Личное исключение

Приезды Калинина, спонсора команды, к ребятам были редкими исключениями, но довольно-таки запоминающимися. На этот раз бизнесмен приехал поздравить ребят с заслуженными победами и громко это сделал, выйдя прямо на лед. Пару ободряющих слов пощекотали и без того похваленное эго команды, но все-таки не произвели на него такого эффекта, как это сделал сам Калинин своей непосредственностью: Олег Иванович был довольно влиятельным человеком, поэтому неудивительно, что его телефон разрывался от звонков секретарши, на которые он отвечал прямо во время своей речи для косолапых.

В завершение своей пламенной речи, Олег Иванович адресовал одну фразу уже Казанцеву, но никто особо не придал этому значения, кроме самого Вадима Юрьевича:

— И с прессой надо работать, Вадим Юрьевич! Вон пацаны рвут всех на выезде, а об этом никто нихрена не знает!

— Найдем-найдем, — поддакивал Казанцев. Его старания не были замечены самим Калининым — лишь команда хоккеистов и два тренера с врачом были тому невольными слушателями и свидетелями.

— Так, продолжаем разминку! — грозно воскликнул Макеев, направляя ребят в более рабочее и плодотворное русло, нежели в хиханьки-хаханьки.

Редкое исключение в виде приезда Калинина произошло и в этот день, вот только команда «косолапых» уже не видела спонсора: мужчина приехал для более конфиденциального разговора с Казанцевым и главным тренером «Медведей».

Макеев был более чем удивлен, когда Романенко появился в дверях их общей тренерской и сказал, что Калинин ждет его в кабинете у Казанцева. Сергею стало интересно, что же от него хочет спонсор хоккейного клуба, а посему он сразу же направился в кабинет финансового директора.

— Вадюня, будь добр, погуляй пару минут, — немного сощурившись, проговорил Олег Иванович Казанцеву. Тот уловил намек сразу же (слова Калинина — закон), поэтому он, торопливо откланиваясь, поспешил удалиться из своего же кабинета. В дверях он столкнулся с Макеевым, на лице у которого явно виднелось непонимание, отчего такая суета и какая тема будет развиваться, раз даже Казанцева попросили покинуть помещение.

Сергей подошел к столу.

— Здравствуйте. Вызывали?

— Ну чего ж сразу вызывал-то?! — пробормотал Калинин себе под нос. После недолгого бурчания и разглядывания бумаг, которые наверняка имели финансовую сторону вопроса о хоккейной команде, бизнесмен снова вернул свой взгляд на Макеева, и даже изменил тон на более властный, а после приступил к делу, из-за которого вообще вызвал Петровича к себе: — Вызывал, вызывал!.. Мне тут птичка одна на ушко нашептала, что у тебя племянница в городе, да в общем с языком подвешенным и в работе нуждающаяся. Да и вроде как лучше нас с тобой в писанине разбирается! В общем, это я все к чему: у нас есть вакансия на должность пресс-корреспондента — кто-то ж должен заниматься сайтом и работать с прессой! Ну ты там ей работку предложи — вдруг заинтересуется? — мужчина качнул рукой, — Деньгами не обделю, если что.

Макеев активно закивал головой. Вообще задумка интересная и, вероятно, Лата загорится идеей, но осознание того, что его начальник узнал о том, что Лата в работе нуждается значительно раньше него самого, слегка подкосило его. Как он вообще об этом узнал? Кто ему мог доложить? Да и... почему вообще он об этом уже знает, а сам Сергей — нет? Макеева настигло гнетущее ощущение, будто он повсюду ходит в дураках, узнающим о своей племяннице все в последнюю очередь: какой-то Кисляк упорно круги нарезает около Латы — Макеев не знает, он же заявляет о том, что у них с Латой был «недолгосрочный роман» — Макеев узнает последним, Лата нуждается в новой работе — Сергей снова профан. Ладно про Кисляка — все-таки щепетильная тема, но про работу Лата могла ему сказать!

Возможно, про работу — это все ложь и слухи. Нет, серьезно, кто вообще натрепал Калинину про Лату? Казанцев? Да он ее знать в лицо не знает. Кисляк? Да вроде не до конца ума лишенный! Ну и кто же?

Калинина спрашивать бесполезно: он находился как раз таки в том настроении, когда расспрашивать у него нечто нету смысла, тем более своих он не сдает.

Оставалось только узнавать все напрямую у Макеевой — что из этого правда, а что ложь.

Лата поставила на стол перед Сережей чайный сервиз, а затем налила в чашки кипяток. Макеев гипнотизировал каждое действие девушки, не отрывая своего взгляда. Лата ощущала это, но никак не комментировала. Было в этом пытливом взгляде что-то... от пыток.

