Часть 2
Антон подошёл к учительскому столу. Ладони вспотели, а в горле пересохло. «Соберись, тряпка», — думал про себя парень, сжимая кулаки до боли, до отметин на ладонях.
Одноклассники покинули кабинет также стремительно, как и сделал бы это Антон, если бы ему не пришлось стоять сейчас здесь. Арсений Сергеевич невозмутимо протирал доску пока ещё чистой тряпкой, будто вообще никуда не торопился. Антон переступал с ноги на ногу, а сам думал, зачем историк попросил его остаться.
— Арсений Сергеевич... — напомнил о себе Шастун. Голос был немного хриплым. — Вы просили меня остаться.
Учитель обернулся и окинул ученика внимательным взглядом. Хоть Попов и был высоким, Антон всё-таки превосходил своего историка в росте. Забавно.
— Да, я помню, Антон. — Кивнул Арсений Сергеевич и положил тряпку. Он отряхнул руки и уставился на парня. — Ты же собираешься сдавать историю и обществознание? — Кивок. — Дай угадаю: юрфак? — Ещё один кивок. — Понятно. Ну, как я увидел из сегодняшнего опроса, в истории у тебя есть некоторые познания. Как обстоят дела с обществознанием?
— Немного хуже, если честно, — смущённо ответил парень. Да, все эти определения, бесконечные статьи, кодексы, правила... Они максимально не желали заходить в голову Антона, а если и попадали туда, то только после хорошего пинка под зад в виде бессонных ночей за учебником и конспектами. Вот такая тяжёлая жизнь у учеников. А с датами у Шаста было идеально: он запоминал их буквально после одного взгляда.
— Ладно. Скажу по секрету, на первом уроке обществознания я собираюсь дать вам небольшой тест по тому, что вы проходили. Хочу оценить знания класса. Тест будет по всем разделам, поэтому повтори, если хочешь хорошую оценку, — Попов улыбнулся, и у Антона всё замерло в груди. Боже, вблизи он ещё прекраснее.
— Хорошо, — кивнул Антон. — А... Арсений Сергеевич, а что по поводу дополнительных?
— Я уточню своё расписание, а в конце недели обязательно определимся. Ты записал мой номер? — Антон помотал головой. Номер телефона учителя весь урок красовался на доске, но парень не удосужился его написать. — Ладно, тогда записывай...
Попов продиктовал ученику заветные цифры, а Антон дрожащими пальцами вбивал их в строку. Наконец, он записал контакт как «Арсений Сергеевич историк».
— Пиши, звони в любое время, даже ночью, всегда отвечу.
— Вы что же, не спите по ночам? — Спросил Антон с улыбкой. Но тут же спохватился: это же учитель. — Ой, простите, я не...
— Всё нормально, Антош, — «Антош». — Не волнуйся так. Говори со мной как угодно, но желательно без матов, — учитель выразительно выгнул бровь. — А то я утром уже наслушался.
От этого «Антош» по телу бежит толпа мурашек. Его так никто не называет. Шаст, Тоха, Шастун, Антон, шпала, дрыщ, но не Антоша. И от осознания этого внутри развивается тепло.
— Проститепожалуйстаянехотелещёразизвините... — скороговоркой сказал Антон, опуская голову и пряча руки в карманах толстовки.
— Прощаю, но чтоб такого больше не было, — Попов мягко смеётся и подмигивает ученику. — А то накажу.
Шастун застывает на месте. В немом шоке он смотрит на своего учителя, при этом чувствуя, как щёки покрываются румянцем. Блять.
— Да, извините ещё раз, такого больше не повторится...
— Антош?
— Да?
— Посмотри на меня, — просит бархатный голос Попова. Антон поднимает на него свои зелёные глаза и сразу же встречается с его голубыми океанами. — Я надеюсь, мы с тобой подружимся.
Антон медленно кивает, пытаясь переварить его слова. Что вообще происходит?
