Личное исключение

— По до сих пор не сложенной настольной игре в хоккей смею предположить, что вчерашний вечер прошел в теплой дружеской обстановке, — с улыбкой промолвила Лата. Девушка покрутилась возле зеркала и накинула пальто на плечи.

Макеев усмехнулся. Это да, вчерашний вечер отметился теплой и уютной атмосферой! Парни оказались для Сергея приятным и неожиданным сюрпризом: он и не думал, что они его так ценят и уважают! Такое внимание дорогого стоит.

Да и то, что появилась команда, которая пришла к тренеру, не могла его не радовать.

Мужчина наконец ответил племяннице:

— О да! Если не учитывать некоторые моменты...

Лата вытащила волосы из-под пальто и поправила его на себе. Времени было не шибко таки много, — матч не ждет, — но она могла себе позволить вновь перекинуться с дядей парочками фраз.

Девушка не знала об их посиделке аж ничего: встав возле продуктового ларька и выжидая, пока парни таки выползут из берлоги Макеева, Лата успела провести взглядом всех и каждого, при этом умудрившись даже не попасть им на глаза.

А вечером поговорить о посиделке не удалось, ведь Сережа сладко заснул под недовольное бурчание Латы, пока она убирала аж две чашки, две тарелки и два судочка от съеденного торта.

— Полагаю, один из этих моментов напрямую связан со мной, — ответила Лата. Ощутив взгляд дяди на себе, девушка кивнула, а затем продолжила: — А второй тогда какой?

— Юля... — Макеев начал, но так и оборвался на полуслове. Все таки произошедшая ситуация не была лишена скованности, а в тоже время пикантности.

Лата дернулась и глянула на него. Что?!

— Она приходила, медикаменты принесла, ну и... — Сергей снова замолк, но этой информации вполне хватило.

— Что, неужели Кисляк что-то вякнул?

Макеев качнул головой.

— На удивление, нет. Все и без того были ошарашены приходом — я в том же числе. Я-то думал, что это ты пришла и завис пуще прежнего...

— Ну если бы пришла я, от вяканий Кисляка мы бы точно не отделались, — ответила Лата, понимая, что нужно как-то разрядить обстановку. Макеев усмехнулся, а уголки губ Латы непроизвольно поддались вверх. Девушка улыбнулась как бы своему отражению в зеркале, хоть и улыбку спровоцировал Сергей, а затем глянула на него открыто. — Ладно, я побежала.

Макеев махнул рукой племяннице и поцеловал ее в щечку, а Лата усмехнулась после этого и закрыла за собой дверь.

Макеев переждал минут с-пятнадцать и поспешил надеть куртку нараспашку, а затем коснуться ручки двери и хотел одним лишь рывком ее открыть, но этому было просто не суждено сбыться: Фролов резко дернул дверь на себя и она отворилась. Его взгляд моментально встретился со взглядом Макеева. Тот нерешительно отвел взгляд и мысленно выругался на себя за то, что собрался выйти так не вовремя.

— Я не понял. Кот из дома — мыши в пляс?! — воскликнул Василий Геннадьевич, намекая на то, что раз Лата ушла, да и Фролов давно не наведывался, то Сережа сразу мигом из квартиры.

Сергей отвел взгляд. Он чувствовал себя каким-то провинившимся школьником, коим, наверное, в действительности и был.

В словах Геннадьевича была полная правда, но признавать ее сейчас просто не было времени: Макеев торопился на матч. А после прихода Фролова вряд ли удастся слинять, но можно попробовать договориться: Геннадьевич — мужик понятливый и добрый, и хоккей любит — поймет.

 — Мне нравится: ломанулся он! — пробурчал Геннадьевич, — у тебя отек только сошел!

Он всеми силами пытался воззвать ум и инстинкт самосохранения Макеева да объяснить, что на данном этапе важно себя поберечь, а не думать о матче, который Романенко собирается сломать. Это была его первая и не последняя попытка за последние полчаса, но выхода другого он не видел: Макеев ломанется прочь, если не предостеречь.

