№1 Девушка плохого парня [Russian Translation]

Члены семьи Стоунов, ну, по крайней мере, те, кого я знаю, не из тех людей, которые подчиняются конформизму. В детстве мне всегда казалось довольно странным, что шериф Стоун был таким строгим и дисциплинированным, в то время как остальные члены его семьи были совсем не такими. Нана Стоун была далека от того, чтобы вязать свитера, печь печенье и слюнтяйничать, целуя друг друга. Ее муж всегда казался ей более взрослой версией самого Коула. Они даже внешне были похожи, так что неудивительно, что они были похожи как две капли воды. Когда умер его дедушка, Коул потерял своего сообщника по преступлениям. Я помню, как мое сердце разрывалось из-за него. Я помню похороны, на которых он молча проливал слезы. Тринадцатилетний мальчик потерял своего лучшего друга, и не имело значения, что я к нему чувствовала, я все равно хотела, чтобы слезы ушли.

Я думаю о нашем прошлом, пока мы проезжаем через явно элитный пляжный городок. Он чем-то похож на Хэмптонс, но гламур здесь более приглушенный. Похоже, что сюда приезжают на пенсию очень богатые люди. Из окна машины я вижу океан и большие дома в стиле испанских вилл, выстроившиеся вдоль улиц. Это красиво, конечно, но все так и кричит о деньгах, и это немного сбивает меня с толку.

Это не единственное, что меня сейчас смущает.

— Что значит "она сбежала"?

— Я имею в виду именно это, черт бы побрал эту сумасшедшую бабулю. — Коул бьет кулаком по рулю и бросает трубку, с кем бы он ни разговаривал. Его свободная рука все еще сжимает мою, и, хотя я изо всех сил стараюсь заботиться о его бабушке, я ни за что на свете не смогу сосредоточиться ни на чем, кроме этого легкого прикосновения. О боже, мы только-только наладили отношения, а я уже превращаюсь в психа.

— Так ты говоришь, что она вырубила своего опекуна и сбежала из дома престарелых после того, как угнала машину этого опекуна?

Мне немного трудно поверить, что шестидесятипятилетняя женщина способна на все это. Я имею в виду, серьезно, она может быть и Стоун, но даже они не неуязвимы.

— Я говорил ей, чтобы она подождала. Я бы купил ей машину гораздо лучше, чем этот потрепанный старый Мустанг.

Ха! Он злится не из-за того, что его престарелая бабушка сбежала из учреждения, где, очевидно, предоставляется отличный уход, а из-за того, что она неудачно выбрала машину для угона. Кто сказал, что я знаю скучных людей?

— Ну что ж, раз уж ты, очевидно, собирался ей помочь, ты должен знать, куда она пошла. Проблема решена, позвони своему отцу и скажи, что все в порядке.

Шериф Стоун позвонил нам около получаса назад. По-видимому, ему сообщили, что его мать напала на сотрудника, а затем сбежала и угнала машину. Он в ярости и думает, что Коул каким-то образом помог ей. Вот тут-то я и вступила в разговор, я сказала ему, что чувствовала себя совершенно подавленной, и Коул был со мной большую часть прошлой ночи и сегодняшнего дня. Очевидно, что ситуация очень быстро стала очень неловкой, и он сменил тему. Когда он узнал, что мы направляемся на встречу с Наной Стоун, по какой-то жестокой иронии судьбы, он попросил найти ее и вернуть обратно.

Коул, оказывается, проделывал это несколько раз. Он - заклинатель Наны Стоун, и всякий раз, когда она выкидывает подобный трюк, он в той или иной степени вовлечен в процесс. Он знает, о чем она думает, так что, если она доберется автостопом до Техаса, мы ее найдем.

— Все не так просто, как кажется на первый взгляд. Если она не дождалась меня, значит, она явно планирует что-то грандиозное. Она знает, что в конце концов я расскажу своему отцу, где она, потому что мы все беспокоимся о ней. Она не хочет, чтобы ее нашли.