— А ещё да, я часто не сплю по ночам, но причину тебе знать не обязательно, — Арсений Сергеевич усмехается, будто вспомнив что-то.
«Трахаетесь, да? Ну конечно, вы ж такой красивый, по вам наверное весь мир с ума сходит», — проносится в голове у Антона. Он расстроенно кусает губы.
— Я пойду? — Спрашивает Антон, показывая на дверь. — А то уже урок скоро.
Попов кивает:
— Да, иди. Если хочешь, то заходи в любое время. И пиши. Ну, если захочешь.
Антон скомкано прощается и разворачивается, идёт по направлению к двери, дёргает ручку и делает шаг за порог, а затем слышит тихое:
— А ещё улыбайся почаще, Антош. У тебя такая улыбка красивая.
Антон замирает. А потом снова делает шаг и закрывает за собой дверь, медленно сползает по ней, пытаясь унять быстро бьющееся сердце.
Всё. Вот теперь точно полный пиздец.
***
— А ещё улыбайся почаще, Антош. У тебя такая улыбка красивая.
Арсений не понимает, когда эти слова срываются с его языка. Но теперь их не вернуть. Попов видит, как ученик замирает буквально на секунду, а затем закрывает за собой дверь.
Шастун почему-то привлёк Арсения. Ещё тогда утром, когда вырезался в него. Антон оказался ещё и умным, да и сдавал Шастун историю с обществознанием, поэтому Попов был уверен: с этим парнем они надолго вместе. На целый учебный год. Про улыбку Шастуна Арсений не соврал — парень и впрямь улыбался по-особенному. Как-то тепло и по-домашнему уютно, будто кот, который объелся сметаны. Антон вообще сам по себе красивым был: высокий рост, красивые зелёные глаза с длинными ресницами, эта смешная родинка на носу, непослушные русые кудряшки. А ещё Антон единственный был не в школьной форме, что, конечно, тоже привлекло внимание учителя. Нет, у Арсения не было тенденции подкатывать к ученикам. И сейчас это была обычна вежливость, ведь так? Ведь так?
Арсений тяжело вздохнул и упёрся руками в стол. Какой бред происходил в его жизни последний год. Попов родился в Омске, учился там, там же и жила его семья. Затем он переехал в Питер, где познакомился с Алёной, которая через год стала его женой. Арсений любил её, каждый день дарил цветы, водил на свидания, это не изменилось и после свадьбы. Да, жили они не особо богато, так как зарплата учителя не позволяла ему иметь какие-то роскошные апартаменты, но всё-таки у Попова имелась собственная квартира, на которую он заработал честным трудом. А потом родилась дочка — Кьяра. Арсений души не чаял в своём ребёнке, покупал игрушки, гулял, проводил с семьёй всё свободное время. Но, как оказалось, Алёне не хватало чего-то в их семейной жизни. Арсений так и не смог понять, чего: скандалов, ссор, страсти? Он старался делать для них всё. А придя домой с работы чуть раньше обычного, увидел свою жену с другим. Во время бракоразводного процесса выяснилось, что Кьяра ещё и не его дочь. Всё имущество Арсений отдал жене, у него не было ни желания, ни сил судиться с это женщиной, которая забрала у него самое дорогое — его дочь, которая была вовсе и не его. Из-за того, что во время судов Арсений начал пить, то ему запретили видеться с дочерью вплоть до того времени, пока она сама не захочет этого. О состоянии Попова знал только его друг — Стас Шеминов, с которым они вместе учились. И в один из дней запоя он позвонил Арсению, сообщив, что в их школе срочно требуется учитель истории. Москва, новый город, новая жизнь, возможность начать с чистого листа и избавиться от всего того дерьма, которое происходило в его жизни. Попов согласился. Арсений приехал в столицу, снял квартиру, устроился в школу к Шеминову. Туда его взяли без проблем, во-первых, катастрофически нужен был историк для старших классов, а во-вторых, у Арсения было высшее образование и опыт работы. Попову вообще нравилась история, ещё со школьной скамьи, когда ученики в основном плевались от этих тупых и бесконечных дат и правителей, а Арсений с упоением читал книги из отцовской библиотеки. И в Антоне Арсений увидел тоже самое: этот огонёк в глазах, когда парень отвечал на вопросы, когда рассказывал об очередном сражении. Это восхищение и интерес, что был залогом успеха. Ведь если тебе по-настоящему нравится что-то, то ты обязательно добьёшься высот в этом деле. Как говорится: боишься — не делай, делаешь — не бойся.
