Личное исключение

Кисляк проклинал все кратчайшие пути до Ледового всеми благими матами, которые он только знал. Пробка никак не хотела рассасываться, а лишь наоборот, увеличивалась, причем в самых неожиданных местах: кто-то, абсолютно теряя всевозможные списки, кого нужно бояться, съезжал с обочины, стараясь быть первым на выезд, кто-то терял терпение и беспрестанно жал на клаксон, раздражая уже всех присутствующих и окружающих.

Кисляк нервно перестукивал пальцами по рулю. Интересно, а Макеев на своей дохлой тарантайке уже добрался? А то нормальные машины проехать не могут — ненормальные ведь тоже на месте стоят?

Андрей пытался утешить себя чем угодно, но главное: не опоздать на тренировку и, по возможности, приехать раньше Макеева.

Макеев был готов дрянно нарушать всевозможные правила дорожного движения, лишь бы вовремя подоспеть на тренировку и явиться без опозданий, но и на это не было возможности: негде было колесом прокрутить, не говоря уже о том, чтобы куда-то отъехать и нарушить пару этих правил.

Гнетущее состояние на дороге снова вернуло Андрея во вчерашний вечер.

Отец, подобно разъяренному быку, вломился в его — съёмную — квартиру еще до его прихода и начал опять наезжать, — когда было иначе, — только теперь уже из-за несмышлёной Марины.

Эта дура вздумала шантажировать прокурора города! Это ж какой на голову больной нужно быть, чтобы умудриться на такое пойти?! И все ради чего — ради денег?! Андрей же человеческим языком ей сказал, что ее столь желанные деньги на аборт будут! Он поднажмёт и они будут!

Так нет! Она попёрлась к его отцу и нажаловалась! А вскоре начала шантажировать, лишь бы добиться денежной валюты! Если бы эта дура только знала, что это за собой повлечёт!..

А вот сегодня она-то и узнает! У Андрея в планах разыскать эту с головой не дружащую и посоветовать обрести покой в своих бурных фантазиях, осев дома в разноцветном фартушке, готовя Андрюшеньке борщи.

Да! Кисляк старший сказал, что будет свадьба. И точка. А от своих слов он редко отказывался. Волевой характер и «раз я сказал — значит так и будет» достался Андрею именно от папочки.

И — вдуматься только! — он и Касаткина поженятся! Да лучше уж под дуло пистолета кинуться, нежели прожить под одной крышей с такой заботливой женой, как Марина! Он и Касаткина и без того сейчас бегают диаметрально противоположными сторонами, чтобы только никак и нигде не пересечься, а тут эта женитьба! Андрею не до брака с тупоголовой Мариной, ну не к месту это все!

Настроение, подобно вчерашнему, могла изменить только тренировка и... Лата.

Лата заставляла его не расслабляться и вечно держать себя в наилучшей саркастичной, моральной и даже физической форме, чтобы как можно ярче проявить себя перед ней. И сейчас, когда он уже доехал до Ледового, такая возможность ему с лихвой представилась.

Лата размеренно ступала по ступенькам, не торопясь. И вскоре Андрей, когда ступал с ней следом, понял причину: да уж, в сапожках — хоть и на маленьких, но каблуках — стоило идти аккуратно, боясь споткнуться, тем более-то по этим ступенькам!

Парень сначала решил помедлить, чтобы оценить ее моральное состояние со стороны и прикинуть, какие могут быть возможные последствия, если что-то пойдет не так, ну и заодно восстановить сбившееся дыхание, а затем набрал обороты и уверенно поравнялся с ней.

Хотел уж было заговорить, но Лата горела более жгучим желанием, нежели он, поэтому начала диалог сама, причем коротким заявлением:

— Вчера на льду несмешная шутка была.

Кисляк сразу же смекнул о чем она говорит. Надо же! Да она ждала и выкраивала момент, чтобы только прокомментировать?

— А я и не шутил, — коротко и самодовольно отозвался он, не забывая оголять свои зубы в лучезарной улыбке.

— Все равно не очень, не смекаешь? — ответила ему Лата, перекидывая сумку через плечо.

— Лат! — Андрей тяжело вздохнул, — че ты хочешь?

Слишком геморройно она как-то объясняет, (если вообще это делает). — Ты мне предлагаешь юмор сменить?

Лата снисходительно наклонила голову с улыбкой:

— Скорее намёки.