Макеев нерешительно качнул головой, облизнув губы. Вот Геннадьевичу самому еще не надоело?!.. Каждый раз одно и тоже!

Умом-то он сам понимал, что слова Василия имели весомое значение, но игра же!.. Но Романенко ведь все попортит!.. После третьего отказа Геннадьевича Сережа понял, что выхода у него нет и врач останется непреклонным до последнего.

Он поджал губы и глянул на него почти что умоляюще:

— У меня к тебе одна просьба будет. Ты мне с игры позванивай, ладно? Лата вроде как тоже в ледовый направлялась, но... — мужчина замолк на пару секунд.

«Но там же Кисляк». Он же не мог такое зарядить Фролову. Разговор этот не на пять минут, а Геннадьевичу бы еще к началу игры успеть.

— Взгляд с двух сторон на одну игру — уже неплохо, — добавил он.

Фролов до последнего верил в упрямство Макеева, но все оказалось значительно прозаичнее — Серёга предпочел сдаться, нежели тратить время на пространные разговоры. Василий Геннадьевич вскинул брови:

— Вот это уже другое дело!

Отсутствие Макеева на поле изрядно щекотало нервишки и подстегивало следить за игрой внимательнее, чем обычно.

Во время раскатки Кисляк неожиданно крутанулся на льду, — пафос — наше все — а Лата именно в этот самый момент устремила взгляд на лед, оторвавшись от своего телефона. Вся корзина ее сообщений была заспамлена сообщениями от московских ухажеров приятелей, которые не несли особой смысловой нагрузки — все сообщения отправлялись в утиль. Лишь оставила одно сообщение от Максима, который действительно интересовался и переживал, почему она так резко пропала с «московских радаров» и кинулась в объятья к маломальскому Подольску — он считал, что, очевидно, на это были какие-то веские причины: без них никак.

Лата нахмурилась и приоткрыла рот, чтобы что-то ему показать, но на это он лишь ей улыбнулся и подмигнул, а затем очень быстро уехал, не дав Макеевой и отреагировать.

Телефон Латы так и норовил соскользнуть с ее колен, но она не позволяла ему это сделать. Как только это вновь произошло, девушка перехватила телефон и покосилась на него.

Черт! Она же обещала Сереже сообщать обо всем, что происходит на площадке во время матча!..

Короткий диалог позволил Лате проинформировать Макеева о происходящем на ледовом поле. Пока защитники заботливо охраняли вратаря и никаких действий в сторону ворот «Медведей» особо не наблюдалось.

Но неудачно отвернувшийся защитник «Медведей» — кажется, Пономарев — оказался очень на руку соперникам: гол был забит.

Василий Геннадьевич поджал губы, увидев залетевшую шайбу в ворота. 1:0, да не в пользу «наших».

Мужчина сразу же оповестил об этом Макеева, пытаясь не быть многословным, но точным:

— Гол не в нашу пользу.

В голосе Макеева не было ни капли удивления: он звучал ровно и прозрачно.

— Это я уже знаю, — и эта фраза абсолютно не показалась Фролову какой-то запредельной неправильной: Макеев же говорил, что Лата тоже будет сообщать ему о вестях ледового поля, значит в этот раз она была быстрее и сообщила дяде о неудачном начале игры первой.

Но было все-таки нечто, что Лата не успела сообщить своему дяде: настрой команды. Фролову это было видно куда лучше, чем ей с трибун с плохим зрением. И Макеев интересовался именно этим, зная, что Василий Геннадьевич знает этих ребят как облупленных.

— Как ребята?

— Думаю, раскочегарятся.