Он зажмуривает глаза и постукивает пальцами по лбу, словно желая, чтобы ответы внезапно пришли к нему. Я знаю Нану Стоун очень давно, но даже это не позволяет мне понять, где она находится. Одно дело - помочь ей донести шарики с водой до террасы, чтобы запустить в почтальона, и совсем другое - определить ее местонахождение после того, как она сбежала. Честно говоря, эта женщина - загадка.

— Что ж, может быть, тебе стоит дать ей побыть одной какое-то время. Я имею в виду, что ей явно нужно немного личного пространства, так что что в этом плохого? Она более чем способна позаботиться о себе.

Открыв глаза, он вздыхает. Я вижу беспокойство, написанное на его лице, и это заставляет мое сердце бешено колотиться. Когда он рядом со мной, он делает все возможное, чтобы заставить меня улыбнуться. Что ж, последние пару месяцев это было правдой. Он никогда не посвящал меня в свои проблемы, за исключением, может быть, тех, что у него с Джеем. Я не могу поверить, какой эгоисткой я была. Я ни разу не спросила, как у него дела. Я не говорила с ним ни о военном училище, ни о том, почему он вернулся, ни о...чем-либо еще.

Я такая зацикленная на себе корова!

Ладно, пришло время изменить Тессу. Ты нужна ему. Он был твоей феей-крестной, и теперь ты должна отплатить ему тем же. Очевидно, это много значит для него, и ты должна быть с ним, несмотря ни на что.

— У нее астма, Тесси, и это плохо. Она не воспринимает это достаточно серьезно. Я потакаю ей, позволяя убежать, но я всегда приглядываю за ней. Я знаю, где она, что делает, и если ей станет плохо, я немедленно найду ее и приведу обратно. Сейчас я до смерти напуган, потому что знаю, что этой женщине наплевать на свое здоровье.

У меня в животе начинают скручиваться узлы. Все это звучит ужасно, правда, очень плохо. Женщина в возрасте Наны Стоун, страдающая астмой и стремящаяся вырваться из дома одна, делает бог знает что. Внезапно я чувствую, что не могу дышать. Я боюсь за парня, сидящего рядом со мной, который, вероятно, сходит с ума прямо сейчас. Он потерял дедушку, он не может потерять единственного человека, который понимает его и любит безоговорочно.

Я придвигаюсь к нему поближе. Он останавливает машину, обхватив голову руками и тяжело дыша. Потребность утешить его настолько сильна, что застает меня врасплох. Я никогда ни к кому так не относилась. Я обнимаю его за талию и кладу голову ему на плечо. У него перехватывает дыхание, когда он понимает, насколько я близко, но, вероятно, это от удивления. Я бы не смогла добиться такой реакции от такого горячего парня, как он, даже если бы я ему нравилась.

— Все будет хорошо, мы найдем ее. — Бормочу я в его рубашку. Его сердце бьется так быстро, что чувствую это. Мне нужно только провести рукой по его груди и коснуться того места, которое практически пульсирует, чтобы подтвердить мои подозрения, но сейчас, наверное, не лучшее время его ощупывать. Сосредоточься, Тесса, сосредоточься.

Его руки обхватывают меня почти мгновенно, как будто это непроизвольная реакция. Если он и шокирован моими действиями, то никак этого не показывает. Он зарывается лицом в изгиб моей шеи, крепко обнимая меня, и вот так мы оказываемся в объятиях друг друга посреди жилой парковки. Если кто-нибудь из степфордских жен, которые живут здесь, увидит нас мельком, у них, скорее всего, сложится неправильное представление, потому что я практически сижу на нем верхом.