Кажется, утренний разговор Андрея с Латой дал свои плоды: Кисляк помалкивал как мог, очевидно, беспрестанно находясь в раздумьях. Его взгляд вечно путался под ногами у других и он был настроен явно не так решительно, как обычно. На каких-то пару минут Лате показалось, что было в сегодняшнем поведении Андрея что-то, чего она не заметила еще утром, а вскоре Макеев это подтвердил, громко отметив рассеянность Кисляка на льду:

— Кисляк! У тебя какие-то проблемы?

— Нет, — громко ответил Андрей, но в его голосе отчетливо слышалась неуверенность в собственных показаниях. Парень мимолетно зацепился взглядом за Лату, на лице у которой тоже читался открытый интерес по поводу его состояния, и, как ему показалось, интерес был чистый, без капли подвоха или издевки.

Макеев в духе непереубеждаемости ответил:

— Надеюсь на льду покажешь.

Лата знала, что Серёжа не полезет дальше доступного и возможного, а оттого расспросы вмиг прекратятся. И в этом был смысл: Андрей наверняка ни за что бы не стал распыляться в изъяснениях перед Макеевым и командой, если это личное, и то, что обязательно не должно поддаваться огласке.

Андрей как-то неоднозначно кивнул и опустил глаза в пол.

Лата сощурилась: да уж, поведение Кисляка уж мало вписывалось в рамки канона его характера. Он напоминал того самого Кисляка, которого Лата знала, лишь своим внешним обличьем, и то — Кисляк без своей фирменной ухмылочки-улыбочки — не Кисляк.

Значит, она действительно не заметила его состояние с самого утра. Или же он умело и по-мастерски прятал его в глубинах своей души.

Андрей раздраженно потер виски, поудобнее перекидывая через плечо сумку, которая так и норовила слезть.

Сегодняшняя пробка подорвала его нервную систему, а вчерашний диалог с отцом напрочь убил в нем всю симпатию — если она вообще была — к Марине.

Додуматься только: шантажировать прокурора! Да даже самоубийца на такое бы не пошел, а тут Касаткина! Ну прям удивила! Своей безграничной тупостью.

«Вспомнишь говно — вот и оно», — пронеслось в голове у Андрея, когда Марина попыталась прошмыгнуть мимо него к выходу с растянутым «пока-а-а».

— Стоять! — прокричал Андрей командным тоном и зацепил Касаткину за плечо, — ну что, поздравляю, дура!

Последнее «дура» Андрей процедил гневно и четко. Злость из него так и хлестала.

— Что ты сказал? — ошарашенно возмутилась Марина. Еще чуть-чуть — и привет мясистой щечке Кисляка от слишком ласковой и холодной ладони Касаткиной. Андрею же было на это наплевать: встретится — да и пусть! Это ей потом выгребать от заботливого Егорушки чего это она цапалась с Кислым.

— Я сказал ду-ра, — громко и по слогам промолвил Андрей, — Ты какого хрена пошла к моему отцу, а?

До безмозглой Касаткиной наконец дошло. Она хмыкнула.

— Если Кисляк-младший не торопится, то я пошла к Кисляку-старшему...

Андрей учуял издалека — издёвка. В ее словах присутствовала наглая издевка и безграничное желание зацепить за живое-больное.

Боже, ну покувыркались пару раз, да, зачем же из этого драму-то строить?!

— Я думал у тебя мозгов мало, а там их вообще нет! — в сердцах крикнул Андрей.

— Не ори на меня! — раздражённо припискнула Касаткина.

Лата настигла парочку как раз таки на визге черлидерши «Не ори на меня!» и замерла у колонны, прижавшись к ней. Одно неверное движение в любую из сторон — и вот ее присутствие спалили и раскрыли. В людном коридоре «Ледового» сейчас было от силы человек пять, не больше, причем включая этих же троих, поэтому слышно было все прекрасно, а видно — уж и подавно. Эта колонна — прекрасное укрытие от этих двоих и защитный барьер, в котором она так сейчас нуждалась.

А диалог, тем временем, набирал должных ему оборотов.

— Прости, что ж я на невесту-то ору! — прикрикнул Андрей, отчего Лата съёжилась, а затем нахмурилась.

Невеста? Это что ж Лата такое уж пропустила-то?!

Марина просто воспроизвела мысли Латы вслух:

— Чего-о-о? Какая невеста?!

— Чё, не знаешь? — с сарказмом в голосе произнес Кисляк, — пойдём расскажу.