Было неприятно осознавать и принимать тот факт, но в данный момент Лата чувствовала себя не самым приятным образом рядом с дядей... дискомфортно как-то даже. Особенно тогда, когда он таранил ее взглядом беспрестанно. Вся квартира неожиданно пропиталась этим самым неслабым настроением Макеева, препятствуя хотя бы малейшему появлению игривости и раззадорливости.

Молчать уж было не в силах, поэтому Лата вкрадчиво и осторожно начала допрос, надеясь обойтись без пристрастия: уж очень не хотелось нарываться на грубость и норовящие из этого вытекающие.

— У тебя все хорошо?

Казалось бы, элементарный вопрос, но выдавливать его из себя оказалось не так-то просто в нынешней ситуации.

— Лат, — Сергей громко и несколько угрожающе начал, а затем сбавил обороты в тоне, понизив его. Он умолк. Затем уже менее уверенно, но не теряя напора, продолжил: — У тебя какие-то проблемы на работе?

У девушки будто камень с плеч упал: она ведь думала, что уже что-то натворила (как обычно) или он узнал что-то слишком потаенное, что ему пока знать не следует. А тут — всего лишь работа!

Но выхода, увы, не было: пришлось перенастроиться на серьезный лад дяди.

— С чего ты взял? — Лата нахмурилась.

Работа — та самая малость, которая могла раздраконить Макеева. Эта малость вообще не должна его напрягать!

Ну, подумаешь, смена начальства не отразилась на девушке уж так хорошо, как хотелось бы!

Подумаешь, Лата пару раз порывалась настрочить не слишком любвеобильное заявление по собственному.

Никакая работа не будет в радость, если у тебя нету вдохновения и ресурсов, а на тебя все давят и давят.

Мужчина не стал вдаваться в подробности и делиться своими тайными информаторами, которые для него самого стали полным открытием, а поэтому ответил таинственно и завуалированно:

— Земля слухами полнится.

Лата не осталась в долгу — ответила также пространно, как и ее дядя:

— А это, что называется, вечно: было, есть и будет.

Макеев оказался недоволен ответом племянницы.

— Это не ответ, — нахмурился он.

А Лате всегда было чем отпарировать, о чем она ему услужливо напомнила:

— Так и твой ответ тоже на ответ не тянет.

Желваки Макеева стали ритмично двигаться и это не убежало от острого взгляда Латы, но девушка не стала ничего предпринимать, чтобы угомонить его — рано или поздно содержимое выльется наружу, и будет великолепно, если будет рано, а не поздно.

Сергей уже не смел себя сдерживать, выкладывая все карты на стол:

— Знаешь, не шибко-то приятно узнавать такие новости от спонсора команды, где я главный тренер, — а ты тут никаким боком, кстати, — а не от родной и единственной племянницы!

Вот уж замечательно! Вот и ответ на интересующий ее вопрос! Значит Калинин! Но откуда?..

Лата нахмурилась.

— А он откуда знает?

— Именно это меня и интересует, — Сережа кивнул, — Что, все настолько плохо? Терпеть невмоготу?

Макеева бросила встречный вопрос:

— А зачем нужно терпеть? — Лата словила себя на мысли, что сейчас она собирается процитировать

... Кисляка. И не смогла себя остановить — точнее даже не хотела: в его словах плескалась истина, которую невозможно было скрыть. Усмехнувшись своим мыслям, девушка продолжила: — Знаешь, мне однажды один человек сказал, что если что-то опостылело (в нашем случае работа), то это сразу нужно бросать.  "Все, что не завлекает, нужно оставлять в прошлом", — говорил этот человек. И сейчас (как и тогда) — я вижу в его словах путную мысль.

Макеев был определенно не согласен с шатенкой и находился в полной боевой готовности прочитать трактат племяннице, но единственное, что он успел произнести перед речевым поносом Латы, было сдавленное, но настойчивое «Лат». А далее последовал непереводимый скороговорный русский, который Макеев, как эстет и человек, приближенный к отстаивающей свое мнение императрице, смог рассекретить:

— Я знаю, ты сейчас начнешь взывать мой разум, попросишь мыслить рационально и с холодной головой, но, Сереж, ты не отказываешься от хоккея, потому что это твой воздух. Это то, чем ты живешь и дышишь. Вспомни как сам летел к этим подросткам на тренировку, а потом пытался сбежать на игру, лишь бы Романенко не попортил ее, полностью игнорируя указания Василия Геннадьевича! А все почему? Потому что ты горишь! И занимаешься тем, что любишь, — девушка заметила, что ее дядя рвется что-то спросить, и она дополнила: — Так вот, я не собираюсь бросать любимую работу. Я собираюсь уволиться именно с этого места работы, да, и я приступлю к написанию заявления прямо завтра. Может быть сегодня. И, да, я готова уйти в никуда, лишь бы не быть обремененной.

Сергей не ожидал такого обвала новостей на него с соусом откровения.