Осознание этого переполняет все мои чувства. Я обнимаю Коула. Он обнимает меня в ответ. Такая невинная вещь, как объятие, внезапно приобретает совершенно новый смысл. Я не знаю, что делать дальше. Мне просто отпустить его? Мне продолжать сидеть? Почему-то последнее кажется лучшим вариантом. Я чувствую его дыхание на своей шее; от него волосы на затылке встают дыбом, а по спине пробегают мурашки. Если бы его объятия не были такими крепкими, я бы, наверное, содрогнулась от удовольствия. Как такое может случиться, если обнять всего лишь раз? Я знаю, что нужно, чтобы почувствовать это; я прочла немало любовных романов. Так почему же все, во что я верила, оказалось чертовски неверным?

— Тесси, — стонет он, уткнувшись мне в кожу, и этот звук буквально разрывает меня на части. Его голос звучит так, так...соблазнительно. Что мне делать? Поцеловать его? Сказать ли что-нибудь столь же волнующее? Мне нужна инструкция, пожалуйста.

Он смеется, и я чувствую, как этот звук отдается эхом в моем теле. Почему он смеется? Очевидно, его забавляет отсутствие у меня навыков. В этот момент он скажет мне, что сегодняшнее утро было ошибкой и что нам лучше было быть врагами.

Ой. Мы не пробыли вместе и четырех часов, а я уже сталкиваюсь с отказом. Это должно стать своего рода рекордом.

— Помнишь, что я говорил о том, чтобы не слишком задумываться и наслаждаться моментом?

Мое лицо быстро краснеет, когда я вспоминаю инцидент в бассейне. Я думала, мы оба отложили это воспоминание в долгий ящик и сохранили его до дальнейшего использования. Думаю, это произойдет сейчас.

— Ага.

Где Шекспир, когда он так нужен? Если бы я была из тех девушек, с которыми должен быть парень вроде Коула, я бы сказала что-нибудь страстное и уверенное. Я бы очаровала его, заставив думать, что я самая привлекательная женщина на планете, но прямо сейчас он, вероятно, обдумывает, как покончить с тем, что между нами есть, не разбивая мое маленькое жалкое сердечко.

— Тебе действительно нужно поработать над этим.

Я невольно усмехаюсь. Мы оба знаем, что, несмотря на все мои старания, я никогда не смогу расслабиться в его присутствии. Он заводит меня как в лучшую, так и в худшую сторону. Если я не сержусь на него, то таю у его ног. Я ни за что не смогу наслаждаться моментом, когда он рядом, и этот великолепный дерзкий плохой парень прекрасно это осознает.

— Не думаю, что смогу.

Самодовольное выражение его лица говорит само за себя. Он знает, что делает со мной, и гордится этим. Придурок.

— Что ж, мы можем попробовать; у нас впереди действительно много времени, чтобы поработать над этим, — обещает он.

Я не знаю, нарочно ли он это делает. Не знаю, хочет ли он убить меня одними словами, но если это не входит в его намерения, то в остальном он неплохо справляется. Слова "мы" и "время" звучат слаще, чем слова любой песни о любви, которую я слушала всю свою жизнь. Он даже не поэтичен, он просто...Коул. Эти слова давят на меня, пока я пытаюсь понять, что это значит для нас. Я девушка, я должна до смерти переоценивать себя, не так ли? Что ж, именно этим я и буду заниматься - после того, как мое сердце восстановится.

Я не успеваю ничего сказать, как звонит его телефон. Я возвращаюсь на свое место, сразу же ощущая нехватку его тепла. Облегчение на его лице более чем очевидно, и я понимаю, что это, должно быть, как-то связано с Наной Стоун. Рингтон, который он поставил для нее - это песня Битлз, которую, помнится, я часто слышала, когда она нянчилась со мной.

— Нана, я же просил тебя подождать, — стонет он, прижимая телефон к уху одним плечом и заводя машину свободной рукой.

Я пытаюсь уловить смысл разговора, но когда он как бы невзначай произносит такие слова, как взлом с проникновением, кража и автомобильная погоня, у меня начинает кружиться голова. На что эта женщина не способна?