***
Антон вваливается в кабинете биологии буквально за минуту до звонка. Дима, Серёжа и Оксана сидят на партах и что-то оживлённо обсуждают. Звенит звонок, и Фролова возвращается на своё место. Антон подходит к парте и вываливает тетрадь, учебник и ручку. Его сердце всё не утихает. А в животе странное ощущение — будто щекочет кто-то.
— Это пиздец, Окс, — шепчет он девушке. Она вопросительно смотрит на него, но не успевает открыть и рта, как в кабинет с воплями вбегает учительница.
— Открыли тетради, записали тему урока, она на доске. Кого сегодня нет? — Противным голосом произнесла Ольга Игоревна. У этой женщины вечно на голове было нечто, напоминавшие ураган, а ещё огромные очки, которые она вечно поправляла.— Что случилось? — Шёпотом спросила Оксана, открывая толстую тетрадь в клетку.
— В общем, я же остался общаться с Поповым, — начал Антон. Оксана кивает — подтверждает, что помнит. — Мы с ним поговорили по поводу экзаменов, и, блять, мне кажется, он ко мне подкатывал.
— Чего-о-о?! — Слишком громко отреагировала девушка, вылупив свои голубые глаза.
— Последняя парта! Тишина! — Завизжала биологичка.
— Швабра... — едва слышно прошептал Антон.
— Что у вас там произошло, Антон?! — Шепчет Оксана. — Ты шутишь?
— Он мне подмигнул, — Шаст выразительно смотрит на девушку. — Он сказал, что у меня красивая улыбка и... Сказал, что если ещё раз услышит, как я матерюсь, то...
Антон замолчал. Оксана толкнула его в плечо.
— То что?! Антон, блин! Говори, а.
— ...То накажет, — на выдохе произносит парень.
Фролова застывает с открытым ртом.
— Пиздец, — спустя несколько секунд говорит ошарашенная девушка. Антон кивает. — Тогда будь осторожен. Он вроде и нормальный мужик, но... Мало ли.
На перемене Антон пересказывает друзьям их с Поповым диалог. Парня реагируют примерно также, как и Оксана. Только Серёжа начинает стебать Шаста. И Антон понимает, теперь если разговор будет уходить в сторону Арсения Сергеевича, то Матвиенко будет шутить про это. И ему будет похуй, слышит ли это кто-нибудь.
— И что мне делать? — Спрашивает Шаст, пытаясь выудить у друзей хоть один адекватный вариант решения проблемы.
— А что делать? Вы с ним обнимались? — Спрашивает Окс.
— Нет.
— Сосались?
— Нет.
— Трахались?
— Нет, Боже!
— В чём проблема? Может, у него просто такая манера общения. А ты тут истерику разводишь.
— Вот мы знаем тебя два часа, а ты, блять, будто нас всю жизнь, — говорит Матвиенко. — Шаст, ты такая истеричка, ей-богу. Окс права, он просто так общается. А его это «накажу» — может, это вообще просто доклад на двадцать страниц с презентацией?
— Тогда лучше уж порка, — тихо шепчет Антон, в надежде, что друзья не услышат. Но те чуть ли не падают с парт от смеха.
— Бля, Шаст, а он то тебе нравится? — Спрашивает Дима, пытаясь успокоиться после смеха.
— Я не знаю! Я с ним один день знаком, ау! Он красивый, он ахуенный, но он мой учитель. И он мужик, вообще-то!
