Ещё один Барсов

На кухне царила атмосфера настоящей кухни из какого-то ресторана высшего уровня. Полина бегала по кухне, то к плите, то к холодильнику, или споласкивала пальцы. Марк немного опешил, он раньше почти никогда не помогал, а теперь не знал что ему делать. В воздухе витал запах запечённой в рукаве картошки, а на сковороде жарилось мясо с черносливом. Мальчик осмотрелся: Полине подходила кухня и в ней не было того вида как у многих кухарок. Она не было домохозяйкой она просто была на кухне. Как будто кухня это не её дом а маленькое наслаждение, которым она занимается не слишком часто. Марк вспомнил как мама когда-то тоже стояла вот так и нарезала овощи, плача, когда в глаза попадал сок от лука. Марку было пять. Это было так давно, он так давно не видел такого.

   В колонии их кормили скудно, но если ты большой мальчик, со связями, или под тобой ходят ребята, ты голодать не будешь. У Марка тоже были пайки, так он называл то, что получал от охраны иногда, за свой статус. Марк был шишкой в колонии, такой занозой в заднице. Но малыш никогда не жаловался, потому что сидел там за то что люди посчитали плохим. Посчитали, что самооборона это плохо, и что такому монстру без родителей не стоит расхаживать по улице. Марк хоть и был тот ещё раздолбай, но...он был ребенком? Который лишился матери и не увидел отца.

—О, ты пришел. Поможешь мне? — с улыбкой спросила Полина, кидая зелень в один из незаконченных салатов. Девушка умело всё нарезала, но Марк знал за эти пару дней, что Поля не часто готовит. Она и готовит не ради гостей, которые ей друзья, но наверное хочет чтоб хотя бы Диме было приятно. Марк подумал, закатал рукава одежды и подошёл к сестре, намереваясь всё таки помочь. От Марка дождаться помощи, это умереть быстрее. Так всегда раньше говорила одна из воспитательниц приюта. Мальчик в себе это отрицал, потому что мог помочь, но с ним относились как не с человеком, поэтому он не видел причин помогать таким людям, у него и своих проблем хватает.

—Возьми в холодильнике морковку, штук три-четыре, помой и почисть.

  Кивнул, прошел к холодильнику открыл этот белый большой шкаф и занырнул туда. На прозрачных полках было довольно много продуктов, за последними дни Марк редко туда заглядывал. Но заметил там, довольно вкусные конфеты, одну шоколадку и шоколадную пасту. Эта та самая детская еда, которую любят все подростки, но Марк не такой. Он любит шоколад, но может жить и без него, что в детдоме, что в колонии шоколадом не баловали. Шоколад был только у тех, кто опять же был шишкой. Если ты маленькая сошка, ты никто, ты живёшь как бомж. Выкинув мысли из головы, про про прошлое, всякие такие мысли, Марк открыл нижний ящик и достал три больших морковки в грязи из пакета. Чуть не столкнувшись с Полиной, которая носилась по кухонному острову как угорелая, Марк дошел до раковины, кинул туда морковку и нашел овощи чистку. Быстрыми и ровными движениями, мальчик почистил морковь. Руки работали на автопилоте. Та же самая колония, заставляла постоянно чистить или картошку или другие овощи. Быстро справившись с делом, Марк смыл грязь и положил три овоща на столешницу, чтоб Полина сделала то, что ей надо.