— Подожди, что? Что, ты сказала, ты делаешь?

Он падает обратно на свое сиденье, несколько раз ударяясь об него головой. Я наблюдаю за всем этим с чувством, которое могу описать только как беспокойство, смешанное с весельем. Если бы кто-то мог заставить Коула преждевременно поседеть, это была бы его бабушка.

— Не раздевайся на бильярдном столе, Нана. — Он говорит терпеливо, как будто разговаривает с малышом.

— Что? Ты же не думаешь, что я просто оставлю тебя? Я сейчас приеду за тобой, скажи мне, где ты.

Я слышу, как она спорит, а затем раздается ее заразительный смех. Коул скрипит зубами, очевидно, чувствуя раздражение. Похоже, Нана Стоун собирается настоять на своем, поскольку он бормочет несколько раз "окей", прежде чем повесить трубку.

Я приподнимаю бровь, чувствуя себя самой собой теперь, когда между нами появилось некоторое пространство.

— Я полагаю, все могло бы сложиться лучше.

— Она остановилась в каком-то баре с другом, о существовании которого я даже не подозревал!

Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но он продолжает бормотать. — Не могу поверить, что она это делает. 

Он запыхался, когда перестал разглагольствовать, и я никогда не находила его более очаровательным, чем сейчас. Я знаю, с моей стороны немного садистски наслаждаться его страданиями, но я ничего не могу с собой поделать. Хладнокровный, сдержанный, владеющий собой Коул Стоун тоже может выйти из себя, и эта черта делает его еще более привлекательным.

— Коул, успокойся. Я уверена, она знает, что делает. Эта женщина более чем способна позаботиться о себе.

— Но...

— Никаких "но". Я слышала, как она сказала, что ты можешь забрать ее утром и привезти обратно. Дай ей этот день, а завтра можешь привязать ее к кровати, если хочешь.

Я не из тех, кто обладает лидерскими качествами и даже отдаленно не хотела бы ими обладать. Я более чем счастлива отойти на второй план; вы можете приклеить меня к месту, и я не буду жаловаться. Думаю, именно поэтому нас обоих удивляет мой властный тон. Он моргает, глядя на меня, раз, другой, и я чувствую, как мои щеки начинают гореть.
Затем, когда на его лице появляется полноценная улыбка, я понимаю, что обречена.

— Ты такая сексуальная, когда начинаешь командовать. — Он подмигивает, и кровь приливает к моим щекам. Да, он и раньше делал подобные замечания, но после событий сегодняшнего утра его слова приобретают совершенно новый смысл, и я обливаюсь потом. Он флиртует со мной, верно? Это флирт? Что мне делать? Думай, думай, думай обо всех распутных девчонках, которых ты видела на Холмах! Что там Меган всегда говорит? чмок-чмок? Что, черт возьми, сделала бы Хайди Монтэг?

— Заткнись.

Да, именно так сказал бы обладатель мирового рекорда по количеству пластических операций за один день.

Я благодарна ему за то, что он не пытается усугублять мое смущение. Он знает, что общительность - мой недостаток, так что ему придется довольствоваться тем, что у него есть. По какой-то нелепой причине я ему нравлюсь. Мне это нравится, мне это действительно нравится, но я не могу изменить себя - по крайней мере, из-за отсутствия попыток.

— И что теперь? — Спрашиваю я, осматривая окрестности. Мы проделали весь этот путь без всякой пользы. Но мне кажется, что было бы расточительством упускать всю красоту. Я чувствую разочарование, но не подаю виду. Было бы неуместно предлагать нам остаться здесь, особенно если учесть, что человек, которого мы приехали навестить, в той или иной степени шляется бог знает где.

Коул некоторое время изучает мое лицо. Он как будто сомневается в себе, но через несколько секунд на его лице появляется легкая улыбка, и кажется, что он принимает решение. Он отвозит нас в ближайшее кафе, который находится прямо напротив пляжа, на который я давно глазела.

