смешно! Я правду говорю, — явно дуется.

— И я правду говорю. Ни-Ки, не будь балбесом хотя бы сейчас.

— Ну а как ты тогда объяснишь это все? Это не может быть простым совпадением.

— Колдун он, вот кто.

— Колдун? — удивляется друг настолько громко, что Сону приходится отодвинуть телефон подальше от уха. — Правда? Не ведьма, а колдун?

— Да, не ведьма, а колдун.

— Ну да, логично так-то, — задумывается парень.

— И как ты понял, что это логично?

— Потому что ведьмами могут быть только девушки, а колдунами — парни.

— Логичный ты наш, — вздыхает Сону. — Все, отбой, мне еще геометрию доделать нужно.

— Зануда, — бросает Ни-Ки. — Завтра дашь списать.

— Все, отбой.

С улыбкой на губах, Сону откладывает телефон в сторону, думая, что Ни-Ки все-таки тот еще балбес.

Для Сону домашнее задание — не проблема. Он рад попотеть над сложными задачками, может сидеть часами, а то и днями, если потребуется. Обычно Сону, хоть у него и умный папа (видимо, в него сын мозговитостью пошел), помощи у него не просит. Только если голова начинает раздуваться и болеть, но перед этим он обязательно попробует снова. Парень совсем не грузится по поводу Ни-Ки, с радостью дает списать, совсем не жадничая. А зачем, если он уже все сделал? У них не только дружба, но еще и взаимовыгода. Сону не то чтобы плох, он просто никакой в плане физической подготовки. И только из-за Ни-Ки порой выходит на пробежки. Сону сложно сдавать все эти нормативы, от которых потом болят не только руки, но и все тело, но Ни-Ки всегда показывает какие-нибудь фишки и техники, благодаря которым Сону с натяжкой получает четверку за урок физкультуры.

Парень радостно восклицает, когда доделывает последнее упражнение. Мигом сбегает по лестнице на второй этаж, на последней ступеньке зацепившись рукой за перила.

— Дорогой, куда несешься? — слышится голос матери из кухни. — Ноги переломаешь.

— Я хочу какао. Он уже готов?

Нос чувствует — готов. Сону аккуратно цепляет пальцами ручку кружки, но, как обычно, обжигается. Подув на покрасневшие подушечки пальцев, открывает верхний ящик кухонного гарнитура.

— Вот вы где, родные, — шепчет, зачерпнув мягкие маршмеллоу рукой.

— Попа не слипнется? — выгибает бровь мать, чудом не упав в обморок от такого количества зефира в стакане.

— Не слипнется. А если и слипнется, то разлипнется.

И идет, на этот раз аккуратнее взяв кружку, отклянчив пятую точку, к себе в комнату. Женщина только улыбается в ответ. Попка у сына что надо, — аппетитная, как спелый персик. Кому-то повезет. Она прикрывает ладонью рот, прогоняя мысли о Ни-Ки. Главное, что сын уже поднялся по лестнице и не видит ее.

Теплый плед, укутывающий закоченевшее тело, мягкое свечение ноутбука, не раздражающее глаза, и кружка горячего ароматного какао с маршмеллоу — что может быть лучше? Голоса героев любимой дорамы "Когда цветет Камелия" заставляют отпустить пережитые перепалки, ожидание, нервозность и страх.

На сегодняшний вечер Сону перестает существовать.