Те вещи, которые толковала Лата, имели смысл, но попахивали чем-то инородным, по острым выражениям предположительно, что это были Кисляковские замашки.

Несомненно, в ее словах была немалая доля правды, но не поспешно ли все это? Да и почему? Почему он узнает об этом через силу, чуть ли не выпытывая ее?

— Почему ты не рассказала мне об этом?

Лата качнула рукой, мол, пустяк.

— Ну, это не такая уж и большая проблема. — Девушка заметила возрастающее и распирающее Макеева негодование на его лице и поправила свою речь, — В том смысле, что это не твоя проблема. Я могу справиться с этим сама.

Девушка и без того доставила немало «удовольствий» в виде хлопот дяде, куда ему еще больше?

— Ошибаешься: твои проблемы — мои проблемы. И... Лат, пожалуйста, не стесняйся говорить мне об этом. — Сергей слегка наклонился в ее сторону, опережая возможные выпады, — я знаю, что твои родители учили тебя все решать самой и это правильно частично, но не сейчас. Не сейчас, когда рядом есть я, который может и хочет помочь.

Лата поджала губы. Толика стыда уколола ее, но Макеева понятия не имела, откуда она вообще появилась — ничего особо постыдного не произошло. Разве что тот факт, что она просто зря скрывала свои мысли по поводу работы: Сергей должен был знать. У него в голове, очевидно, сложилась картинка, будто она стыдится его и не хочет делиться самыми потаенными мыслями, но это не так — она просто не хочет нагружать его своими существующими проблемами. Девушка нерешительно подняла свой взор на дядю. Благодарность, смешанная со стыдом — вот, что он видел в ее взгляде.

Он выпрямился и деловым тоном произнес то, к чему вообще и вел весь этот диалог:

— Раз смена твоего начальства дает свои плоды, то моя новость будет как раз кстати. Калинин ищет пресс-корреспондента для команды. И вспомнил про тебя.

Лата качнула головой, переваривая информацию. Интересно, очень даже интересно...

Но интерес отошел на второй план, когда она поняла, что ее дядя затаил немалую обиду за то, что она не поделилась с ним о своих домыслах.

Лата тихо и робко подала голос, стараясь вместить в одно слово все свое сожаление:

— Прости.

Сергей изумленно вскинул брови.

— За что?

— За то, что не рассказала тебе этого раньше. Впредь буду избегать острых углов и вываливать все и сразу же, — Лата усмехнулась. Макеев сжал ладонь племянницы в подбадривающем жесте.

Девушка вдруг снова усмехнулась и это уж стало невдомек Сереже: чего это она? Он кивнул головой, телепатически передавая ей сигнал, который спрашивал у нее причины такого неожиданно затянувшегося аж на минуту всплеска.

— Твоей будущей жене очень повезет! Такой заботливый муж, — Лата заулыбалась.

Макеев лишь сильнее сжал руку девушки, улыбнулся, а затем отвел взгляд. В голове всплыл образ Юли...

Мужчина качнул головой, тем самым пытаясь прогнать назойливые картинки из головы, а затем сказал:

— Только это еще не все.

— Аг-г-г-г-а, так это я зря расслабилась? — Лата протянула начало своего предложения и расположилась в кресле поудобнее.

Макеев даже не повел бровью — вообще не обратил внимание на ее высказывание, пропустив его мимо ушей, а продолжил говорить:

— Есть еще одна тема.

Лата снова вставила одну легкую фразочку между репликами дяди, при этом усмехаясь:

— Даже боюсь представить какой будет эта следующая тема.

Сергей ответил вдогонку:

— Ты и Кисляк.

Казалось бы, это вечер не может стать еще труднее, но тут Макеев на лихом коне подкидывает тему с горячим основанием — Лата и Андрей. Час от часу не легче!

Лата издала нервный смешок. В тишине квартиры это звук напомнил треск масла на сковороде.

В голове вертелось немало нелестных слов по поводу того, кто вообще заикнулся о таком союзе, как Лата и Кисляк и с каких это пор Сережа вообще стал о таком задумываться.

Лата даже не смела и слова сказать — не решалась, не понимала и боялась. Как начать? С чего начать? А надо ли?

Она откинула вопросы прочь из своей головы и стала ожидать следующих действий дяди, но тот поступил равносильно ей самой: занял оборонительно-выжидательную позицию.

Мертвую тишину, которую так бережно сохраняли Макеевы, нарушил трезвон телефона. Лата резко дернулась. Это не может быть ее аппарат — ее бы заорал на полную катушку, ведь она его редко ставит на вибрацию или беззвучный, а значит, это Сережин.

Лата заметила, как глаза ее дяди засверкали, когда он снова посмотрел на экран. Юля что ли?