И слова спортивного врача команды оказались правдивы: второй период действительно радовал больше, ведь первый гол в пользу «Медведей» был успешно забит, только вот Лата пропустила кем именно. Она была уж слишком занята набиранием номера дяди, чтобы услышать имя того, кто забил. Звонок, кстати, был абсолютно безуспешным: у дяди было занято. Но Макеева не долго беспокоилась о том, с кем беседовал ее дядя: наверное, это был Василий Геннадьевич, ведь еще и он был его спортивным вестником. Тем более, он был более профессиональным и знающим спортивным вестником, нежели она сама (спасибо, что знала, что такое овертайм — и то благодаря своему знанию английского).

Лата отвела взгляд от своего телефона и перевела его на ледовое поле, где паренек с номером 24 на спине ловко обходил противника, умело водил шайбой и... ГО-О-О-ОЛ! Ур-ра!

Лата радостно захлопала в ладоши и даже взвизгнула, увидев счастье команды.

Фролов в общем радостном визге с трибун мгновенно набрал номер Макеева и сказал лишь одну короткую фразу, от которой второй приятно удивился:

— Кисляк в большинстве.

Игра закончилась успешно для «Медведей»: команда получила заветную победу.

Когда всеобщая радость слегка поутихла, а толпа успешно рассосалась из помещения, Лата спустилась с трибун. Девушка направлялась в сторону медпункта. Хотелось все-таки, чтобы Василий Геннадьевич хоть раз заскочил к больному Сергею.

Лата наяривала своему дяде. С кем это он так трепетно и неумолкаемо ведет непрерывную беседу? Вариант «Василий Геннадьевич» очень быстро отпал, ведь Фролов шел к ней навстречу и ни с кем по телефону не разговаривал, хоть и держал его в руках. Девушка отодвинула телефон от уха и скинула вызов, когда увидела спортивного врача команды: легче у него напрямую спросить, нежели теряться в догадках с кем это ее дядя наводит тесные беседы вот уже минут семь так точно.

Увидев Лату, Василий Геннадьевич даже слегка ободрился. Но Лата начала первая:

— Ну что, с победой Вас!

— И тебя, — Фролов усмехнулся, а затем быстро перешел на другую, более интересующую его тему: — Слушай, звоню тут дядьке твоему нерадивому, а у него занято! Ты ему уже доложила по поводу матча?

По мере наступления информации Лата хмурилась все больше и больше.

— Я думала, это Вы с ним сейчас болтали... И уже рассказали ему все.

Василий Геннадьевич поджал губы, а затем улыбнулся:

— Так что же это получается: он ни о чем не знает, а потом во всем нас винить будет?

Лата знала, что в словах Фролова была доля шутки, но улыбаться она не хотела — на то лишь поджала губы.

Ее острый слух услышал едва различимый шорох. Лата обернулась и увидела Юлю, маму Антипова, ту самую «хорошую знакомую Макеева», которая, не обратив внимание на двух разговаривающих людей, прошла в другую сторону, придерживая около уха телефон.

— Кажется, на этот раз у него другие информаторы, — ответила Лата, при этом скрестив руки на груди.

Василий Геннадьевич на это лишь усмехнулся, придержав Лату за плечо.

Лата выходила из Ледового, едва перебирая ногами. Победа «Медведей» в этом матче, несомненно, ее порадовала, но радоваться сейчас вовсе не хотелось: последний диалог с Фроловым оставил едва заметный осадок на душе. Макеев не поделился с Латой, что Юля — более, чем «хорошая» знакомая, потому что не хотел или потому что на этот момент делать такие выводы было слишком рано?

Девушка мазнула взглядом по идущему рядом Кисляку, но не придала этому никакого значения.

Андрей заметил ее взгляд и не сумел смолчать (а когда умел?).

— Что, даже не поздравишь? — самодовольно обратился Кисляк в сторону Латы.

Лата сразу же поняла, что он обращается именно к ней, хотя присутствующих было достаточно, чтобы предположить, что спрашивает он это у кого-то другого: этот нескрываемый пафос был направлен, конечно, в ее сторону.