— Пф, и что? — Спрашивает Окс.
— В смысле «и что»?! — Шаст широко раскрывает глаза, а друзья снова заходятся в приступе смеха.
— Ты чё вылупился, ха-ха, Шаст, бля, — ржёт Серёжа.
Антон отворачивается. Сейчас очень сильно хочется курить. Желательно, в эту секунду. Он ожидал от друзей поддержку, а не насмешку. Ладно, Оксана — её он знает один день, хотя девушка уже влилась в их компанию, будто всегда там была. Но Серёжа и Дима могли бы его поддержать. Они же знают, какой Антон эмоциональный.
— Тох, ну ты чего, обиделся что ли? — Трясёт Антона за плечо Матвиенко. — Ну Шаст! Ну ты чего?
— Шаст, ну прости нас! Ну мы дебилы, признаём. Тебе же поддержка нужна, а мы только ржём над этим всем. Извини нас.
Антон оказался стиснут в кольцо шести рук. Друзья припали к нему, крепко обнимая, Антон прикусил губу. Сейчас друзья были такими родными. Они оживляли его. Внутри снова горел огонёк, который, казалось, был потушен ими же пару минут назад.
— Ну ладно, ладно, всё, — Антон отстраняет от себя друзей. — а то на нас все смотрят.
— Тох, тебе не похуй? — Спрашивает Дима. Шаст задумывается: а ведь ему реально всё равно, кто что там будет говорить.
После школы ребята решают завалиться в Мак, чтобы нормально поесть. Лето не хотело уступать осени, поэтому на улице было очень тепло и солнечно. Лёгкий ветерок играл с волосами. Друзья шли по тротуару и живо обсуждали всевозможные темы. Громко смех сопровождал их на протяжении всего пути. Антон закурил сигарету, поймав на себе удивлённый взгляд Оксаны.
— Нервы, — коротко пояснил он.
Ребята заняли столик у окна. Дима и Серёжа заказали себе много еды, а Окс и Антон одну картошку на двоих и по коктейлю.
— Жирный, — сказал Матвиенко, наблюдая, как Поз кусает бургер.
— Сам ты жирный, придурок, — парирует друг. Антон окунает картошку в кисло-сладкий соус и задумчиво смотрит в окно. Родители должны были приехать сегодня вечером. Вообще, с ними у Шастуна были странные отношения.
Его мама Майя развелась с отцом, когда Антону было пару годиков. Она на протяжении долгого времени жила одна, а потом в их жизни появился Олег. Отчим Антону не понравился сразу. Ребёнок не мог объяснить, почему его пугает этот мужчина, но теперь то Антон знает, почему. Он почувствовал это каждой клеточкой своего тела. Олег был идеальным мужем, но ужасным отцом для Шаста — он ненавидел своего пасынка. Ненавидел до такой степени, что один раз кинул в него горячий утюг. Предмет разбился, а у Антона остался шрам. Мать будто не видела всего этого. С момента появления в их семье Олега она вообще перестала обращать внимание на своего сына. Лишь иногда читала ему нотации. На собрания родители тоже не ходили. Они вообще не интересовались жизнью Антона.
Ещё у Шаста была сестра Аня. Девочке исполнилось восемь лет, и она была тем самым лучиком света в серой жизни парня. Именно из-за неё парень ещё хотел жить. Аня была единственной, кто в его семье действительно его любил. Она приносила ему поесть, обнимала, гладила по голове, помогала вытирать кровь с лица Антона после очередной вспышки гнева своего отца.
— Шаст, о чём задумался? — Вырвал Антона из мыслей Серёжа.
— Да так, ни о чём особо.
— Тогда разреши наш спор: что мне сдавать на ЕГЭ? Димон говорит общагу, а Оксана — английский. А я и там, и там ноль.
— Тогда у меня для тебя плохие новости, Серёж, — делает грустно лицо Антон. — Тебе тогда ничего сдавать не надо.