Рука Сергея так и порывалась принять вызов, но здравый разум силой мысли одергивал ее, упорно настаивая на том, чтобы наконец покончить с этим диалогом про Кисляка и расставить все точки над и. Пока Сергей решался, вызов автоматически сбросился.

Лата непроизвольно скукожилась, увидев меткий взгляд дяди в ее сторону — диалогу про Кисляка все-таки быть.

Сергей откинул телефон в сторону и снова сел на стул прямо перед Латой, решаясь приступить к начатому, но вдруг в дверь позвонили. Лата снова дернулась от настигшей ее неожиданности и косо глянула на дверь. Кто бы это мог быть?

Сергея это и впрямь сбило с толку: его мысли перенаправились в иное русло, позабыв о возможном романе племянницы и крайнего нападающего «Медведей».

— Ты кого-нибудь ждешь? — по пути к двери, спросил у племянницы Макеев.

Шатенка хотела остро съязвить нечто вроде «Конечно! Кисляка», но вдруг издала испуганное «нет». Ночные звонки в домофон или, еще чего похлеще, в квартиру, ее пугали и даже доводили до тремора. Теперешний визит проделал с ней тоже самое — от легкого испуга до тремора в руках.

Макеев заметил моральное состояние Латы и, ни слова ни сказав, открыл входную дверь.

Лата обернулась на звук открытой двери и увидела очаровательную Юлю на пороге квартиры. Спасательный круг!

Девушка проскользнула в сторону двери, где и находился очарованный Макеев с улыбчивой Антиповой, и накинула поверх своего теплого и объемного свитера пуховик, прихватывая и шапку.

— До-о-обрый вечер! Не смею вам мешать!

Сергей хоть и был очарован обаятельностью и красотой Юлии, но все еще пытался сохранять последние крупицы рассудка, поэтому, увидев племянницу у двери, прикрикнул свое грозное «Лата», но опоздал на считанные миллисекунды: эта самая Лата громко захлопнула дверь с той стороны.

Юлия в очередной раз оказалась в не самом завидном положении — опять стала свидетелем одной из недоссор Макеевых.

— Я не вовремя? — тихо спросила Юля у Сергея, который злостно буравил закрытую входную дверь.

— Юль... — мужчина остановился, стараясь подобрать слова и потушить накатывающийся гнев, — проходи.

Не ощутить напряжение, которое зависло в воздухе еще до ухода Латы, для Юли было попросту невозможно: Сергей пытался подавить скопившееся и это было очевидно. Антипова должна была растормошить его хоть чем-то и вывести на диалог, чтобы разбавить затянувшееся молчание — а там, глядишь, и до беседы о Лате недалеко!

— У меня в который раз уже создается впечатление, что Лата вечно сбегает, чтобы оставить нас наедине, — снимая пальто, проговорила Юля.

— Вот поверь: сейчас — не тот случай, — мужчина громко щелкнул замком и прошел за степенной Юлей внутрь квартиры, — она сбежала от серьезного разговора. От разговора про парня...

А вот и беседа!

Юля вскинула брови.

— Вот уж серьезный разговор!

— В смысле? — Сережа нахмурился. Должно быть, она просто не понимает. Ну конечно, у нее же сын, а с сыном проще!..

— Пускай повстречается с кем-то, почему нет? — свободно ответила девушка, с улыбкой глядя на Сергея.

Да, в случае с сыном этот совет прокатил бы на раз, но тут же племянница... Тут же девочка! Ее-то оберегать надо! (<s>От всяких там Кисляков и прочих приблудных</s>).

Мужчина предпочел разъяснить:

— Тут дело не в том, что я ей это запрещаю, а в том, что я хотел поговорить об определённом парне и выяснить есть ли у них что-нибудь или нет.

— Чтобы отговорить ее? — дополнила его собеседница.

Сергей качнул головой, передавая ей знак «ну да». На это лишь Юля усмехнулась.

— Сколько ей? — кивнув на дверь, спросила она.

— Двадцать три, — с нахмуренными бровями ответил Сергей.

— Ну, во-первых, в двадцать три учить уже поздно — маловероятно, что послушается. А во-вторых... Поверь, если она сильно к нему привязалась, то всякие разговоры о том как он плох и отвратителен уже бесполезны, — по себе знаю, — ну, а если нет, то головой покивает, а после обязательно проверит соврал ты или нет.

Похоже, Сережа ошибался насчет того, что Юля его не понимает: как раз таки сейчас она понимает его лучше всего. Неужели она действительно права? Что, между ним и Кисляком все уже настолько беспросветно, что их от друг друга не отдереть? Мигом нарисованная перспектива в голове Макеева абсолютно не прельщала.

Мужчина нахмурился.

— Думаешь?

— Уверена! — кивнула Антипова, тем самым успокаивая разгоряченный пыл бывшего хоккеиста, — Да и к тому же, я думаю, когда придет время, она все тебе расскажет.