Андрей вывел неугомонную Марину как раз в сторону Латы, абсолютно не подозревая об этом: колонна оказалась защитным барьером между ними, сохраняя Макееву от неприятностей. Ей приходилось все время помалкивать, лишь изредка бросая нечеткие взгляды на бушующую парочку.

Марина оказалась более строптивой, чем вообще желалось — вырывалась что есть мочи, да еще что-то бурчала себе под нос, привлекая внимание тех мало мальских присутствующих, но Андрей не смел сдаваться, поэтому даже не реагировал на ее выбрыки: уж очень хотелось обрадовать будущую новобрачную.

Вскоре он устал от ее действий.

— Пойдём-пойдём, — наконец отпустил ее, чтобы та не выдёргивалась уже. Парень четко стал выделять слова, чтобы до ограниченной Марины таки дошло: — Мой отец решил нас поженить.

— Как поженить? — не веря всему тому, что вообще Кислый несет, промолвила Марина.

— Ну как-как?! — Андрей буквально вскипал от ее недалёкости, — молча и под музыку! Готовься к свадьбе, родная! — последняя фраза не обошлась без язвительности и открытого сарказма, да и сказана она была на повышенных тонах, что не сбежало от острого слуха Макеевой.

— Подожди, какая свадьба, я ничего не понимаю! 

Ой, да было бы чем...

— А тебе и ничем понимать! — гневно бросил он. Парень вскипал, поэтому его голос повысился, а напор стал более открытый: — как про ребёнка узнал, так прямо башню снесло! Сказал никаких абортов — только свадьба!

Лата нахмурилась.

Секундочку! Марина беременна?.. И... Она попёрлась к отцу Кисляка? Лате даже не нужно было видеться с ним или знать его характер, чтобы предугадать возможную реакцию прокурора города на заявление юной девицы о беременности; уже сам поступок Касаткиной говорил о полном безрассудстве, подгоняемым желанием либо прижать Андрея и вывести на желанную (а вдруг? Чёрт ту Марину знает!) свадьбу, аль на... желанную компенсацию за «моральный ущерб»? В любом случае — что-то из этого.

Итак, что же выходит: Марина залетела (а что такое контрацепция они с Андрюшенькой знают?), а папочка Кислого желает их свести, чтоб не было видно прям так откровенно, что это свадьба по залету (как будто и без того непонятно).

 — Я не хочу за тебя замуж, — как-то отрешенно произнесла Марина, качая головой. Ее голос затих на этой фразе и Лата ее даже не расслышала, хотя все время их диалога держала ухо востро. Зато Андрей наверстал упущенное за своей будущей жёнушкой и прикрикнул настолько, что Лате показалось, будто он рассекретил ее и орет прямо над ее ухом:

— А я прям сплю и вижу как ты мне борщ готовишь!

Эта фраза уж явно сочилась неприкрытым сарказмом, коего было много в нынешнем диалоге, да и который, судя по скудоумию, не заметила — или не хотела заметить — Марина.

У Кисляка на эту жизнь совсем другие планы, в которые Марина ну прям никаким боком!

Но, как осознание, Андрей добавил, прекрасно понимая, что ему самому тоже не сбежать от этой участи:

— Только уж поздняк метаться!

Марина находилась в растерянности и была до одури опечалена — это увидела Лата, но не заметил Андрей — ему на то плевать с большой колокольни!

Последующие реплики двух разгорячённых тел от злобы Лата уже не слышала и даже не пыталась прислушаться — ушла подальше, в сторону к тренерской, придерживаясь мер предосторожности, чтобы таки не попалиться, не желая выслушивать скандал в его полной ширине. Ей ещё стоило прийти в себя после услышанного.

Из всего услышанного не трудно сделать умозаключение, что Кисляк-то попал, да ещё и смачно: то ли на деньги, то ли на женитьбу в юном возрасте — неизвестно даже, что хуже. Но отчаиваться ему было нечего: у него рядом и под боком черлидерша, которая в таком же восторге, как и он сам, поэтому скакать с пылающей задницей он будет точно не один.

— Если мой батя чё и решил, то так оно и будет! — жёстко произнес Андрей и для Марины эти слова звучали словно приговор.

До неё, наконец, дошло, в какую дыру она влипла и затянула Андрея.

— Подожди, ну и что теперь делать-то?!

— Ты деньги хотела? Вот и получишь на свадьбу, — Андрей возмущенно фыркнул и махнул рукой в ее сторону, мол, добилась же, чего хотела, — Пока.

Марина жалобно простонала ему вслед:

— Андрей...

— Я буду хреновым мужем! — напоследок бросил Андрей.