— Ну, поздравляю, — безразлично ответила Лата. В своей реплике девушка непрозрачно намекнула Кисляку на то, насколько нехотя и вымучено она исполнила его желание.

Андрей усмехнулся. [Лата] Пытается сделать вид, будто все равно. (У него даже не закралась мысль, что она не притворяется). Пареньку вдруг стало как-то не по себе: ему даже пришлось преодолеть нарастающую скованность, которая непонятно откуда взялась. А затем, косо глянув на нее, он заметил, что девушка даже не смотрит на него. Его обиженное эго буквально вскипело от негодования.

Какого черта?!

Какая-то там Лата не реагирует и не смотрит на самого Андрея Кисляка?! Да быть того не может!

На смену этой самой пресловутой скованности (черт бы ее побрал), о существовании которой Андрей узнал пару минут назад, вмиг прилетел привет от уязвленного эго, которое не давало покоя. Напор добитого эго пришлось подавлять, да удалось это с непосильным трудом.

Ну ладно, не смотрела она на него сейчас — посмотрит потом! Тьфу, да это же решаемо!

Желание пригласить еще несломленную Лату на аудиенцию куда-либо было превыше скованности и остро воспринимающего все происходящее самолюбия.

Андрей подал голос:

— А ты не хочешь повторить нашу прошлую посиделку в кафе?

— Ты мне предлагаешь снова побеседовать о твоих похождениях? Тогда я пас.

Лата всегда умела колко выразиться, порой абсолютно не задумываясь о чувствах того, кому она адресовала свои выпады. Это умение ей передалось по наследству... по отцовской линии.

Но тут уж терпение Кисляка подорвалось от негодования:

— Ну почему же сразу же о похождениях?! Что, других тем больше нет?

Но у Латы, кажется, на любой его выпад был готов смачненький ответ.

— Тех, что нас с тобой объединяют — нет. И я как-то не сильно рвусь их находить, а что насчет тебя — не знаю, — метко ответила Лата, поставив точку в наскучившем ей диалоге.

Турникет между ними вмиг образовал барьер, но Андрей даже не поторопился его преодолеть — так же продолжил стоять на своем месте, тупо глядя этой несносной девчонке вслед.

Придя домой, Лата с порога рассказала дяде о выигрыше команды, не боясь быть запоздалой. На лице у мужчины появилась теплая улыбка, которая так ярко открывала взор на его милые ямочки. Но информацию, конечно, он встретил без особого энтузиазма, что вновь натолкнуло на мысль о том, что он уже владеет этой новостью. Может быть, это Фролов успел дозвониться до Макеева... Может быть.

Лата быстро откомментировала, не теряя своего природного и естественного шарма:

— Видишь, твои наставления не прошли даром. Толк от этого есть. Как колено?

— Да как оно может быть... — Сергей притих: не говорить же ему, что плохо! — нормально.

— Вижу я это твое нормально! — возмутилась девушка, — давай компресс хоть, что ли, сделаю.

Легкий ветерок, что скользил по квартире из приоткрытого на проветривание окна, заставил Лату слегка вздрогнуть и вытянуть ноги. Время неумолимо торопилось к вечеру, а Лата решила отдохнуть на кухне. Ее глаза были закрыты, заставляя девушку помечтать о чем-то более приятном, нежели о горящем дедлайне.

Ситуацию с мамой Антипова девушка давно откинула: Сережа не рассказал об этом сейчас — расскажет позже.

А сам Сергей был занят чем-то у себя в комнате — кажется, просматривал что-то в интернете, и Лата не спешила его тревожить различными беседами или просьбами: пусть отдохнет и отсидится со своим больным коленом.

Спустя пару секунд ее безмятежного отдыха раздалась противная трель звонка. Лата вздрогнула от неожиданности и разлепила веки, нахмурившись. Кого там могло принести (при нынешней погодной ситуации точнее было бы сказать — замести)?