— Боже мой!

Мы будем обедать? Это свидание? Я начинаю задыхаться от одной мысли об этом. Свидание. Свидание с Коулом. Возможность, при которой я могла бы полностью и бесповоротно опозориться. Мне нужно время, чтобы привыкнуть к тому, как все изменилось между нами. 

— Успокойся, мы просто поедим. Я бы не допустил, чтобы наше первое свидание было таким...незапланированным. — Помолчав и наморщив нос, он принимает решение. Я опускаюсь на свое сиденье, когда мы паркуемся. Вот он снова рядом, доводит меня до инфаркта простыми словами. Как он может не понимать, что упоминания о таких вещах, как свидания и мы, только усугубляют мои и без того взвинченные нервы.

— Извини, — смущенно бормочу я. 

Мы заходим в уютное кафе. Оно более или менее похоже на "У Расти", только чище. Народу здесь немного, так как сейчас середина дня, но обслуживание за стойкой идет своим чередом. Мы оба занимаем свои места в уединенном месте, и мой желудок переворачивается на протяжении всего процесса. Для чего-то, что не является свиданием, это кажется чрезвычайно похожим на свидание.

Я смотрю в окно, из которого открывается прекрасный вид на океан. Пытаясь успокоиться, наблюдая за волнами, я не замечаю, как пальцы Коула ложатся поверх моих, лежащих на столе. Я подпрыгиваю от неожиданности, но его рука тверда. Мое дыхание и сердцебиение становятся прерывистыми, когда я замечаю выражение его лица.

— Ты ведь не возражаешь? — Он, кажется, нервничает. Я помню, как он вел себя, когда дарил мне платье. Похоже, что два человека, которые могут раскрыть эту его сторону, - это его бабушка и я. Как чудесно. Мне не нравится, когда он дважды думает о том, что делает или говорит в моем присутствии. Это мило, боже, это мило, но в то же время это не он.

— Мне...мне...не нравится, когда ты спрашиваешь.

Он, кажется, удивлен моим ответом и, если вы достаточно сосредоточитесь, даже немного покраснел. Я краснею от собственной смелости, но, ладно, я в ударе, так что могу продолжать.

— Тебе не следует меняться, только не ради меня.

— Итак, если я сделаю это, — он быстро наклоняется вперед и целует меня в щеку, отчего мои глаза вылезают из орбит, а внутри меня вспыхивает фейерверк. — Не спрашивая, ты не будешь возражать? — Он одаривает меня дерзкой улыбкой, и я едва не теряю самообладание. Моя рука касается того места на щеке, где всего несколько секунд назад были его губы, и все, о чем я могу думать - это о том, как я хочу большего. Я бормочу что-то бессвязное в ответ, а он просто смеется. Придурок.

Прежде чем я успеваю ответить, подходит пожилая официантка, чтобы принять наш заказ. Я заказываю сэндвич с куриным салатом, а Коул - обычный двойной чизбургер с котлетой. Он также заказывает для меня клубничный молочный коктейль, хотя я прошу только воды. Втайне я прыгаю от радости, потому что действительно люблю клубничный молочный коктейль.

Мы едим в тишине, но меня отвлекает то, как Коул постоянно водит кругами по тыльной стороне моей ладони. Я ловлю на себе его взгляд, который он бросал на меня раз или два, когда я набивала рот листьями салата. Вот так и прошел обед - с украдчивыми взглядами и застенчивыми улыбками. Это было по-другому, но в лучшем смысле этого слова.

Сейчас мы на пляже, и Коул пошел за спальными мешками, которые лежали в багажнике его машины, отличное совпадение, правда? Солнце висит низко в небе, давая мне понять, что уже около пяти вечера. Я достаю телефон и отправляю короткие сообщения Трэвису и девочкам. Надеюсь, меня не будут слишком преследовать, когда я вернусь. Вспоминая, как Трэвис вчера вел себя с Коулом, я понимаю, что с этим нужно быть осторожной. Хотя я ценю, что он ведет себя как пещерный человек, защищающий меня как брат, мне нужно, чтобы он понял, что с этого момента все будет по-другому.

