- Ты решила, что он на тебя запал?
Меня словно ледяной водой облили. Я резко поднялась и уставилась на это чудо, которое подтверждало всевозможные высказывания, и анекдоты про блондинок она была живым воплощением этого, делая выводы, полагаясь на своё очень узкое мышление.
Наташа преспокойно восседала на противоположной кровати и розовой пилочкой подпиливала свои длинные ногти. Я только и смогла приоткрыть рот, как она продолжила.
— Или, ты решила, что он на тебя запал? — моему удивлению не было предела. — Видела какая возле него стояла, он смотрит на неё, будто хочет съесть. Да и, вообще, таким красавчикам нравятся сногсшибательные блондинки, — она сдула пыль с ногтей. — Глупая ты, потому что не хочешь замутить с Даном. Он просто поедает тебя взглядом.
— Но я же не блондинка.
— Это, верно, но вот ему всё равно. Ты и тёмненькая ему нравишься, — сколько человеку мало нужно. Любить себя и считать, что все просто заворожены твоей неотразимостью. Я закатила глаза. Да уж вредная привычка, но для некоторых этот жест абсолютно безразличен.
— Видимо, это безответное чувство, — чтобы прекратить этот бред мне стоит пойти к своему отряду и посмотреть, как они готовятся ко сну. — Ладно я пойду.
— Куда? Я с тобой.
— Наташа я иду к детям. Думаю и тебе следует уделить своим хоть капельку внимания, — она фыркает.
— С ними Марк он как квочка с ними, — Наташа кривит губы.
— Это плохо? Или тебе не нравятся дети.
— Ну это не совсем дети, парочка мальчиков постоянно, не отрываясь, наблюдает за мной, — она быстро моргает.
— Наташа, — я в ужасе смотрю на эту особу. И мне становится не по себе, понимая, что девушка сюда приехала явно провести незабываемо своё время, — переключись на более старших парней и оставь в покое подростков.
— Ты права этот меценат мне подходит, как его там Алексан... — я не даю ей договорить. Лучше уж пусть бегает за Алексом, чем за подростками.
— Алексей Владимирович, — я поправила её.
— Да! Наверное, я плохо расслышала. Марк побежал за тобой, а я растерялась следовать мне за ним или слушать дальше.
Всё-таки это недоразумение последовало за мной. Я шла молча, да и вставить слово в неперебиваемую речь Наташи было невозможно. То она восхищалась местным ландшафтом, тут же перестраивая разговор на своих однокурсников. Они остались виноваты так, как бретельки на её новом купальнике почему-то были разного цвета, наверное, из-за того, что сегодня в столовой на обед подали салат листья, которого привезли из Парижа, купив его на неделе моды.
Что уже поехала крыша? У меня она давно уже лежит на земле и в ужасе машет щупальцами. А я поражаюсь, какой винегрет у Кочергиной в голове. Одно спасает, наше путешествие по корпусам подходит к концу. Ребята сейчас находились в огромном актовом зале, где для них на небольшом экране крутили старый фильм, кажется, это «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещён». Чудесная комедия.
Моя попутчица сразу же переключилась на просмотр фильма, это и спасло меня от её словарного «калейдоскопа». Я прикрыла двери в зал и осталась в относительной тишине маленького фойе.
Подойдя к окну, которое выходило на море и передо мной открывался превосходный пейзаж. Вы ведь тоже наблюдали закат солнца над бескрайней гладью. Каждый раз заворожённо любуюсь этой красотой даже в не так далёком прошлом, когда мы с Марком были детьми и родители привозили нас на две недели к бабушке в Анапу.
Солнце скрылось за горизонтом, оставляя тонкую алую линию, которая растекалась по водной глади. Лёгкий ветерок играл в вертикальных лентах тканевых жалюзи, они были сдвинуты по обеим сторонам окна. Я взялась ладонями за плечи и глубоко вдохнула этот солоноватый воздух.
— Почему ты не смотришь фильм? — от неожиданности я вздрогнула, но поворачиваться не стала.
— Я пришла поздно, — Алекс подходит ближе и становится рядом, я боковым взглядом замечаю, что он, не отрываясь, смотрит вдаль.
— Люблю смотреть на море. Оно меня успокаивает.
— Меня тоже, — говорю так тихо, что еле слышу себя.