Лата дернулась на месте снова: нужно идти открывать. Дергать и без того больного Макеева очень не хотелось — ему желателен покой, а не та встряска и лишние движения. Лата так и застряла в дверном проеме без дверей между кухней и залом, глядя на то, как Макеев с мнимым спокойствием открывает дверь. Возможно, ей вообще не стоило выныривать из кухни: а что, если это эти молодые хоккеисты или Юля? Юля — это еще ладно, но вот хоккеисты... Им-то уж точно нежелательно видеть Лату в домашней одежде в квартире Макеева.

На пороге оказалась хрупкая Юля с бутылкой вина в руках. На ее лице красовалась очаровательная улыбка, от которой даже Лата растаяла. Сергей улыбнулся и приоткрыл дверь шире, как бы безмолвно впуская девушку.

Всегда важно очень точно почувствовать грань, когда ты лишний. И в этот вечер Лате это удалось! Ну не сидеть же ей тут, рядом с ними и смущать Сережу с Юлей. На ходу вспоминая, где же может быть ее теплый кардиган, девушка проскользнула в сторону входной двери, сняла с петельки теплое пальто, шарф, шапку, а затем быстро напялила это все на себя.

— Я, наверное, эм... — девушка запнулась, — пойду. Меня там... знакомые ждут.

Улыбка спала с лица Антиповой. Юля почувствовала, что пришла не вовремя и, очевидно, помешала теплому семейному вечеру.

Она робко подала голос, придерживая под мышкой бутылку:

— Я, наверное, не вовремя...

Макеев резко запротиворечил:

— Нет, Юль, ты что!.. Лат!..

Через это «Лат» он показал Макеевой все свое негодование по поводу того, какое время она выбрала для того, чтобы слинять. Макеев бы сам не отказался от тет-а-тета с Юлей, но раз Юля бежит от одного осознания, что Лата «расчищает им дорогу» и оставляет наедине, то Лате стоит как минимум помедлить с отлыниванием и присоединиться к ним.

Лата же убедительно стояла на своем:

— Действительно, Юля, Вы тут не причем! Меня и впрямь ждут знакомые. Очень ворчливые знакомые, которые будут злиться, если я их хоть на пару минут заставлю ждать себя на морозе.

В конце последнего предложения Лата улыбнулась Юле, и та без запинки поняла ее... по-женски.

Макеева-младшая настолько убедительно врала, что даже Сергей удивился и заинтересовался, кто же это ее там ждет. Неужели армия поклонников, о которых шутливо изрекался Дмитрий, отец Латы, действительно приехала за своей Латой? Или поклонники местного разлива? ... Он стерпит любых поклонников, да только не с фамилией Кисляк. Да вот кто угодно, серьезно, но только не Кисляк! Все то дерьмо, которое творит в повседневной жизни и то количество девиц, которым он не отказал, не внушают доверия — и это уж молчок о его характере.

Поклонники местного разлива, ну конечно!

 Макееву все стало ясно. Только с каких это пор Кисляк стал именоваться просто знакомым? Ему-то самому не обидно?

Сергей чуть было не промолвил последние две фразы вслух, прекрасно зная, что Лата их расшифрует по достоинству, как тут девушка захлопнула дверь с той стороны, оставляя Сережу с немым недовольством в глазах.

Заснеженный сквер около центра казался просто мегабольшим, но ровно до того момента, как Лата обошла его полностью в третий раз. Конечно никакие знакомые ее не ждали и она их просто выдумала, лишь бы не остаться третьей лишней. Будто это не очевидно, что Юля пришла туда ради того, чтобы находиться с Макеевым, а не с Макеевыми!