— Когда тебе нужно будет возвращаться домой? — Спрашивает Коул, раскладывая сумки на песке. Слава богу, что их двое, хотя я и готова обниматься - мысль о том, что я буду так близко к Коулу, заставляет меня переживать еще один сердечный приступ.

— У меня комендантский час в десять, но я должна вернуться пораньше. Мамы и папы нет дома, но Трэвис может задавать вопросы.

Он кивает, как будто понимает, почему мой брат может быть проблемой. Мне действительно нужно знать, что происходит между этими двумя. Однако сейчас я сосредотачиваюсь на том, как он сидит, и на том, как он похлопывает по месту рядом с собой, жестом приглашая меня сесть. Я сажусь, оставляя между нами достаточно места. Подтягивая колени к груди, я обнимаю их, чтобы мои руки были чем-то заняты. Если бы я их отпустила, они, скорее всего, оказались бы в волосах Коула. Я так долго сопротивлялась желанию запустить пальцы в их густую шелковистую шевелюру, но теперь, когда мы были на грани того, чтобы стать чем-то большим, ограничения, которые я установила, начали размываться.

— Извини, что заставил тебя проделать весь этот путь сюда. Если бы я знал, что она выкинет подобный трюк, — он качает головой, но теперь я знаю, что он начинает понимать, насколько забавна вся эта ситуация.

— Все в порядке. Я привыкла иметь дело с сумасшедшими членами семьи Стоунов. — Я улыбаюсь, слегка касаясь его плеча своим. Оказывается, я пользуюсь любым предлогом, чтобы прикоснуться к этому парню, замечательно.

— Прости, Тесси. — Говорит он немного грубовато, его голос хриплый.

Я думаю о том, за что он, возможно, извиняется. Как бы я ни старалась, у меня не получается придумать что-то, что могло бы заставить его выглядеть таким несчастным. Он был таким идеальным, заботливым и внимательным ко мне, так что я ни к чему не могла придраться.

— За что?

— За все. Прими это как извинение за то, что четырнадцать лет делал твою жизнь невыносимой.

ВОУ.

Я ошеломлена. Он сейчас вспоминает о нашем прошлом? И вот, после того, как я так долго его игнорировала, он выбрал один из самых прекрасных дней в моей жизни, чтобы напомнить мне о том, как все было между нами. Внезапно мои стены снова рушатся. Я пытаюсь убедить себя, что он не замышляет ничего плохого, но, когда в моей голове прокручивается слайд-шоу о нашем времяпрепровождении на протяжении многих лет, у меня появляется так много причин убежать с криком. Дыши, Тесса, просто дыши. Он уже не тот парень, и тебе давно не приходилось обращаться в отделение неотложной помощи, так что, возможно, все не так плохо, как кажется.

— Я был глупым ребенком, — продолжает он, игнорируя приступ паники, который я сейчас испытываю. — Я думал, что ты самая красивая девушка, которую я когда-либо видел, и я привлекал твое внимание единственным известным мне способом.

— Столкнув в канаву, полную грязи? — Сухо спрашиваю я, прерывая его монолог.

В тот день на мне было мое любимое синее платье, и мама разбудила меня пораньше, чтобы заплести мне волосы лентами. Это был первый день в детском саду, а также первый из многих случаев, когда Коул унижал меня.

Я наблюдаю за его лицом, когда он морщится и взъерошивает волосы. — Да, я мог бы сделать это лучше. Я хотел быть твоим другом, но другие дети, они бы...

— Смеялись над тобой из-за того, что ты увивался за девчонкой? — Я вспоминаю непослушных ребят, с которыми он дружил в начальной школе. Они всегда были с ним честны, но теперь, когда я думаю об этом, они сами никогда не задирали меня. Я содрогаюсь при мысли о том, насколько хуже могли бы быть те другие дети, которые много раз видели, что они могут вытворять в коридорах.