—Молодец. Выключи духовку

   Марк подошёл к плите, присел на корточки и засмотрелся. За стеклом, пеклась золотистая картошка в рукаве, а рядом в ней были ещё и овощи. Наверное кабачки, немного лука, морковка и приправы. По крайней мере пахло вкусно. Марку зашло. Повернув колёсико одно, чтоб убрать температуру, и второе, чтоб выключить свет и нагрев духовки, встал и вымыл руки. Полина уже успела натереть морковку, выдавить туда чеснок да и полностью её заправить. В глубокой тарелке она поставила корейскую морковку на стол. Их должно было быть пять человек. Тарелок было пять, сервировка тоже на пять. Если с Лёшей Марк уже виделся, то Дилару ещё нет. Полина как-то говорила что у нее есть прекрасная подруга, и сказала что это она сделала такие шикарные ресницы Лёхе. Марк посмеялся, и решил, что в принципе не против познакомится. В принципе, он вообще общительный, нужно только привыкнуть. Все эти стереотипы, что он мальчик, что он монстр, что он вообще никто, человек который ничего не добьётся — жестокий, и не умеющий нормально говорить и дружить. Марка это бесило, все всегда говорили то что хотели, но когда люди вообще смотрели прямо на мир? Когда видели то что есть? Никогда. Они живут в своей иллюзии. Что хотят, то и думаю, говорят, доказывают. А то что перед носом, никого не интересует. Спрашивается, а что же делать? Люди же не могут быть такими всегда, они должны понимать. Марк ответит, что люди сволочи, многие и почти все. Только единицы, кто реально ходит с сердцем, примет человека такой какой он есть. Это малыш понял недавно. С того дня как Полина и Барс забрали его. Они забрали его, не узнав, не зная его, ничего. Он был просто проходимец, ребенок который сидел в колонии, и пацан который дерётся на каждом углу. Но Полина...увидела в нем свою кровь? Настоящего человека? Или бедняжку которого жалко? Марк пока не мог понять. Но понял, что Полина добрая. И Дима добрый. Эти люди решили ухаживать за ним, взяли под опеку, кормят, поят, одевают. Делают всё что делали б родители. У Марка родителей почти не было. Мог ли он считать эту недавно состоявшуюся пару, семьёй? А позволено ли ему? Столько вопросов, а ответов нет ни на один. Сердце болит где-то глубоко, но кто даст точный ответ, хотя бы на один его вопрос. Нужен ли Марк вообще на этом свете? Почему его так завалило вопросами? Почему стало вдруг так больно? От того что он так давно не видел такой атмосферы, или от того что впервые за столько лет, кто-то заботится о нем? Что вообще происходит?

—Марк, ты чего? — недоуменно спросила Полина, смотря на брата, который застыл возле плиты и смотрел в одну точку.

—Всё в порядке? — подойдя к мальчику, девушка тронула его за плечо, и Марк как будто ожил. Вдохнул, выдохнул, проморгался, посмотрел на Полю. Поля...за эти пару дней Марк ни разу не слышал, чтоб кто-то называл Туманнову, или уже Барсову, Полей. Полина, любимая, синеглазая, родная, любовь, Рысь...но не Поля. А почему? По мнению Марка, ей подходило Поля. Только ни Дима никто другой не называл её так. А может ли Марк называть её так? Она не обидеться? А имеет ли он право? Из закрытого парня, который отвечает больше сарказмом и колкими фразами, можно увидеть нерешительного парня, который боится как и все. Марку страшно. Его впервые за долгое время полюбили? А сейчас...он боится что от него откажутся? Хотя, почему от него должны отказываться? Спросит дерзкая половина парня, скажет, чего ты ноешь, мы и не в таком бывали, нельзя показывать свою слабость. Но... где-то вдалеке, так хочется обняться, рассказать всё всё, а не молчать, не хотелось молчать. Но Марк не мог, он не такой. Он грозный, с характером, драчун. Вот кто Марк. Марк не милый, не хороший, не добрый и уж тем более не мямля. Наверняка это другой Марк, совсем чужой, далёкий, не совсем тот что сейчас. Марк таких не знал. Он знал только себя. Который постоит за себя, не побоится пойти в драку, и точно не будет плакаться старшей сестре.

—А, да, да всё хорошо. Задумался.

—О чём задумался? — любопытно спросила Полина, и немного наклонилась, чтоб посмотреть брату в глаза.

—Не твоё дело. — грубо проговорил и повернулся к столу. На столе уже было всё готово. Сколько же он так простоял? Девушка уже всё поставила на стол, разложила, и всё готово. Остались только гости.

—О девочке какой-то думаешь? — лукавая улыбка сразу налезла на лицо Рыси. Она понимала, что девочки в этом возрасте у мальчиков на первом почти месте. Да и Марк сегодня весь какой-то не такой что-ли. 

—Ты что, с дубу рухнула? Какая девочка?

—Ну не знаю, наверное красивая, которая тебе понравилась. Я права?

—Не права-а. — съязвил парень и посмотрел на сестру. Почему у девочек, постоянно на уме что мальчики, думаю о них всё время? Что это такое вообще. Думать о девочке. Это странно. Как вообще такое может быть. Типа...тебе нравится девушка, и ты постоянно о ней думаешь? В ванне, в кровати, пока ешь. Но это же странно.

—Да ладно тебе, я уверена ты уже на кого-то положил глаз. Даю сотку.

—Тогда я эту сотку — выиграл. Потому что к черту девочек, не люблю я никого.

—Что же, ты тогда по мальчикам? — на шепот перешла Полина, решая подразнить брата.

—С ума сошла?! Чтоб я и педик!?