— Мы раньше жили недалеко от моря в каких-то пятидесяти километрах, — я с любопытством посмотрела на него. Он оторвал свой взгляд от дали и тоже повернул голову ко мне.
— А почему уехали? Или там не нужны преподаватели по социологии, — Алекс ухмыльнулся, но ничего не ответил, а только развернулся к окну спиной, взявшись двумя руками за подоконник, оперся на него.
— Там они действительно были не нужны, — его губы изогнулись в хищной улыбке. — Да и высшего образования там было негде получить.
— Не думала, что вы из такой глуши, — я начинаю ёрничать над Алексом.
— Вижу, тебя это забавляет, — он сложил перед собой руки. Потом, подняв правую к лицу, указательным пальцем стал постукивать по своим губам, заставляя меня не отводя взгляда непроизвольно облизнуть кончиком языка верхнюю губу. Он заметил моё движение. — Больше так не делай, — Алексей Владимирович наклоняется и тихо говорит мне на ухо, — иначе я прямо здесь начну тебя целовать.
Ноги сразу же стали ватными и сердце, громко ухая, пропускает удар за ударом. Мои организованные мурашки хаотично разбежались по всему телу. Часто заморгав, я попыталась отогнать то видение, которое предстало передо мной после сказанных слов. Его нежные губы накрывают мои. И я таю в ощущений, которое сковывают нас обоих. Его руки нежно прикасаются к моему телу, а я стараюсь, коснулся его оголённой шеи в треугольнике ворота рубашки. От этого он вздрагивает и словно лава желание разливается по моему телу, заставляя бабочек внизу живота разлететься в одном им известном, пространстве.
—...Ты меня слышишь, — он машет рукой перед моим лицом. Я часто моргаю, чтобы смахнуть наваждение. Мои щёки горят. — Тебе плохо? — его тревожный взгляд заставляет меня открыть рот. Ох, лучше бы я этого не делала.
— Всё хорошо! Просто меня начинает трусить в Вашем присутствие. И эти чёртовы щёки горят огнём, — у него и рот открылся. А я на медленном поезде доезжаю до платформы, на которой забыла свои мозги. — Я этого не говорила! — быстро протараторила я.
— Говорила, — его улыбка расплылась на довольном лице.
— Это ничего не значит, — отвожу взгляд, ища пути к отступлению.
— Диана, для меня это много значит, — он слегка отталкивается от подоконника и, уже не касаясь его, хочет сделать шаг ко мне, но быстро угадав его действия, я срываюсь с места и бегу.
Минуты через три моего кросса я понимаю, что заблудилась в коридорах, которые соединяют все корпуса. Оглядываясь по сторонам, принимаю самое правильное решение выйти на улицу, а там проще найти дорогу.
Уже стемнело и уличные фонари, раскиданные вдоль дорожек, вели по своим лабиринтам. А вот и знакомый корпус. Двери и ухмыляющееся лицо довольного мужчины.
— Я рад, что ты не заблудилась, — он открывает передо мной дверь. Гордо поднимаю голову, чтобы показать этому человеку, что он ошибается в своих догадках. Но вот же чёрт в самый ответственный момент мой желудок издаёт протяжный звук, и я замираю. — Ого, ты, что не ела?
— Нет, — еле слышно отвечаю. Видели бы вы его. Он в мгновение ока изменился в лице.
— Почему? — он берёт меня за руку и не давая мне сопротивляться, силой ведёт за собой.
— Я забыла, — всё, что могла я ответить.
— Чудовищная безответственность.
— Что? — мы поднялись на третий этаж и подошли к комнате. Наша с Наташей находилась на пятом этаже в другом крыле этого здания. — Это чья комната?
— Моя, — он достал ключ и открыл дверь. Потом отступив на полшага, пропустил меня вперёд. А я такая вся принципиальная со своими тараканами в голове тихо вошла внутрь. Вы удивлены? Я тоже.
Алекс подошёл к стоящему посередине столу и взял телефон, проведя пальцем по экрану, разблокировал его. Нажав ещё раз на экран, поднёс гаджет к уху.
— Оксана, найди, что-нибудь перекусить, — ему, видимо, что-то ответили и он продолжил, — необязательно можно фрукты. Жду у себя, — значит, меня будут кормить и одним из предложенных блюд будут фрукты. Вот я буду смеяться, если принесут клубнику, на которую у меня аллергия.