— Ой, да завались. Я реально не знаю, что сдавать.
— Ну а я тебе чем помогу? У тебя везде оценки хуёвые. Можешь физику взять.
— Да ну нахуй.
— Тогда бери общагу и английский, в чём проблема?
— Проблема в том, что я тупой, Шаст. Ты понимаешь? Я же нихуя не знаю!
— Ну так выучи. Почему мы с Димой учим это всё, а ты не можешь также сделать?
— У вас просто мотивация есть, — бурчит Матвиенко. — Этот врачом хочет быть до усрачки, а ты от родаков свалить.
Шаст замирает. Сука, Матвиенко.
— Бля, прости, я не подумал — Серёжа тут же начал извиняться.
— Похуй уже, чего уж, — отмахиваться Антон. Для него семья — табуированная тема.
— Можно вопрос? — Слышится тихий голос Оксаны. Шаст кивает. — А почему ты хочешь свалить от родителей?
— Короче, моей матери абсолютно фиолетово, как я, еле я и так далее, а отчим хуярит меня абсолютно за всё. Вот так вот. А ты ещё спрашиваешь, почему я курю. Как тут блять не курить?
Это было сказано с таким пренебрежением, что Оксана вмиг заткнулась. Но девушка уловила нотки боли в голове друга.
— Прости, пожалуйста, я не знала.
— Да ладно, ты бы всё равно узнала. Кстати, почему ты переехала в Москву?
Оксана опустила взгляд на свои руки, сжатые в замок.
— Мои родители развелись. Я осталась с отцом, и мы переехали в Москву, потому что его новая женщина — моя мачеха — живёт здесь.
Оксана закусила губу. Её голос едва дрожал, когда она говорила. Парни в миг затихли.
— Я люблю отца, тем более, что он всегда защищал меня от матери. Но... его новая жена меня не очень любит. Мне кажется, она только и ждёт, пока я закончу школу, чтобы выгнать меня.
— Окс, прости, что... — замялся Антон, с сожалением глядя на девушку. Он почему-то не думал, что у неё тоже есть проблемы. Оксана казалась слишком солнечной, слишком хорошей для всего этого дерьма.
— Да ничего, — отмахнулась девушка, натягивая на лицо широкую улыбку. В секунду слёзы, стоявшие в голубых глазах, исчезли, как и дрожь в голосе. — Всё нормально. Это ещё не самое страшное.
— М-да... собрались тут неблагополучные, — попытался отшутиться Серёжа. Но вышло паршиво. Друзья посмотрели на него, как на дебила, отчего улыбка сползла с лица Матвиенко. — Ну что вы так смотрите?! По факту же всё! Я — сын матери-одиночки, которая впахивает на двух работах день и ночь, поэтому предоставлен сам себе; у Поза родаки вообще сдвинутые, хотят, чтобы их сын стал богом учёбы; у Тохи отчим-садист и мать-похуистка; а Окс у нас современная Золушка. Вот сейчас без обид.
За столом повисло напряжённое молчание.
— Ну факты, — сказал Дима после короткого молчания. Все друзья вдруг рассмеялись. Немного нервно, но напряжение, висевшее между ними, сразу же спало.
— Ну, зато я влилась в ваш дружный коллектив, — искренне улыбнулась Оксана.
— Никогда не думал, что в нашей компании будет девушка, — сказал Серёжа. — Женский пол нас избегает.
— А по-моему, с вами очень классно. Просто не всегда люди смотрят глубже внешней оболочки. Хотя вы все красавцы, — хохотнула девушка. Парни смущённо посмотрели на подругу.
— Окс, ты солнце, — с теплотой в голосе сказал Матвиенко.
— Вы тоже, ребят. Я серьёзно, вы самые классные люди, которых я встречала. У меня особо никогда не было друзей, а вы... Дебилы притягиваются.
Антон снова засмеялся. Давно он не чувствовал себя таким счастливым.