—Не, если что, ты говори родной. Я тебя приму любым, честно. Дима вот не знаю, он не сильно к таким, а вот я буду тебя защищать. Только выбирай парня...побольше тебя, чтоб активом был он, не знаю. Будешь цветы получать...— Полина не успела договорить как брат легко её толкнул в плече. Не ну а чё она. Несёт бурду.

—Чтоб он меня в жопу куралесил? Спасибо, но до такого пока не опустился. И как тебе в голову пришло!? — Полина залилась смехом, закрывая лицо руками и отходя от Марка, который был всё-таки зол. В двери послышался звон ключа, и в квартиру ступил уличный воздух. Ребята и не заметили что на кухне, совмещённой с гостиной, закрыто окно, поэтому душно. На пороге появилась незнакомая Марку девушка, и он понял что наверняка это Дилера. За ней зашёл Лёха, а за ним и Дима, в костюме. Все трое немного удивились, когда увидели что Марк хлестал легонько даже без силы Полину кухонным полотенцем, пока сама девушка сгибалась от смеха, прикрывая рукой рот.

—Мы что-то пропустили, да? — немного удивлённо и устало спросил Дима, и снял обувь, проходя дальше, желая пройти в комнату и переодеться к ужину

—Конечно...хахааха, Марк ну чего ты. Говорю, мы все тебя примем, не нужно стесняться. Хахах

—Да хватит!

  Марк и Полина успокоились минут через пять. Дима чмокнул жену в щеку, прошептал на ухо какой прекрасный ужин, встряхнул волосы Марка, улыбнулся что тот начал уже ругаться по этому поводу и умыкнул в комнату. Парниша спокойно познакомился с Диларой, даже без сарказма. Мальчику понравилась эта девушка, и даже понял Лёху, почему тот выбрал именно Дилару. Кстати, эти двое прекрасно подходили друг другу. И как позже мальчик узнал, они тоже скоро хотят свадьбу. А что вывело Марка из равновесия, так это их клички. Псина и Ворона. Малыш чуть не подавился водой, захохотал на весь дом, держась за живот.

   Садясь за стол, Марк немного опешил. Куда ему сесть. Сел между Полиной и Диларой, в женской компании. Ужин проходил прекрасно. Взрослые о чем-то болтали, иногда попивая дамы шампанское, а мужчины пиво. Разговор то и дело перепадал и к Марку, но в большинстве случаев малыш или говорил сарказмом или огрызался. Да, но на тяжёлые темы не говорил. Был один вопрос, после которого еда не лезла.

—Марк, ты помнишь маму? — как-то невзначай сказала Дилара, и продолжила есть. У Марка еда застряла в горле. Есть перехотелось.  Про маму он ненавидел говорить. И не будет. Малыш перестал есть и запил соком еду. Дилара поняла что взболтнула лишнего, быстро извинилась и прикусила язык. Барс поглядел на мальчика из под лба, без слов. Видя как настроение ребенка поменялось. Мама — больная тема.

—Малыш давай ещё сока налью. — Полина хотела налить Марку ещё сока, но промахнулась и стакан опрокинулся и содержимое полилось на штаны Марка. Не вскакивая и не делая из этого большую проблему, парень сидел и смотрел как капли яблочного сока текут на него.

—Ой, прости прости. — Поля втянула через зубы воздух, как будто она и не специально опрокинула стакан. Марк встал, взял полотенце и немного впитал жидкость. На много не помогло, поэтому пришлось идти в ванну. Зайдя туда, малыш увидел своё отражение. Грустное лицо? Когда это Марк грустил. Не было таких моментов, по крайне мере он не помнит. На штаны уже было плевать, мокрые ну и мокрые. Глаза. Они выдавали грусть. Как бы не менялся человек, или не показывал эмоций, глаза выдадут. Глаза всегда предают. В глаза влюбляешься, в глазах и погибаешь. В ванную зашла Полина, закрыла дверь и протянула брату сухие домашние штаны.

—Держи, прости пожалуйста. Не специально. — ага, как же, не специально. Но Марк не будет докапываться. Парень взял в руки штаны, уже собираясь переодеться но замер. Вздохнул и расслабился. Полина обняла его. Прижала одной рукой к своей груди, а второй обняла за плечи. Подбородок положила брату на голову, и тоже вздохнула. Увидела. Увидела боль. Туже самую как была и у неё, когда папа ушел. Прижимая брата к себе, она чувствовала как напряжение из плеч уходит. Марк не оттолкнул, не накричал, ничего, а принял объятия.

—Всё хорошо...мы тут, всё хорошо — поглаживая по волосам, тихо шептала девушка.