Да уж, в такую погодку хороший хозяин собаку на улицу не выведет... В голове неожиданно всплыл образ Кисляка с сумкой на спине... Как бы сейчас он был кстати со своими предложениями «повторить прошлую посиделку в кафе»: все же лучше с ним, чем одной — хотя бы не так скучно. Но мечтам не суждено было сбыться, — об этом услужливо напомнила Вселенная, ударяя Лату еще одним морозным потоком ветра со снегом. Оставалось наслаждаться заснеженными узкими улочками и хрустящим снегом под ногами.

Когда уж стало совсем невмоготу, Лата вернулась к насущной проблеме — к мыслям о своей статье, которую она должна написать в кратчайшие сроки. Думы по этому поводу были тяжкими и угрюмыми, никак не вяжущимися с легкой тематикой статьи. Шатенка чертыхнулась. Ее мысли вдруг резко приобрели другое направление, от которого ее сердце защемило — мама и ее несколько дневное молчание. По сути, ничего удивительного в том, что экспедиция как обычно происходит в глуши, попросту нет, но чуткое детское сердце упрямо подсказывало, что все не есть так, как оно себя преподносит.

Чужой голос стремительно прорывался сквозь пелену разношерстных мыслей Латы. Сначала девушка не поняла, откуда идет столь яркий и в тоже время знакомый голос, вскоре обернулась и увидела, что кто-то отчаянно пытается ее догнать, называя ее по имени.

— Лат, Лат! Подожди!

Кисляк еле поспевал за длинноногой Латой. Это же надо так ходить!

Девушка сжалилась над беднягой и остановилась, ожидая поспевающего Андрея.

Спустя время они поравнялись.

— Нет, я, конечно, Назару говорил, что ты умеешь быстро ходить, но я же пошутил! — воскликнул парень слегка обиженно, по-прежнему пытаясь выровнять сбивчивое дыхание.

Кажется, ее мечтам сегодня суждено было сбыться!..

— Какому еще Назару ты говорил о частоте моей ходьбы? — заинтересованно спросила Лата, выгнув бровь.

Андрей на секунду опешил: только что кинутая ею фразочка прозвучала как недовольство или претензия, которой он точно не ожидал. Но ему лишь показалось.

— Ну, Вадику... — парень нахмурился.

— Еще понятнее, — с нескрываемым сарказмом в голосе бросила Лата.

А вот теперь не показалось.

— Короче, одному парню из команды! — резко и грубо выпалил Андрей, желая покончить с этой мелочью, — Но суть не в том! Суть, — Кисляк запнулся, — в твоих длинных ногах...

Лата усмехнулась. Это был такой необычный комплимент? Интересно.

Девушка скрестила руки на груди.

— Весомый аргумент, — все в том же духе отпарировала она, но, признаться, этот диалог ей даже стал нравится.

Андрей никак не прокомментировал. Внутри что-то дернулось от осознания, что он, Андрей Кисляк, посмел запнуться и растеряться перед этой... Латой!

Ой, уязвленное самолюбие, привет-привет, давно не виделись!

Лата вновь усмехнулась. Значит обсуждает ее? С каким-то Вадимом-Назаром? Еще увлекательней, чем было до этого.

Кисляк же принял улыбку девушки, будто она была слишком горда собой. (Практически не промахнулся).

— Ты... это... не зазнавайся-то! Я сегодня не в духе просто.

— Да уж, — Лата недовольно протянула, — заметно. А чего так?

Андрей глянул на нее. Это что, она так пытается развить диалог? А впрочем, он не был намерен этому противиться: развить диалог сейчас — самый раз.

— Да отец со своими бредовыми идеями!.. Хочет, чтобы я состроил паиньку... — Андрей не успел досказать, как Лата перебила его своим очень важным комментарием:

— Но это, конечно же, не возможно...

Парень продолжил, будто бы не обратил внимание, что Лата вообще что-то говорила:

— ... и пришел на день рождение к отцу с Яной! А мне эта Яна нужна, как зайцу стоп-сигнал! Впрочем, я ей нужен ровно также! Ей бы с Костровым пообжиматься, а тут я!