— Как я уже сказал, я был глупым ребенком.

— А что было, когда мы выросли? Почему ты делал это тогда? Потому, что я была толстой? — Мой голос слегка дрожит, когда я спрашиваю его об этом. Мне было невыносимо осознавать, что он был таким же, как и все остальные, что он позволял моему весу определять его отношение ко мне. Да, у меня был лишний вес, но это не означало, что я заслуживала всего, что он делал.

Когда я смотрю на него, его глаза темно-синего цвета. Он сжимает челюсти, а ноздри раздулись - он зол на меня, и я не могу понять почему

— Так вот что ты обо мне думаешь? Я бы никогда... — Он замолкает, прежде чем застонать и потянуть себя за волосы. Я немного боюсь. Он закрывает лицо ладонями, и я отчетливо слышу какие-то ругательства.

— Я заслуживаю этого, на самом деле заслуживаю. Тебе следует думать обо мне самое худшее, поэтому я не собираюсь жаловаться. — Он поворачивается ко мне лицом, присаживаясь по-индийски. Я не волнуюсь, пока он не обхватывает мою щеку ладонями и не проводит по ней большим пальцем.

— Ты всегда была самой красивой девушкой, которую я когда-либо видел. Меня не волнует твой вес, Тесси, никогда не волновал и не будет волновать. Мне плевать, если ты ростом с дом или тощая, как один из тех скелетов на подиуме, хотя я бы не советовал страдать анорексией. В любом случае, ты всегда будешь моим лакомым кусочком. Девушка, которая великолепна, но понятия не имеет об этом. Девушка, которая умеет прощать и добра, чертовски забавна и саркастична.

Как дышать? Я помню, что читала что-то о легких и кислороде, но, клянусь, сейчас я не могу связать ни то, ни другое воедино...

— Ты не боишься мне перечить, ты относишься ко мне как к идиоту, каким я и являюсь, и я...я испугался. Испытывать такие чувства в тринадцать лет было ненормально. Раньше я хотел быть только твоим другом, но не знал, как это сделать. Когда я начал чувствовать что-то большее, ты видела только Джея. Я был чертовски ревнив, поэтому отыгрывался на тебе. Мне жаль.

Ха, вы только посмотрите на это. Надо бы не забыть подарить Бет подарочную карту в ее любимый музыкальный магазин или что-то в этом роде. Она все поняла задолго до меня.

— Коул, я...я...

Его большой палец касается моей нижней губы, и я клянусь, что вы могли бы услышать, как громко бьется мое сердце.

— Не надо. Я не жду, что ты вдруг почувствуешь то же, что и я. Было бы безумием думать, что после всего, что я сделал, ты все еще хочешь иметь со мной дело. Я рискнул, вернувшись, но это лучшее решение, которое я когда-либо принимал. Дай мне второй шанс, Тесси, и я обещаю, что на этот раз все сделаю правильно.

Как вы на это отреагируете? Как вы скажете парню, который пытается за вами ухаживать, что он уже завоевал ваше сердце? На ум приходит страшное слово из пяти букв, но я задвигаю его в угол. Сейчас не время. Мы не торопимся, так что, если он хочет завоевать мое сердце, он должен это сделать. Мне бы не помешало особое отношение.

— Хорошо, — шепчу я, не зная, что еще сказать. Однако его реакция такая, словно ему дали карту, ведущую к Святому Граалю. Из абсолютно удрученного он сразу же становится радостным, его глаза сверкают в лучах солнца, что делает впечатление намного сильнее.

— Хорошо? Ты только что сказала "хорошо"? Пойдешь со мной на свидание?

— Да, Коул. Да, я пойду с тобой на свидание.

Честно говоря, я хочу большего,  намного большего.