Андрей с таким запалом закончил, что Лата была уверена, что он продолжит свою речь, но не тут-то было.

Девушка нахмурилась. Большой поток информации... Даже слишком большой.

— Подожди-подожди, это та Яна, девочка с косой, что с Костровым? — Андрей на это лишь кивнул, но и этого Лате хватило, чтобы сделать нужные выводы, — а к тебе она какое отношение имеет?

— Она... — трудно объяснить незнающему человеку в двух словах всю историю своей жизни, — мы с детства дружим. И родители наши дружат.

Раньше встречались, но это в прошлом. А отец никак угомониться не может — не хочет друга детства расстраивать, поэтому нас пытается свести!..

— Но если это разовая акция, то почему нет? Подыграй отцу.

— Да у меня эта Яна с моим папашей уже в печенках сидят! — с надрывом.

Лата умолкла. Насильно мил не будешь. Тем более с Яной.

С Яной она пересекалась, а девочка она, скажем мягко, сама себе на уме. Заносчивая какая-то. И гордая слишком. Но это, конечно, возможно, только с первого взгляда...

Андрей вдруг остепенился. В его планы абсолютно не вписывались откровения с Латой, но раз уж это произошло, то так тому и быть — оправдываться он не будет, но свести диалог с опасной тропы он, конечно, попробует.

Парень неожиданно дополнил:

— Ты... это... Не принимай все на свой счет. Я просто так сказал. А ты чего одна гуляешь? Разве не приятнее было бы в такую погоду сидеть дома?

Про погоду он, конечно, верно заметил, но не вываливать же ей все свои личные семейные перипетии, коих предостаточно!

— А ты чего один? — быстро спросила Лата, желая на задерживать внимание на таком вопросе в свою сторону.

— Внутренность моей проблемы ты уже знаешь, а поверхностно я бы гордо назвал это «проветриванием мыслей».

Лата усмехнулась.

— И как, удачно проветрил?

— Если ты еще поговоришь со мной, то да.

В ответ девушка лишь улыбнулась. Такой очевидный флирт... но абсолютно ненапряжный. С ним вообще не было трудно. Хотелось даже вывалить наружу то, что сковывало раньше. Может быть Андрей что-то подскажет...

Он не отставал от своего:

— Так у тебя что?

— Да работа... слегка опостылела... не знаю... — речь Латы была практически бессвязна, но Андрей уловил суть сказанного.

Кисляк сразу же подхватил мысль:

— Если работа опостылела, то ее нужно бросать. Вот все, что не цепляет и не завлекает, нужно оставлять в прошлом и не жалеть. Так что даже не раздумывай, а сразу принимай решение.

Уголки губ Латы поднялись вверх и девушка тихонько усмехнулась. Фразы Андрея навели Лату на определенные мысли.

Лата не ожидала, что именно Кисляк будет тем самым, кто вправит ее мысли в «нужное» русло. Об этом она ему и сказала.

— Ты знаешь, никогда бы не подумала, что именно ты натолкнешь меня на какие-то мысли. Тем более, на мысли такого характера.

Андрей улыбнулся ей одной из своих самых ослепительных улыбок и самодовольно глянул на нее.

— Сочту за комплимент!

— Даже не рассчитывай! — запричитала Лата в ответ, — Сухая констатация факта, — она усмехнулась.

Андрей улыбнулся, но выражение лица Латы не сильно изменилось, будто не совсем попустило. Парень заметил это и решил прокомментировать:

— Кажется, есть еще что-то, отчего тебе неспокойно, ведь так? Ну давай, не стесняйся, — парень специально слегка коснулся спины девушки, улыбаясь, — личный психолог Кисляк в твоем распоряжении!

Лата попыталась сдержать свою улыбку, но та как назло вырвалась наружу. Девушка хохотнула, абсолютно не боясь реакции Кисляка.

А Андрей улыбнулся от осознания того, что он сумел ее рассмешить и развлечь. Еще сегодня утром это казалось нереальным, но сейчас все происходило. 

Мечты сбываются...

Лата наконец решилась:

— У меня проблема имеет аналогичное название твоей: «Отцы и дети», — Андрей заинтересованно глянул на девушку, но уже без всякой улыбки: ее история явно не будет радостной и счастливой, если это хоть как-то связано с его ситуацией. — Не могу дозвониться до мамы. Звонить папе и того бесполезно: он вечно где-то, но не возле своего телефона. А сейчас они в экспедиции...

Андрей внимательно слушал, не издавая ни звука. Выдавать какие-то философские мысли, особо не напрягаясь, он умел прекрасно, но вот поддержать, когда нужно, сказать пару ободряющих слов, которые внушили бы веру в себя — этому ему стоило поучиться. Парень взвесил все возможные «за» и «против» и решил, что все-таки нужно что-то ответить Лате.

— Ну... не буду говорить, что все наладится, ведь налаживаться тут нечему, но ты обязательно снова будешь поддерживать с ними связь. Не думаю, что они бы игнорировали тебя просто так, без весомой на то причины.

— Очень в это верю и надеюсь. Но вот возможные весомые причины никак не радуют, а лишь навевают непозитивные картинки, — честно призналась Лата.

А Андрей от всего этого был далек.

— Андрей... — Лата тяжело выдохнула, пытаясь собраться с мыслями, а Кисляк тем временем пробовал на слух, как она произносит его имя, ведь в будущем, как ему казалось, она его произнесет еще не раз, но уже не так особенно. — Что может произойти с людьми в полной глуши при экспедиции?

— Даже не хочу задумываться об этом, — увидев, что Лата явно намеревается продолжить и развить мысль, он резко оборвал на корню все шансы: — и тебе не советую.

Лата была далека от того, чтобы повиноваться указанию Кисляка сразу же, но вскоре слова Андрея в голове у Макеевой прозвучали очень даже здраво и разумно, и именно после этого она в них поверила.

Как итог и завершение их разговора по душам Лата подвела черту:

— Кисляк, а ты, оказывается, умеешь быть вполне адекватным и нормальным парнем.

— Я бы не советовал тебе говорить такое вслух, — с толикой таинственности промолвил парень в ответ.

— Это еще почему?

— Ну, говорят, когда о своих мечтах рассказываешь миру, они не сбываются, — он подмигнул ей, а затем очаровательно улыбнулся.

Лата искренне улыбнулась ему в ответ, мысленно признавая, что в этот раз его заигрывание удалось и даже оказало на нее некоторое влияние. Но следом за тем здравый разум шепнул, что это не заигрывание повлияло на Макееву, а его улыбка. Его искренняя и честная улыбка, которая так завораживала.

Вот оно! Теперь понятно, почему девушки так быстро сдаются и бросаются Кисляку на шею: он пускает в ход свое запретное оружие, которое мгновенно сражает наповал, как бы ты не сопротивлялся — свою роскошную улыбку во все тридцать два. Здравый разум Макеевой в полголоса, вальяжно и степенно, будто не был заинтересован в этом, промолвил, что Кисляк сразил этой улыбкой уже не одну девушку, а Лата не хочет быть в их числе.

Лата отреагировала на протест разума на чувства, но слегка запоздало. Ее лицо вмиг посмурнело, а затем девушка издала смешок: до нее дошло, что в своей последней фразе Андрей весьма остро и метко подшутил над собой, что правда заслуживало уважения. Самоирония — тонкая вещь.

Перекинувшись еще парами фразочек, ребята разошлись по сторонам. Андрей не провел ее и даже не предложил провести, тем самым показав существующую в себе мудрость. Если бы он провел ее, то, конечно же, довел бы ее и обязательно подколол бы насчет места жительства и... сожителя, а из-за этого попортил бы с ней только что возродившиеся нормальные взаимоотношения.